Камень

В этой пещере отныне протекала моя странная жизнь. В ней я спал и просыпался. Пил воду, источника которой не видел. Бродил в тесном пространстве, лбом наталкиваясь на непреодолимые препятствия. И наконец беседовал с камнем, с которым едва ли мог найти общий язык. Он был ужасно несносен, этот камень. Иногда мне казалось, что он пытается поучать меня, иногда я по целым дням не слышал от него ни одного слова и, находясь в полной тишине и темноте, постигал одновременно и страх, и спокойствие и начинал невольно скучать по собеседнику необъяснимой природы. Когда он появлялся, я мог радоваться, но не всегда то, что он говорил, вызывало во мне понимание, тогда мы словно бы отделялись друг от друга, между нами восставала ещё одна каменная стена и пещера казалась ещё уже, темнее и мрачнее, чем была прежде. Однажды камень спросил меня: — Что еще ты узнал о себе с тех пор, как пробудился? И поскольку мне нечем было похвастать, я принялся мерить шагами свое скромное жилище. Камень обозвал мою деятельность пустой суетой и снова оставил меня на несколько дней. Я подумал, что мои руки изучили только стены, и принялся шарить ими по полу и потолку. Наверное, мне хотелось найти какой-то крючок, некую зазубринку, брешь, в то же время я тайно надеялся, что не обнаружу ничего нового, поскольку попросту не знал, как распоряжаться этим новым. Поэтому поначалу я не нашел ничего интересного, скоро бросил поиски, забился в угол и заснул. Однако меня беспокоило странное чувство пустоты внутри меня. И днем, и ночью — все время внутри и снаружи меня было очень темно. Но что-то требовало света. Я снова начал исследовать стены, своды и дно пещеры. Тьма не оставляла меня, но не оставляло и упорство. Я был ученым, который не совсем понимал, что он ищет, и все-таки продолжал работу, даже если на первый взгляд она казалась бессмысленной. Я без конца копошился в песке, перебирал его между пальцами, находил его в своей бороде и волосах. Песок хрустел на моих зубах, колол глаза, забивался под ногти. Песка было так много, что из него, должно быть, можно было построить еще множество таких же пещер, как та, в которой я жил, будь песок плотнее друг к другу, как в камне, который не так давно говорил со мной, а теперь упрямо молчал… Когда мои пальцы набрели на щель, я едва поверил им. Щель была похожа на разомкнутые губы. Она тянулась от самого пола до высоты моего роста. Я мог свободно пролезть в нее. Тогда я оглянулся на все, что до той поры окружало меня, взглянул с неясным чувством тепла и тоски и ступил навстречу неизвестности. — Ты все-таки нашел выход, — воскликнул камень, когда я шел по длинному узкому коридору. — Но как? Как ты можешь говорить со мной, когда ты остался там? — удивился я и в сомнении оглянулся за спину. Однако тьма была непроницаема. — Ты невнимательно слушал меня, — упрекнул меня камень. — Я сказал, что я не камень, но я в камне. Что значит одну простую вещь — я могу быть где угодно, но ради удобства ты можешь называть меня так, как тебе привычно.