*
13 августа 2024 г. в 23:17
Мэвис сидела на большом валуне на окраине лагеря. Тупиковые туннели Глубинных Троп поначалу доставляли неудобства, но быстро превратились во что-то вроде островков безопасности, скрывающих группу от возможных атак порождений тьмы. Достаточно было одного часового на входе, чтобы наблюдать за подступами к лагерю, защищая спящих.
Она знала, что вряд ли сможет уснуть сегодня, поэтому вызвалась сторожить лагерь. Не так давно остальные пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по палаткам, но Мэвис казалось, будто прошли часы. Может дело было в лириуме, струящемся внутри камня, заставляя время замедляться, а может дело было в Скверне, струящейся внутри нее.
Ночи давали надежду, что они по крайней мере на день ближе к тому, чтобы найти Бранку – то есть на день ближе к тому, чтобы покинуть Глубинные Тропы.
У нее никогда не было особых причин полагать, что их экспедиция пройдет плохо. Возможно, она стала излишне самоуверенной за время пребывания в Орзаммаре.
Мэвис потрудилась, чтобы завоевать благосклонность Харроумонта, а взамен он предложил им все, что могло понадобиться для поисков пропавшей Совершенной. Лекарства, продукты и одежда, аккуратно упакованные и уложенные в прекрасно сработанный фургон из дерева и стали, специально спроектированный для путешествий по Глубинным Тропам, и дружелюбный ручной бронто, который легко тащил все это за собой. Действительно, у них было все для комфортного путешествия – первые несколько недель.
Но прошли не недели. Прошло почти два месяца.
К сожалению, хотя и более чем предсказуемо, первыми кончились лекарства.
Мэвис и Винн не так уж и много могли сделать в области, где эльфийский корень просто не рос. Эта трава была настолько широко распространенной, что ни одну из них толком не учили тому, что делать, если ее вдруг не окажется под рукой. Мана была столь ценным и быстро расходуемым ресурсом, что в порой им приходилось решать: использовать ли оставшуюся энергию для залечивания ужасной раны или оставить ее на поддержание огня всю ночь без растопки.
Вскоре после того, как они использовали последнюю настоящую припарку, пришлось начать уреза́ть рационы. Прежде, чем кто-либо из них осознал это, они начали расставлять силки на нагов. Когда они добрались до мест, в которые и наги уже не забредали, силки переместились ко входам в гнезда глубинных охотников.
В конце концов, Стэн принял решение, которое остальные слишком боялись принять: съесть бронто... Мэвис так и знала, что давать бедному созданию имя было плохой идеей.
К счастью, хотя бы одежда и снаряжение оставались практически неповрежденными. И неважно, как давно их в последний раз стирали или чистили с использованием воды.
Долгие ночи на дежурстве оставляли достаточно времени, чтобы обдумать все принятые решения, которые привели их сюда. Мэвис сожалела о каждом из них. Протяженные тупики и необходимость искать другой путь продлили их путешествие Создатель знает насколько. Возможно, если бы у них были более точные карты, они были бы уже на пути обратно в Орзаммар. Возможно, если бы они остановились на тейге Ортан, в котором нашли дневник Бранки, и с ним отправились назад в город, вместо того, чтобы позволить Огрену убедить ее двигаться дальше, то уже вернулись бы на поверхность.
Они давно миновали точку невозврата. Забрались настолько глубоко под землю, что Мэвис даже уже не была уверена, что это все еще можно считать Глубинными Тропами.
Огрен пробормотал себе под нос что-то насчет мертвых рвов, когда они расчищали лагерь порождений тьмы, оказавшийся особенно зловонным – украшенным костями, гнилью и тлением. Название прижилось, хотя и не было отмечено ни на одной из карт.
В месте, которое Мэвис облюбовала для стражи, было темно, сюда проникали только отблески огня, горящего в лагере за поворотом тоннеля. Судя по всему, скверна в ее крови сводила на нет необходимость в источнике света, так что она даже не стала кастовать волшебный огонек.
Мэвис сфокусировала взгляд на засохшей крови, заляпавшей ее сапоги. Она подтянула колено к груди, вспоминая бой, в котором всем им пришлось поучаствовать сегодня. Икроножные мышцы все еще болели в том месте, за которое матка ухватила ее своим щупальцем. Хотя прошло уже несколько часов с тех пор, как они расправились с монстром, Мэвис все еще чувствовала ее хватку. Все, что касалось того боя, оставалось свежим в ее памяти. То, как матка ухватила ее за ногу и повалила на землю, дернув с такой силой.
Она упала на бок, ударившись бедром о землю настолько крепко, что, казалось, треснула кость, но даже если нет, было так же больно. Не дав ей опомниться, матка потащила Мэвис к себе по холодному полу, покрытому острыми каменными обломками.
Ее дыхание стало поверхностным, паника подкатила к горлу, она судорожно цеплялась за каменный пол в тщетных попытках зацепиться за что-нибудь: труп порождения тьмы, брошенное оружие, открытая лириумная жила – что угодно. Но кругом был лишь прочный камень, и Мэвис только ободрала ладони.
Довольно быстро она поняла, что ухватиться тут не за что, и сразу же перевернулась на спину. Не обращая внимания на острые камешки, впивающиеся в кожу, она принялась яростно пинать щупальце свободной ногой.
Мэвис даже не могла разглядеть, откуда тянулось это щупальце. Было не разобрать, где заканчивалось тело матки и начинались каменные стены ее лежбища. Казалось, существо буквально вмуровано в камень, и щупальца вырастают из него, будто лианы из земли. Возможно, матка была даже больше, чем выглядела, и видимая часть представляла собой лишь верхушку айсберга... Или, возможно, рядом были и другие, связанные друг с другом, как деревья в лесу, сплетены корнями.
Она не знала, куда ее тащат, знала лишь, что она с каждым мгновением все дальше от своих товарищей. В этот момент слова Геспит зазвучали у нее в ушах громким предупреждением: «Вот она пирует сладко и готовится стать маткой».
– Помогите! – наконец, выдавила она, находясь на грани срыва. – Помогите! Стэн! Винн! Алистер!
Мэвис знала, что они слишком заняты, чтобы ответить. Слова подтверждения так и не прозвучали. Вместо этого с пронзительным визгом в поле ее зрения внезапно появились крикуны. Один из них вонзил когти в камень с обеих сторон от ее головы и наклонился, чтобы издать очередной визг прямо ей в лицо, накрыв ужасающим зловонием и брызгами слюны.
Она отвернулась и крепко зажмурилась, разразившись собственным душераздирающим криком. Это будет последним, что она почувствует? Жжение в горле от крика, страх в груди и отчаянное желание умереть до того, как у порождений появится шанс утащить ее к себе?
Внезапно крикуны смолкли, и их визги сменились болезненным хрустом разрезаемой плоти, и Мэвис почувствовала, что сминающая хватка на ее ноге ослабла.
Когда она, наконец, открыла глаза, волна облегчения почти захлестнула ее. Порождения были мертвы – разрублены почти пополам мечом Стэна, – а щупальце, обвивающее ее ногу, было выдрано с корнем.
Стэн вложил меч в ножны и опустился на колени рядом с ней, чтобы размотать все еще цепляющееся за ее ногу щупальце.
– Ты в порядке?
Но Мэвис не смогла ответить. Ее сердце казалось слишком большим для грудной клетки, а легкие – слишком маленькими. Она задыхалась и хватала ртом воздух, пытаясь сесть, но никак не могла унять дрожь. Никогда прежде страх не овладевал ей до такой степени.
– Мэвис!
Она услышала оклик Алистера и собралась с силами, чтобы подняться в сидячее положение и повернуться к нему.
Он стоял на спине матки, и руки его все еще были сомкнуты на рукояти меча, клинок которого полностью скрылся в черепе существа. Даже не вытащив оружие, он спешно спрыгнул с массивного трупа и побежал к внешнему краю лежбища, до которого ее почти успели дотащить.
В одно мгновение он оказался рядом, практически рухнув на колени около нее.
– Ты пострадала? Ты в порядке?
Мэвис покачала головой, что вполне соответствовало ответу на оба вопроса. В горле у нее пересохло, а судорожные вздохи сменились рыданиями. Непрерывный поток горячих слез, струящихся по щекам, становился слишком привычным.
Алистер пододвинулся ближе, чтобы взять ее под руки и помочь подняться, но Мэвис не двинулась с места. Она наклонила голову, уперлась лбом в нагрудник его доспеха и продолжила плакать. Мертвые Рвы давно заставили ее забыть о гордости и стыде. Мэвис плакала, и ей было абсолютно плевать, что подумают об этом ее друзья. Ей было плевать, кто будет следующим королем Орзаммара. Сколько еще времени пройдет, прежде чем ей станет плевать и на Мор? Или на то, жива ли она или умерла?
– Нам лучшие уйти отсюда, – подала голос Винн.
– Дай ей минуту, – ответил Алистер.
Мэвис почувствовала, как Алистер наклонился ближе и погладил ее по спине.
– Эй, все хорошо, я с тобой, – мягко произнес он. – Мы рядом. Все хорошо, Мэвис.
Когда Алистер произнес ее имя, ей сразу стало легче дышать. Это было столь же эффективно, как бальзам, и Мэвис мысленно повторяла это слово с той же интонацией, даже когда он замолчал.
«Мэвис» – он произнес это так мило.
«Мэвис» – напоминание, которое было все еще живо в ней.
– Мэвис?
– Дыхание Создателя!
Алистер поднял руки, будто его застали шныряющим в неположенном месте.
– Это всего лишь я! Прости, мне не следовало подкрадываться.
Мэвис прижала руку к груди, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
– Создатель, Алистер... ты хоть представляешь, насколько нелепо было бы умереть здесь от сердечного приступа?
Он усмехнулся:
– Ты права, права. Прости, эм... Я не мог уснуть, вот и все.
Темные круги у него под глазами были почти столь же явственными, как у нее. Последние два Серых Стража Ферелдена – они оказались там, где Стражам не следовало быть во время Мора.
– Можно? – Спросил Алистер, указывая на свободное место на валуне рядом с ней.
Мэвис кивнула, и он тут же уселся.
– Ты в порядке?
Она все еще сидела, обхватив колено руками. Если бы захотела, она могла бы сдавить свою ногу почти в той же манере, как раньше это сделала матка.
– Нет.
– Прости за сегодняшнее... – начал Алистер. – Я должен был быть внимательнее во время боя. Если бы я не был так сосредоточен на матке, то заметил бы, что ты в опасности. Я мог бы... не знаю... защитить тебя.
Эти слова застали Мэвис врасплох.
– Ты думаешь, я расстроена из-за тебя. Нет. Именно ты и убил эту тварь. Ты вонзил свой меч прямо ей в голову. Это... это было утешительное зрелище.
Уголки губ Алистера приподнялись, пусть и только на короткий миг, после чего он снова нахмурился. Он не знал, что еще сказать. В их битве с маткой не было ничего хорошего. Сам факт, что Бранка сознательно втянула свою любовницу – весь свой Дом – в извращенный цикл размножения порождений тьмы... ради чего? Чтобы продвинуться в поисках дурацкого, старого, зачарованного куска металла?
Несмотря ни на что, слишком велики́ были шансы найти Бранку живой. Мэвис желала, – да простит ее Создатель, – чтобы этого не случилось. Желала и надеялась обнаружить только труп. Хотя бы потому, что тогда ей не придется убивать Бранку самой.
Потому что в противном случае Мэвис ее убьет.
Их поиски не завершатся победой, но могут завершиться, по крайней мере, правосудием. Как бы то ни было – все это еще впереди.
– Чем я могу помочь? – спросил Алистер.
Наконец, Мэвис повернулась к нему, и его мягкий взгляд заставил ее сесть ровнее.
– Составишь мне компанию? По крайней мере, до тех пор, пока не почувствуешь, что готов снова попытаться уснуть.
Он усмехнулся.
– Я останусь с тобой, сколько захочешь.
Мэвис улыбнулась ему, и впервые за долгое время почувствовала, что может хотя бы попытаться расслабиться. Она откинулась назад и сделала глубокий вдох, только сейчас заметив, что ее грудная клетка была сжата. И неизвестно, как долго.
Алистер заметил, что она лениво поглаживает мышцы сквозь сапог.
– Больно было? – спросил он.
– Нет. Не особо, – ответила она. – Но я все еще чувствую это. Когда меня тащило прочь это... ее щупальце?.. оно было так туго обмотано вокруг ноги, что я опасалась перелома.
– Матки больше нет. Это самое важное.
Хотя мысль о том, что матка, с которой они сражались, мертва, действительно утешала, Мэвис не могла не думать об остальных. Безусловно, были и другие. Она прикусила внутреннюю сторону щеки, и задала вопрос, который с тех пор сидел на задворках сознания:
– Что, если это случится со мной?
Алистер наклонился ближе, пытаясь поймать ее взгляд.
– Не случится.
Она выдохнула.
– Может и нет, но... Теперь это возможно. И всегда будет возможно. В любом случае, здесь и заканчивается жизнь Серых Стражей, так? Это все, что остается Стражу? Сражаться с порождениями тьмы, пока они не убьют нас... или не заберут. Что если в этот момент рядом не будет никого, чтобы помочь мне? Я не думаю, что смогу снова столкнуться с этой штукой и...
– С тобой этого не случится, – на сей раз Алистер ответил более сурово.
– Ты этого не знаешь, – возразила она. – Не можешь этого знать. Не наверняка. Порождения тьмы едва не утащили меня сегодня, потому что я слишком устала, чтобы толком сопротивляться. Я не могла использовать магию, я-я даже ничем бросить в нее не смогла. Я была совершенно бессильна. Серые Стражи... не должны быть такими слабыми.
– Ты не слабая, – ответ прозвучал так резко, будто Алистера обидели эти ее слова. – Ты сама сказала, что была вымотана. Как и все мы. К счастью, мы были рядом и смогли остановить...
– Вот именно. Просто счастливая случайность. Стэн был рядом и освободил меня, Винн была рядом и вылечила мою ногу, ты был рядом и убил эту тварь. Я почти ничего не сделала. Я... Я хочу уметь что-то еще, кроме швыряния огненных шаров в порождения тьмы. Я-я хочу быть воином. Я хочу сражаться! Но я... Я понимаю, что продвинулась так далеко, на самом деле, только потому, что мне очень, очень повезло. Я не могу продолжать выживать за счет одной лишь удачи.
– Это было больше, чем просто удача.
Мэвис отвернулась, чтобы сдержать саркастическое замечание, вызванное его словами. Тем не менее, Алистер продолжил:
– Эй, я серьезно. Не удача помогла нам продвинуться так далеко, а ты. Благодаря своим уму, смелости и доброте ты сумела принять все правильные решения, которые помогли всем нам выжить. Если хочешь знать мое мнение, таким и должен быть настоящий Серый Страж. Ты умеешь выживать. Ты знаешь, как этого добиться, лучше любого из нас. Уж точно гораздо лучше меня.
На мгновение Мэвис задумалась над его словами.
– Спасибо тебе, Алистер. Но мне вовсе не казалось, будто я знаю, как выжить, когда щупальце утаскивало меня прочь от вас всех, или когда Стэн пришел меня спасти. Я просто... Я так устала чувствовать себя беспомощной.
Некоторое время Алистер смотрел на нее, видимо, обдумывая, что бы еще сказать. Вместо продолжения беседы, он поднялся на ноги, лишь бросив:
– Скоро вернусь.
Прежде чем Мэвис успела уточнить, о чем он, Алистер развернулся и направился в лагерь. Он быстро исчез за поворотом туннеля, и скоро его торопливые шаги затихли. Затем послышался шорох открывания и закрывания полога палатки, а потом снова шаги – теперь приближающиеся. И вот Алистер вновь вышел из-за поворота туннеля, держа одну руку за спиной.
Мэвис не проронила ни слова, когда он опять устроился на камне рядом с ней.
Алистер медленно вдохнул, затем выдохнул. И вытащил руку из-за спины.
– Вот. Ты знаешь, что это?
Он нежно держал в ладони розу.
Мэвис не могла не уставиться на несчастный цветок.
В Круге они не занимались выращиванием цветов – по крайней мере, тех, которые не используются в зельях и припарках. Хотя в оранжерее была собственная библиотека с книгами по ботанике, и там Мэвис видела множество роз – на страницах изучаемых изданий. Хотя розы с иллюстраций совсем не были похожи на эту – протянутую к ней. На страницах – цветных и гладких – были изображены розы в полном расцвете и самых удивительных оттенков. Теплые розовые, ярко-желтые и темно-красные цвета. Лепестки были прорисованы и раскрашены с такой тщательностью, что она почти чувствовала запах, исходящий от изображений.
Но роза в руке Алистера была не такой. Она была маленькой, со все еще прижатыми друг к другу лепестками, которым так и не дали шанса полностью распуститься. Красивый красный цвет на краях уже начал становиться блекло-коричневым. Обычно она представляла себе мягкие лепестки, когда думала о розах, но сейчас не могла отделаться от мысли, что вот эти будут царапать кожу, как старый пергамент.
Ее молчание заставило Алистера поёрзать на месте.
– Хм-м, не знаю, почему я задал такой вопрос. Конечно, ты знаешь, что это такое... Это роза. Как ты знаешь.
– Где ты ее взял?
– В Лотеринге.
– Серьезно? Это было... довольно давно.
Мэвис задавалась вопросом, как роза, срезанная с куста, могла продержаться так долго в приличном состоянии. Должно быть, Алистер был чрезвычайно аккуратен с ней, или, возможно, он попросил Винн наложить какое-нибудь заклинание для сохранности.
– Помню, я заметил ее еще когда сидел в садах церкви, – начал он. – Даже не знаю, почему я вообще проводил там время. Повсюду были высохшие лозы, и никакой травы... и розы были мертвы. Почти все. Не знаю, замечала ли ты его когда-нибудь, но тот розовый куст был довольно неприятным – искривленным и высохшим. Хотя, сомневаюсь, что это кого-нибудь волновало, когда одновременно происходило столько всего. Но вот – он, посреди всего этого раздра́я... Тогда цветок был намного ярче, потому что я... хм, ну, еще не сорвал его. Как бы то ни было! – Алистер прочистил горло. – Я помню, что подумал тогда: как нечто настолько прекрасное могло вырасти из такого уродства? Безо всякой помощи? Но она выросла... Вопреки всему, что происходило вокруг.
Мэвис заставила себя промолчать, хотя слова рвались наружу. Но желание услышать, что он скажет дальше, было сильнее желания заговорить.
– Возможно, мне не следовало срывать ее. Все однажды умрет, верно? Но я просто не смог оставить ее там. Если бы я не забрал розу, пришедшие порождения тьмы с их порчей просто уничтожили бы ее. Так что с тех пор она всегда со мной.
Мэвис протянула руку и провела кончиками пальцев по краешкам лепестков – их мягкая бархатистость оказалась для нее сюрпризом. Она слегка улыбнулась.
– Действительно милая мысль. Хотела бы я обладать твоим оптимизмом.
Алистер усмехнулся.
– Оптимизмом? Полагаю, ты права... Я хотел оставить ее себе, чтобы она напоминала мне обо всем том, за что еще стоит сражаться, но... Я подумал, может быть, вместо этого я могу подарить ее тебе.
Эти слова застали Мэвис врасплох, и, внезапно, фантомная боль, что пульсировала в ее ноге, исчезла.
Алистер протянул ей раскрытую ладонь, и она мгновение колебалась, опасаясь, что любое резкое движение приведет к тому, что лепестки розы осыплются. Медленно и осторожно Мэвис взялась за стебелек цветка, который все еще покоился между пальцами Алистера. Их руки соприкоснулись, но никто из них не спешил отстраняться.
Наконец, роза оказалась полностью в ладони Мэвис.
Короткое мгновение она любовалась цветком, прежде чем снова поднять взгляд на Алистера.
– Я... Я не знаю, что сказать. Ты уверен, что хочешь отдать ее мне? Кажется... она действительно важна для тебя.
– Так и есть, – мягко ответил Алистер. – Но порой я смотрю на тебя и понимаю, что с момента Присоединения у тебя не было никакого положительного опыта в роли Стража. Все это время я только и делал, что жаловался и дулся, и... не помогал. Но ты – ты была тем клеем, который удерживал нас вместе. Несмотря на все эти сражения, смерти и трагедии. И никто ни разу не поблагодарил тебя за это. Я подумал, что мог бы подарить тебе эту розу, потому что, ну, я... я много думаю о тебе, когда смотрю на нее. Вспоминаю о том, что даже во время Мора может вырасти нечто прекрасное.
– Я-я... Спасибо, – шепотом ответила она. Мэвис прижала розу к груди ровно настолько сильно, чтобы не раздавить ее. – Ты попросил Винн наложить на нее какое-то заклинание? Я думала, что роза, сорванная в Лотеринге, давно уже должна была завянуть.
– Честно говоря, я тоже так думал. Я знал, что, вероятнее всего, она не продержится долго в моем походном мешке, но мне кажется, что она просто отказывается умирать. И этим действительно напоминает мне о тебе, о твоей... стойкости. Ты сильная.
И снова ее молчание заставило Алистера ёрзать. Он напрягся, заметив слезы, скопившиеся в уголках ее глаз, и попытался все отмотать назад, даже понимая, что, вероятно, уже слишком поздно.
– Но, э-э, ты не обязана брать ее, если не хочешь. Создатель, я знал, что это было глупо...
– Нет! – Мэвис отдернула руку с розой подальше от него, как будто боялась, что он заберет подарок обратно. – Нет, она мне нравится. Правда, нравится. Я просто... Я в полном раздра́е.
Алистер усмехнулся вместе с ней.
– Думаю, это место всех нас привело в такое состояние.
– Знаешь, я так рада, что ты здесь. Рада, что ты решил проявить упрямство и пойти с нами. Даже несмотря на то, что я предлагала не делать этого. Ты был так добр ко мне, и... Честно говоря, я вовсе не была уверена, что смогу довести это дело до конца, но, когда ты рядом, мне начинает казаться, что, возможно, у меня получится.
Настала очередь Алистера чувствовать себя растроганным словами. Он думал о том, чтобы подарить Мэвис эту розу, задолго до того, как они добрались до Орзаммара. И теперь жалел, что не сделал этого раньше, хотя бы для того, чтобы это случилось не в наименее романтичном месте во всем Тедасе. Что бы он сделал, если бы они сейчас были не на Глубинных Тропах? Взял бы ее за руку, чтобы прижаться губами к костяшкам пальцев? Наклонился бы, собираясь поцеловать, но лишь для того, чтобы поддаться внутреннему беспокойству и неловко ткнуться губами в ее макушку? Он мог бы прокручивать возможные сценарии в голове, пока не заснет, но теперь они навсегда останутся лишь упущенными возможностями. По крайней мере, до тех пор, пока они остаются на Глубинных Тропах. Слова, которые он хотел произнести, и поступки, которые он хотел совершить, подождут до момента, когда они выберутся на дневной свет. Это давало ему повод с нетерпением ожидать будущего.
– Я могу постоять на страже вместо тебя, если хочешь, – Алистер растянул губы в очаровательно-неприятной ухмылке, – ведь мне послышалось, будто ты сейчас признала, что я был прав все это время, а это самый явный признак смертельной усталости, что мне доводилось видеть.
Мэвис знала, что он шутит, но предложение было слишком заманчивым.
– Ну... Знаешь, сейчас не твоя очередь, но... Возможно, мне не стоит с этим спорить. Похоже, у тебя тонкое чутье на такие вещи.
– Ха! Очень смешно. Теперь я действительно начинаю беспокоиться, – ответил он, поднимаясь на ноги. – Дай мне минутку: захвачу свое снаряжение и тут же вернусь.
Сердце Мэвис пропустило удар, от улыбки, которой Алистер ее одарил, прежде чем развернуться. Прокрутив в голове его слова, она поняла, что ей присуще многое из того, о чем он говорил. Не потому, что она считала себя «редкой» или «прекрасной», а потому, что Алистер был всем, за что она продолжала держаться. Светом среди тьмы, которая окружала ее с того момента, как Мэвис покинула Круг. Причиной продолжать сражаться.
Она вздрогнула, когда заметила, что он возвращается.
– А вот и я. – На сей раз меч и щит Алистера были закреплены на его спине, а сам он на ходу поправлял нагрудные ремни, опустив подбородок. Глянув на Мэвис исподлобья, он улыбнулся.
Он знал, как отвлечь ее от посторонних мыслей, это уж точно.
– Я разбужу тебя, когда пора будет собираться, – сказал он. – А сейчас тебе стоит немного отдохнуть. Отвлекись от сегодняшнего боя, ладно?
Мэвис встала без возражений.
– Ты главный.
Алистер вздрогнул:
– Фу, прекрати! Иди. Ложись.
Им обоим пришлось постараться, сдерживая смех, который мог бы перебудить весь лагерь.
– Спокойной ночи, Алистер.
– Спокойной ночи, Мэвис.
Из-за постоянного стресса подземного путешествия, ей трудно было себя контролировать, так что Мэвис отвернулась от него, чтобы не совершить ничего слишком смелого. Она направилась в лагерь, но, когда уже зашла за поворот туннеля, где Алистер уже не мог ее видеть, решила, что контролировать себя – слишком большая роскошь в нынешней ситуации.
Мэвис вернулась к нему. Быстро и без колебаний, она подкралась ближе и нежно прижалась губами к его щеке.
Было немного забавно чувствовать, как Алистер напрягся, подавившись словами. Мэвис почти пожалела, что отстранилась слишком быстро, чтобы посмотреть, сколько секунд – или, скорее даже мгновений – потребуется, чтобы он покраснел.
Так ничего больше и не сказав, она выпрямилась и снова направилась в лагерь, стараясь двигаться как можно быстрее и тише.
Забравшись к себе в палатку, она мгновенно скинула сапоги и мантию. Опустившись на колени на лежанку, Мэвис посмотрела на розу, которую все это время держала в ладони. Она осторожно подняла цветок к лицу и вдохнула. Аромат был едва заметным, но тот факт, что он вообще все еще был, заставил ее ахнуть. Легкий и сладкий, этот запах впервые за слишком долгое время, заставил ее почувствовать, будто она вдыхает свежий воздух.
Это было головокружительно и тепло. Так много эмоций нахлынули одновременно.
Мэвис легла на спину, и лежанка была более удобной, чем обычно. Подушка была более мягкой, а одеяло более теплым. Аромат розы едва угадывался, и Мэвис знала, что со временем он вовсе исчезнет. Но в этот момент он заполнил все пространство вокруг нее.
Она задавалась вопросом, виновата ли в этом любовь.
Невозможно было предугадать, что принесет следующий день. Может, они, наконец, найдут тело Бранки, а может, обнаружат ее живой, и Мэвис придется решать, стоит ли наживать врага в лице Огрена, чтобы отомстить за падение его же дома. А может это будет просто еще один день ходьбы, и ничего более. Что бы ни случилось завтра... для разнообразия, она этого не боялась.
Вообще-то она не могла сдержать широкую усмешку и румянец, несмотря на то, какой измученной себя чувствовала. Как же ей хотелось узнать, испытывает ли Алистер те же чувства. Делает ли его счастливым возможность видеть ее каждый день, как это делает счастливой ее? Предвкушает ли их беседы ни о чем и совместные трапезы? Думает ли он о ней, так же, как она сейчас думает о нем?
Постепенно, Мэвис начала погружаться в сон. Прежде чем закрыть глаза, она пообещала себе: как только все будет сказано и сделано, как только чья-то задница окажется на этом прокля́том троне в Орзаммаре, она подойдет к Алистеру и спросит.
