Последний бродяга возглавляет армию восставших мертвецов

      Тихий шелест деревьев, низкие тучи, тёмные и налитые, лениво передвигающиеся по небосводу, скрывая солнце. День сегодня пасмурный. И явно не предвещающий ничего хорошего. Впрочем, в остальные дни разве было по-другому? Уже и не вспомнится, когда можно было взять и расслабиться, не думать ни о чём. Голодный желудок не давался забыться ни на минуту.       Гррр. А вот и он, стоило только вспомнить. Уже пятый день без росинки во рту, от голода кружится голова. Так дальше продолжатся не может, это его последний шанс. Если провалится... Наверное, лучше пойти на корм мычащим. Лучше так, чем медленно угасать от голода. Те хотя бы быстро с ним разделаются — свежая человечинка для них особый деликатес, который не часто мог попасть к ним на ужин.         Обо всём этом думал парнишка, прислонившийся к стволу дерева и сжимающий в руках пистолет калибра .32 АСР. В нём давно не было патронов, и помочь в случае опасности он бы не смог. А хранил он его лишь потому, что прохлада и приятная тяжесть оружия успокаивала. А если не повезёт, можно было треснуть особо обнаглевшего трупака по темечку, авось он откинется. Слабо верилось, что от удара полуживого доходяги ходячий мертвец отойдёт на тот свет, наконец, но что ещё оставалось делать? Только одними надеждами и живёт вот уже столько лет. Без этого впору копать себе личную могилу и просто отдаться вечному сну.        Чутко прислушавшись к окружающим звукам, Живчик выглянул и внимательно осмотрел территорию. Вроде чисто, опасности нет. Пора выдвигаться в путь. Цель — заброшенный продуктовый магазин, в котором ещё могли остаться съедобные продукты. Если повезёт, его даже не заселили мычащие, и тогда он сможет поживиться на славу. От мыслей о предстоящей трапезе живот заурчал ещё сильнее, а в голове ненадолго прояснилось.  Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, парень тихо покинул своё укрытие и направился в нужном направлении, сжимая в руках бесполезный пистолет. Бежать уже не получалось, но пройти нужно было всего ничего, пару домов. И уже вскоре появилась крыша нужного здания, а что рядом не было ни души, ужасно радовало. Не смотря на предыдущие отвратительные дни, сегодня судьба ему благосклонна.        Добрался до дверей магазина Живчик хоть и не быстро, но весьма успешно. Приоткрыл дверцы, заглянул внутрь, снова прислушался. Тишина. Медленно продвинулся внутрь, ни на секунду не переставая смотреть и вслушиваться в любые звуки, отличающиеся от редких капель дождя по крыше, или его тихих шагов. Но всё было спокойно. Подождав пару минут для приличия, парень ускорил шаг и стал рыскать по зданию в поисках нужной еды. Мало что ещё могло сохраниться за это время, но что-нибудь он точно сумеет отрыть. И сейчас, впервые за месяц, он порадовался, что остался один. Продуктов на большое количество людей попросту не хватило бы. А выбирать, кто сегодня поест, а кто нет, для него было слишком... жестоким. Быть лидером явно не его.        Кое-как отыскав полку с консервами, Живчик залез туда с головой, отринув всякую осторожность. Так, эта подойдёт, а эта нет, тут срок годности вышел... А эта вообще открыта... Откинув от себя червивую банку больше не из-за страха или брезгливости, а неприятных, липких ощущений на пальцах, которые у него ассоциировались с прикосновениями к хладным трупам, Живчик тут же пожалел, что это сделал. Банка произвела сногсшибательное «бабах» по всему магазину, эхом разнося звук на ближайшие территории. И мычащие не заставили себя ждать, тут же появляясь со всех сторон и громко шаркая, мэкая так пронзительно, от чего уши заворачивались. Собственно, этих ходячих мертвецов поэтому и прозвали мычащими, ибо мычали они не хуже озлобленных коров, но парню сейчас было не до таких тонкостей — заметив надвигающихся в довольно быстром темпе трупаков, он стал экстренно искать, куда отступить. Его глаза заметались по полу, по необходимым банкам, и сердце заныло от боли в понимании, что без еды ему нет смысла убегать. А с ней он становился лёгкой добычей. Но выбора не было.        Засунув за пояс пистолет, он набрал в охапку все подготовленные банки и постарался тактично свалить, но разве всё могло пройти так просто? Естественно, далеко уйти ему не удалось: почти сразу его настиг один из мычащих, резким движением сбивая с ног. Живчик упал, но тут же подскочил на ноги и полетел вперёд со скоростью пули (как ему показалось), досадливо кидая взгляд на упавшие из рук банки. Ему конец... В любом случае. А мертвецы уже близко, следуют по пятам, мычат и хрюкают воздухом из сгнивших лёгких. Вопрос времени, когда они подберутся достаточно близко.        У заднего входа в магазин его поджидала другая мёртвая мадама. Она попыталась вцепиться ему в горло, но Живчик вовремя увернулся, со всей дури прописывая ей двоечку прямо в кривой жбан:        — Прости, милая, но я предпочитаю, когда меня кусают в шею с чистыми зубами, — так он и спасался всё это время. Пошутеички и прибауточки были его всем. И иногда было весело поговорить хоть с кем то, кроме его воображаемых друзей.        Но бог хороших шуток явно был им не доволен, поэтому кара пришла незамедлительно. Завернув за угол и пробежав всего пару метров, парень споткнулся и не хило так навернулся, ударяясь головой об железную арматуру. В глазах снова потемнело, но уже не из-за голода, а по лбу потекла кровь, запах которой приманит сюда всех, кто ещё не успел на данную сходку. Замечательно, прекрасно, просто блеск. Лучше и придумать было невозможно. Живчик предпринял пару попыток встать, но конечности слушались плохо и сделать это не удалось. Что ж, пришло время признать своё поражение. И смириться.        «Ну, хотя бы умру быстро. Мычащие долго не церемонятся, а просто разрывают людей на части. Это в фильмах они любители погрызть, чтобы сделать себе подобных. А в реальности в этом нет нужды. Такими их сделала болезнь, а не укус себе подобного».        И в этом была истина. Сознание постепенно угасало, успев зафиксировать движение рядом, тихие шаркающие звуки. Ну и хорошо. Всё скоро закончится.        «Эх, жаль, надо было отдаться той барышне, гнилые зубы такая мелочь...» — пролетела последняя мысль, отрезая сознание от реальности.        Конец. Занавес.          Или нет.        Неизвестно, сколько прошло времени, но Живчик внезапно очнулся. И мгновенно пожалел, что ещё жив — голова раскалывалась до такой степени, что было тяжело дышать, а живот разрывало и вспучивало от голода. Ему было смертельно больно... Кстати о смерти. А почему он ещё живой? Лежит, правда, непонятно где, в какой-то полуразрушенной комнате, но целёхонький и даже малость не пожёванный. Что случилось? Неужели его кто-то спас? Но как это? Он точно знал, что остался тут один. Последний живой во всём чёртовом городе. А если...        Размышлять и дальше не имело смысла. Раз так получилось, нужно воспользоваться шансом. И попытаться хотя бы понять, где он. Приподнявшись, Живчик сел, тихо кряхтя, и прикоснулся рукой к повреждённой голове. Пальцы наткнулись на повязку, наспех замотанную на свежей ране. Это определённо сделал кто-то разумный, а значит, живой! Ещё не всё потеряно! Оставалось дождаться своего спасителя, который почему-то отсутствовал, и уже вместе разработать план дальнейших действий. Так приятно, что он всё-таки не один, что он не сойдёт с ума от одиночества...        Не стоило радоваться раньше времени. Сколько раз себя корил за то, что внушал ложную надежду, а потом сам же бился об неё головой, понимая, насколько ошибался. Так и в этот раз — понадеявшись на своего таинственного спасителя, не учёл один ма-а-аленький нюанс — даже в этом месте его могли найти мычащие. Что и сделал один из их представителей, возникший в дверном проёме. Живчик даже пискнуть не успел, лишь окинуть мертвеца взглядом. Сегодня он пойдёт на ужин вот этому товарищу, что было в целом терпимо, если не думать о том, что его заживо сожрут. При жизни трупешник наверняка был симпатичным парнем, высоким и подкаченным. А такому, что уж поделать, не жаль было отдать своё сердце в прямом смысле этого слова...        Мычащий, как ни странно, не побежал к ужину сломя голову. Он, наоборот, двигался неспешно и аккуратно, будто боялся спугнуть своими телодвижениями. А ещё, что удивило Живчика сильнее: мертвец нёс нечто в руках, и не припомнится, видел ли он когда-либо ранее такую картину. Да, человеческие руки или ноги они могли таскать, чтобы культурно полакомиться ими в одиночестве, а остальное им было не нужно. Но этот же представитель довольно много всего тащил, от чего стало любопытно. Оставаясь на месте, чуть дыша, парень продолжал неотрывно следить за мычащим, а тот, словно Санта-Клаус с подарками, присел от него неподалёку и одним махом выронил на пол свои пожитки.         Интерес зашкаливал, и Живчик, забив на уже ненужную осторожность, придвинулся поближе. На полу лежали несколько баночек тушёнки и консервированных овощей, нечто похожее на открывашку, три литровых бутылки воды, несколько сухарей в пакетах, даже не заплесневелых, а также давно несвежая тушка курицы, от которой смачно несло тухлятиной. «Видимо, такая шикарная курятина явно не для меня», — усмехнулся про себя парень, и подтверждая его мысли, мычащий поднял курицу и уселся возле стены, облокотившись на неё спиной. Не обращая больше внимание на обалдевшего живого, он стал поглощать мясо с премерзким звуком разрывания тканей и хруста костей, но Живчик был готов простить ему такое неподобающие поведение «за столом». Ведь тот, похоже, и был его загадочным спасителем. И он принёс ему еду.        Он что, спит? Или попал в рай? Если да, то какой-то он стрёмный. Ему-то в церкви раньше промывали мозги, что рай — это прекрасное место, в которое стремятся все души. Тогда, быть может, всё же ад? Больше похоже, и пахло тут отвратительно: тухлым мясом и лёгкой гнилью. Но слишком всё было реалистично даже для его персонального ада. И боль, отдающая в висках, намекала на то, что он всё-таки жив. И его раздражённому при виде еды желудку было глубоко плевать, почему зомбарь соизволил спасти его побитую тушку. Нужно было восполнить естественные потребности, раз ему так любезно это позволили.        Всё время, пока Живчик открывал банки, поглощал содержимое и запивал это водой, он смотрел на странного мертвеца. Почему он его спас? Разве у мычащих был интеллект? Впервые он видел такого необычного представителя. Никогда ранее никто из мертвых не проявлял милосердия к живым, не пытался помочь или накормить. Сумасшествие. Полный бред. Но раз так получилось, стоило просто принять это как факт. И, если будет такая возможность, остаться с ним ещё ненадолго. Слишком ему было не хорошо сейчас, чтобы выдвигаться в путь. Много крови потерял возле того чёртового магазина.        А трупак действительно был ничего, как он в первые секунды и подумал. Пока тот не разрывал в кривом оскале бедро протухшей куры, можно было разглядеть его лицо. Синеватая кожа, тёмные, ещё не облезлые волосы. Даже глаз был на месте, правда всего один, и смотрел мутным взором голубого зрачка. Наверное, недавно умер и обратился, не успел ещё начать гнить и покрываться трупными пятнами. Скорее всего, именно поэтому он его и спас. Мозги мычащего оставались на месте, хоть и непонятно как функционирующие.        Закончив с трапезой, мертвец уже было встал и намеревался уйти, но Живчик остановил его нетвёрдым голосом, до конца не уверенный, что тот его услышит:        — Эй, погоди. Ты меня понимаешь?        Мычащий повернулся и подошёл ближе, присел на корточки перед выжившим. От него слегка уловимо попахивало гнилью, но весьма терпимо. В его присутствии не хотелось тут же отвернуться и выразительно так блевануть только что слопанной пищей.        — Хмм, ммм.        — Ага, здорово. Где мы находимся?        — Эммм, хммм.        — Замечательно, — фыркнул Живчик. — Спрашивать, как тебя зовут, смысла нет, полагаю? А то ты только мэкаешь и хмыкаешь, очень информативный диалог получается!        Он сейчас откровенно издевался над собственным спасителем, полностью уверенный, что тот ни черта его не понимает. Но труп как-то пронзительно на него глянул своим мутным глазом, словно понимал его речь до мельчащих деталей. И резко стало очень стыдно.         — Ладно, прости, ты ведь меня спас. Спасибо. Не против, если буду звать тебя Мээ?        Мычащий коротко кивнул, придерживая выпадающий глаз, встал и покинул помещение, оставляя Живчика один на один с кучей вопросов. Но это было не страшно – какая разница, если тот всё равно не ответит на них? К сожалению, сам Живчик пока не мог перевести с мертвечинного на человечий.        Так прошло три дня, в которые Живчик потихоньку восстанавливался. Каждый день Мээ приходил к нему по нескольку раз, приносил еду для него и тухлое мясо для себя, а иногда и таблетки нужные подкидывал. Давно просроченные, к сожалению, но на такой барский подгон парень не жаловался. По началу они перекидывались лишь парочкой фраз, если так можно было сказать, но затем зомбарь стал оставаться подольше, и тогда они подолгу «разговаривали»: Живчик рассказывал что-то или спрашивал, а тот мычал и хэкал как мог. Порой живому казалось, что он начал медленно понимать мёртвого, и тогда их односторонний диалог становился более информативным. Жаль, конечно, что он так и не смог понять, почему Мээ вообще его спас, но решил, что не так уж это и важно. Главное, что теперь они заодно.        Ночью с третьего на четвёртый день у Живчика поднялась температура. В этот раз Мээ предпочёл не уходить на своё каждодневное ночное гуляние, а остался с ним. Таблетки от температуры, вовремя принесённые трупаком, помогали слабо, и парень бился в лихорадке. Ему было очень жарко, и жар этот не спешил спадать. Хотелось просто раздеться и лечь на холодный бетонный пол, но Живчик понимал своим воспалённым разумом, что это не дело. Так можно было только хуже сделать и получить воспаление лёгких. Он долгое время рвал и метал, протяжно постанывая и стискивая зубы от тягучей головной боли, а Мээ сидел рядом и не знал, что ему делать.        Пребывающий в полубессознательном состоянии, Живчик не сразу понял, что лёгкий флёр подтухающего мяса стал намного к нему ближе. Лишь когда талию обхватили чужие синеватые руки, он понял, что рядом прилёг мычащий и обнял его со спины. Сразу стало намного прохладней, а холодные, словно лёд, пальцы так приятно касались разгорячённой кожи... За такую щедрость мертвецу мгновенно захотелось сказать спасибо. Как он до этого догадался? Умный трупик, ничего не сказать.        — Спасибо, Мээ, — тихо прошептал Живчик, потихоньку приходящий в себя. — И не такой уж ты и вонючий на самом деле. Почти не пахнешь. Честно!        Мээ глухо промычал, что парень перевёл как: «Не врёшь ли ты мне часом, сударь?».        — Хах, ну ладно, несёт от тебя прилично. Но не так, как от твоих собратьев. Можешь этим гордиться.        На это мычащий предпочёл не отвечать, лишь сильнее сжал объятие. Полежав так минут двадцать, Живчик почувствовал, как жар начал отступать, и найдя в себе силы на разговор, решил рассказать то, что его давно гложило.        — Знаешь, мне всё равно уже некому рассказать, а ты вроде как меня понимаешь, поэтому выхода у тебя нет. Придётся слушать мою болтовню, и не говор... тьфу ты, не мычи, что я тебя насильно заставил это делать! — Мээ издал клокочущий хмык, словно посмеялся. — Так вот. Тебе эта информация и ни к чему, но меня зовут Живчик. Конечно, раньше меня звали не так, но в нашем прекрасном и процветающем постапокалипсисе мне дали именно такое имя. Наверное, Лазутчик был очень проницателен...        Вспомнив старого друга, Живчик на секунду запнулся, а затем продолжил рассказ, тщательно сдерживая слёзы. Раньше их было много. Целая команда из пятнадцати человек. Они многое пережили за это время, и раньше, когда они подобрали его ещё совсем юным и испуганным, накормили, отогрели и взяли в отряд стрелком, дав ему новое имя. Никто не пользовался своим старым, оно было ни к чему. Жизнь разделилась на до и после «инцидента» — того самого, после которого люди начали умирать и становиться живыми мертвецами. Живчиком его назвал именно Лазутчик, взрослый и сильный мужчина, который заменил ему отца. Именно от него он набрался разных похабных шуточек и принял новое отношение к жизни через юмор и позитив. Лазутчик часто говорил: «Если в мире и так всё хреново, зачем портить его своей кислой миной? Ничего уже не исправить, так относись к этому проще». И Живчик понимал, почему. Веди их отряд себя по-другому, вряд ли смог долго прожить в этом кромешном аду.        А потом... Живчик остался один. Так получилось. Отряду не повезло. В мире мертвецов такое происходило сплошь и рядом, в этом не было ничего удивительного. Рано или поздно они все должны были погибнуть, и для других конец настал очень рано. Но не для Живчика. И теперь он, как последний выживший бродяга, влачил жалкое существование, бегая туда-сюда, выбивая себе лишний день на выживание. Понимая, что скоро и его КОНЕЦ наступит.        — Но теперь всё по-другому, — закончил повествование парень. — Теперь у меня есть ты. Не знаю, долго ли ты будешь мне помогать, или уже завтра откусишь задницу, — Мээ недовольно рыкнул ему в затылок, заставляя усмехнуться. — Хочу, чтобы ты знал. Я очень благодарен тебе за спасение.         Больше не было Последнего Живчика. Их было двое. В какой-то степени.       Пролетали дни, всё шло своим чередом. Живчик смог поправиться и подлечиться, а после этого начал ходить на вылазки вместе с Мээ. Они запасались провиантом и разведывали обстановку, собирали информацию и внимательно отслеживали группы мычащих, грубо говоря, в большинстве своём занимались какой-то ерундой. А что оставалось ещё делать? Живчик каждый день недоумевал, почему Мээ оставался с ним и не пытался его сожрать, а Мээ глубокомысленно молчал или мычал, и его мысли, понятно дело, понять было невозможно.         Со скрипом парень начал частично понимать звуки, издаваемые мертвецом. По крайней мере ответы на некоторые фразы он трактовал верно, за что получал от трупака подобие улыбки и оскал начинающих чернеть зубов. Мило, конечно, и с течением времени Живчик так привык к Мээ, что стал иногда забывать, с кем он тусит, не замечая его слабый запах кислой тухлятины. По правде говоря, он слишком к нему привязался. Понимал, что так нельзя, но терять такого верного спутника не хотел. И, если это было уместно, друга. Пусть совсем не живого, но от этого не менее близкого к сердцу.        В очередной из вечеров, когда Живчик предпочёл остаться в их комнатушке, раскладывая добытые баночки с провиантом на импровизированных полочках, сделанных им ранее, в помещение своим шаркающим шагом ввалился Мээ, таща в руках новую порцию добычи. Парень привычно присел на пол возле вываленной мертвецом кучи и стал разбирать вещи, раскладывая в разные стопки. Внезапно взгляд наткнулся на небольшую коробочку, которая после тщательного осмотра оказалась портативным приёмником. Ничего не понимая, Живчик покрутил его в руках и обратился к поглощающему позеленевший кусок свинины мёртвому:        — Это ты случайно притащил?        — Эммхмхм мээ, — не отрываясь от куска, отрицательно промычал Мээ.        — А зачем? Ты знаешь, что это такое?        Труп на секунду прервал своё занятие и пристально уставился на предмет в руке живого.        — Ммаэ.        — Раз знаешь, как мне его включить?        — Хммэх, — недовольно ответил Мээ, расстроенный, что его отвлекают от важного дела, но послушно отложил мясо и придвинулся к Живчику поближе.        Пока тот разбирался с устройством, Живчик ждал с замиранием сердца. Если всё заработает, у них появится шанс! Вдруг остался ещё кто-то из выживших? Тогда они смогут вновь обрести команду и перестать лишь вдвоём биться за выживание. Головой-то парень прекрасно понимал, что живые вряд ли примут хоть и разумного, но всё же мертвеца, но решил подобные размышления задвинуть далеко поглубже в шкаф подсознания. Сейчас было не до этих печальных размышлений.        Приёмник ожил в руках Мээ и начал негромко трещать, пытаясь найти нужную волну. Живчик взял протянутую ему коробочку, начал крутить ручку, прислушиваясь с волнением к каждому новому звуку в динамике. В этот вечер им так и не удалось ничего обнаружить, но парень решил не сдаваться. Делать всё равно было нечего, так почему бы и не продолжать это, возможно и бесполезное, дело?        И его настырность дала свои плоды. Прошла неделя, Живчик сидел на своём месте и крутил передатчик, особо ни на что не надеясь, а больше по инерции; рядом сидел Мээ, доедал изрядно сгнившую ногу неопознанного животного. Устало потерев свои покрасневшие глаза, Живчик решил в последний раз крутануть, а затем на боковую, но его мечтательные мысли о сне прервал резкий шум, новый для них. Оба пристально уставились на приёмник (мычащий сделал это как смог своим мутным глазом), прислушались и стали ждать. По началу ничего не происходило, но затем шум сменился тихим голосом очевидно живого человека:        — Меня кто-нибудь слышит? Говорит группа выживших с четвёртого района города N, мы давно не слышали других выживших в эфире. Просим всех, кто ещё может, связаться с нами или прийти по нашим координатам. Повторяю...        Голос повторил сообщение ещё раз и выдал координаты, которые Живчик тут же вывел пальцем на пыльном полу. Здорово, что у него была прекрасная память — стоило лишь несколько минут смотреть на сделанные записи, и он запомнил координаты наизусть. Победно улыбаясь Мээ, он удовлетворённо выдохнул:        — Слышал? Это живые люди! Жаль, конечно, что они в другом городе, но у нас есть шанс их найти! Здорово же?        Мээ положительно кивнул, заворожённый новой информацией. Или просто сделавший вид для Живчика, но тому было всё равно на такие мелочи.        Радость была недолгой. Вспомнив, что на окраинах мертвецов было ещё больше, чем в центре, Живчик грустно понурил голову.        — Нам не пройти к ним. Мычащие заполонили весь пригород и главные дороги, нам не прорваться через них. Аргх, но почему это должно было произойти так?! Когда у нас только появился шанс!        Это было так несправедливо! За что судьба подкинула ему надежду, чтобы так бесцеремонно её тут же забрать? Настроение, которое до этого летало в облаках, рухнуло на грязный пол в их треклятых четырёх стенах. И даже Мээ, пытающийся его подбодрить, уже не мог снова вернуть его глазам прежний блеск.        Потеряв надежду, Живчик совсем раскис и загрустил. Пару дней Мээ ходил и смотрел на его безэмоциональное лицо, пытался с ним заговорить, но получал односложные ответы или молчание, а после и вовсе на день пропал. Парень не удивлялся, что его покинул даже трупешник, но был такому факту очень огорчён. С другой стороны, кому он теперь нужен, бесполезный балласт, потерявший вкус к жизни? Может и к лучшему, что Мээ ушёл, оставил его тут одного. Помирать в одиночестве и печали, лучше всё равно уже не станет...        К его удивлению, мычащий всё же не бросил его, а вернулся на следующий день. Его внешний вид был слегка потрёпан, больше, чем до этого, а на лице появились несколько царапин, сквозь которые проглядывало тёмное мясо, но Живчика они не пугали. Главное — Мээ вернулся к нему. Непонятно зачем, но он это сделал. А ещё и подошёл к нему, насильно поднял с пола и поставил на ноги, настойчиво потянув за руку.        — Чего? Куда ты меня тащишь? — попытался возразить уставший парень, но ходячий труп оказался слишком сильный. И настойчивый.        Пришлось повиноваться и пойти за ним следом наружу, не понимая, чего от него надо. А на улице, недалеко от входа в их тайное логово, в укромном месте стояли мычащие, несколько десятков, не иначе. От их зелёных физиономий и жуткого смрада Живчику стало мгновенно дурно и страшно, он дёрнулся, пытаясь высвободиться из хватки Мээ, предполагая, что тот решил таким образом избавиться от надоедливого живого, отдав его на пропитание своим сородичам. Но Мээ тут же отпустил его руку, не пытаясь задержать, а другие мертвецы продолжали неподвижно стоять, что для них было несвойственно. Удивлённый картиной перед собой, Живчик замер и уставился с немым вопросом на своего мёртвого товарища.        — Что происходит? Мээ?        Тот неловко пожал плечами, старательно пропихнув выпадающий глаз обратно в глазницу:        — Эхммм, мээ маэм, мм.        — Ни черта не понял, — вяло усмехнулся Живчик, косо поглядывая на качающихся из стороны в сторону мычащих трупаков. — Точнее, лишь часть. Они не нападут на меня?        — Ммаэ, — положительно.        — Это ты их привёл?        — Ммаэ.        — Серьёзно? Они слушаются тебя?       — Ммаэ.        — Нифига себе! — удивлению Живчика не было предела. — Хочешь сказать, что они теперь слушаются нас?        — Мххэм, ммэх хмм мэ, — что можно было перевести как «они будут слушаться тебя».        Что-что, а такого Живчик не ожидал. И то, что Мээ имел такую власть над другими мычащими... Удивительно, но для них это имело огромный смысл. Таким нехитрым образом с помощью своего верного друга и товарища, Живчик стал новым лидером данной группы трупаков. И мог с уверенностью сказать — он возглавил армию восставших мертвецов. А уж с такой-то действующей силой кордон, заполонённый мычащими, больше был им не опасен. Прорвутся, они обязательно прорвутся. И увидят, что ждёт их по ту сторону города.