Пролетая над болью

На посадочной платформе стояли носилки, на которые, не без некоторых споров, водрузили двоих джедаев. Энакин Скайуокер и Мэйс Винду стали жертвами малолетнего преступника Бобы Фетта, подорвавший на взрывном устройстве, помещенном в мандалорский шлем его отца. Того сама Джанго, что некогда убил Мэйс и теперь его сын, одержимый местью, устроил покушение на него. Оно завершилось неудачно, так же как и второе, когда шлем, взорвавшись, разнес руины корабля, которые завалили собой Винду и Скайуокера. Энакин хорошо запомнил момент, когда стена рассыпалась на сотни или тысячи мелких обломков, подняв огромное облако огненной пыли, что осела неподъемной тяжестью, придавившей обоих джедаев. Скайуокер на несколько секунд лишился чувств и открыв глаза, тут же закашлялся, ощущая противную пыль в дыхательных путях. Рядом в таком же положении находился и Мэйс, судя по его выражению лица, попытки выбраться из-под завала успеха не дали. Энакин сам попробовал передвинуть плиты, но только поднял новые пыльные облака. Вся надежда на спасение была на верного Р2, который, вместо того, чтобы просто вызвать помощь из Храма, отправился туда самостоятельно, чтобы сказать о проблеме и привести за собой спасение. Мэйс скептически отнесся к такому повороту и не особо верил, что маленький дроид поможет им. И мысленно уже прощался с жизнью, сожалея о том, что не сделал, что так и не признался в любви Шаак Ти, а теперь и не признается. Энакина не посещали столь упаднические мысли, он продолжал надеяться и верить, что друг его не подведет. Один из немногих друзей, что еще остались. А вместе с ним примчались другие два. Те самые близкие, которые только и могли помочь в беде. Его любимый падаван Асока, отношения с которой складывались непросто, но все равно она не бросила учителя и упросила Магистра Пло взять ее с собой на помощь ему. Он не знал, что почувствовала Тано, когда услышала сообщение от Р2, подкрепленное изображением. Ужасная боль пронзила чуткое сердце тогруты, ощущение опасности, близкой смерти рядом с наставником, которого она любила всей душой и тот этого не знал. Не должен был узнать ни за что. Но и не должен был умереть вот так, на безвестном Ванкоре, в разваленном корабле, от которого остался лишь мостик. Магистр Пло даже не попытался остановить свою воспитанницу, хватило ему одного лишь взгляда ее умоляющих голубых глаз, что едва ли не истекали слезами, чтобы пожилой джедай махнул рукой, веля следовать за ним. И весь полет Асока просидела в кресле рядом с пилотом, закрыв глаза и мысленно прося учителя потерпеть еще немного, дождаться ее и не умирать. Пло смотрел на свою девочку с пониманием и иногда ободряюще касался рукой ее плеча. Он понимал ее чувства и мог лишь надеяться на то, что опасения девушки не оправдаются и Скайуокер с Винду останутся живы. Еще издалека он увидел обломки, некогда бывшие кораблем и сделал печальный вывод о том, что выжить в этой круговерти просто нереально даже таким сильным и способным джедаям. И все равно отправил клонов, чтобы те проверили и достали хотя бы тела своих генералов. Однако те нашли много больше - их самих, пускай немного потрепанных, но все равно живых. Асока стояла рядом с Пло и помогала ему удержать корабль от полного разрушения, вытянув руки перед собой и направляя Силу. Она закрыла глаза и потому не видела как четверо клонов держали под руки пострадавших Мастеров, помогая им спуститься. Уже потом, когда тех устроили на носилках, Асока решилась подойти. Девушка встала рядом с Энакином с оглядела его с тревожным вниманием. Учитель смотрелся пыльным, усталым, лицо его покрывали синяки и мелкие ссадины. Одежда на нем местами прожжена и опалена, а кое-где в разрывах виднелись кровавые пятна. Судя по всему взрыв не прошелся даром. Асока могла представить его ощущения и это было совсем не приятно, особенно учитывая один момент, о котором девушка и сообщила, решившись заговорить с наставником. — У вас несколько серьезных ожогов, однако, ночь в бакта-камере творит чудеса, — сказала она, стараясь спрятать за обычной иронией обуревавшие ее чувства. Однако, в какой-то момент, не сумев себя сдержать, тогрута опустила ладонь ему на бедро, желая этим прикосновением передать свое сочувствие и поддержку. Но от волнения сделала это слишком резко, к тому же, случайно попав по одному из ожогов, отчего Энакин сильно дернулся и вскрикнул. — Простите, — пробормотала Тано, донельзя смущенная и почти злая на себя за несдержанность. На ее счастье подоспел Магистр Пло, объявивший о скором отлете. Энакин тоже был несказанно рад когда его носилки быстро понесли к трапу корабля. Он чувствовал себя просто ужасно. Голоса сильно кружилась из-за контузии, а все тело противно ныло от ушибов, ожоги саднили и просто разрывались от соприкосновения с тканью одежды. Особенно сильными они были на левом бедре и предплечье, видимо основная взрывная волна прошлась по левой стороне, еще один, чуть поменьше, ощущался справа на ребрах. Поэтому, когда двое крепких клонов взялись за носилки с двух концов, приподнимая их и начиная нести, Энакин с облегчением лег на них. До этого он сидел, опираясь на локти, чтобы удобнее было говорить с Асокой, появлению которой неожиданно обрадовался. Знал, что надо Шпилька рядом, то все плохое закончилось, ведь это его талисман, счастливая звезда и оплот прочного мира в его душе. И потому отлично увидел страх девушки за него, который она так тщательно скрывала. Но от него было не скрыть. Все чувства Асоки были как на ладони, кроме лишь тех, о которых она не говорила даже сама с собой. И о которых сам Энакин не рассуждал и внутри себя, не признаваясь, что они есть. Так или иначе теперь Тано успокоилась хотя бы отчасти и почти без тревоги вошла вслед за клонами в медицинский отсек, куда занесли Энакина и Мэйса. Винду досталось не менее Скайуокера и его медицинский дроид забрал первым, как старшего, а Энакин пока остался на медицинской кушетке, ждать своей очереди. Прежде, чем заняться Мэйсом, дроид вколол Скайуокеру обезболивающее, чтобы тот не слишком страдал от ожидания. Боль от ожогов и правда немного притупилась, но все равно жар от них продолжал туманить сознание, а голова до сих пор кружилась. Асока пришла как раз в момент, когда отошел дроид и не говоря ни слова, села рядом с учителем на кушетку. Энакин поднял на нее усталый взгляд и не в силах говорить, протянул руку и слегка сжал ладонь девушки, пытаясь улыбнуться. Прямо сказать, получилось не очень. Тогда Асока решилась снова исполнить то, что давно хотела и в этот раз с желанием принести реальную пользу, пускай и немного неумело. И подняв вторую руку, Тано, преодолевая робость и нерешительность, коснулась лба Скайуокера. Тот немного подался вперед, ощущая легкую прохладу ее ладони, но не отпрянув от нее, а напротив устремляясь навстречу ей, находя спасение от жара. Асока попробовала направить Силу, успокаивая боль и недомогание. Энакин не отпускал руку ученицы и лишь сжимал ее временами чуть крепче, когда вскрикивал невольно, чуть раскрывая пересохшие губы: — Мама! Нет! Мама! Почему? За что? В эти моменты Асока сильнее прижимала руку и начинала слегка поглаживать его лоб пальцами, словно отгоняя плохие мысли. — Не волнуйтесь, учитель, все скоро закончится, мы почти прилетели в храм, — произносила она тихо, не переставая касаться его, но Энакин продолжал беспокойно метаться, кажется у него опять поднималась температура. Да, где же этот ситхов дроид, в конце-концов! Асока изо всех сил удерживала сознание Скайуокера, не давая ему впасть в беспамятство и когда тот совсем отчаянно сжал руку Асоки и начал буквально бредить, выдавая нечто, вроде: — Я убил всех…женщин…детей…они как животные…и я убил их…как грязных животных…они визжали как свинки…молили о пощаде…и я не слушал…я убил их всех… Она поняла, что учителя надо срочно отвлечь, иначе его рассудок может повредиться. И прежде, чем поняла, что делает, или не поняла совсем, что скорее всего, Асока склонилась над лицом Энакина и нежно, как только могла и умела, коснулась своими прохладными губами его губ - горячих и совсем сухих. Она целовала наставника так легко и при этом так страстно, позволяя себе немного это чувство, которому никогда не дала бы воли, находись они оба сейчас в здоровом уме. Она ждала любой реакции на это. Что Энакин откроет глаза и увидев ее перед собой, возмутиться. Что просто никак не отреагирует, словно ничего и нет. Что в конце-концов грубо оттолкнет и отчитает. Да, что-угодно, в общем, только не то, что учитель ответит ей, пускай и не очень явно, скорее подсознательно, но все же. Одновременно с этим его дыхание становилось все более спокойным и ровным, а жар постепенно уходил, переходя в крепкий сон. Такой сильный, что его не смог разбудить негромкий звон металлических конечностей медицинского дроида. Он освободился и мог теперь заняться Скайуокером. Асока вызвалась помочь и здесь, сидела рядом с наставником, когда дроид осторожно отсоединял обожженные куски ткани от поврежденной кожи и после промывал открытые раны прозрачным раствором. Тано видела глубокие ожоги и старалась не ужасаться их виду, просто была рядом и поддерживала морально. Дроид тем временем убрал все омертвевшие ткани с помощью миниатюрного диссектора и смазал открывшиеся участки бактой. Наконец закрыл их пластырем, укрывая пациента термоодеялом. — По прилету рекомендую погружение в бакта-камеру, — послышался механический голос, а Асока старалась на него не смотреть, боясь, что эта жестянка увидела много лишнего и может кому-то рассказать. Как жаль, что нельзя изрубить ее как и остальные. Все же толк от нее был. Дроид даже не подозревал о мыслях Асоки насчет себя, у него были другие, насчет того, что у джедаев ужасно нестандартные методы лечения. И никому не пришло в голову подумать о том, какое счастье, что их увидели не Винду. Этому вообще все равно, он мирно спал за стеной, призывая во сне мысли о своей тогруте. Быть может, хоть там она ответит ему желанное Да.