Перед Богом

       - Гриша, - прошептала, поцеловав приоткрытые губы.       Сегодня Потемкин удивил ее - несколько дней назад курьер доставил письмо, в котором он негодовал, что придеться остаться в Москве еще на несколько недель, писал, что безумно скучает и любит, а сегодня неожиданно появился в бане в подвале Зимнего дворца, счастливо улыбаясь. Это разлука показалась для него пыткой и он, бросив все дела и раздав поручения своему секретарю и помощникам, сам погнал лошадей в Петербург. От неожиданности Екатерина вскрикнула и, мгновенно забыв обо всех тревогах, с радостью упала в его страстные объятия.       - Душа моя милая, - снова позвала и ощутила, как его руки оплетали ее. Этой ночью уснуть не могла, хотя рядом с ним засыпала глубоким беспробудным сном. Долго ворочалась, прижималась к большому сильному телу, пыталась найти нужные слова, чтобы преподнести важную весть. Решилась, когда он перевернулся на спину и, притянув ее одной рукой, прижал к себе, запустив пальцы в длинные волосы.       - Что, голубушка? - сонно пробормотал, приоткрыв одинокий глаз.       Ничего не подобрав из обычно богатого словарного запаса, она взяла его ладонь и приложила к своему животу. Слова не нужны были, Потемкин все и так понял...       Он думал. Много думал и чем больше думал, тем становился молчаливее и отрешеннее. Нет, не от нее. От всего мира. Закрывался в своих покоях, жевал любимые яблоки, чесал взлохмаченную голову и снова принялся кусать ногти. Екатерина сразу догадалась о причинах его замкнутости, поэтому старалась, как-то расшевелить, но он отмахивался и любые ее речи прерывал поцелуями.       - Гришенька, поделись со мной, - однажды попросила императрица в попытке лучше понять его.       Взглянул на нее. Этот взгляд.... такой до боли знакомый.... по нему догадалась, что в Потемкине снова зародилась внутренняя борьба - пытался принять ситуацию, которая противоречила всем его принципам. В прошлый раз эта борьба продлилась несколько недель, которые для них обоих превратились в сущий ад - он закрывался от нее, уходил в монастырь, порывался вернуться на Дунай турков быть, однако многолетняя любовь к ней перевесила все его моральные принципы и понятия. Он зарыл их глубоко в себе, забыл о них, но весть о ребенке все перевернула.       - Нужно обвенчаться, - задумчиво произнес.       - Гриша...       - Я был готов жить с тобой во грехе, и я живу с тобой во грехе, но... Дитя должно быть рождено в союзе перед Богом!       - Глупый, ты же...       - Мы сделаем так, что никто ни о чем не узнает!       Теперь думала и она. Много думала. Однажды ее уже тащил под венец окрыленный успехом и горячо когда-то любимый Гришка Орлов, но тогда он расшатывал под ней трон на котором сидела, как на пороховой бочке. На какие ей только ухищрения не пришлось идти, чтобы этого не допустить, ведь понимала, что ее со свету сживут, что все к чему она так должно шла разрушится в один миг! А сейчас... Придворные все чаще слышали громкие голоса доносившиеся из кабинета императрицы, после чего из него вылетал разъярённый Потемкин, а императрица была чернее тучи и гнала всех слуг от себя.       Вечером ее навестила Марья Саввишна¹. Удобно устроившись в кресле, долго тасовала карты, внимательно разглядывая императрицу, которая задумчиво смотрела на огонь в камине.       - Катя, - позвала, отвлекая от раздумий, - а не дитятко ли у тебя будет?       От опытных глаз старой подруги ничего не скрылось, - она знала императрицу, как свои пять пальцев, и прошла вместе с ней через многие трудности, поэтому и изменения заметила почти сразу.       - Будет, - коротко ответила Екатерина, взглянув на Перекусихину.       - А одноглазый то твой знает?       - Знает.       - И чего?       - Венчаться просит.       - Ну а ты что?       Ответа не последовало, и Марья Саввишна догадалась, что императрица находится в небывалой раздвойственности чувств.       - Любишь?       Любила. Давно любила, только не сразу это осознала. Давая согласие на его участие в войне, еще не понимала, что будет бояться, что турки его изрубят, а его письмам, которые тайно доставляли, порой радовалась словно юнная девчонка, впервые влюбившаяся. Она мгновенно брала себя в руки, отгоняла от себя непрошенные мысли с чувствами и думала, что это лишь мимолетные порывы, однако пару раз отвечала, давая понять, что помнит его. Тяжелая война с турками, разлад с Орловым и пугачевское восстание охладили ее пыл, - сосредоточилась на устранении всех проблем и при поиске нового соратника, остановила свой выбор именно на нем, зная обо всех его успехах на поле боя. Но стоило ему вернуться в Петербург, стоило ей вновь увидеть его, поняла, что он ей нужен не только как соратник. Она знала, что давно любима и была удивлена, когда он ни раз давал понять, что фаворитом быть не готов, однако не выдержал и все что накопилось к ней за долгие годы взяло верх.       - Люблю... Крепко люблю.       - И он тебя любит... И верен тебе, и уж точно не преследует другие цели. Или ты не хочешь быть связана с ним?       Императрица молчала, накручивая на пальчик бахрому белоснежной скатерти.       - Я же знаю, что хочешь, - Перекусихина улыбнулась, когда правая бровь Екатерины поползла вверх. - Катя, в прошлый раз ты об этом даже не думала, а сразу отрубила, сказав твердое нет. Знала чем это может закончиться, и сейчас ты это знаешь... Он всегда будет верен тебе, Катя, чтобы ни случилось, даже если вы будете порознь.       - Саввишна, - начала, смеясь, - ты будто хочешь...       - Я ничего не хочу, я говорю то, что ты и сама знаешь...       Далеко за полночь императрица спустилась по винтовой лестнице, соединяющий ее покои и покои фаворита. Потемкин спал, развалившись на кровати. Зная, что карточная игра с Перекусихиной может продлиться до утра, он даже не стал подниматься к ней.       Ощутив ее взгляд, проснулся:       - Чего ты, Катенька?       Его рука потянулась к ней, пробралась под халат и остановилась на животе.       - Ложись, - позвал, убрав руку и похлопав по постели рядом с собой.       - Скоро, - отозвалась императрица, направляясь к дверям.       Зная, что духовник² остался сегодня во дворце, она быстро пересекла дворцовые залы и вошла в придворную церковь.       - Ты здесь, Иван Иваныч? - удивилась, увидев его возле икон.       - Не спится, матушка, а ты чего пришла? Поздно ведь.       Она быстро подошла к нему и остановилась совсем близко, давая понять, чтобы склонился к ней.       - Только тебе я могу довериться.       - Я твой верный слуга, осударыня моя матушка...

***

      Утром Потемкин навестил ее в кабинете. Поцеловал в волосы и развалился в кресле напротив, вытянув длинные мускулистые ноги. Наблюдая за ней, поправлял черную ленту, укрывающую безглазие. Сегодня женщина казалась спокойной, но собранной, что-то писала на бумаге, от чего Потемкин не стал отвлекать разговорами и терпеливо ждал.       - Саввишна будет свидетелем, - начала Екатерина, не поднимая головы, - и нужен ещё один, поэтому выбери сам того, кто вместе с нами сохранит эту тайну. Иван Иваныч, уже взялся за дело.       - Катя, - лишь смог вымолвить.       - Я хочу быть связана с тобой, - она подняла голову и отложила перо, - перед Богом.