Под звёздами

      Звёзды освещали Александрию. Они сияли ярко, ослабляя тьму. Ночь вступила в свои права в полной мере. Тишину нарушали лишь шорох ветра и ночные животные. Люди спали. Прохладный ветер ласкал деревья своими порывами, словно рассказывая сказки. Для кого-то спасительные – они понимали, что всё ещё живы, для кого-то страшные – ветер пугал их, доводя до дрожи, напоминая о кошмаре, в котором они живут, им казалось, будто его порывы – стадо ходячих, нашедшее их. У каждого из спящих сегодня был свой особенный сон. Но не все смогли уснуть.       Ким сидела на ступеньках у дома и смотрела вдаль. Она услышала открывающуюся позади дверь и тихие шаги.       — Не спишь? — Дэрил присел рядом.       — Нет, — задумчивое «Нет» заставило Дэрила посмотреть на девушку. — Как видишь, — Ким пожала плечами.       — Я проснулся, а тебя не было рядом, — в голосе Дэрила чувствовалось беспокойство. Он переживал.       — Ты сладко спал.       Дэрил понял намёк. Ким не захотела его будить. Он усмехнулся.       Ветер играл с их волосами. Дэрил внимательно вглядывался в Ким, пытаясь понять, о чём она думает, стоит ли спрашивать или вопрос расстроит её. Мужчина наблюдал за тем, как ветер развевал рыжие пряди под светом звёзд. Диксон продолжал смотреть сосредоточенно, но заботливо, желая достигнуть души и получить ответ на вопрос или отпустить момент и обнять девушку. Несколько минут они сидели молча, слушая ветер, проникаясь атмосферой ночи. Сверчками. Звёздами. Деревьями, которые в темноте, казались вышедшими из сказки древнями.       — О чём думаешь? — Вопрос сорвался с губ. Дэрил сам не ожидал, что это произойдёт.       Ким вопрос застал врасплох. Она молчала, не решаясь ответить. Продолжая думать о чём-то, она смотрела перед собой. У неё не было секретов от Дэрила. Но она не была уверена, что стоит озвучивать то, что её тревожит. Сейчас она боялась, что боль найдёт выход и станет реальностью. И её не смущало, что реальность уже могла забрать всё и бояться было нечего. Обхватив себя за колени, она тяжело посмотрела вперёд.       Дэрил не мог спокойно смотреть на неё. Его сердце разрывала боль, которую он хотел успокоить. Но больше всего он хотел счастья Ким. Чтобы сделать девушке приятное, он дотронулся до пряди её волос. В мягком нежном прикосновении выразились все его чувства к ней. Любовь. Забота. Нежность. Он улыбнулся, надеясь, что Ким приободрится после этого. Но ничего не произошло. Она лишь выпрямилась. И поняла, что готова открыться.       — Я думаю о Джоне, — тихо произнесла она. Её голос был наполнен болью.       — О своём дяде? — Переспросил Дэрил с облегчением. Он уже успел подумать, что её поцарапали, и что он потеряет её. — Если всё, что ты о нём рассказывала, правда, он жив. Такие парни просто так не умирают, — улыбнулся Дэрил, подбадривая её.       Ким посмотрела на него. Дэрил отметил, что не слишком хорошо сегодня работают его улыбки. Диксон не знал, что ещё сказать, кроме:       — Никакой Апокалипсис его не остановит.       Ким легко провела своей рукой по его ладони. Быстро. Едва касаемо. Оставив почти не уловимое чувство тепла. Потихоньку осознание того, как стоит себя вести, пришло к Дэрилу.       — Он выжил. Он не мог иначе. Если он умрет, как он найдёт тебя? — Спокойным голосом, понимающим ситуацию, сказал Дэрил. — Я бы на его месте сделал то же самое.       Тёплый голос. Утвердительный тон. Успокаивающие слова. Всё это подействовало на Ким, заставило нарушить молчание, и она произнесла:       — Я скучаю по нему.       — Я понимаю, — всё такой же тёплый голос и всё тот же успокаивающий тон.       Дэрил знал, как Джон был важен для Ким. И что он сделал для неё после гибели её родителей. Дэрил считал Джона вторым отцом Ким. Если бы он мог, он пошёл искать его и сделал бы всё, чтобы найти. Но это невозможно. Точно не в это время.       — Я даже не знаю, жив ли он, — голос Ким прорезал сердце Дэрила. Столько боли он давно не видел. — Я могу лишь убеждать себя в этом. Ты можешь убеждать. Но никто ничего не знает на самом деле и не узнает. — Девушка посмотрела перед собой голубыми глазами.       Последнее предложение она сказала спокойно. Но Дэрил понимал её мысли. Ему даже не нужно было смотреть в её глаза, чтобы понять всё. Немного пустой взгляд не сказал бы ему ничего нового. И даже сменившийся через несколько минут взгляд не был нов. Дэрил всё понимал. И этот взгляд тоже. Он выражал мучительные эмоции, от которых не скрыться. И лишь сверчки, казалось, пытались увести Ким далеко от переживаний, подарить немного спокойного мира и красивые мелодии, что были созданы самой природой, которую Ким безгранично любила.       В душе Ким бушевали шторма. Боль смешивалась с гневом на то, что ничего нельзя исправить, она злилась на то, как быстро рухнула цивилизация, возомнившая себя венцом всего, и бережно хранила тепло, которое подарил ей Джон, в сердце.       — Он был во Франции во время начала. Если бы он успел вернуться, то нашёл бы меня. Он знал, где я буду. Он бы нашёл нас ещё в тюрьме.       Слёзы резко взяли верх и покатились по щекам, неожиданно для самой Ким. Дэрил смахнул одну из них. В серых глазах отразилась боль, смешанная с отчаянием от беспомощности.       — Я устала ждать, когда увижу его в виде ходячего, когда найду то, во что не захочу поверить, — Ким всё ещё плакала, Дэрил всё ещё не знал, как это исправить.       Первая весна после начала Апокалипсиса. Группа наткнулась на ходячих, перекрывших дорогу. Дэрил хотел повернуть и уехать за остальными, но Ким что-то заметила в толпе. Она слезла с байка и кинулась к стаду. Остановившись на безопасном расстоянии, она отчаянно вглядывалась в одно место. Её сердце дрожало, а в глазах в любой момент могли появиться слёзы. Тем, что заставило её испытывать эти чувства, был некогда крепкий мужчина с короткими тёмными волосами в испачканной теперь кровью и грязью белой рубашке.        «Джон», — подумала Ким.       Она тяжело дышала, пытаясь вырваться из этой пытки. У её дяди была точно такая же рубашка. Она дорогая. Не все могли позволить её себе купить. И аббревиатура на воротнике слегка запачкалась, но выдавала именно ту фирму, рубашку которой Джон купил. Это была ограниченная партия в честь юбилея фирмы. Другие внешние признаки тоже похожи. Единственный способ узнать, Джон ли это, был дождаться, пока ходячий обернётся. Но он продолжал идти по своему пути, словно не желая давать ответ. В то время, как другие уже развернулись и приближались. Ким смотрела на него со страхом. Она не знала, чего она хочет больше. Узнать правду или сбежать, лишь бы не знать, что это Джон, если он окажется им. Ким слышала голоса людей из группы, остановившихся из-за неё. Но она не могла сдвинуться с места. Её сердце болело. Тело не слушало. Разум метался от осознания, что, возможно, придётся принять страшную правду. Ей хотелось упасть, но тело отказывалось выполнять даже это.       Она не заметила, как рядом оказался Дэрил, понимающий, что она могла встретить кого-то из прошлой жизни.       — Кимми, — произнёс он и дотронулся до её руки. — Пойдём.       — Я не могу, — отозвалась она. Ей казалось, что она сказала это еле слышно, слишком мягко.       Она понимала, что страх сковал её. И ничего не могла с этим сделать. Но в следующий момент мертвец обернулся, показывая лицо. Ким с облегчением вздохнула. Это не Джон. Она развернулась и побежала в сторону байка, испугавшись приближающейся толпы. Страх больше не держал её. Дэрил последовал за ней. А ходячий мертвец остался, чтобы пугать других встретивших его на пути выживших. Может быть, когда-нибудь он напугает кого-то из своей жизни, чем причинит им невыносимую боль и, возможно, не в силах справиться с ней или страхом, они последуют за ним в его новую не жизнь.              Дэрил понимал её. Он испытал похожее чувство с Мерлом. Он помнил безумную боль внутри себя и то, что ему пришлось сделать, чтобы успокоить его. И вновь эта безумная боль отдавалась в душе. Но по другой причине. Диксон не знал, что нужно сделать сейчас, но нужно было хотя бы попытаться что-то сделать. Он понимал, что её боль он не отберёт. Её страх не исчезнет. Лишь затихнет на время. Единственным решением, пришедшим ему в голову, было обнять Ким.       — Иди сюда, — Дэрил попытался прижать её к себе.       Ким не захотела и вырвалась из объятий. Она плакала, закрыв лицо руками. Ей было больно, словно её сердце кто-то протыкает тысячами тонких игл, которые поддевают всё, что в нём есть, и пытаются вытащить, перед этим дав насладиться сполна болью от остроты своих концов и неприятным ощущением от присутствия в сердце. Ей казалось, что все воспоминания о Сан-Франциско стираются, все счастливые моменты, где она была с Джоном, одна, гуляя по городу, с родителями, все до самого начала её жизни, исчезает. Она боялась потерять тот солнечный свет города, туман, ночные огни, залив, Золотые ворота. Её мир рухнул. Её новым миром стал Дэрил. И даже он не может сейчас спасти её. Она представляла, как просыпается утром в квартире, встаёт, завтракает тем, что было дома, так спокойно, смотрит в окно, на улице разливаются солнечные лучи и люди спешат по своим делам. Она садится за компьютер, готовясь к очередному турниру. Она всегда любила игры в жанре RTS – стратегии в реальном времени, а сейчас ей казалось, что она играет в стратегию в реальном времени в жизни. Она думала, что должна была умереть вместе с прошлым миром, что её время прошло, как и его.       — Мне не место в этом мире, — произнесла Ким.       Дэрил оживился. Он не понимал, почему она так говорит.       — Я должна была остаться в прошлом, — продолжила Ким. — В этом мире нет ни компьютеров, ни киберспорта, я пережиток прошлого, — она грустно всхлипнула, чувствуя, как грусть сменяется горечью от осознания этого.       — Это не так, — ласково произнёс Дэрил. — Это не так, солнышко, — и он поправил прядь её волос.       — Это так, — с болью в глазах Ким посмотрела на него. — Я скучаю по Джону, но Джона в этом мире тоже больше нет. Сан-Франциско больше нет, того, каким я его знала. Я больше не прогуляюсь по его улицам. Я больше не посмотрю на Золотые Ворота. Этот впечатляющий вид со смотровой площадки, вызывающий восхищение, — воспоминания усилили боль в её душе. — Ты чувствуешь себя частью чего-то большего. Природы, красоты. И мост, и вода, и всё, что видно, там в гармонии. И даже люди тебе не мешают, потому что этот вид тебя завораживает. Я больше не вернусь в Сан-Франциско, потому что это опасно, и не стоит рисковать. Он далеко, — все эти слова она сказала с искренними эмоциями, переживая каждое слово внутри себя. — И Джон… — её голос затих. Не оборвался. Затих. Ей было тяжело говорить что-то дальше. Боль невыносимо играла с ней, заставляя переживать эти эмоции вновь и вновь, каждый раз, снова, с непрерывно увеличивающейся силой. Но слёз уже не было. Лёгкое опустошение, поглощаемое болью.       Дэрил дотронулся до её локона. Он не знал, что сказать и нужно ли ему сейчас что-то говорить. Он в очередной раз попытался обнять Ким. Она не отстранилась. Своим теплом он, словно говорил ей, что Джон жив, что она жива, что он – Дэрил жив, и что это самое важное, а с остальным они разберутся. Если она захочет, он отведёт её в Сан-Франциско, как бы далеко и опасно это не было. Ради неё Дэрил сделает это. Пойдёт на всё. И они пройдут все опасности вместе. Он представлял, как они смотрят на Золотые вороты, которые до этого он видел только на картинках, как они счастливы, и готов был рискнуть и предложить Ким отправиться к ней домой, когда она немного успокоится. Дэрил был уверен, что она тоже представляла себе когда-то, как они отдыхают, смотря на её любимый мост. Диксон прижал её сильней. Сверчки пели свою мелодию, позволяя уставшим сердцам наслаждаться ею и расслабляться, унося измученный в попытках выжить в новом мире разум далеко от жестокой реальности. Его сердце соприкасалось с её, и она могла уловить то чувство, что хотел ей передать Дэрил. Грубые руки ласково прикасались. Нежность Дэрила не могла передаться словами. Они оба это понимали. Ким взглянула на Дэрила. Он тепло смотрел на неё. Опустошение постепенно уходило, забирая с собой боль.       Ночь продолжала рассказывать сказки под мелодии сверчков. Ветер пытался разогнать мрачные мысли в душах людей своим озорством, играя с их волосами, заставляя их иногда смеяться от того, что приходилось убирать волосы с лиц. Атмосфера стала совсем другой. Плавно она растекалась в нежную, где Дэрил и Ким ловили каждый момент. Тёплые эмоции согревали их.       Ким взяла Дэрила за руку. Она не забыла о Джоне, но теперь иначе относилась к словам, сказанным Дэрилом о нём. Она верила, что Дэрил прав. Девушка посмотрела на Диксона, потом на небо, освещённое звёздами.       — Может, и Джон тоже смотрит на звёзды, — нежно произнесла Ким. — И думает обо мне.       — Не сомневаюсь, — тепло сказал Дэрил.       Ким улыбалась, завороженно смотря наверх. Она мечтала о том, что дядя делает то же, что и она. Когда наступает ночь, он садится в безопасном месте и отдыхает, наслаждаясь светом далёких звёзд, которые позволяют ему быть ближе к ней. «Он ведь думал, что я тоже смотрю на них?» — спрашивала у себя Ким. Звёзды делали их ближе. Пусть они не могли видеть друг друга, разговаривать друг с другом, обнять, но у них даже в такое время было что-то общее – они смотрели на звёзды и думали друг о друге.       На душе стало легко. Ощущение близости к Джону дарило счастье. Где-то глубоко внутри Ким понимала, что всё это может быть иллюзия и неизвестно, что с Джоном, но она не хотела об этом думать сейчас. Ей было хорошо. Она открылась Дэрилу о том, что мучило её, он поддержал её, заботился о ней. Её взгляд был устремлён в небо. Сверчки всё так же пели. Их мелодия отдавала волшебством, бережно храня в себе нежные чувства, что хотела передать слушавшим её. Казалось, что в этом мире не осталось больше ходячих мертвецом, Джон рядом и сейчас выйдет из дома и познакомиться с Дэрилом, а Дэрил будет пытаться найти объяснения, почему он всего на четыре года младше Джона, а потом Джон посмеётся и протянет руку.        «Вот бы не потерять это ощущение», — подумала Ким.       Дэрил смотрел на неё и был счастлив. Она больше не плакала. Он всерьёз задумался о том, что, может, предложить ей вернуться домой, стоит рискнуть и отправиться в Сан-Франциско. Если это сделает её счастливой. Успокоит. Она больше не будет возвращаться к мыслям о городе, если побывает в нём. Примет его таким, каким он стал. Это было опасно. Дорога, сам город, эмоции, которые нахлынут на Ким. Но... Дэрил готов был рискнуть. Он понимал, как ей безумно больно осознавать, что она больше не вернётся домой. О чём он думал? Дэрил мысленно потрепал головой. Привести её в Калифорнию. Но его любовь к ней не могла не отразиться на желаниях. И внутри него желание защитить её и остаться здесь то побеждало желание порадовать её, то проигрывало. Но он думал заняться решением этой проблемы утром. Тем более, это место тоже может стать опасным.       Он внимательно смотрел на Ким, и его сердце трепетало от того, что ей лучше. Он улыбнулся. Дэрил почувствовал тепло, согревающее его душу. Он был готов всю ночь смотреть на неё и заботиться о ней, если придётся.       Ким взглянула на Дэрила. Она была счастлива. Тёплый взгляд ласкал мужчину и заставил вновь улыбаться. Девушка опустила голову ему на плечо и улыбнулась. Сейчас ей ничего не хотелось, лишь сидеть так. Чувствовать Дэрила. Наслаждаться моментом. Отпустить мысли. И слушать невероятно красивую песню сверчков, под которую её глаза стали закрываться, и она уснула, а Дэрил заботился о ней, даря свою любовь, защиту и нежность – всего себя.