eulb fo yks a tsdima, lufituaeb erew uoy (абен огобулог еноф ан ансаркерп алыб ыт)

eulb fo yks a tsdima lufituaeb erew uoy ylisae os trapa llaf sgniht

***

— Ле~ди, — протягивает Тони. Высунув голову из примерочной, он надувает губы. — Зачем?       Его новый лучший друг, после того как Грю прожужжал ему все уши своим «тебе нужны друзья твоего возраста, Тони», — Леди. Это, вероятно, не её настоящее имя, но она не делилась им с ним. Он даже не думает, что ей оно нравится. Он спросил, конечно, но она отвернулась и почти заикалась, и он исправил свой вопрос: — Как ты хочешь, чтобы я тебя называл? — спросил он вместо этого. Это был момент невероятного облегчения для неё, когда она, казалось, за раз выдохнула весь объём своих лёгких. — Как хочешь, — ответила она, а он просто пожал плечами и окрестил ее «Леди». Возможно, это было просто первым, что в тот момент пришло ему в голову, но с тех пор прозвище закрепилось, и ей, похоже, оно пришлось по вкусу, учитывая все обстоятельства. — Это мило, — говорит она, усмехаясь. Чтобы досадить ей, он расстёгивает верхнюю пуговицу. — Боже, за что ты меня так мучаешь? — спрашивает он, глядя в потолок. Леди толкает его в плечо. — Эй! — Вот, — она протягивает другой наряд. Они уже целый час этим занимаются. По крайней мере расплачивается она маленькой кредитной карточкой своего отца. — По крайней мере, это красное, — бормочет он, проскальзывая обратно в примерочную. И как только он это надевает, он может признать, что оно выглядит довольно хорошо. На самом деле, ему действительно нравится этот плащ. — Ты уверена, что платишь ты? — Отцовской кредиткой, но в целом это не важно, — отвечает она. — Дай-ка я на тебя посмотрю.       Нехотя он выходит, и она улыбается своей неловкой, слегка расстроенной улыбкой. Он ухмыляется в ответ, и на этот раз это действительно искренне. Чёрт, может быть, жизнь не так уж и плоха с такой подругой, как Леди.

***

      Леди нравится мороженое с бойзеновой ягодой, потому что она немножко странная. По крайней мере, это не кофе, думает Тони, потому что кофейный вкус — для людей среднего возраста, пытающихся притворяться, что всё в порядке, пока их жизнь летит под откос. Фисташковое мороженое — для претенциозных хрычей, и именно поэтому его не продают в местной закусочной, по эту сторону Капулетти нет столь больших шишек.       Несмотря на то, что «Бойзенова ягода» далеко не так плоха, он все равно корчит ей рожицы, облизывая свой рожок из двух шариков клубничного и шоколадного. — Ты в порядке, Леди? — спрашивает Тони через мгновение, просто чтобы нарушить тишину.       Она пожимает плечами, наблюдая, как её мороженое тает в рожке и капает ей на руку. Он морщится, но она даже не реагирует. — Я не знаю, — тихо говорит она. Её глаза на мгновение бросают на него взгляд, прежде чем она снова поворачивается к мороженому и, наконец, откусывает. Хотя это можно назвать святотатством, он не говорит ни слова, позволяя ей продолжать. — Я думаю, что что-то не так. — Не так? — тянет Тони, пытаясь придать своему голосу беззаботность.       Она снова пожимает плечами и встаёт. — Пойдём, — говорит она, кладя свою свободную руку поверх его и стаскивая его с края фонтана. — Я не могу быть дома слишком поздно.       Тони, что нехарактерно, на самом деле не может найти слов, чтобы начать с ней спор, поэтому он просто следует за ней, стараясь вести себя непринужденно. — Как дела у твоей мамы? — спрашивает он вместо этого. Он встречался с Калиной Энн однажды, когда провожал Леди домой в дождливый день. Её отца не было дома, но её мама высунула голову на порог и, увидев, как Тони оставил Леди у двери, не коснувшись её ни разу, улыбнулась ему.       Действительно трагично, что в наши дни представляют собой стандарты. — С ней всё в порядке, — отвечает Леди, снова откусывая мороженое, пока они идут. Теперь она делает это намеренно.       Он не может найти в себе сил продолжить разговор, поэтому они останавливаются у дома Леди, не сказав ни слова. Оба мороженых исчезли, но пальцы Леди покрыты белой и фиолетовой жидкостью, липкой и отвратительной. Левая рука Тони лишь слегка испачкана там, где он провел тыльной стороной по губам. — Пока, Тони, — говорит Леди, мельком взглянув на него. Она выглядит грустной. — Пока, Леди.

***

      Холодно. Ветер пробирает до костей, как лёд. Единственное, что его защищает, — это новый плащ, который ему купила Леди. Мусорное ведро воняет, и запах ещё хуже для его чувствительного носа. Тони думает о предложении Грю. Может, ему стоило принять дружескую помощь. Ночевать дома, спать на удобном диване, накинув на себя мягкое одеяло.       Он задаётся вопросом, спит ли Леди. Луна довольно высоко, но он никогда не был так хорош в оценке течения времени. Иногда минуты могут казаться часами, а затем дни пролетают, как секунды.       Холодно. Его зубы стучат, когда он натягивает одеяло выше подбородка, морщась от дыры, разорванной сбоку, где кто-то ночью с размаху заехал по нему ломом, оставив темное кровавое пятно, которое не выводится, сколько бы раз он ни пытался постирать его в реке. Вместо этого одеяло оголяет его лодыжки, уже недостаточно длинное для его тела. — Чёрт… — шепчет он, его пальцы багровеют, а кожа покрывается мурашками под продуваемыми рукавами. Еще один порыв ветра проносится по переулку, и пустые банки гремят почти как гром. — Надо было слушать Грю. — Честно говоря, ему стоит делать это чаще. У этого парня обычно бывают хорошие советы, и он заботится о людях, возможно, слишком сильно для кого-то в его отрасли.       Шаги. Бегущие, торопливые шаги. Они останавливаются у входа в переулок, прежде чем спуститься вниз, и Тони смотрит на их источник. Если это какой-то грабитель, он может попытаться. Не то чтобы у него было что красть. — Леди? — выпаливает он, удивленный. С рюкзаком и в тёплой зимней одежде, Леди спешит, оглядываясь через плечо. Она ничего не говорит, просто вытаскивает что-то из рюкзака. — Вот, — тихо говорит она, отводя взгляд и протягивая толстое одеяло, которое едва помещалось в ее сумке. — Я… — Ты сбежала? — спрашивает Тони себе под нос. Она колеблется, а затем качает головой. — Я… я просто хотела… уйти. Я… я вернусь…       Она садится рядом с ним, и он набрасывает одеяло на них обоих. Тепло её тела, прижимающегося к его плечу, пускает по его телу табун мурашек. — Ты в порядке? — мычит он, колеблясь всего мгновение, прежде чем закинуть руку ей на плечо. Прижаться друг к другу, чтобы согреться, и всё такое. — Мы поссорились, — шепчет она. — С мамой и папой… Это было глупо, но всё вышло из-под контроля, и я не могла остаться.       Сжимая её плечо, он фыркает. Тяжесть ложится на его плечо, и он отводит взгляд от того, как её губы находятся прямо у его шеи, дыхание согревает его кожу. Немного нервничая, он снова смотрит на небо, видя маленькие звёзды, рассеянные по небосводу. Он не знает созвездий. Вергилий знал. Если бы он тогда слушал, может быть, он смог бы рассказать о них Леди. — Ты собираешься извиниться перед ними? — спрашивает он.       Она не отвечает. — Тебе следует, — он немного придвигается, чтобы ослабить напряжение в руке. — Помириться с родителями, я имею в виду. — А как насчет тебя…? — пытается она увести разговор от себя. — Мертвы, — отвечает он безучастно, снова глядя на нее сверху вниз. — Так что… — Я вернусь, — вмешивается она, понимая. — Я обещаю, Тони.       Еще более поразительно, когда она обнимает его за спину и прижимается ещё ближе. — Здесь не особо тепло, Леди, — напоминает он ей. Она не должна быть здесь. Это не её мир. — Я уйду через минуту, — отмахивается она от него, явно пытаясь сформулировать вертящийся на языке вопрос. Ее глаза поднимаются, чтобы встретиться с его. — Мне интересно… я… — Ее глаза нервно отрываются от его лица. — Если я кое-что сделаю, ты можешь не держать на меня зла? А если тебе это не понравится, ты просто скажешь мне остановиться, и это не будет неловко? — Да? — он морщит лоб, сбитый с толку. Он уже не так растерян, когда она поднимает голову, чтобы сомкнуть свои губы с его, неловко из-за неопытности.       Его ноги соскальзывают вниз, прижимаясь к земле. Одеяло соскальзывает вместе с ними, но Леди в итоге забирается на него, когда он крепче сжимает её плечи.       Когда она отстраняется, она красная как помидор, и он уверен, что он точно такой же. Хотя нет, он, вероятно, выглядит хуже, румянец больше выделяется на бледной коже и на фоне неестественно белых волос. — Не неловко? — она закусывает губу. Он не отпускает её, а она его. Он кивает, запыхавшись. — Вовсе нет… — искренняя улыбка скользит по его губам, и он откидывается на кирпичную стену позади себя. — Эй, так… Может, попробуем? — Типа, ходить на свидания? Официально? — спрашивает Леди, ухмыляясь с сияющими глазами.       Он пожимает плечами. — Если хочешь, называй их так. Я думаю, нам придётся подождать, пока тебя освободят от домашнего ареста, — говорит он ей со смехом, и она смеется в ответ, прежде чем уйти. — О боже… — прикрывая рот, она снова смотрит на улицу. — Мне пора домой. — Она встаёт, и он подтягивает колени к груди, глядя на неё. — Да, — говорит он, стаскивая одеяло и протягивая ей. Его снова обдаёт ледяным холодом. — Оставь его себе, — говорит она и отталкивает его руку обратно вниз. Вздохнув и пожав плечами, он набрасывает на себя одеяло. По крайней мере, так ему будет немного теплее. — Леди- — Мэри, — обрывает она его. — Мое имя… то, которое дал мне отец… это Мэри. — Отвернувшись, она некоторое время пытается просунуть руку в лямку рюкзака, зацепившуюся за её рукав.       Перед тем, как она вышла из переулка, он окликает её, колеблясь лишь мгновение. — Л-Мэри, — начинает он. — Тони… это не моё настоящее имя.       Она поворачивается и смотрит на него. — Меня зовут Данте… — произносит он. — Только никому не говори.       Выражение её лица становится жёстче, и она решительно кивает. — Увидимся… — Она оборачивается. — Здесь, да? — Угу.

***

      Мэри дрожит, едва удерживая цветы в руках. Она из кожи вон лезла, чтобы найти хорошие, мама даже помогала искать.       Бар, который Тони… нет, Данте часто посещал, в руинах. Там парамедики вытаскивают тела. Ни одного выжившего, сказали они. И многие тела не удалось опознать. Ожоги от пожара, судя по всему.       Колени отказывают. — Данте… — шепчет она себе под нос. — Я…

***

      Это красное пальто заставляет её замедлиться. Ее байку это не очень нравится, но он все равно скользит и останавливается. Визг пронзает её уши и привлекает внимание фигуры перед ней, которая идет к двери с непринуждённой манерой поведения и мечом, закреплённым на спине.       Она достаёт пистолет, потому что в башне находятся только демоны, и как бы этот ни был похож на человека, она не позволит ему жить дольше. — Мэри..? — спрашивает знакомый голос с некоторой нерешительностью, и она получает возможность как следует рассмотреть фигуру. Мужчина, красное пальто и голая грудь, оставляющая мало места для воображения, только амулет висит на шее. Коричневые брюки, чёрные ботинки. Белые волосы, голубые глаза.       О, замечательно. Она как следует прицелилась в демона из пистолета, готовая изрешетить пулями этого больного ублюдка. — Как ты смеешь, — говорит она тихим голосом, слезая с мотоцикла и преследуя демона, который осмеливается выдавать себя за её старого друга.       Подняв руки и придав лицу обиженное выражение, демон увядает. — Мэри? Это я.       Она стреляет, а он уворачивается. — Меня зовут не Мэри, — говорит она, буравя его холодным взглядом. — Я — Леди.       Взгляд демона смягчается, он дарит ей улыбку, прежде чем увернуться, когда она стреляет ещё дважды. Демон сначала уклоняется вправо, а затем влево, словно выполняет упражнение на физкультуре. — Леди, — поправляет он себя. — Это я, Леди. Это… — демон колеблется. — Это Данте.       Свирепо глядя на него, она шагает вперёд, пока пистолет практически не упирается в нос демона. — Лжец, — шипит она, пытаясь вложить в голос как можно больше яда. - Мой друг умер два года назад.       На лице демона промелькнула тень сожаления, но прежде чем она успела даже подумать о том, что демону стало неловко из-за того, что он скопировал лицо мертвеца, он стиснул зубы от разочарования и вины. — Мне жаль, — тихо говорит он. — После того, как все умерли, я не хотел, чтобы ты оказалась среди них. — Довольно уверенно сохраняешь этот облик, демон, — выплёвывает она.       Побледнев, демон качает головой. — Это не маскировка, Леди… — почти в панике он хватает её за запястья. — Давай… должно же быть что-то…       Она дёргается, пытаясь вырвать руки, но хватка слишком сильна. — Отпусти! — Помнишь? Помнишь тот плащ, который ты мне купила? — спрашивает демон, отпуская её запястье, как и просили. — Мне жаль, его разорвали пули, это вышло случайно. Ты заплатила за него деньгами своего отца!       Впутывать в это её отца? Ого, это действительно способ вывести её из себя.       Тихий голосок в голове напоминает ей, что именно так всё и было. Она отталкивает его. — Он был ярко-красным, и я помню, что порвал его внизу после работы. Ты довольно сердито на меня посмотрела, но я отмахнулся, потому что он выглядел довольно круто.       Её рука дрожит. Демон продолжает говорить. — Он был в комплекте с тем жилетом, но я его почти никогда не застёгивал. Ты отругала меня за это, как Грю. — Почти задумчивый взгляд появляется на лице демона. — И за те ботинки, которые я случайно чем-то обляпал, когда мы залезли на тот заброшенный склад. Ты хотела приключений. — Откуда мне знать, что ты просто не достаёшь это из моей памяти? — резко отвечает она. — Потому что… — Я прав? — спрашивает демон, грустно улыбаясь. — Я никогда не слышал о таком демоне? И ты, походу, тоже, судя по тому, как колеблется твой пистолет.       Это правда. Она никогда не слышала ни о каком демоне, читающем мысли, не говоря уже о таком, который может проникнуть ей в разум и вытащить все болезненные воспоминания о её старом друге. — Я… — она колеблется, медленно опуская пистолет. — Раньше ты любила мороженое с бойзеновой ягодой. Я никогда не понимал, почему, — говорит он, кладя свою руку на её и направляя её так, чтобы пистолет снова оказался в кобуре. Переплетая их пальцы, он ловит её взгляд и поддерживает зрительный контакт. — Но мы ели его в парке, у фонтана. — Я не… — она качает головой. — Но ты же умер! Все говорили это! Все говорили, что Тони Редгрейв стал жертвой трагедии в Погребке Бобби!       Сжав её руку, он придвигается ближе. — Мне жаль… — На этот раз он отказывается смотреть ей в глаза. — Я выполз из этой передряги, отбросил эту личность.       Свободной рукой она грубо вытирает глаза. — Ты… ты ушёл. — Я не хотел, чтобы тебя убили, как всех остальных.       Она даже не может ничего сказать на это. Она просто падает на него. Он всё так же пахнет мягкой серой и пеплом, смешанными с тёплым солнцем и запахом травы в летний день. — Зачем ты здесь? — спрашивает он её очень тихо. — Мой отец, — шепчет она. — Он сделал это.       Сжав её руку с очевидной сдержанностью, он кивает. — Да, я понимаю. Семьи действительно отстой. Мой брат тоже стоит за этим беспорядком.       Она выдавливает из себя смешок. — Ух ты… вот это совпадение.       Он фыркает, но звучит это немного сдавленно. — Да… — Затем он отстраняется, позволяя ей выпрямиться. — Нам пора идти, иначе мы пропустим вечеринку.       Она подходит к своему байку, слегка потирая глаза. — Лучше поторопись, если хочешь меня догнать. — Принято!

***

amidst a sky of blue you were beautiful things fall apart so easily