No light, no light

You are the hole in my head  You are the space in my bed  You are the silence in between

 What I thought and what I said

***

      Кап.       Кап, — догоняя тишину, вторило эхо.       Кап.       Лэйн устала считать капли. Кажется, еще чуть-чуть, и наступит весна, но она понимала, что ничего уже не будет, как прежде. Ветер здесь был совсем не похож на сибирский – не такой беспощадный и колючий, а скорее наотмашь хлестающий противной влажной ладошкой и гарантирующий простуду, если сейчас же не вернуться в укрытие. У них не было нормальных остановок уже неделю – как и не было места, куда Лэйн могла бы вернуться — с отрядом или без. Дом, призраком ускользающий из памяти, смыли беспощадные волны и ослабевающая дымка воспоминаний. И дом, что она обрела недавно, пусть и смело было бы считать тот домом – просто первое жилище после пробуждения – теперь погребен под снегом среди огромного могильника. И все же, надоедливые мысли каждый раз возвращались, стоило ей даже просто дотронуться шеи – где прохладные камни все еще напоминали о его прохладных прикосновениях.         Их знакомству едва ли минула неделя, но проклятое чувство червяком надоедливо грызло душу где-то под ребрами. Там, где, как она думала, уже мало чего осталось.       Может, она была бы и рада вырвать его с корнем, растоптать, оставить в холодной гостиной покинутого поместья. Оно было похоже на гнев. Лишь тонкий его отголосок, но ей хотелось зарычать, сломать, пнуть — быть может, так она и сделала бы, если бы не понимала, что это все бесполезно. Ей хотелось дорожить этой крупицей чувства — из-за нее внутри все сладко дрожало натянутой струной, повисшей в вопросительном аккорде... И будто бы жило. Сказал бы ей кто, как рада она будет испытывать гнев, и как мало человеческого останется в ней — лично бы одолжила у генерала Ллойда пушку и вышибла бы себе мозги заранее, еще тогда, на базе.       Лэйн потерла носком сапога снежную кашицу под ногами — возвращаться не хотелось. Отряд пытался двигаться дальше, покуда ей, чем ближе они были к цели, тем сильнее хотелось развернуться и пойти пешком обратно. Растопить дрова в теперь уже никому не нужном камине, найти уютный плед и смотреть в огонь под мерный полет снежинок за окном. Иногда ночной свет луны пробивался бы сквозь стекло, окрашивая его ровно в такой же цвет, что и его глаза...       Хватит.       Лэйн со злостью пнула ни в чем неповинные капитулировавшие весне остатки снега и, громко стуча подошвами, пошла к своему спальному мешку, надеясь, что сны хотя бы сегодня обойдут ее стороной.       Жаль, что тщетно.