Пахне Чабор

      

Каждое слово… В самое сердце огненным кинжалом правды…

             Каждое слово… В самое сердце огненным кинжалом правды. Душа наизнанку от неописуемого восторга, гордости, преданности Ему.       Как говорит наш замполит Андрей Михайлович, или Михалыч, наш батя, наш отец родной, гордость полка, убеленный сединами, грубый, но верный служака, суровый и мудрый: главное – не думать и не разбираться, главное внимать и верить... О, эти сладостные минуты восторга, счастья! И сидеть уже нет никаких сил.       Максим вскочил, вытянулся в струнку, руки по швам, подбородок вверх, равнение на экран телевизора.       Где он – отец Всех и Всея Сущего, Что Есть под Солнцем. Что-то выговаривает министрам и прочим уважаемым людям. Сурово, но справедливо. О, эти счастливцы!.. Потому что они рядом, могут лицезреть Его, слышать Его голос – живой, искренний, проникновенный. Как бы хотелось быть рядом.       А лучше – приказ! И грудью навстречу тысяче врагов… Пламенем своего сердца их выжигать… Хватать и рвать когтями… Топтать берцами… В штыковую, потому что пуля – она, конечно, дура… И погибнуть у него на глазах в муках. Себя не жалко, жалко, если смерть будет бесполезной… Хотя за него – любая смерть счастье.       Пока вскакивал со стула, мельком огляделся. Не только он встал, а вся рота: братья, братухи, братишки… Все как один, в едином порыве. Сачок, низенький пухляш – и как его только к ним взяли? – от упоения преданностью аж привстал на носочках, чтобы быть поближе к богоизбранному, тянется вверх. Толян, здоровенный, как мамонт, каждый бицепс с голову Максима, задыхаясь от восторга, вопил что-то неразборчивое.       Смотри на нас с экрана телевизора, отец Всея! Ты же все видишь, ты все знаешь… Что мы все за тебя, за Отчизну нашу отдадим жизни с восторгом, с радостью…       Михалыч, как заправский дирижер, взмахивает руками, и мы все как один в тридцать две здоровые глотки как заорем:       – Са-ба-чку! Са-ба-чку! Са-ба-чку!       Из автозака выскакиваем, как горох. И сразу в работу, в самую гущу. Рассредоточиваемся, встаем свиньей, как нас учили. Щиты вперед, дубинкой колотим. И вперед, вперед в толпу…       «Суки, сколько же вас здесь собралось! Уроды! Отребье! Перерожденцы! И почему нам только стрелковое оружие не дают? – свирепел Максим. – Пару очередей бы по этой сволоте из калаша, да так, чтобы головы кровавыми шарами повзрывались».       Приходилось работать дубинкой. Так даже злее! По почкам, по жирным ляхам, по рожам. А-а-а-а… Жи…животные! Деструктивные элементы! Фашистская погань! Змагары!       Врываемся в толпу этого людского отребья. Толян впереди, как таран. Мы рядом с Сачком, плечом к плечу. Тот хоть с виду и безобидный толстяк, а дубинкой орудует ого-го!       Худосочная старушка с плакатом в руках. И не разберешь, что на нем написано, что-то от руки, но явно против отца нашего Всея… Жалкий человеческий обломок, ничтожество, психичка! Хлопает своими рачьими глазами, выставила вперед руки, защищаясь… Но куда там! От удара щитом Толяна отлетает, как кегля, и без чувств падает на асфальт.       Никто не оборачивается, их дело – как острие лезвия рассечь толпу… Ребята сзади подстрахуют, добьют бандитскую сволоту, кого надо – упакуют в автозак!       Ха-ха! Разбегаются, крысы! По дворам, по подворотням... Бегите, бегите! Там везде тоже наши!       – Смотри – программер! – заорал Сачок, показывая дубинкой в сторону метнувшегося меж домов тщедушного очкарика с длинными волосами и в ярко-красной куртке.       – Да и пусть, куда он денется? – сказал Максим. – Там его примут.       – На фига кому дроп отдавать? Побежали за ним. Тут уже все равно делать нечего.       Максим оглянулся по сторонам. Сачок прав. Площадь зачищена: кто-то успел убежать, другие уже попали под раздачу, валялись на асфальте в лужах собственной крови и мочи. Ребятки у автозаков работали не покладая рук, закидывая в машину протестунов один за одним.       Максим вместе Сачком кинулись за программером. Проскочили в просвет между домами, а там двор большой. И пусто… Вообще никого, даже воронье от страха поулетало. Огляделись по сторонам.       – Вот он! – крикнул Сачок и побежал через двор, только пятки замелькали.       Быстро бежал на своих коротких ножках! Максим за ним еле успевал. И как Сачок в полном обмундировании так несется? Забрало Максима запотело от дыхания.       Сачок все же выдохся, остановился, чтобы отдышаться. Программер, увидев это, замер возле детской площадки. Огляделся. Сообразил, что деваться ему особо некуда, двор оцеплен. Метнулся вправо, к жилому дому, к подъездам.       Вот сука! Наверняка знает, что некоторые ублюдки из «сочувствующих» специально подъездные двери открытыми оставляют для таких вот бегунков! Если забежит в подъезд, считай все! Ищи потом его по квартирам!       – Уйдет! – закричал Максим.       – Не уйдет! – возразил Сачок.       Максим с Сачком бросились наперерез очкарику. Но тот их опередил. Подбежал к двери, дернул за ручку. Открыто.       Вот везучий сукин сын, с первой попытки повезло… Понял, гад, что преследователи за ним не успевают. Обернулся, посмотрел на бегущих, оскалился в улыбке…       Этого мгновения ему и не хватило. Сачок от бедра, как при игре в городок, не целясь, бросил дубинку… И так удачно попал – прямо в коленную чашечку.       Очкарик рухнул, как подрубленный, ухватился за колено и начал извиваться на асфальте, криком крича от боли. Спокойным шагом, не спеша, Сачок с Максимом подошли к нему. Сачок для острастки несколько раз перетянул очкарика дубинкой по почкам. Тот уже не орет, а воет от страха, как баба!       – Так это не он, – присмотрелся Максим.       – Как не он?       – У того, я заметил, куртка красная и очки другие были.       – Значит, переоделся.       – Когда он успел?       – Да по херу, какая тебе разница? – отмахнулся Сачок. – Если не виноват, то чего от нас бежал? А если бежал, значит, виноват! – брезгливо пихнул задержанного берцем в живот. – Вставай, сученыш, я тебя на себе в автозак не поволоку.       Тот, подвывая, с трудом поднялся. Правая нога, видно, серьезно повреждена, чашечка выбита, скачет на одной ноге.       Сачок, решив не расставаться со своей добычей, самолично повел программера к спецтранспорту. Ребятки на адреналине от работы взвыли от восторга.       На одной ноге заскочить в автозак у программера не получилось. Толян, ухватив за шкирку, силой втянул его в салон. Ткань легкой куртки порвалась, и обнаружилось, что под ней очкарик обернул вокруг поясницы бело-красно-белый флаг.       Сачок, глядя на Максима, победоносно заявил:       – А ты говорил, не того взяли!       Пнул программера по седалищу. Тот, не удержавшись на ногах, пролетел через весь салон под гогот ребят. Толян сел на него сверху и заработал руками. Бил не кулаком, а открытой ладонью. От этого не легче, рука у Толяна и так тяжелая, плюс в тактические перчатки вставлены металлические пластины.       Голова задержанного дергалась в разные стороны, как у тряпичной куклы. Он визжал от страха и боли. Вдруг враз затих. Вырубился, видно. Обвис, как сопля.       Скачок ткнул ему в бедро электрошокером, засмеялся:       – Вот гад, сознание он теряет! Терпи, сука!       – А давай мы с ним в бабушку поиграем? – предложил Толян.       – Это как?       Жора снял с очкарика флаг и под общий хохот повязал его вокруг головы по типу женского платка.       – О, точно бабуся, – засмеялся Толян. – Сфоткай меня с ним.       Желающими сфоткаться оказался почти весь салон. Парни фоткались с задержанным в обнимку, а когда надоело, положили его на пол и поставили сверху ногу, как будто охотники с тушей медведя.       – А теперь давай дедушку! – закричал Толян. – Сейчас покажу как!       Стянув флаг с головы, он обернул его вокруг тщедушной шеи очкарика и начал с силой стягивать концы.       Отпустил, только когда задержанный с посиневшим лицом перестал даже хрипеть.       – Э, смотри не убей его! – разозлился Сачок.       – Да ну, эти суки живучие, смотри.       Толян, отобрав у Сачка электрошокер, ткнул им программера. Тот замычал, жадно хватая ртом воздух.              Ваш уровень ярости поднялся на 5 единиц.       Текущее значение ярости: 45. Поздравляем!       Бонус достижения: 3 нераспределенных единицы первичных базовых способностей.       Эффект бонуса: постоянный. Распределение: рандомное.       Ваш уровень силы удара поднялся на 1 единицу. Поздравляем!       Текущее значение силы удара: 61.       Ваш уровень интеллекта поднялся на 2 единицы. Поздравляем!       Текущее значение интеллекта: 18.       Ваш уровень лояльности остался неизменным.       Текущее значение лояльности: 103.       Старайтесь и вы получите больше!              

</>

             – И куда нас привезли? – поинтересовался Сачок, потягиваясь и щурясь на солнце.       Из машины выходили нестройной гурьбой. Без привычной экипировки, в штатском, Максим чувствовал себя голым. Автозак подвез их к обезличенному зданию из серого кирпича.       – А ты как думаешь? – усмехнулся Толян, кивая в сторону высокого забора с колючей проволокой. Выйдя на улицу, он направился к ближайшему дереву опустошить мочевой пузырь.       – Построиться! – закричал замполит.       Прибывшие построились в неровную шеренгу вдоль дороги. Последним в строй вклинился Толян, на ходу застегивая ширинку.       – Омномовцы! Братья! Сыны Отчизны, – начал замполит. – Мы – опора и единственная надежда государства в это трудное время. Только на нас могут без оглядки положиться в своем великом деле. Враг на наших рубежах не дремлет, лязгает гусеницами натовских танков. Только благодаря мудрости отца Всея, нашему с вами мужеству и преданности Родине, наш народ до сих пор может спать спокойно, несмотря на внешние вызовы. Но все усилия тщетны, пока не сломлен враг внутри. Сломить его – наша и только наша задача! Да, иногда нам приходится замараться, иногда со стороны кажется, что мы идем против воли наших матерей, братьев и сестер. Но иногда, как говорится, не до законов… Вопросы есть?       – Вопросов нет! – дружно ответила шеренга.       У серых металлических ворот их встретил грузный мужчина в грязном хаки, с замусоленными волосами и рыхлым лицом малинового оттенка. За руку он поздоровался с замполитом. По головам пересчитал омномовцев, пометил их количество на бумажке и проговорил что-то неразборчивое в рацию. За воротами раздался щелчок, и открылась небольшая дверца.       – Так куда нас все-таки привезли? – засуетился Сачок.       – Куда, куда… Исправительное учреждение типа тюрьма. Скилы прокачивать, – пояснил Толян.       – А зачем в тюрьму? Что, по улице мало мобов шляется?       – По улице-то они ходят, но попробуй отличи правильных от неправильных. Я так одного на улице встретил в бело-красной майке и белых штанах. Идет себе по улице, и хоть бы что! Я хоть и в штатском был. Разбегаюсь, с ходу с локтя по почкам – раз! Валю на землю и сапогами по рылу добавляю. Потом пригляделся внимательнее: а у него, оказывается, майка замялась, и я синюю полосу посредине не увидел. Короче, орком оказался с дружественного Мордора. Нажаловался на меня. Вот я потом от Михалыча огреб! Всю бижу за Спартакиаду забрал, червонец лояльности сняли, – тяжело вздохнул Толян. – А в тюрьме все просто – контингент подобранный, прокаченный польскими вартагами.       Омномовцев завели в небольшой, огороженный со всех сторон дворик. Замполит приказал им построиться в две шеренги лицом друг к другу. Встречавший их мужчина с малиновым лицом раздал каждому по деревянному черенку от лопаты.       – Запускай! – крикнул он в рацию. – Пиздить только политических, у них белые метки! Урок не трогаем! – предупредил он омномовцев.       В дальнем углу с тяжелым скрежетом открылась дверь. Пространство дворика заполнил тошнотворный запах грязных тел и фекалий. Побежали люди. Почти у каждого на спине красовалась белая полоса.       Выйдя на открытый воздух, арестанты щурились от солнца и дезориентировались, не понимая, куда бежать. Сзади напирали. Когда арестанты понимали, что деваться некуда, то, сгорбившись, бросались через коридор из омномовцев. Прикрывали головы, защищаясь от града ударов черенками лопат.       Мужчина с малиновым лицом грозно прикрикнул:       – Плечи расправить, руки за спину! Руки надо головой приравниваются к побегу со всеми вытекающими!       Засунув руки в карманы и брезгливо морща нос, через строй омномовцев вальяжно продефилировали трое урок.       – Лицом к стене, ноги на ширине плеч! – скомандовал мужчина в грязном хаки.       Мобы послушно встали вдоль стены. Урки демонстративно присели на корточках, один из них закурил. Мужчина с малиновым лицом смерил их недовольным взглядом, но замечаний делать не стал.       Омномовцы разошлись по арестантам, заставляя каждого развести ноги как можно шире, практически до шпагата. Тех, у кого не получалось, били по лодыжкам и косточкам. Если арестанты падали, их избивали палками.       – Руки за спину, за стену держаться! – орал Сачок на высокого старика с гордо поднятой головой.       Потеряв равновесие, тот падал. Каждый раз вставая, он произносил:       – Дзякуй, пани!       Сачка это страшно бесило.       – Разговаривай со мной на нормальном языке, животное! – орал он на упавшего, чередуя удары ногами и черенком от лопаты.       Старик неизменно вставал, шатаясь, и снова повторял разбитыми в кровь губами:       – Дзякуй, пани, дзякуй, пани!              Ваш уровень ярости поднялся на 7 единиц.       Текущее значение ярости: 52. Поздравляем!       Ваш уровень силы удара поднялся на 3 единицы. Поздравляем!       Текущее значение силы удара: 64.       Бонус двойного достижения: 5 нераспределенных единиц первичных базовых способностей.       Эффект бонуса: постоянный. Распределение: добавление к первостепенной способности.       Ваш уровень лояльности поднялся на 5 единиц. Поздравляем!       Текущее значение лояльности: 108.       Ваш уровень интеллекта остался неизменным.       Текущее значение интеллекта: 18.       Старайтесь и вы получите больше!       

</>

             В красном уголке казармы столпотворение. Все собрались под портретом отца Всея, рядом с красно-зеленым флагом – родным, под которым еще наши деды-герои… Победители!.. Через всю Европу… Чеканя шаг… Шли в атаку… В полный рост, гимнастерка нараспашку… Под шкальным огнем навстречу тысяче врагов, врукопашную… А там грудью на амбразуру или под брюхо танку!.. Кишки на колючей проволоке оставляли, но ползли…ползли вперед. Потому что за Родину! И умирали в муках со сладостной улыбкой на устах…       Прилив радости и сопричастности захлестнул Максима, как только он переступил порог казармы. Ведь по новой плазме с диагональю восемьдесят пять дюймов, только утром установленной в красный уголок, вещал он – наш рыжий! Тайный бодхисатва! Мессия! Сакральный правдоруб! Если бы не он… Мы бы и не ведали…       С тройной энергией в свинячьи рыла этих змагаров и их хозяев бросает наш рыжий правдивые слова! О том, что они ненавидят, отчего шкворчит их сало, плавятся айфоны, отчего они визжат, бесы! Об их мерзопакостной, подлейшей, гниющей сущности. Мерзавцы! Мерзавчики!.. Грязь под сапогами майора. В нее только бычки тушить!       – И мы им не сдадимся, – говорил он с экрана. – Никогда не бывать врагу на родной земле! Мы не имеем права расслабляться, не имеем права успокаиваться. С нами вы – наши герои, наши святые, наша великая Родина, наш отец Всея!       И все как один: омномовцы, повара, вахтеры и прочие ахэчэшники в едином порыве восторга:       – Са-ба-чку! Са-ба-чку! Са-ба-чку!              Перед самым отбоем Максима вызвал замполит Андрей Михайлович.       Небольшой скромный кабинет с прокуренными стенами и потолком. На столе ЭЛТ-монитор с запыленным экраном, желтая клавиатура, рядом переполненная окурками пепельница и одинокая дискета три и пять дюйма, подписанная: «Скиллы и абилки личного состава». На стене над столом симметрично располагались портреты: нахмуренный, полный достоинства отец Всея с густыми усами и основатель ОМ-НОМа – зеленый, неунывающий Ам Ням.       Увидав вошедшего Максима, Михалыч кивком предложил ему присесть на табурет напротив стола. Затем закурил сигарету.       – Посмотрел я твое личное дело. Есть, конечно, вопросы, – произнес замполит. – С воинскими способностями у тебе все хорошо. Ярость – пятьдесят два, сила удара – вообще шестьдесят четыре! Это очень хорошо, – повторил Михалыч. – Но вот с лояльностью дела обстоят худо. Всего сто восемь. И это почти за два года служения в ОМ-НОМе. Как ты помнишь, минимальный уровень при наборе был сто. У меня в твои годы уже под сто пятьдесят набиралось!       – А зачем мне вообще лояльность? – помявшись, решился спросить Максим.       – Вопросы ты, конечно, задаешь… – тяжело выдохнул замполит. – Не знал бы я твоего отца, решил бы, что ты…       Он встал из-за стола и затушил едва начатую сигарету, нервно смяв ее в пепельнице. Прикурил новую.       – Пойми, – проникновенным голосом начал замполит, – прокаченная лояльность – это твой билет к бонусам и стаффам. Ниже сотки – это дно, –заявил Михалыч. – Уволят из ОМ-НОМа, и дорога только в программисты! Будешь очкастым терпилой. Там уже и до Байпола недалеко.       – Смерть Байполу! – заорал Максим.       – Слова ты, конечно, правильные говоришь, – подтвердил замполит.       Вернулся за стол. Расстегнул верхнюю пуговицу мундира, откинулся на спинку стула.       – Но этого мало. Пойми, мы на передовой, – вкрадчиво сказал замполит. – В это сложное для страны время нам ОНИ ничего теребить не дадут! – вскричал он.       Снова встал из-за стола. Подошёл к Максиму. Пристально посмотрел в глаза:       – И приобретенная способность у тебя какая-то странная... Интеллект. Вот у Сачка, я понимаю, меткость. Семьдесят единиц. Как он того моба с двадцати метров дубинкой в ноги захерячил? У Толяна – мощь почти девяносто. Мобов сбивает одним взглядом. Интеллект сам по себе способность неплохая, довольная редкая. Но нам, славным омномовцам, зачем она? Это пусть они там… – показал он вверх пальцем. – А мы здесь! На передовой! К тому же... Есть мнение, что как раз интеллект и мешает росту лояльности. Мнение это, конечно, частное, нигде не утверждённое, но такое, к которому следует прислушаться. Ты можешь, конечно, возразить, что приобретенную способность мы сами не выбираем, а она нас выбирает. И тебе просто не повезло. Но тем более! Значит, и внимание к тебе особое, и качать лояльность следует ещё более интенсивно!       – Так точно, Андрей Михайлович! Я стараюсь.       – Значит, недостаточно стараешься. Завтра переоденешься в гражданское и пойдешь на дежурство с дружинниками.       – С кем? – удивился Максим.       – Дружинники – это такие прокаченные слакеры. У них лояльность зашкаливает, но с базовыми способностями беда. Нубские, бесполезные: токарное дело, бухучет, филателия. Как написано в одном древнем юзер мануале: «Без силы лояльность тщетна».       

</>

             Дружинников было двое. Первый представился Валерием – крупный обрюзгший мужчина с тяжёлым подбородком, вросшим в шею, и прокуренными седыми усами. Второй – Вадим, тоже широкий, толстомясый, в потертой кожаной куртке и такой же кепке, отороченной мехом. Каждый его шаг сопровождался одышкой.       – Раньше, конечно, лучше было, – жаловался Валера. – Идешь по двору, и в каждом доме по бэчэбэ-флагу или «Пагоне» в окне. Вашим только и звони: приезжают, двери ломают, шороху в квартире наводят, мебель в щепки, хозяевам люлей. И нам хорошо – часть лута отходит. За флаг с «Пагоней» вообще хорошие артефакты перепадают – грамоты и бесплатный санаторий. А сейчас что? Все всего бояться, по домам сидят. Может, у них там в комнатах все стены «Пагонями» заклеены, а как узнать? На улицах пусто, только все столбы и стены домов в наклейках. Вас на такое не вызовешь! Сам стой и сдирай! Так ты попробуй их сдери – они все с магическим крафтом. Да и ресов за них не прибавляется…       – А как вы лояльность так прокачали? – задал им главный для себя вопрос Максим.       – Через просветление кармы с помощью внутренних астральных чакр, – пояснил Вадим. – Раньше, еще в Советском Союзе, лояльность качалась легче легкого. Ставишь перед телеком парочку трехлитровых банок с водой. А там либо программа «Время», либо Кашпировский. На неделю всей семье хватало. Сейчас этот рыжий демон Гриша по БТ тоже заряжает, но там совсем не то, у него куи маленький.       – Куй? – изумился Максим.       – КУИ, – поправил Вадим. – Коэффициент Ура-Истерии. Это когда, например, про радиоактивный пепел над Аризоной и оккупацию шведского Госланда рассказывают. Самый высокий КУИ у одного мудозвона с орковского телевидения. Там у зрителей от кача все аж искрится!       – Да и прокачиваться никто уже особо не хочет! – махнул рукой Валера. – Где, я спрашиваю, политинформации, идеологическая работа на местах? Оттого и бардак в стране. Умные все стали. Старшее поколение чайным грибом качается. Так и они уже хитрыми стали, употребляют только перед девятым числом, чтобы надбавку к пенсии получить. Но чайный гриб – это нубский кач, выше восьмидесяти не прокачаешь! Хорошо помогает теребить долгунец. Но это умение почти вымерло. Только в некоторых глухих ольшанских болотах высшие некроманты им владеют.       – А что за астральные чаши такие? – спросил Максим.       – Не чаши, а чакры, – поправил Вадим. – Всего их семь, но для просветления кармы лояльности необходимы лишь две. Первая – Муладхара чакра, расположенная у основания позвоночного столба. Более точно ее местоположение определяется в Упанишадах: в промежности между половыми органами – двумя пальцами выше ануса, двумя пальцами ниже лингама. И вторая – Аджна, межбровная чакра. Обитель тонкого проницательного ума – манаса. Ее еще называют третьим глазом. Максимальный эффект достигается во время выполнения асаны, в которой Аджна максимально приближена с Муладхарой чакрой.       – То есть, когда я на мобов ору: «Я тебе, сука, сейчас глаз на жопу натяну!», я им этим помогаю карму просветлять? – сообразил Максим.       – Максимально утрировано, но фактически так, – немного подумав, подтвердил Валера.       – А правда, что у каждого омномовца всегда при себе есть эпический мандарин, но он не знает, как им пользоваться? – неожиданно спросил Вадим.       – Неправда, – покраснел Максим, незаметно поглаживая привычную выпуклость в нагрудном кармане.       – О, смотри!       Вадим остановился возле дерева, на ветках которого висел бело-красно-белый флаг.       – И как же они, гады, туда его повесили?       Вадим, вытянув вверх правую руку, подпрыгнул, оторвавшись от земли сантиметров на пять. И сразу же скрючился в отдышке.       – Будем МЧС вызывать? – спросил Валера       – Да вы че! – удивился Максим. – Тут делов-то. Ветки же низко растут, сейчас залезу, сниму!       – Ты голыми руками снимать его будешь? – отдышавшись, поинтересовался Вадим.       – А что?       – И чему вас там только учат! Флаг не в коем случае голыми руками трогать нельзя! Хочешь, чтобы у тебя все способности обнулились?       – А так бывает?       – Ещё как бывает, – подтвердил Валера, – на вот, возьми.       Валера протянул ему вязаные перчатки красно-зеленого цвета.       – Это перчатки Заблуждений, – пояснил он, – они дебаффят бэчэбэ-магию.       Максим, надев перчатки, залез на дерево и скинул флаг на асфальт. Взявшись втроем за руки, они обступили флаг. Вадим низким грудным голосом затянул:              Отец Всея сущий в дворцах и хоккейных кортах,       Да святятся усы и чело твои;       Да будет вечным правление твое,       да будет воля Твоя превыше любых законов и правил;       За все Твои благодеяния       и за донаты наши пенсионные,       благодарим Тебя и сынов твоих троединых...              Валера с Максимом подхватили. Края флага начали медленно тлеть. Затем пыхнуло, и от флага осталась только небольшая кучка пепла.       Смеркалось. Редкие прохожие их сторонились, некоторые даже переходили на другую сторону дороги.       Из подворотни раздались женские крики. Завернув туда, они увидели, как пьяный бугай, зажав в углу невысокую девушку, лезет к ней под юбку. Максим ринулся помогать.       – Куда полез? – схватил его за рукав Валера.       – Как куда? Он ее сейчас изнасилует!       – И что? Это работяга-нуб! Они нас не трогают, мы их. Бонусов за них никаких, а проблем можно отгрести выше крыши! Особенно сейчас, – взглянул на часы Валера, – после заводской смены.       

</>

             Устав идти пешком, дружинники предложили проехать пару остановок на автобусе. Подъехал длинный сочлененный сотый номер.       Они втроем зашли через заднюю дверь. Валера с Вадимом, увидав знакомого, пошли вперед, к самой кабине водителя. Максим остался в хвосте и уселся на одно из свободных мест.       Через проход с ним ехал сморщенный дедок со злым противным лицом. В одной руке он держал грязный белый пакет с надписью «Раздевайся и работай», в другой – клюку. Он положил ее себе на колени, перекрыв тем самым проход между сиденьями.       Людей в автобусе было немного. Максим осмотрелся. С легкостью вычислил владельцев запретных артефактов: у кого на запястье белый браслет, у кого носки с надписью: «Разам!» Особых бонусов за них не давали, поэтому Максим, устав от бесцельного брожения по улицам вместе с дружинниками, решил никак не реагировать.       На следующей остановке в автобус вошла молодая женщина с короткой белой стрижкой и ярко-красной помадой на губах. Компостируя талончик, она случайно локтем задела Максима.       – Прабачце, кали ласка, – пробормотала она.       Пройдя вперед, женщина встала посредине автобуса в самой гармошке. Автобус начал тормозить, подъезжая к очередной остановке.       Девушка одним резким движением вытянула из-под толстовки бело-красно-белый флаг, растянула его и закричала: «Жыве! Жыве! Жыве!» Почти каждый в автобусе грохнул ей в поддержку: «Жыве!»       Дружинники через весь салон бросились к девушке. Автобус подъехал к остановке и открыл двери. Среднюю дверь заело. Девушка бросилась от дружинников в хвост салона. Максим встал возле самой двери, приготовившись встретить ее. Девушка, увидев, что деваться ей некуда, побежала на него.       В происходящее вмешался вредный дедок. Клюкой он вдарил девушке по ногам, и она, выставив вперед руки с флагом, всем телом влетела в Максима. Запутавшись во флаге, они кубарем выпали из автобуса. Последнее, что Максим увидел перед тем, как потерять сознание, это злобное лицо дедка сквозь закрывающиеся двери отходящего автобуса.              

</>

             Максим очнулся от звуков разговора. Глаза открывать не стал, решил послушать, о чем говорят.       – И как же ты, Маша, его сюда дотащила? – в немолодом мужском голосе слышалось изумление.       – Да я и не тащила, он сам за мной пришел, – ответила ему собеседница. По голосу Максим опознал в говорившей девушку из автобуса. – Как только мы на земле оказались, я вскочила. Отряхнулась, смотрю на него, а он лежит и шевелится. Я решила, он афкнулся. За флаг потянула, а он в него вцепился – не вырвать! Пальцы ему стала разжимать, а он – хвать меня за руку! Глаза открыл и смотрит пустыми зенками. Потом все же отпустил. Я флаг вытащила и говорю: «Спасибо вам». И пошла себе. Он пружинкой вскакивает, головой вертит. Меня увидал и за мной. Взгляд все такой же пустой, шаг, как у подстреленного робота Вертера.       – Это в них такой скрипт Запечатления прописан: после контакта с бэчэбэ-флагом они перерождаются, а там кого первым видят, принимают за гейм-мастера, – пояснил мужчина.       – Типа как у утят? – усмехнулась девушка.       – Ну, типа да.       – Перед входом в наш подвал он снова вырубился, – продолжала она. – Уже окончательно. Я вас и позвала, чтобы помогли его затащить!       – Двойное подряд перерождение? Очень-очень интересно, – заключил обладатель немолодого мужского голоса.       – А обыскать его не додумалась? Это явно омномовец! – подключился к разговору третий собеседник – мужчина с раздраженным голосом.       – И что? Надо было его у входа оставить?       – Не знаю! Но сюда его тащить точно нельзя! Ты же не знаешь, что в его тело напичкали. Таких, как он, еще в детстве во время Манту чипируют! Мы тут с вами разговоры разговариваем, а может, нас уже его друганы накрывают!       – Если бы хотели, уже накрыли бы! – возразил немолодой мужчина. – Про Манту – это больше басни бесов-антиваксеров. К тому же он перерожденный. Притом, похоже, дважды. Если с ним нормально поработать, может, станет нормальным.       – Не верю я этим гадам! Такие, как он, наших товарищей на митингах до полусмерти избивают, а мы с ним сюсюкаемся! Пристрелить его и закопать!       – Это мы всегда успеем! – возразил первый мужчина. – А как ты собираешься во дворец идти? Туда только с их корками и пускают. Без корок не в один данж не попадешь.       – Ну ты, Бабай, у нас Верховный Архимаг, тебе и решать! – отозвался мужчина с раздраженным голосом.              Максим открыл глаза и огляделся. Лежал он на медицинской каталке посредине небольшого полутемного помещения. Над головой тусклым светом мерцала лампочка. Руки и ноги Максима были привязаны к столу.       Кроме него в помещении находилось трое человек. Маша – девушка, с которой он столкнулся в автобусе. Максиму удалось рассмотреть ее получше. Невысокая, худощавого телосложения. В коротком платьице без рукавов и без мешковатой толстовки она выглядела совсем юной и беззащитной, несмотря на ярко-красную помаду. Впрочем, глаза ее светились твердостью и внутренним достоинством, как у высокого старика, избиваемого Сачком в тюрьме.       Короткостриженый пузатый Бабай в розовой рубашке и в красных подтяжках больше походил на безобидного карибера или, на худой конец, на мецената-банкира, но уж точно не на Верховного Архимага. Стоя за массивным деревянным столом, он сосредоточенно готовил какое-то зелье в широкой колбе. Раздраженный голос принадлежал низкорослому, но крайне широкоплечему мужчине с угрюмым коричневым лицом.       Чтобы привлечь к себе внимание, Максим тихонечко застонал.       – Очнулся наконец! – воскликнул Бабай.       Он подошел к Максиму, приложил руку к его голове, измеряя температуру. Схватил за запястье, прищурил глаза и посчитал пульс. Оттянув нижнее веко, посветил в глаз фонариком. Мария дала Максиму попить воды.       Мужчина с угрюмым лицом, посмотрев на все это, молча сплюнул и вышел из комнаты.       – Где я нахожусь? Что со мной произошло? – спросил Максим.       – Мандалор, неси сюда ящик! – закончив осмотр, крикнул Бабай в коридор.       В дверях возник Мандалор. С собой он тащил огромную тумбу и плоский телевизор. Поставив тумбу напротив Максима, он водрузил на нее телевизор. Еще раз презрительно сплюнул и также молча удалился из помещения.       Мария подключила телевизор и щелкнула пультом. Показывали какое-то совещание. За длинным овальным столом сидели уставшие пожилые мужчины в однотипных черных костюмах. Во главе стола под большим желтым кругом с колосьями находился самый старый и, по-видимому, оттого самый главный из них человек.       Камера телевизионщиков почти все время была направлена на него. Пожухлое серое лицо с отекшими синими мешками под глазами, блестящая от пота лысина, зачесанная редкими седыми волосами. Подкрашенные черные усы прикрывали уголки губ. Самым неприятным же в лице этого человека было то, что несмотря на старческую дряблость и чрезвычайно болезненный вид, оно пылало невероятной злобой и ненавистью. Слова, которые он говорил, по отдельности звучали как человеческие и понятные, но во фразах и предложениях теряли всяческий смысл. Остальные участники совещания, понурив головы, что-то тщательно записывали.       За происходящим на экране Максим поначалу наблюдал безо всякого интереса. Непонятно вообще, зачем ему это показывать? Однако через некоторое время ему показалось, что он видит нечто знакомое. Где-то он уже это видел, и, возможно, не раз. Но Максим никак не мог вспомнить, где и когда он это смотрел. И главное – зачем?       Вдруг в голове что-то щелкнуло, и Максим со всей ясностью осознал… По телевизору показывали отца Всея! Но что же с ним стало? Почему он такой старый и озлобленный? Что они с ним сделали? «Или это со мной что-то не так?» – сообразил он.       – Что вы со мной сделали, неписи проклятые? – забился Максим в истерике и попытался вскочить со стола, забыв, что его руки и ноги крепко привязаны плотными ремнями. – Убью, суки! Урою, как последних гнид! На ремни порежу! – заорал он в бессилии.       Бабай, набрав полный шприц полученного из конической колбы зелья, подошел к Максиму и одним резким движением вколол жидкость ему в плечо. По телу Максима разлилось приятное тепло, и он провалился в сон.       

</>

             На этот раз Максим очнулся от звуков женского голоса. Мария, держа в руках раскрытую книгу, сидела у изголовья. Выразительно проговаривая каждое слово, она нараспев читала:              Купалiнка-купалiнка, цёмная ночка,       Цёмная ночка, а дзе ж твая дочка,       Цёмная ночка, а дзе ж твая дочка.              Мая дочка у садочку ружу, ружу полiць,       Ружу, ружу полiць, белы ручкi колiць,       Ружу, ружу полiць, белы ручкi колiць.              Заметив, что Максим очнулся, она отложила книгу и мягко улыбнулась ему.       – Пить хочешь?       – Угу, – кивнул Максим.       Мария принесла стакан воды и приподняла голову Максима, помогая ему дотянуться губами до стакана.       – Что со мной?       – Не волнуйся. После перерождения всегда так бывает.       – Какого перерождения?       – Меня, кстати, Марией зовут, а тебя?       – Максим, – произнес он. Чтобы вспомнить свое имя, ему потребовалось некоторое усилие мысли.       – После просмотра телевизора ты на нас ругаться начал. Как ты нас назвал?       – Неписи! Неписи вы! – разозлился Максим.       – А что такое непись? – спросила Мария.       – Непись – это такой простейший бот, безмозглый, не понимающий, что творит, – покопался в памяти Максим. – Короче, тот же моб – только умного из себя строит.       – А какое главное отличие неписи? – не унималась Мария.       – Ограниченное количество способностей. Неписи нужны для выполнения только одной конкретной простой задачи. Для этого им ни скилы, ни ачивки не нужны.       – Открой себя, – попросила Мария.       – Зачем? – удивился Максим.       – Ну ты сначала открой, я скажу зачем!       – Да, пожалуйста, – хмыкнул он.              Текущее значение ярости: 52.       Текущее значение силы удара: 64.       Внимание! Критический нерф лояльности! Текущее значение лояльности: 5.       Текущее значение интеллекта: 18.       Старайтесь и вы получите больше!              – Что… Что вы сделали с лояльностью? – задергался Максим.       – Это потому, что ты телевизор перестал смотреть. Впрочем, теперь это совершенно неважно, – спокойно ответила Мария. – А теперь смотри меня.       … И Максим посмотрел.              Текущее значение терпимости: 55.       Текущее значение хиллерства: 97.       Текущее значение любви к родине: 83.       Текущее значение обучаемости: 61.       Текущее значение знания языков: 43.       Текущее значение кулинарии: 19.       Текущее значение гончарного мастерства: 7.       Текущее значение программирования: 4.       Текущее значение езды не велосипеде: 23.       Текущее значение очарования: 52.       Текущее значение силы мысли: 17.       Текущее значение созидания: 29.       Текущее значение сущности вещей: 15.       Текущее значение дайвинга: 22.       Чтобы увидеть текущие значения следующих способностей, подумайте: «Далее».              – И кто теперь из нас непись? – усмехнулась Мария.       – Получается непись – это я? – с грустью произнес Максим.       – Нам предстоит долгая терапия, чтобы ты стал нормальным, – сказала Мария.       Каждый день она приходила к нему и читала книги. Они были совершенно разными. От «Приключений Ивана Чонкина» и «Сказки о царе Салтане» до «Курса гомотопической топологии». Два вечера подряд Мария по слогам зачитывала ему «Grundsätze der Philosophie der Zukunft».       – Зачем ты читаешь мне на немецком, я же все равно ничего не понимаю? – спрашивал Максим.       – Как будто ты из гомотопической топологии что-то понял! – резонно заявила Маша.       Ночью, когда Максим заснул, то впервые в жизни увидел телепрограммы. Когда он рассказал о них Маше, она посмеялась и сказала, что это называется «сны». Сны были разными. Поначалу хорошими, про детство.       Они с родителями гуляли по парку. Максим ел мороженое крем-брюле, сидя на руках у мамы. Ее длинные волосы липли к губам и щекотали ему лицо.       Мама невероятно красивая. От переполняющей ее нежности она целовала его и приговаривала: «Мой Максимушка, мой сладкий Максимушка…».       Мама весело болтала с папой об их взрослых делах. Папа, стройный, подтянутый, в парадной белой рубашке с золотистыми погонами, шел на полшага впереди. Время от времени он, задрав вверх подбородок, поправлял на шее плотный воротничок.       День был чудесным – сочным и светлым. Устав, мама опустила Максима на землю. Он стал притворно скандалить и проситься обратно. Папа поднял сына на руки, ухватив подмышки. Счастливый Максим попытался обнять его за шею и случайно задел мороженым рукав белоснежной рубашки.       Отец со злостью поставил сына на асфальт. Недоеденное мороженое полетело в мусорку. Оттолкнув сына, отец начал оттирать рукав носовым платком. Мир вокруг стал серым и мрачным.       Последний сон, в котором присутствовали его родители, был совсем коротким.       Они шли по оживленной улице. Мама крепко держала Максима за руку, несмотря на то, что он уже был достаточно взрослый – наверное, лет одиннадцать-двенадцать. Мама с постаревшим, уставшим лицом. Отец все в той же парадной форме, но уже обрюзгший, с некрасивым опухшим лицом. Несмотря на одышку, он шел быстрым шагом и постоянно оборачивался, чтобы убедиться, что они не отстали.       Втроем они подошли к длинному зданию из серого камня. Пройти в него можно было через маленькую пластиковую дверь. Охранялся вход двумя старинными пушками на лафетах и железным босоногим мальчуганом. Широкий не по размеру военный китель, накинутый на его голое тельце, был подобен белому флагу на сдавшейся крепости.       Папа показал какие-то документы, и их беспрепятственно пустили внутрь. Пройдя по коридорам, они оказались на широком заасфальтированном дворе, расчерченном мелом на равные квадраты.       В центре каждого квадрата стояло по мальчишке того же, что и Максим, возраста. Они устремили взоры на невысокую трибуну, неровно сколоченную из фанеры и выкрашенную в красный цвет с нарисованным поверх колосистым гербом. На самой трибуне красовался граненый стакан, доверху заполненный прозрачной жидкостью.       Отец взял Максима за руку и отвел в свободный квадрат. Мама не хотела его отпускать и почему-то сразу же заплакала. Глаза мальчика слезились от яркого солнца, жар пек макушку.       К трибуне подкатили инвалидную коляску с очень старым дедушкой. Запах дешевого алкоголя распространился по всему двору. Весь путь через двор он кемарил, уронив подбородок на грудь. Его китель, словно новогодняя елка, искрился на солнце многочисленными орденами и наградами. Седые бакенбарды слиплись от пота, фуражка сбилась на затылок.       Сопровождающий солдат оставил дедушку возле трибуны и развернул лицом к мальчикам. Затем взял с трибуны стакан, набрал полный рот жидкости и что есть сил прыснул ее дедушке в лицо. Тот сразу оживился, попытался даже встать с коляски, но сил не хватило.       – Сыны мои! – воззвал он сухим, каркающим голосом. – Приветствую вас в стенах военного училища, названного в честь великого полководца Эдуарда Сурового. На протяжении многих лет Суровое училище являлось оплотом патриотического воспитания подрастающего поколения в нашей стране и всегда находилось в числе передовых образовательных учреждений. Во имя нашего отца Всея, на его защиту от всяческих пидорасов! Сопляки! Ламеры вы беспонтовые! – неожиданно заорал на учащихся дедушка. – И за что только мы воевали! Сучьи фидеры! Если надо – повторим! Еще как повторим! Чтобы другим неповадно было! Баффить вас и дебаффить, черви вы бесполые!       В другом Максимином сне учащихся выстроили стройной шеренгой вдоль стены. В центре плаца раскинуло ветви высокое мандариновое дерево. Тяжелыми хлопьями падал мокрый снег. Запорошенные им плоды горели оранжевым золотом. Несмотря на холод, мальчишки были одеты в белые парадные рубашки с короткими рукавами, шорты и высокие гетры.       – Сегодня у вас великий день присяги Манту, – громоподобным голосом объявила Софья Андреевна, заведующая кафедрой идеологического воспитания. – После чего все вы, наконец, станете полноценными членами общества, а не такими мелкими и мерзопакостными уродцами, как сейчас. Вы должны понимать, что Суровое училище – это прямая дорога в ОМ-НОМ или, того и глядишь, в легионы Великого Адыбея. Мы из вас, чахоточных слюнтяев, сделаем верных сынов Отчизны!       Дрожащие от холода сурововцы поодиночке подходили к Софье Андреевне. Она вручала каждому красную папку с текстом присяги. Встав перед ней на колено, учащийся торжественно декларировал:       – Я, сурововец военного училища имени Эдуарда Сурового, вступая в ряды гильдии, принимаю присягу Манту и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным ролеплейщиком, строго хранить военные и государственные гайды и беспрекословно выполнять все прописанные патчи и мануалы.       Я клянусь добросовестно флагаться, всемерно беречь шмот, лут и прочие ресы, до последнего поинта быть преданным отцу Всея и трудящимся нубам.       Я всегда готов участвовать в любых ивентах Гейм-мастера, обязуюсь не совершать необоснованных ливов. Как воин гильдии, я клянусь защищать её мужественно, умело, без кряков и лагов, не щадя своей маны и хитпоинтов для достижения полного делевела над вартагами.       Если же по злому умыслу я абузу эту торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара – всеобщий хейт, бан и вечный оффлайн…       Софья Андреевна подходила к сурововцу, маленьким шприцом делала в предплечье укол Манту и взасос целовала в губы. После чего присягнувший подходил к дереву и срывал приглянувшийся ему мандарин.              Иногда Максим с Марий просто разговаривали.       – Зачем тебе столько способностей? – удивлялся он. – Ведь многие из них даже ниже десяти.       – Любую способность при желании можно развить. Если она у тебя, конечно, не вайпнута во время Манту, – поясняла Мария. – В жизни не должно быть место подвигу.       Вот живет нуб, у которого из умений: невнятная лояльность, умение закручивать на конвейере ключом гайку под М8 в шарнирно-сочлененную раму погрузчика «Амкодор» и открывать бутылку пива глазницей. Он к своему конвейеру жизнью привязан. Скажи ему, что кругом враги, которые только и мечтают прийти и остановить конвейер за общей ненадобностью. У него жизнь не экшн адвенче, а непрекращающимся сурвайвл хоррором станет.       – Нам всегда говорили, что лояльность – это самое главное, – сказал Максим. – Без нее никакие бонусы не качаются. А сейчас она у меня до пяти упала.       – Какие бонусы? – усмехнулась Мария. – ВАЗовский маунт? Донаты за «халву»? Гринд «Удача в придачу»? Лояльность, наоборот, все твои способности нерфит. Так, чтобы тебе ничего, кроме убогого лута, не перепадало. Все эпики и легендарки вроде «Теслы», бижы «Патек Филипп» или «Картье» достаются программерам или трейдерам с высокими силой мысли и извлечением прибыли.       – А почему мы, когда телек смотрим и…ну, в это состояние впадаем, – покраснел Максим. – Почему, когда мы отца Всея лицезрим, то какую-то собачку зовем?       На этот вопрос ему ответил Бабай. Он находился рядом, забалтывал что-то новое в своих магических колбах.       – Есть невероятно древнее языческое придание. В сонме славянских богов был такой хромой пес Пиздец с пятью лапами. В древних грамотах его обозначали большой буквой «П» с двумя запятыми. По преданию, он спит где-то в снегах, и в это время жизнь идет более-менее нормально. Но когда пес просыпается, то он и наступает.       – А зачем мы тогда его зовем, если будет так плохо, когда он проснется? – удивился Максим.       – Никто не знает, зачем, – тяжело вздохнул Бабай. – Но ошибкой будет думать, что он до сих пор спит.       

</>

             Впереди их небольшой боевой гильдии выступали два танка: Мандалор и его приятель Бангалор – такой же коренастый, угрюмый и бородатый. Оба вооружились бензопилами. Чуть позади шли Мария с Максимом. Мария выступала хиллером, так что оружие ей не полагалось, Максиму же достался старенький макаров. Замыкал группу Бабай. В остроконечной шляпе с широкими полями и бело-голубой мантии с длинными рукавами, он брел, прихрамывая и опираясь на волшебный посох.       Телепорт доставил их в подвал дворца отца Всея. Грязные серо-зеленые стены из бетонных блоков, высокий потолок подпирали колоны, обшитые металлическими листами. В глазах еще не успела развеется розовая рябь от телепортации, как на них из всех щелей, словно тараканы, повылазили Менты.       Большинство из них вооружились дореволюционными винтовками Мосина. Заняв позицию в нескольких шагах от цели, Менты снимали с плеча винтовку, заряжали ее патроном и долго прицеливались. Быстрые Мандалор с Бангалором успевали за это время подбежать к врагам и распилить их пополам бензопилой. Максим с его макаровым даже ни разу не выстрелил. Бабай вообще взирал на происходящее с легкой скукой.       Зачистив подвал, Мандалор и Бангалором занялись мародерством – осмотрели распиленные трупы, забрали их оружие и патроны. Однозарядными трехлинейками побрезговали, однако раскопали среди образовавшейся горы оружия парочку ручных пулеметов. Возле останков Мента с погонами сержанта Максим подобрал двухствольный супершотган с множеством обойм. Мария с одного из трупов сняла странное оружие – небольшой металлический бочонок с лямками, к которому снизу крепился гибкий шланг с коротким брандспойтом. Она закинула его себе на плечи, как рюкзак.       Зачистив подвал, отряд по лестнице поднялся наверх. Они оказались в роскошном зале.       Гигантомания владельца просматривалась во всем. Панорамные окна метров, наверное, в десять высотой, прикрывали тюлевые шторы с ламбрекенами, отороченными золотой тесьмой. Кутасы на них были размером с доброго котенка. Мраморные стены и колонны расписали золотыми вензелями. С потолка свисала тяжелая коническая хрустальная люстра, похожая на анальную пробку. Фронтальная стена была полностью зеркальной. Ее наполовину прикрывало свисающее с потолка длинное панно с коричнево-золотым орнаментом и рисунком в виде круглого венка из хлебных колосьев, в центре которого просматривалось здание Бурдж-Халифа. Только пол выбивался из гармонии общей безвкусицы – дешевый ультрамариновый ковролин с редким рисунком: сдвоенный кружок с треугольником внутри, как на кнопке воспроизведения в медиаплейере.       Зеркальная стена вдруг поднялась, и оттуда на отряд гурьбой ринулись розовые существа. Двуногие, с короткими руками, сжатыми в кулак. Сгорбленные, с выступающими на спине костями позвоночника, с белыми и изогнутыми, как у коров, рогами. Широко распахнув свои пасти с острыми и крупными зубами, они быстро, но крайне бестолково носились по всему помещению зигзагами. Иногда существа сталкивались между собой и врезались в стены и колонны.       – Кто это? – недоуменно спросила Мария.       – Это демоны-парламентарии. Крайне злобные и тупые создания, – пояснил Бабай. – К тому же близорукие. Оттого издалека безопасные, но если случайно ткнутся в тебя, то мало не покажется!       Пулеметные выстрелы оставляли в демонах кровавые фонтанчики, но особого урона не приносили. Мандалор с Бангалором, переглянувшись, поменяли оружие на бензопилы. Супершотган Максима, впрочем, действовал исправно – сдвоенный выстрел с легкостью валил парламентариев один за другим.       Кто-то боднул Максима сзади. Уровень здоровья сразу же упал на десять процентов. Обернувшись, Максим обнаружил, что кто-то невидимый жует его правую ягодицу. Проблема легко разрешилась с помощью двустволки. Демон, полыхнув кровью из разорванной грудины, завалился у его ног. Максим посмотрел вниз – противник оставался невидимым и после смерти. Если присмотреться, то с большим трудом на полу различалось едва мерцающее очертание тела.       – А это еще кто такой? – спросил Максим у Бабая, пока Мария восстанавливала ему здоровье.       – Это слепая душонка делегата народного собрания, – сообщил Архимаг, с презрением ткнув тушу острием ботинка.       Расправившись с демонами, они подошли к панно с Бурдж-Халифом. Бабай отодвинул тяжелую ткань, и за ней обнаружилась невысокая синяя дверца с изображением черепа. Архимаг нажал на него. Глаза черепа загорелись красным и сразу же погасли.       – Доставай корки, – приказал он Максиму.       – Какие корки? – изумился тот.       – Эпический мандарин у тебя с собой?       – Конечно.       Максим достал из нагрудного кармана заветный мандарин и протянул его Бабаю.       – Сам и чисти, – сказал тот.       – В смысле?       – Ты что, никогда мандарины не чистил?       Максим с осторожностью начал чистить оранжевый плод.       – Хватит! – приказал Бабай.       Взял несколько корок и закинул их в широко открытый рот черепа. Снова нажал на изображение. Глаза зажглись красным… и пол под ними медленно ушел вниз.       Максим осмотрелся по сторонам. Они оказались в большой пещере. Было невыносимо жарко. Отряд ютился на небольшом каменном островке. Второй такой же, вместе с синей дверью, просматривался у дальней стены пещеры. Между островками зияла глубокая пропасть, заполненная горячей лавой.       Бабай трижды стукнул посохом, произнося заветное заклинание. У самого края островка из пола вылезла металлическая панель с нарисованным черепом. По кивку Бабая Максим закинул в его рот несколько корок. С треском и грохотом из пропасти поднялись каменные дорожки, соединившие островки. Они были узкими и витиеватыми, так что идти по ним пришлось осторожно и гуськом.       Врагов по дороге попадалось немного. Ментов Мандалор с Бангалором гасили пулеметами издалека, а безмозглые демоны-парламентарии даже не добегали до отряда. Они путались в зигзагах дорожки и срывались вниз, безмолвно сгорая в лаве. Из новых врагов появились Импы – существа грязно-зеленого цвета с белыми шипами на плечах. По дорожке они ступали медленно и упорно. Приблизившись к жертве, Импы вскидывали вверх руку, зигуя, и демонстрировали красное удостоверение.       – Стоять! Вы задержаны Главным управлением по борьбе с организованной пре… – сообщали они.       Впрочем, на этом их нелепые жизни и обрывались. Танки по дороге обзавелись новыми «игрушками»: Мандалор где-то раздобыл плазменную пушку, а Бангалор – ракетницу. Оружие разрывало Импов в хлам. Мария брезгливо морщилась, когда переступала через очередную оторванную руку с красной книжечкой.       Ближе к заветной двери дорога немного расширилась. Отряд остановился, чтобы перевести дух. О чем вскоре пожалел. Со всех сторон к ним по воздуху начали слетаться Бусики. Синие, без номеров, они подлетали ближе и поднимали рефрижераторную решетку, откуда один за другим вылетали горящие черепа.       – Это элементали боли с потерянными душами оперативников, – пояснил Бабай.       Бангалор расстреливал Бусики из ракетниц. Огненные черепушки оперативников еще некоторое время с расстроенным видом витали в воздухе, а затем лопались один за другим, не оставляя никаких следов.       – Быстрее, к выходу! – скомандовал замыкавший группу Бабай.       Максим обернулся. С большой скоростью к ним приближалось омерзительное существо – большой жирный шкаф с тремя головами и с огнеметами вместо рук. Мандалор и Бангалор выпустили по нему целую очередь из ракет и плазменных снарядов. Но они просто растворялись в дебелом, трясущемся, как студень, туловище, не нанося шкафу никакого видимого урона.       – Осторожно, это Манкуб Троесын! – вскричал Бабай, выставляя магическую защиту.       Не снижая скорости, Манкуб выстрелил с двух рук-огнеметов. Несмотря на защиту Верховного Архимага, уровень жизни у всех в отряде упал больше чем на половину. Мария занялась хиллерством, но сразу на всех ее умения не хватало.       – Еще один выстрел, и нам конец, – сообщил Бабай.       Остаток дороги, ведущей к заветному островку с дверью, с грохотом обвалился в лаву. Бежать некуда! Манкуб ощетинился. Осознав, что добыче некуда деваться, он перестал стрелять. Да и зачем? Еще немного, и он просто столкнет их с тропинки!       За пару метров от отряда Манкуб остановился. Правая голова неожиданно выпалила:       – Лотерейку не хотите?       Крайние головы монстра походили друг на друга: обрюзгшие, мясистые, словно приросшие к заплывшему жиром туловищу. Левая отличалась лишь наличием пышных усов. Средняя же голова была узколицей и держалась на худой длинной шее.       – Ты совсем со своими лотерейками одурел! – выругалась левая голова с усами. – Кончай их всех. Бабу только не тронь, бабу отцу отдадим, он таких худых любит, – кивнул он в сторону Марии.       – А почему сразу отцу? Я тоже хочу бабу! – заспорила средняя голова.       – Какую тебе бабу, ты на себя посмотри! Что ты с ней делать будешь, опять покусаешь? – усмехнулась голова с усами.       – Что я захочу – то и буду делать! И вы мне не указ, отец Всея больше всех меня любит, а не вас! Вот вырасту, я вам всем покажу! – истерично заверещала средняя голова, болтаясь на шее, как китайский болванчик.       – Дурак ты, Никоша, – выдохнула правая голова. – Лотерейку точно не будете брать? «Тотто-лото» – выиграть можно, опа!       – Вали их всех! – повторила левая голова.       – Кроме бабы! – огрызнулся Никоша.       – Хорошо, валим всех, кроме бабы.       – Но баба мне!       – А вы меня вообще спросили? – взорвалась Мария.       Головы переглянулись и хором засмеялись:       – Какая смешная баба!       – Кого первого валим?       – Вон тот явно бывший омномовец, – усатая голова кивком указала на Максима. – Его первым и валим.       – Поддерживаю, – согласилась правая голова. Руки с огнеметами стали поворачиваться в сторону Максима.       – А давайте первым вот того пухлого! Он на моего учителя географии похож, – предложил Никоша.       Руки замерли и опустились.       – Уймись, баклан. Всех по очереди завалим! – зашипела левая голова. От возмущения у нее задергались усы.       – Кроме бабы, – напомнила правая голова.       – Кроме бабы! – согласилась усатая.       – И бабу мне? – ощерился Никоша.       – Бабу отцу, пусть он и сам решает, что с ней делать!       – Тогда первым валим пухлого! – взбунтовался Никоша.       Напрягшись, он попытался перехватить руководство руками и направить огнеметы в сторону Бабая. Вдруг из оружий вырвалось два огненных снаряда. Они пролетели между стоящими рядом Мандалором и Марией, чудом никого из них не задев.       – Ты что творишь, мелкий засранец? – взорвалась левая голова.       Все три головы одновременно напряглись. Туловище Манкуба затряслось. По-видимому, между головами шла внутренняя борьба за управлением общим телом. Руки-огнеметы то поднимались, то опускались. Сгибаясь-разгибаясь в локтях, они выписывали странную траекторию. Тут дуло одного из огнеметов направилось в сторону левой головы. Раздался выстрел. Огненный шар снес голову вместе с пышными усами.       – Ты что наделал, больной ты ублюдок! – заверещала правая голова.       – Я не хотел, оно случайно, оно само выстрелило, – захныкал Никоша голосом обиженного подростка.       – Вот сука!       Правая голова победила в этой внутренней борьбе и получила полный контроль за телом и руками. Обе руки-огнемета направились на среднюю голову.       – Не надо! – заверещал Никоша.       Но было уже поздно. Огненным дуплетом ему снесло голову и половину шеи.       – Ну а теперь ваша очередь, – заскрежетал зубами владелец «Тотто-лотто».       Он направил обе пушки в сторону отряда, сделал шаг вперед и… Тело, лишившееся симметрии, потеряло равновесие. Манкуб оступился и рухнул в лаву.       Бабай начал колдовать. Перешеек медленно восстановился. Отряд без приключений дошел до заветной синей двери.       Благодаря оставшимся коркам от мандарина она легко открылась. За дверью оказалась просторная зеленая поляна. Бойцы настолько хорошо сработались друг с другом, что, несмотря на большое количество нападавших, отряд легко продвигался вперед.       К компании уже знакомых монстров: Ментов, демонов, Импов и синих Бусиков с элементалями боли, присоединился новый вид – злой дух Какодемон. Это был летающий красный помидор с белыми рогами и надписью на лбу «КГБ». Мария, не занятая хиллерством, сбивала их наколдованными бело-красно-белыми молниями.       Короткой вспышкой мелькнул костлявый силуэт, в его глазах полыхнуло желтое пламя. Показатели здоровья всех в отряде разом упали до трех процентов, однако сразу же выросли до восьмидесяти шести. Казалось бы, четырнадцать поинтов – это не такое уж большое падение, но Максим почувствовал себя просто ужасно. Его накрыло страшной усталостью и какой-то безнадегой, руки опустились, в глазах зарябило. Посмотрев на товарищей, Максим понял, что с ними происходит то же самое.       – Это Архивайл Ермош, – тяжело задышав, пояснил Архимаг. – Урон наложен с проклятием Избиркома. Это ложные восемьдесят шесть процентов. Надо на время где-то укрыться, переждать, пока я не соображу, как с этим бороться.       Мандалор обнаружил поблизости вход в пещеру, и отряд направился туда. Снова мелькнул худотелый силуэт, полыхнуло желтое пламя, и показатели здоровья упали у всех до трех процентов, но тут же выросли до восьмидесяти шести.       – Надо что-то делать. Следующий урон может стать для нас фатальным, – сообщил Верховный Архимаг тихим обессиленным голосом.       – Я знаю, что делать! – решительно заявила Мария. – Отвлеките Архивайла хотя бы на пять минут, – обратилась она к Мандалору и Бангалору.       Те переглянулись. Было видно, что им тяжело и что они очень устали. Пересилив себя, они взяли на изготовку пулеметы и вышли из пещеры. Криками отвлекая на себя монстров, бойцы бросились в разные стороны.       Архивайл, карауливший у входа, не ожидал такого. Он яростно взвыл и бросился сначала налево за Мандалором, затем почему-то передумал и кинулся направо за Бангалором.       Мария твердым шагом вышла из пещеры и направилась к одиноко стоящему красно-зеленому стенду с надписью: «Результаты голосования». Достав из кармана мел, она нанесла на стенд надписи: «3%». Когда их количество превысило десяток, раздался ужасающий вой.       Архивайл бросил преследование, кинулся к стене и начал яростно стирать цифры.       Мария, отойдя на пару шагов, не спеша взяла в руки резиновый шланг, присоединенный к заплечному бочонку.       – Пожри борща, сука! – закричала она с ненавистью, которую нельзя было ожидать от такого няшного создания.       Мария направила струю красной жидкости на Архивайла Ермоша. Кожа на его теле запузырилась, как от огня. Корчась от боли, Архивайл упал возле стенда, и уже через мгновение от грозного монстра остался жалкий обугленный труп.       В пещере, где прятались члены гильдии, Бабай разыскал потайную ячейку, в которой обнаружился целый склад аптечек. Восстановив здоровье, они отправились дальше.              Через некоторое время отряд уперся в стену. Выйти с поляны можно было через широкие раздвижные ворота с изображением большого белого шпица. На груди собаки была прорисована пиктограмма в виде круга со вписанной в него перевернутой пятиконечной звездой.       Охраняли ворота две стройные женщины в черных вечерних платьях с высоким, до бедра, разрезом.       Увидав путников, одна из них с вымученной улыбкой спросила:       – Вам назначено?       – Да мы уж как-нибудь по-простому, сами, – ухмыльнулся Мандалор, выпуская в стражниц длинную пулеметную очередь.       Те, однако, не сплоховали и выгнулись назад мостиком, пропуская пули над собой. В той же позе, опираясь на все четыре конечности, они в ответ обстреляли нападавших красными шарами.       Бабай с небрежной легкостью, одним взмахом руки сотворил защитную ткань. Шары влетели в нее и упали вниз, не нанеся никакого урона.       – Кто это? – поинтересовалась Мария.       – Это тандем писи.       – Почему тандем?       – Так их назвали, потому что эти дамы – единственные, кто имеет непосредственный доступ к телу отца Всея. Писи же – это сокращено от псевдосабмиссив.       – Сабмиссив – это что-то из практики БДСМ, – вспомнил Бангалор. – Тот, которого… ебут, – почему-то покраснел он.       – Все правильно, – согласился Бабай. – У псевдосабмиссивов все намного печальнее. Это когда тебя раком ставят, густо везде смазывают, но никто не ебет.       – Так может, девчонок бензопилами порубить, чтобы они не мучились? – сочувственно предложила Мария.       – К сожалению, они бессмертны. Но крайне безответственны. Когда им надоест пулять в нас шарами, они уйдут. Так что надо просто немного подождать.       – А откуда у них шарики вылетают? – поинтересовался Максим.       – Ты что, в Таиланде ни разу не был? – усмехнулся Бангалор.       – Нет, – сознался Максим.       – Оно и видно!       Иногда наряду с красными шарами в защитную ткань врезались и коричневые. Урона они также никакого не наносили, но запах от них шел препротивнейший.       – А это еще что? – поморщился Максим.       – Ну, девчонки стараются, напрягаются. Всякое бывает, – расплывчато пояснил Бабай.       Обстрел длился достаточно долго. На коричневые шары Мандалор с Бангалором обращали особое внимание. Когда те врезались в ткань, они внимательно прислушивались и спорили:       – Это бэ-тэ один или два?       – Да ну. Судя по звуку, там не меньше эс-тэ-вэ!              Обстрел закончился так же неожиданно, как и начался. Женщины, синхронно икнув, беззвучно растаяли в воздухе.       – Можно идти дальше? – спросил Максим.       – Подожди, – остановил его Архимаг.       Коричневые шары зашевелились и стали сливаться друг с другом. Из большой коричневой массы вырисовался силуэт толстого человека.       – Это Гавнодемон Гриша, – сообщил Бабай. – Но с ними все совсем просто!       Произнеся парочку заклинаний, Архимаг присел на корточки и опустил руки на землю. Из длинных широких рукавов его одеяния посыпались утята. Ручейком они побежали на Гавнодемона. Чем ближе они к нему приближались, тем больше становились.       – Это инфоутки, – пояснил Бабай. – Смотрите, что будет дальше.       Гриша с жадностью, чавкая и отрыгивая, пожирал инфоуток.       – Сейчас жахнет? – догадался Бангалор.       – Еще как жахнет! – усмехнулся Архимаг, плотнее закутывая товарищей в защитную ткань.       И действительно «жахнуло». Дурно пахнущие ошметки Гавнодемона с ног до головы залепили белоснежного шпица на воротах.       Они открылись сами. Медленно и под звуки торжественной музыки. Путники прошли в большой круглый зал.       Там было такое же вычурно-аляпистое убранство с колосистыми гербами, как и в зале с демонами-парламентариями. Почти все пространство занимал огромный деревянный стол в виде бублика, разрисованный золотым орнаментом. В дырке бублика установили тумбу с белыми цветами. Вокруг стола расставили стулья с мягкой красной обивкой.       – Есть кто живой? – крикнул Мандалор.       Ответом ему было только глухое эхо.       – И это все? Чего мы сюда приперлись? – разочарованно высказался Бангалор.       – Может, это не последний зал, и есть еще какой-нибудь выход? – спросил Максим.       – Нет. Мы на месте, – уверенно заявил Верховный Архимаг. – Возможно, тут какая-то древняя магия.       – Сюда, сюда! – закричала Мария.       Все бросились к ней. В одной из стен у самого пола зияла небольшая неровная дыра.       – И что это?       – Не знаю, какая-то нора, кажется.       – И что? – усмехнулся Максим.       – Ты обнаружил что-то получше? – огрызнулась Маша.       – Надо обыскать здесь каждый метр, – сообщил Бабай.        – Стоять! Куда? – закричал Мандалор, показывая вниз.       Тихонько, вжавшись в плинтус, к дыре подбирался ежик. Мандалор тяжелым ботинком закрыл ему проход. Ежик вцепился в его ступню. Мандалор с силой махнул ногой, и животное улетело, приземлившись на поверхность стола. Ничуть не смутившись, еж нажал на невидимую кнопку, и ножки одного из стульев стали удлиняться. Когда сиденье достигло уровня стола, ежик перебрался на него и расслабленно уселся, закинув ногу на ногу.       – Да, каюсь. Я – отец Всея, – сообщил еж.       Бабай с Марией изумленно смотрели на него широкими глазами.       – Да, вот такой я. Маленький лесной зверек. Обхохочешься, правда? Но в свое оправдание хочу сказать, что не я здесь коды прописывал. Уж какой есть – такой есть. Все вопросы к саппортам.       – А как вы… это ж… В телевизоре… И как-то возле памятника мы вас охраняли, – изумился Максим.       – Ну ты даешь! В телеке… – засмеялся отец Всея. – Гавнодемон и не такое могет! Ему голограмму сотворить, как два пальца! Мы ж айти-страна. Я ж их сам из самой грязи воспитал, скретчу учил, – закачал он головой. – И чем они мне отплатили? Вот вы все говорите: он, дескать, синими руками за портфель держится…       – Мы говорим? – изумилась Мария.       – Ну не вы, так другие говорят! Синими руками я, типа, держусь, – повторил еж. – А вы что, не видите, какие у меня могут быть синие руки? У меня ж лапки-крохотулечки! – продемонстрировал он.       Над ухом Максима что-то просвистело. Стул вместе с ежом разлетелся в щепки. Максим повернулся. За ним, скалясь в улыбке, стоял Мандалор, держа наперевес ракетницу, из дула которой шел легкий дымок.       – Зачем ты так с ним? Это же просто безобидный ежик! – вскричал Максим.        – Ты в детстве боевиков не смотрел?       – Нет, а что?       – Главная ошибка любого героя – затевать долгие беседы с оппонентом, – заключил Мандалор.       Вокруг все задрожало. Со стен стала обваливаться золотая лепнина, один из колосистых гербов упал, едва не задев Марию. С люстры хрустальным дождем посыпались подвески.       – Надо быстрее убираться отсюда! – сказал Бабай.       Мандалор выпустил в одну из стен несколько ракет. Через образовавшейся пролом товарищи один за другим выбежали наружу.       Яркое солнце слепило глаза. Чистый и прозрачный воздух наполнился общей радостью и восторгом.        Они стояли и смотрели, как рушится дворец отца Всея и улыбались в полный рот, как идиоты. Мария, не стесняясь, верещала от переполняющего ее счастья. Мандалор с Бангалором, скинув с себя оружие, танцевали что-то невероятное под только им слышимую музыку.       Кругом раздавались хлопки. Их становилось все больше и больше.       – Где-то стреляют, – настороженно сообщил Максим Бабаю.       – Это не стреляют. Это шампанское, – сообщил Верховный Архимаг, скалясь во весь рот. – Смотри наверх.       Максим поднял голову и в голубом, чистом и безмятежном небе плыла фраза:       ПАХНЕ ЧАБОР!                     

</>

             ДРОП (от англ. drop – ронять) – любые предметы, ресурсы или деньги, достающиеся игроку после победы над НПС (неигровые персонажи – монстры).       СКИЛЛ (от англ. skill – умение) – активное или пассивное умение, способность персонажа игрока. Например, умение лечить или какой-либо особый удар.       МОБ (сокращение от монстра) – любые НПС (неигровые персонажи) в игре, которых можно убивать, получая за это опыт или какую-либо добычу.       БИЖА (сокращение от бижутерии) – предметы экипировки персонажа, такие как кольца, серьги, ожерелья и прочие драгоценности.       ВАРТАГ (от англ. war tag – знак войны) – любой персонаж в игре, с которым игрок находится во враждебных отношениях. Это может быть персонаж из враждебного клана, альянса или фракции.       АБИЛКА (от англ. ability – способность) – активное (применяется по желанию игрока) или пассивное (действует постоянно) умение или способность персонажа игрока. Например, способность лечить или какой-либо особый удар.       СЛАКЕР (от англ. slacker – бездельник) – игрок, занимающийся своими личными делами в то время, когда проходит важное игровое событие (ивент). Например, кто-то закупается на базе в то время, когда союзники находятся в битве, или кто-то занимается ремеслом во время захвата замка.       НУБ (от англ. newbie – новичок) – зачастую имеет уничижительный оттенок. Часто нубами называют слабых игроков, которые в течение длительного периода не сумели добиться игровых успехов.       КРАФТ (от англ. craft – ремесло) – процесс создания игровых предметов с помощью способностей персонажа либо особых НПС (неигровых персонажей).       РЕСЫ (от англ. resource – ресурс) – всевозможные игровые предметы, которые можно использовать для крафта (создания чего-либо). Например, руда, растения, дерево и т.п.       ДЕБАФФ (от англ. buff – поглощение) – тип заклинаний или умений персонажа игрока, снижающих характеристики противника: защиту, урон, силу и т.д.       ДОНАТ (от англ. donate – пожертвования) – реальные деньги, вкладываемые игроками в игру. Эти деньги возмещаются какими-либо игровыми бонусами, которые позволяют ускорить развитие персонажа, купить новое оружие, получить доступ к новым функциям игры и т.д.       АФК (от английского away from keyboard) – это быстрое сообщение о том, что сидящий за компьютером человек на неопределенное время отошел от клавиатуры.       ГЕЙМ-МАСТЕР (от англ. gamemaster – администратор игры) – человек, выступающий организатором, отвечающий на вопросы игроков и следящий за соблюдением правил игры.       ДАНЖ (от англ. dungeon – подземелье) – особая игровая зона (пещера, катакомбы, древний храм и т.п.) с усиленными монстрами и боссами. Чаще всего для похода в подземелья нужна группа игроков. Убивая монстров и боссов в подземельях, можно добыть хорошие ресурсы и редкие артефакты.       КАРИБЕР (от англ. care + bear – «забота» + «медведь») – игрок, который никогда не атакует персонажей других игроков и вместо этого занимается выполнением квестов, крафтом, убийством монстров, добычей ресурсов и т.п.       НЕПИСЬ, НПС, NPC (от англ. none-player character – персонаж, не управляемый игроком) – игровые персонажи, не управляемые игроком, например, торговцы. Также к НПС можно отнести и любых монстров, которых можно убивать, получая за это опыт или какую-либо добычу.       АЧИВКА (от англ. achievement – достижение) – результат прохождения персонажем игрового квеста.       НЕРФ (от англ. nerf) – ослабление персонажа, НПС или ухудшение показателей какого-либо умения.       ХИЛЕРСТВО (от англ. heal – здоровье) – способность восстанавливать здоровье персонажа с помощью какого-либо умения, заклинания или зелья.       ЛАМЕР (от англ. lame – хромой) – игрок, абсолютно некомпетентный в каком-либо игровом вопросе, но твёрдо уверенный в обратном.       БАФФ/ДЕБАФФ (от англ. buff – поглощать) – тип заклинаний или умений персонажа игрока, увеличивающих/снижающих его характеристики или характеристики персонажей других игроков: защиту, урон, силу и т.д.       ГАЙД (от англ. guide – руководство) – статья, описывающая одну из сторон игры.       ФЛАГАТЬСЯ – входить в боевое состояние персонажа.       ШМОТ (сокращение от «шмотки») – обобщенное название предметов экипировки персонажа, таких как перчатки, шлем, ботинки, доспехи и т.п.       ИВЕНТ (от англ. event – событие) – какое-либо нестандартное мероприятие в игре, проводимое администрацией или самими игроками.       ЛИВ (от англ. leave – уходить) – добровольный выход пользователя из игры до ее окончания. Как правило, ливер покидает игру, если она складывается не в его пользу. Лив может вызывать отрицательные эмоции у остальных игроков, если он нарушает баланс команд.       МАНА (от англ. mana point – очки маны) – основная характеристика персонажа игрока. Мана – это ресурс персонажа, некая магическая энергия, которая расходуется на различные заклинания и другие магические способности персонажа.       ХИТПОИНТ (от англ. Hit Points или Health Points) – очки здоровья.       ДЕЛЕВЕЛ (от англ. delevel) – понижение уровня. Как правило, данное слово относят к потере уровня персонажа в игре при его смерти.       ВАЙП (от англ. wipe – стирание) – удаление персонажей или их умений из игры.       ГРИНД (от англ. grinding – пережевывание) – способ прокачки персонажа или получение денег и ресурсов путем многократного убийства одной и той же группы монстров.       ТАНК – обобщенное название классов персонажей, обладающих большим количеством жизни и высоким показателем защиты, а также способных принять на себя большой урон.       САПОРТ (от англ. support – поддержка) – служба поддержки, в состав которой входят люди, занимающиеся решением игровых вопросов, как правило, технического характера.       СКРЕТЧ (англ. Scratch) – визуально-блочная событийно-ориентированная среда программирования, созданная для детей и подростков. Название произошло от слова scratching – техники, используемой хип-хоп-диджеями, которые крутят виниловые пластинки вперед-назад руками для смешивания музыкальные темы.