Ведь август - это не май

В воздухе витал запах крови и дыма. Вспышка зелёного света пронеслась где-то совсем рядом. — Гермиона, нужно заходить слева, я не продержу оборону, — басистый хриплый голос разнёсся по необъятному колонному залу, и в его источник в ту же секунду оборвалось Бомбардо Максима. Молодой человек с рассечённой бровью успел откатиться к ближайшему укрытию — огромному обломку мраморной колонны, — после чего пустил несколько жалящих заклинаний в один из концов помещения, откуда с переодичностью сыпались зелёные и красные вспышки проклятий. Гермиона, в полусогнутом положении, быстро продвигалась в ту же сторону, попутно отбиваясь от встречных заклинаний и уклоняясь от летающих мраморных обломков и стеклянных осколков. Резвый вор гобеленов не собирался так легко сдаваться. Неужели эти несчастные древние холсты стоят для него больше, чем собственная свобода? Идиот. Грейнджер отскочила от очередной Авада Кедавры и как можно аккуратнее перестроилась левее, как того и требовалось напарнику. Плотно прижавшись лопатками к ледяному мрамору колонны, девушка переводила дыхание, чувствуя как по венам бурлит адреналин. Бросив взгляд в сторону, где по её памяти должен был сидеть Рафаэль Баррет, она заметила лишь едва мелькающую кудрявую шевелюру. «Продержись пару минут, выиграй время» Эти слова как заученная мантра проносились в мыслях у Гермионы, и в это же мгновение, словно уловив ее слова, на неё обратился взгляд глубоких зелёных глаз, один из которых был слегка прикрыт, из-за подсохшей корочки крови. Последовал незамедлительный кивок, будто Раф услышал её мысли, и Грейнджер рванула из своего укрытия, не заботясь о ноющих мышцах и руинах под ногами, прямо к эпицентру темной магической активности. Ровно в тот же момент Баррет выскочил из-за обломка и побежал параллельно Гермионе, прикрывая её, безостановочно кидая серии разношёрстных заклинаний. Этот подонок, задержанием которого занимались Гермиона и Раф, должен был предстать перед судом живым, на его руках числилось похищение нескольких десятков древних французских гобеленов, нескольких кинжалов, возраст которых превышал шесть веков, их ценность едва ли ниже Эдинбургского замка, который являлся их обителью на протяжении двух столетий и который все эти годы служил непреодолимой для преступников крепостью. До этого момента.  Великая темная магия вейл заключенная внутри каждого произведения искусства являлась пагубной для души каждого, кто прибегал к ней, но вместе с тем несла в себе бесконечную привлекательность, дарила бессмертие, но лишь чистокровным волшебникам.  И вряд ли чистокровный рецидивист гнался за красотой. История умалчивала о том, почему и как магия вейл оказалась заточена в гобеленах, как волшебные существа отказались от такой силы или это произошло не по их воле вовсе.  Главная проблема задержания заключалась в абсолютном отсутствии тактики у рецидивиста. Совершенно ничего, его план был такой же, как если бы пятилетнему ребенку дали подержать волшебную палочку в руках и сказали использовать заклинания, которые он только захочет. А ребенок будет выбирать заклинание, которое ему больше понравится своим звучанием. Даже у него есть какая-то тактика, в отличие от этого глупца.  Грейнджер чертыхнувшись едва не споткнулась. Он увеличивал напор.  Место расположения украденых гобеленов и кинжалов в настоящий момент до сих пор не было установлено, именно поэтому в операции было запрещено применять непростительные заклинания к преступнику. Его разум должен быть неповрежденным и целостным, чтобы министерские легилементы смогли извлечь достоверные воспоминания.  Сэму Стивенсу давно готовили камеру в Азкабане и Гермиона считала, что соседство дементоров - меньшее, что может для него придумать Визенгамот.  Прикинув в уме ущерб, нанесенный преступником, Гермиона поняла, что минимальный срок, который возможно было получить в случае Сэма - 15 лет. С учетом сопротивления аврорам и использования более дюжины непростительных - более 23-х лет.  Выдохнув остатки воздуха из легких Гермиона кончиком палочки вычертила в воздухе сложную руну. Можно было бы подумать, что она пытается вывихнуть себе запястье.  Единственным, кому она хотела что-то вывернуть являлся Сэм. И не вывернуть, а свернуть. Желательно шею. Из палочки полился холодный серебристый свет, который постепенно просачивался сквозь пыль, оседающую в воздухе. Он обволакивал пространство, прокладывая тоннелеобразный проход прямо к Сэму.  Заклинание показывало наиболее удачный для нападения маршрут. Личная разработка Грейнджер. Довольно легкая в изобретении, сложная в применении, но практичная в использовании. Действовать нужно было быстро, с учетом того, что у рецидивиста не было плана по использованию заклинаний, вероятность погрешности изобретения переваливала за пятьдесят процентов, а самой разработки хватало пока не более чем на 4 минуты.  И Баррет не сможет удерживать яростную атаку вечно.  На скулах саднили царапины от пролетающих осколков и обломков, глаза покраснели от пыли и судорожно бегали по пространству в поиске новой угрозы, пока Гермиона преодолевала расстояние до ближайшего укрытия.  Сейчас она главная мишень, не хватало красного креста на лбу.  До того, как она успела допрыгнуть до огромного скола развалившейся колонны, лодыжку прострелила внезапная боль. Грейнджер упала и несколько раз перекатилась по каменному полу, впечатываясь в так и не ставший укрытием булыжник. Едва успевая сгруппироваться, чтобы защитить ребра. С сухих губ сорвался болезненный стон. Палочка отлетела в неизвестном девушке направлении и серебряное свечение рассеялось. — Твою ж… — прохрипела девушка, а грудь тяжело и часто вздымалась. Она прислонилась затылком к ледяному камню, сделала несколько быстрых выдохов и зажмурилась, при этом подтягивая пострадавшую ногу к животу. На языке усилился железный привкус. Прикусила.  Раскрыв глаза, аврор опустила голову, осматривая причину падения. Из кожного покрова, прямо над щиколоткой, торчал сюрикен. Что за..? — Блядство… — прошипела Гермиона сквозь зубы. На лбу образовалась глубокая межбровная морщинка. Челюсти были плотно сжаты; казалось удивительным, что зубы до сих пор не раскрошились в порошок. Гермиона сняла кожаную куртку и сжала её рукав зубами, пальцами хватаясь за торчащий наружу металлический четырехгранный клинок. Не дав себе времени на раздумье она дернула его по обратной траектории, чтобы не травмироваться ещё больше. Болезненный крик был заглушен курткой,  а из глаз сорвалось несколько соленых бисеринок слез.  Отбросив окровавленную железку куда-то в сторону Грейнджер выплюнула ткань, достала резервную палочку из нагрудной кобуры и применила охлаждающее заклинание, которое облегчило боль и частично остановило кровотечение. Но брови все также не желали переставать хмурится. Внутренности сжала тревожность. Гермиона резко вскинула голову, сглатывая вязкую слюну. В паре метрах от неё образовался крупный силуэт.  Со свистом летящий сюрикен с противным лязгом вошел в обломок колонны позади Гермионы.  В сантиметре от её горла.  Она успела среагировать и поэтому, только лишь поэтому, всё ещё делала рваные вдохи.  Уебок. Силуэт превратился в точную фигуру и это точно был не Стивенс. Серийный вор был в несколько раз меньше человека, стоящего перед Гермионой. Темная плотная мантия, накинутая на него, приоткрыла вид на переливающийся в тусклом свете жилет из драконьей чешуи, полностью покрывающий грудь и живот незнакомца. Лицо скрывалось под низким капюшоном, отчего была заметна лишь малая часть подбородка.  — Неужто на мой крючок попалась сама Золотая девочка, вот это удача! — хриплый звук донесся до ушей Гермионы и она поморщилась, крепче сжимая волшебную палочку, до побелевших костяшек.  В мыслях судорожно закрутились шестеренки. Как на территорию операции попал посторонний человек? Какого черта он напал на аврора? Откуда у него сюрикен, запрещенное в Британии оружие, черт бы его побрал?! — У тебя сейчас мозги вскипят, красавица. Я могу избавить тебя от мучительных мыслей, просто опусти палочку, — он игрался. Это было видно по ухмылке, которая показалась из под капюшона. В кошки-мышки. Вот только Гермиона никогда не была хорошей актрисой, а роль мышки для неё незнакома.  — Хочешь чтобы я опустила палочку? Мама в детстве должна была научить тебя манерам: нельзя нападать на беззащитных девушек. —  она пыталась потянуть время. Грейнджер понимала, что Раф либо поймал Сэма, либо на последнем из дыханий, но ей нужна информация.  — С чего ты взяла, что я собрался нападать? — он подбросил в воздухе очередной четырехгранный клинок. Грейнджер посмотрела на него как на соплохвоста с рогом единорога, торчащим из задницы, прищурившись, пытаясь разглядеть, понять, что он задумал. Она хотела применить невербальное заклинание, но почувствовала исходящий от незнакомца щит. Он звонко рассмеялся. Так искренне, что от этого ощущалась неприкрытая, почти родная угроза. Капюшон слетел с головы смеющегося, но на глаза была надета небольшая аккуратная маска, с незамысловатыми, потертыми временем узорами. — Ты забавная. — голубые, такие до дрожи леденящие, голубые глаза смотрели на неё заинтересовано, пристально. Но улыбка быстро спала с тонких губ. — Но ты мешаешься под ногами, красавица. Тебе стоит забрать своего друга, который так самоотверженно обстреливает Стивенса, и шлепать обратно в офис Министерства, разбираться с бумажной волокитой, которой, — он подошел к ней ближе, присел на корточки, разглядывая. — Которой благодаря мне у вас будет в два раза больше. — гадкая ухмылка ещё больше растянула губы смельчака. Гермиона не дернулась. Не время. Но догадка оборвалась внутри как что-то очень важное, хотя, довольно очевидное. Это не незнакомец, решивший воспользоваться переполохом, который творился в колонном зале. Союзник Сэма.  Или может у него с ним личные счеты. Очевидно одно — он замешан в деле, а значит Гермиона должна разговорить его. Но времени не было, она понятия не имела в каком состоянии сейчас находится Раф, каждая секунда была на счету.  Парень провел плоской стороной оружия по скуле Грейнджер, останавливаясь у подбородка. Его угольные прямые волосы падали прямо на глаза, пока он размеренно дышал вглядываясь в карамельные глаза напротив.  Почувствовав на удивление мягкие нити легилименции у себя в голове прямо на подходе к стенам окклюменции, Гермиона поняла, что дальше медлить нельзя. Ей не удастся заполучить новые крупицы информации. Пока. Земля круглая, засранец, мы ещё встретимся, и я узнаю твою принадлежность к миру.  А учитывая, что дело принадлежит Грейнджер, Земля будет крутится быстрее вдвое. Хватило секунды на то, чтобы она вцепилась в воротник мантии напротив и ещё одной, чтобы Гермиона сделала резкий выпад головы. Лоб Грейнджер с отчаянной точностью впечатался в нос противника, заставляя собственные ментальные полки пошатнуться. Маска, сидящая на переносице незнакомца, была твердой и Грейнджер едва ли смогла нанести ему хоть какой-то урон. Но ей это и не было нужно.  Ей просто. Нужно. Время.  Несмотря на то, что нос молодого человека в маске остался целым и невредимым, он, находясь в неустойчивом положении, пошатнулся, теряя координацию в пространстве.  В это время аврор напрягла мышцы пресса и приняла стоячее положение, игнорируя головокружение и опасную пульсацию в правой лодыжке.  Выдернув из обломка колонны сюрикен девушка собиралась вернуть должное его обладателю, но когда кинула взгляд на место, где секундами ранее сидел незнакомец, нахмурилась, бегая глазами по обломкам. Пусто. Блядство. В нескольких метрах от себя Гермиона заметила движение и тут же среагировав кинула невербальные связывающие чары. Отразили. — Гермиона! Черт возьми, да где ты?! — хриплый крик Рафа разрезал затхлый воздух и Гермиона с облегчением выдохнула, сорвавшись с места к напарнику, который отразил Инкарцеро. — Раф, у нас проблемы. — прохрипела она и хромая подошла к Баррету, который дернулся и едва не запустил в неё проклятьем. Узел беспокойства за напарника медленно развязывался, с каждым его спокойным вдохом, он как будто и не напрягался, но Грейнджер быстро заткнула желание обнять парня и сосредоточилась на задании. — Черт, тебя задело? Что за проблемы? Стивенс в отключке, его, на удивление, хлипкая палочка сломалась из-за переизбытка непростительных за короткий срок времени и я оглушил его, — выдохнул он, оглядывая Гермиону с головы до ног. Когда в его поле зрения попала поврежденная лодыжка напарницы, та слегка отодвинула её назад. — Ничего такого, с чем я не могла бы справиться, нам нужно спешить, — она кивнула в сторону, где по её мнению должен был находиться Сэм.  — У нас нежданные гости, и по его намерениям, — она мазнула взглядом по своей ноге. — Как бы паршиво это не звучало, этот человек явно не на нашей стороне. Он попал сюрикеном куда-то в нерв, я перестаю чувствовать пальцы ног, хотя вполне возможно, что это побочка от охлаж…— Баррет перебил напарницу. — Сюрикен? Он мог быть пропитан ядом, Грейнджер, если не хочешь лишится ноги, то аппарируй в Мунго сейчас же, я могу закончить один, — хоть Баррет внешне и был спокоен, Гермиона видела в ярких изумрудах его глаз, что ледяной гнев растекается по его венам.  Он бесился, что иногда во время заданий Грейнджер слишком легкомысленно относилась к своим травмам. Зато, если он получал какую-то незначительную рану, это после миссии оборачивалось ему двумя часами лекций о том, как нужно беречь свои жизнь и здоровье. — К черту Мунго, я наложила охлаждающие чары, даже если яд и был, то его действие приостановлено на время. Одного я тебя не оставлю, учитывая большую вероятность того, что в этот момент наш нежданный гость может расколдовывать Стивенса… — хотелось кашлять от каменной пыли, которая все больше оседала на легких. Зная упертый характер напарницы, Рафу оставалось только кивнуть. — Тогда идем, нельзя терять время, — Баррет ещё раз покосился на ногу девушки, но, так ничего и не сказав, стремительно направился в сторону, где оставил без пяти минут арестованного преступника. Гермиона стиснув челюсти направилась за ним, абстрагируясь от пульсации, перешедшей из лодыжки к икроножной мышце.  Пройдя по дорожке из обломков, напарники оказались на относительно чистой площадке, в центре которой валялся обездвиженный рецидивист. Его левый локоть был вывернут в неестественном положении, а из носа стекала тонкая кровяная нить.  — Неплохо, надеюсь, когда падал он не стукнулся головой? — Гермиона присела на колени, чтобы не задействовать больную ногу, и ощупала пульс скорчившегося мужчины. — Я позаботился о том, чтобы падение на мрамор и бетон было сродни на мягкую постель, — зло хмыкнув протянул Баррет. — Я все понимаю… — его лицо немного смягчилось, когда взгляд коснулся поврежденной лодыжки Грейнджер. — Но нам нужно работать в ускоренном темпе, пока сюда не заглянула очередная группа недоучек Поттера. Грейнджер устало вздохнула. — Раф, я согласна, но старайся не тыкать этим постоянно Гарри, — голос слегка дрогнул. — Он тоже не в восторге от того, что ему в команду подсовывают новичков, которых должен обучать он самостоятельно, поэтому… — девушка пожала плечами, аккуратно поднимаясь с колен. — Оформление Стивенса на тебе, я попробую разгрести тут, возможно что-то найду, — или кого-то, хотела добавить она вслух, но на деле лишь поджала губы. — Опять мне оформлять всю эту х… — Рафаэль сжал зубы, продолжая фразу у себя в голове, а сам обречено кивнул, доставая из сумки, закрепленной на бедрах, наручники-браслеты, блокирующие магию. Гермиона сдержала ухмылку и двинулась прочесывать каждый угол и обломок колонны, валяющийся в просторном зале.  Под берцами хрустели обломки стекла, а каменная пыль наконец начала оседать на пол. Кинув заклинание обнаружения Гермиона разочаровано вздохнула.  Кроме них с Барретом и Стивенсом в помещении никого не было.  Черт бы побрал этого япошку. Или кто он там. Гермионе не давал покоя этот странный тип. Японское оружие, внешность англо-американская, экипировка португальская. Кто он вообще такой? А главное - какой мотив? Если он только появился, напал на аврора, а после смылся. Если бы Сэм был его напарником он бы точно вернулся. А если у него личные счеты, то сначала он в любом бы случае избавился от авроров, чтобы никто не мешался на пути. Но он даже не предпринял попытки вырвать Стивенса из дуэли с Рафом. На крайний случай он бы конечно мог оставить расправляться с недругом авроров, но зачем он тогда вообще появился? Напал на Гермиону, а после пропал?  Где. чертов. смысл? Что-то не сходится. Ответ где-то на поверхности, но в решении есть брешь, которая путает все следы. Споткнувшись об какой-то обломок, Гермиона выплыла из своих мыслей и завершила осмотр. Пройдясь по всему залу и обнаружив только свою палочку и сломанную палочку Сэма, она вернулась туда, где оставила Рафаэля.  В моменте стало легче дышать, а после послышался хлопок аппарации. Раф снял антиаппарационные чары, чтобы перенести рецидивиста в Министерство.  — Obliteration Charm * — волна теплого воздуха мягко обдала все помещение легким дуновением и все обломки завертелись в один большой вихрь, после чего Гермиона резким взмахом руки подняла его ввысь. — Reparo ** — из небольшого вихря начали вылетать разные части колонн, мрамора. Они начали выстраиваться в том порядке, в котором были изначально, до бойни. Словно какой-то ребенок выстраивал сложный пазл. Гермиона едва прищурилась. Пока помещение восстанавливалось, внутри образовавшейся воронки растекался неестественный темный туман.  Казалось, уже расслабленные плечи вновь напряглись. Палочка сжалась в крепкой хватке руки.  Грейнджер медленно продвинулась ближе к воронке, которая практически рассосалась, ведь зал уже приобрел свое первозданное состояние.  Темное пятно тумана разрасталось, становясь похожим на черную дыру.  Изнутри послышался смех. Мягкий, с низкой хрипотцой. И Грейнджер пятьдесят раз пожалела, что уже слышала его.  — Красавица, не думала же ты, что я так быстро сдамся? — сквозь смех слышались слова и Грейнджер захотелось застрелиться. Хренов прилипала, я ведь правда надеялась, что ты смылся. — Вообще-то я надеялась, что ты… — она не видела смысла продолжения этого бессмысленного диалога. — Впрочем, сейчас это неважно. Разве взрослые не учили тебя, что нельзя нападать на даму даже не представившись ей? — бывшая гриффиндорка театрально цокнула языком и Экспелиармус сорвался с кончика её палочки, взорвавшись в центре темного пятна. — О, прошу прощения за мою дерзость, но я представляюсь дамам исключительно глядя глаза в глаза… — Подливаешь дистанцинарную амортенцию*** в капли для увлажнения глаз? — Раз мы заговорили о взрослых, то твоя мама должна была научить тебя манерам и гостеприимству, не думаешь? — молодой человек намеренно проигнорировав выпад аврора, а в его голосе начали проскакивать металлические нотки, хотя незнакомец пытался скрыть это за напускной расслабленностью. — О, конечно я думаю… — театральная пауза. Прыжок прямо в густой, липкий туман. — …что она была бы также непрочь треснуть тебя за доставленные неудобства. — сильная ударная волна покачнула только что восстановленные колонны. Открытые окна опасно задребезжали.  Время будто замедлилось, когда всё поле зрения девушки заполонила темнота.  Теперь голос, который звучал отовсюду, казался чьим-то близким эхом. — Я думал в наше время Золотыми девочками называют выдающихся волшебниц. Ну, знаешь, они как правило бывают умными. А ты… — хмыкнул молодой человек. — Хогвартс, наверняка факультет Гриффиндор, верно? Иначе и быть не может, какой ещё нормальный человек кинется в очевидную ловушку? — Не говори, что сейчас ещё начнешь рассказывать про твой коварный злобный план, иначе я расплачусь от драматичности, — огрызнулась Грейнджер, пытаясь уловить равновесие, которого в гравитации, где она оказалась, по умолчанию не могло быть.  — Ну, я не глуп, как ты могла бы подумать, — голос стал гораздо ближе, а после из-за плеча девушки выплыл силуэт. Он ориентировался в поле без притяжения гораздо лучше, чем это удавалось Гермионе. — Думаешь, многое понимаешь? И ты на шаг впереди? — теперь Гермиона четко смогла видеть очертания человека перед ней. На него словно был направлен прожектор. Длинные пальцы поддели края маски и легко скинули её. Маска отлетела куда-то в черноту, а внимательному взгляду Гермионы наконец предстал портрет, который она пыталась дорисовать в голове уже продолжительное количество времени.  Большие голубые глаза в обрамлении длинных прямых ресниц искрили хитрецой и жгучей опасностью. Надбровная дуга была посажена практически идеально, давая густым черным бровям место разгуляться. Тонкие губы вновь образовали хищный оскал, в тусклом свете казавшийся совершенно жутким.  Но всё-таки было в этом что-то интригующе-привлекающее.  — Не стоит быть столь самоуверенной, красавица. Имея столько ярлыков в обществе, порой, — неопределенный взмах руки. — Забываешь о важных мелочах… — ухмылка спала с лица напротив также быстро, как и появилась. Его голос понизился до шепота, а губы в моменте оказались в считанных сантиметрах от ушка Грейнджер. — Не всё то, что ты видишь, является тем, чем кажется. — горячее дыхание колыхнуло спутанный локон Гермионы, и она едва не вздрогнула, когда рядом послышался раскатистый смех, так ярко контрастирующий с шипящим тембром, звучащим секунды назад.   Все внутри похолодело. Гермиона не могла сдвинуться с места.  — До встречи, красавица. Надеюсь в следующий раз ты проявишь свои сильные стороны и владение тайм-менеджментом, — пространство вокруг начало сжиматься, будто под натиском объятий горного тролля. — Ах, да, как же это я забыл! — губы дрогнули от холода, температура воздуха будто понизилась в считанные секунды. — Элвин. Приятно познакомится, Гермиона Грейнджер. — едва увидев синеющие глаза напротив, девушка почувствовала толчок, сжавший все внутренности в ледяной кокон. Её словно выплюнули из бредового кошмара. При чем тут время? Вылетев из темного сгустка, образовавшегося в уже исчезнувшей воронке, Грейнджер не успела понять, что произошло. Она пролетела несколько метров за секунды, успев поймать на себе ошарашенный взгляд Рафаэля, который вернулся в зал заброшенного особняка, чтобы убедиться, что у напарницы все в порядке. Но это осталось лишь бесконтрольным воспоминанием, которое проматывалось в голове по мере того, как звон в ушах набирал свою силу, а воздух покидал легкие. Столкновение с колонной не принесло боли. Тихий облегченный выдох сорвался с губ.  Августовский теплый ветер, влетающий в помещение через окна и напоминающий своей нежностью майский бриз, больше не ласкал своими объятиями. И не было сюрикена, боли в ноге, саднящих царапин на лице. Тело обмякло, расслабляя затекшие мышцы.  В мыслях стало совершенно пусто, и только лишь тихий отголосок сознания в голове, воспроизводящий цитату Питера Ван Хаутена*****, которую Грейнджер прочла в одной из магловских книг еще в мае, свидетельствовал о том, что Гермиона ещё в реальности.  Поднимался прилив. Тюльпановый Голландец обернулся к океану: — Разлучает воссоединяет отравляет укрывает разоблачает. Набегая и отступая, все уносит с собой.  — И что это? — спросила я.   — Вода, — ответил Голландец. — И время. Время.  Этот ресурс ценил отнюдь не каждый. Так чем же он не угодил… Элвину?  Псевдоним не наводил её ни на одного человека, которых она могла бы видеть в разыскиваемых ранее.  Но об этом она подумает позже.  Оставалось только понять одно: есть ли у Грейнджер это время? Ведь август - это не май.