Dark Sides of Us

— Что, если скажу, что стал актёром… ради убийства одного человека? Как поступишь? Смотрит на меня, будто надеется напугать — оттолкнуть от себя как от какого-то психопата. Возможно, у него бы и получилось, будь на моём месте... кто угодно, кроме меня. — Предложу помочь убить его, — отвечаю, вложив в слова схожие с ним чувства. Возможно, не только в них: встретившись со мной взглядом, Аква будто… на секунду пугается меня? — Я сейчас не шучу, — уточняет, полагая, что я не всерьёз. Будто я просто люблю чёрный юмор. — А по мне видно, что я шучу? — со всей маниакальной серьёзностью вхожу в роль… «соучастницы». По крайней мере, мне бы хотелось ей стать. Но, к сожалению, Аква явно против. — Лучше бы шутила, — сокрушительно вздыхает, отворачиваясь. Разрушение привычного образа меня как понятной Акане Курокавы ему не понравилось. Возможно, Акве просто нужно время осознать. — Мне кажется, ты не так поняла мои слова. — Прекрасно поняла, — решительно возражаю и, в доказательство, повторяю суть сказанного им: — В индустрии шоу-бизнеса есть тот, кого бы ты предпочёл видеть мёртвым? Аква несколько секунд молчит — не понимает, как теперь относиться ко мне. Больше довериться – или наоборот, оттолкнуть и держаться подальше? Может, стоило сделать вид, что я шокирована его признанием — вместо того чтобы вызываться помочь в преступлении? С другой стороны, к чему удерживать очевидную фальшь за приросшей социальной маской? — Мёртвым от моих рук, — похоже, выбирает вариант довериться. Я рада. Спасибо тебе, Аква. — По крайней мере, чтобы к его смерти был причастен я. В таком возрасте – и уже иметь человека, которого желаешь видеть в могиле? Я своего пока не встретила. Видимо, и правда не ошиблась, когда заметила в Акве нечто особенное. Особенное в его «мрачной» стороне. — Склонишь его к самоубийству? — интересуюсь, возможно, слишком легкомысленно, чем вызываю его раздражение. — Почему ты говоришь о таких вещах, как о чём-то нормальном?! — ударяет по перилам, в замешательстве смотря на меня. Почему? Может, потому что не считаю сам мир... чем-то нормальным. Нормальность редка, если пытаться докопаться до сути вещей. — А кто сказал, что я «нормальная»? — объясняю, впрочем, несколько проще. — Как много, по-твоему, в шоубизе «нормальных людей»? «Ходить по головам других» — думаешь, для большинства из индустрии это лишь форма речи? Известность, ответственность, рамки продюсеров — как актёра или актрису, тебя пожирает это изнутри. Все свои «объедки» ты либо держишь себе, либо выплёвываешь боль от них в окружающих. — Не знал, что у тебя есть тёмная сторона, — произносит спокойнее, более смиренно. Смиренно к тому факту, что перед ним, возможно, стоял не меньший «демон», чем он сам. Может, Аква только пытался им быть. Либо ещё не успел обуздать то, что в нём копилось... столько лет. — Ты открыл мне свою – я открыла свою в ответ, — становлюсь лицом к выходной двери и откидываю голову, уперев локти в перила. — Тебя она пугает? Медлит с ответом, напряжённо сведя брови — и произносит то, что я и так знала: — Скорее, вводит в замешательство. Я… не планировал впутывать тебя в это. — Но всё-таки раскрыл передо мной свой мотив, — говорю аргумент против его слов. — Значит, рассматривал такой вариант? В глубине души… не желаешь нести это бремя один? Молчит — и в этот раз никак не отвечает. Прохладный ветер треплет наши волосы, пробираясь за одежду — заставляет немного дрожать. Как минимум, меня — Аква в этом плане не так прошибаем. Поэтому — греюсь за его счёт, обнимая и приникая к нему со спины. — Я твоя девушка, Аква, — мягко напоминаю ему. — И пусть у нас только «рабочие отношения», я искренне… хочу разделить с тобой твои чувства. Как ты тогда разделил со мной мои. Мне было плохо. Очень плохо. Я хотела свести счёты с жизнью. Даже если не испытывал ко мне сильных чувств — остановил от совершения последнего шага в моей жизни. Шага с моста. — Ты про спасение? — глухо уточняет, повернув голову — ожидаемо не придавая значения своему поступку. — Я не вкладывал в это что-либо, кроме… желания тебя остановить. Ты меня остановил — спас мне жизнь. Помог в самую трудную минуту — и я хочу помочь тебе. Лишить жизни ненавистного тебе человека — поспособствовать, а не остановить. С такими двойными стандартами я и правда... ужасна? — Ты видишь это так — а я вижу по-своему, — отстраняюсь и, положив руки на плечи, разворачиваю Акву к себе. Иначе так и будет стоять ко мне спиной. — Поэтому — даже не пытайся меня остановить. Вновь вкладываю в слова «свою тень». Тёмную сторону, которая есть у каждого человека — его выбор, идти у неё на поводу или держать в душевной клетке. Наши с Аквой мы выпускаем наружу. — Беру свои слова назад: ты и правда немного пугаешь, — получается вновь ввести его в оцепенение. Ладно, заигрались я в... плохую девочку. — В таком случае... — поднимаю взгляд на Акву и, уперев ладони в плечи, тянусь к его лицу. — Позволишь тебя успокоить? Аккуратно смыкаю наши губы — и, ожидаемо, ничего не встречаю в ответ. Ни стремления противиться, ни желания пойти на встречу — но под конец всё же пытается успеть со вторым. В этом весь Аква. — Ну как? Вспыхнув в момент поцелуя, мои глаза пылают от восхищения. Его же — как обычно, продолжают блуждать в ярко-голубом, бескрайнем море. — Никак, — остаётся честен со мной. За что я ему всегда благодарна. — Всё не могу понять... Где находится грань между рабочими и настоящими отношениями? Хороший вопрос — для нас обоих. Наши отношения — тот ещё клубок замешательства. Мы с Аквой — те ещё «клубки замешательства». Спутаться вместе — ещё не значит «сойтись». Возможно, так нам ещё сложнее будет распутать собственные нити. — Если убьёшь того человека с моей помощью, наши отношения вряд ли останутся «рабочими», — единственное, что могу сказать на этот счёт. — Нет, если это не будет использование тебя мной. Я прекрасно видела её. Вероятность того, что я — лишь инструмент в руках Аквы, что он держит рядом за счёт чувств. Он ценит меня как актрису — мой навык примерять чужие маски в качестве своих. Я смогла стать копией Хошино Ай в его глазах — и это сделало меня особенной. — Если я достаточно хороша, чтобы быть использована тобой, Аква... — приникаю лбом к его груди. — Я буду только рада. Мы замолкаем. Стоим, мёрзнем на балконе (я уж точно!) и не решаемся сделать шаг друг от друга. «Актёры-убийцы двадцать первого века», ну да. — Похоже... — прерывает спокойные звуки ветра и машин вдалеке. — Я всё-таки чувствую твоё послевкусие. Прозвучал так... вульгарно. Не знаю, что хотел этим сказать — возможно, что эффект от нашего поцелуя для него всё-таки дал о себе знать. — Вот как? — тихо смеюсь и улыбаюсь как ребёнок. Частичка приятного счастья — в бескрайнем океане неопределённости мира. — Значит, я всё-таки не ошиблась. Не ошиблась, связав наши искажённые травмами судьбы друг с другом.