Карабаст

— Карабаст, — говорит он, потому что Зеб испортил его разум и потому что он жил на Лира-Сан двадцать лет, что никак не было взаимосвязано. Имперский версия его самого молчала, но в его глазах он читал примерно то же, что только что произнёс он сам, может быть, немного более красочно. Бахрин. Метеорит. Сломанная нога. В его жизни Бахрин — запутанный клубок, с которого начался его путь перебезжчика (дезертир звучало слишком наигранно, на его вкус, но кто он такой, чтобы спрашивать.) Здесь и сейчас и для этого Александра? Торговца не было, но был он — ещё один Каллус. Александр (это может стать запутанным, потому что он тоже Александр, крифф, нужно ли ему было выбрать новое имя?) уже смотрел в зеркало на своём шаттле (это действительно был его маленький челнок, который он использовал последние несколько лет, все эти штучки Силы (Ашлы?) были такими запутанными), поэтому знал, что сейчас на Каллуса имперского разлива смотрело то же молодое лицо, с той же бородой и причёской, и это сбивало с толку. Ещё больше сбивало с толку, что этот Алекс смотрел ему в лицо и понимал, что Александр не какой-то его потерянный в детстве брат-близнец, а реально он же. — Для протокола, — наконец сказал он после некоторой паузы. — Я не верну тебя в Империю. Этот Каллус упрямо молчал. — Я отзываюсь на Кэл, тебе придётся терпеть Алекса для себя. Снова молчание, и Кэл обнаруживает в себе ту часть мятежника, которая всегда была немного засранцем. — Я буду звать тебя «братишка». — Не смей.

***

Алекс шипит, как тука, которой наступили на хвост, но бластер не опускает. — Вы, должно быть, экипаж Призрака, — продолжает Каллус, как будто этот самый экипаж и его братишка не пытаются пассивно убить друг друга, за его спиной активно не горит какой-то имперский склад, вокруг не бегают и не кричат, и на заднем плане не слышатся драматичные крики «КАЛЛУС!» и что-то про чью-то мать. — Алекс много про вас рассказывал. Алекс ничего про них не рассказывал, в основном потому, что Кэл и так всё знал, поэтому его сварливый младший брат закатывает глаза, прежде чем за их спиной что-то эпично взрывается. Это сигнал бежать, как они давно договорились, так что они бегут в противоположном направлении, и Кэл смеётся, как сумасшедший, которым он и является, потому что в последние годы ему явно этого не хватало.

***

В следующий раз, когда они встречаются, Кэл истекает кровью из дырки в боку от виброклинка, Алекс без сознания, и Кэл стреляет, даже если его руки дрожат. Спасибо большое, если бы Империя хотела их живыми, она бы не взрывала их маленький челнок, так что это более, чем говорящий жест. — Карабаст, — шепчет он, когда последний штурмовик падает, и в конце переулка он видит массивную фигура ласата. У него много причин для ругательств, в основном потому, что у него кончились заряды. Зеб был ему другом в прошлой жизни, но здесь и сейчас Кэл не настолько сентимннтален, чтобы не целиться в него, потому что здесь и сейчас Кэл — приложение к Алексу, у которого длинная история с Призраком, которая пока даже близко не подходит к черте, что была у него в прошлой жизни. Зеб поднимает руки, произносит напряжённо «Хэй», но в целом не двигается. У Кэла нет и шанса сбежать самому, не то, что с Алексом, поэтому Зеб становится для него ловушкой. — Хэй, — отзывается Кэл, и он ненавидит, как хрипло и устало звучит его голос. — Если хочешь убит Алекса, придётся вырвать его из моих холодных мёртвых рук, Гаразеб Оррелиоз. Во-первых, Кэл знает, что после Бахрина Зеб так не поступит, но ничего не мешает ему озвучить очевидные истины. Во-вторых, Кэл знает, что если не сделает Зеб, это не значит, что не сделает никто другой, а он не так сильно уверен в остальных членах экипажа Призрака, в основном потому, что Зеб говорил ему, что некоторое время он молчал о том, что произошло на Бахрине, поэтому Кэл уверен, что они захотели бы в равной степени убить его и привести на допрос — точнее, не его, а Алекса. Кэла не существовало в его жизни, поэтому он не знал, как бы они отреагировали на эту переменную. Темнота начинает мелкать на краю его зрения, и это не хорошо вообще нигде. Он истекает кровью, Алекс истекал кровью, но Кэл влил в него некоторый запас бакты и лекарств, поэтому сам Алекс в этом переулке не умрёт — Кэл о себе так не уверен. Сабина влетает в переулок, толкая Зеба немного вперёд, Кэл рефлекторно нажимает на курок, и, поскольку бластер пуст, это не имеет никакого значения, прежде чем сам Кэл теряет сознание. — Карабаст, — говорит он слишком неразборчиво, прежде чем окончательно сдаться.

***

Он приходит в себя от криков вокруг его головы, и он не удивлён. Алекс после того, как Кэл достал из него немного ворчливой маленькой сучки, плюс Призрак, которых он пытался убить несколько раз, плюс Зеб в качестве буфера и плюс Кэл без сознание? Он удивлён, что они только кричат, и ещё не начали драться. Он открывает глаза, и головная боль даёт знать о себе в полной мере, отчего он тихо шипит сквозь зубы. Вокруг моментально наступает тишина, и Кэл хмурится. — Вы продолжайте, я слушаю, — говорит он, потому что он мудак и он знает это. — Чья-чья мать, ещё раз? Примерно так начинается их путь в Восстании в этой жизни.