****
Практически падая от усталости блондинка шла по коридору, не обращая внимания абсолютно ни на что. Тяжёлые пациенты, которых за два дня поступило катастрофически много; три летальных на операционном столе; куча бумажной работы; несколько часов сна ежедневно и абсолютно убитое моральное состояние напрочь выбили из колеи. Нуждалась в тепле и ласке, хотела долгих объятий, но вместо этого изо дня в день приходилось возвращаться в абсолютно пустую, пропитанную одиночеством квартиру. От такой жизни хотелось волком выть... —Марина... – окликнула ту Нина, а потом, вспомнив о договоренности на счет субординации добавила: —Владимировна.. Выйдя из размышлений Марина подошла к посту регистрации, где стояла подруга. —Марин, на тебе лица нет.. – осторожно сказала она, —Ты хоть спишь? – такую Нарочинскую видеть было непривычно. Ходила она сама не своя, под глазами уже давно красовались два огромных синяка, видимо от недосыпа и катастрофической усталости. —Сплю... иногда, – усмехнулась своим же словам, не помня, сколько, например, часов спала сегодняшней ночью. —Марина-а, Марин! – Дубровская заставив посмотреть Марину себе в глаза сказала: — Всё закончилось, слышишь?! Скоро он вернётся, всё будет хорошо, Марин! Звонил? Нарочинская нервно закусила губу, и коротко засмеялась, —Эта сволочь сбрасывает мои звонки с его телефона, – старалась говорить как можно тише, вокруг было огромное количество персонала. Дверь открылась и на входе вдруг появилась та, о ком шла сейчас речь, она стремительно двигалась к тому же месту, где находилась Нарочинская.. Вспомнишь лучик... —Нам нужно поговорить, – процедила сквозь зубы Михалёва. У нее вид был не лучше.. —Ты чего здесь? – будничным тоном спросила Марина, стараясь быть как обычно, спокойной, хоть и удавалось плохо, нервы на пределе, — Брагин где? —Брагин в больнице, – со смешком выдавила Михалёва, — А ты не смей с ним общаться, – теперь уже не сдержившись Нарочинская прошипела: —Закрой рот, и пошли ко мне в кабинет. —А что?! Что, стыдно, за то что спишь с чужими мужьями, да?! – сейчас ее омерзительно писклявый голос был противен ещё сильнее, чем обычно. Марина схватив ту за локоть молча потащила в свой кабинет. Нина лишь с абсолютным непониманием посмотрела им вслед. —Мочи ее, Маринка... – пробубнив самой себе Дубровская присела, продолжая заниматься собственными делами. Уже ничто ее не удивляло. В кабинет же Лена практически влетела под напором Нарочинской. Ее изрядно взбесили, потому держаться было сложно. Эта истеричка устроила полный дурдом на работе. В личной жизни тоже. —Ты совсем идиотка?! – стараясь не повышать голоса сказала Марина, — Ты что здесь устроила? —Я устроила? – вновь заверещала Михалёва, — Это ты спишь с моим Олежей, и нагло названиваешь ему! – Марина прожигая ту взглядом спокойно, по слову выдала: —У нас нет ничего с твоим мужем. Ничего. А звоню, потому что обязана знать о состоянии своего сотрудника, ты поняла меня? —Да конечно! Вы же у нас Мариночка Владимировна, начальница! Святая женщина... – Марина молчала, представляя, как Лена просто лопается от своей злости. Захотелось даже улыбнуться от такой картины в голове, — Только я тебе вот что скажу: Олежа мой. Ты ему не нужна. И будет он только со мной. —Совет да любовь, Лен. Только вот... Пока твой муж там один лежит в задрыпанной больничке, ты мне тут сцены ревности устраиваешь... Странно получается. – Марина сложив руки на груди прошла к своему креслу и села. —Олежек меня отправил домой, а завтра он и сам выписывается! – мысленно, Марина уже билась в истерике от смеха, представляя лицо Брагина, которому в рот пихают уже сотый сырничек за последние пятнадцать минут, кто же такое выдержит-то? —Ну вот и славно, – наконец выдохнув сказала она, — Езжай домой, проспись, ты не в себе, – говорить, что она всегда немного с прибабахом – Марина не стала. Воспитанная всё таки... Михалёва фыркнула, выдала что-то ещё, чего Марина уже даже слушать не стала, и ушла. Как только захлопнулась дверь кабинета Марина ладонью шарахнула по столу, —Сука! – прошипела сквозь зубы, и припечатала ещё парочку не самых изысканных слов... Вдох, выдох, и ещё... Всё. Нужно успокоиться. Это всё нервы. Нервы и усталость. Нельзя быть уязвимой, иначе некоторые****
Раннее утро, кажется, около семи на часах, она не была уверена. Варила себе кофе, который за считанные минуты влила в себя, наслаждаясь горечью ароматного напитка. Ночь удалось поспать почти спокойно, правда несколько раз снились сны, от которых просыпалась в холодном поту. Взяв свой телефон Марина уже скоро очутилась в машине, заводя мотор. На улице стояла темень, да и холодно было катастрофически... Сейчас была сосредоточена на дороге, больше не думала ни о чем. Просто ехала. Просто следила за движением. И так всю, не самую короткую дорогу. Отыскать больничку оказалось несложно, и уже к десяти утра она оказалась подле нее. На, так сказать посту, никого не оказалось, и Марина самостоятельно побрела дальше, Сергей говорил ей номер палаты, она почему-то однажды на автомате это спросила... Сейчас просто нужно было сосредоточиться и вспомнить... Шла практически по интуиции, так, как подсказывало что-то внутри.. Идя по длинному, не очень атмосферному коридору, который был слабо освещен она услышала голоса... Их было два... И один был его. Да, это был Брагин! Зажимался с кем-то в углу, хотя скорее зажимали его, как девчонку на дискотеке. Марина откровенно позабавилась с этой картины, и оказалась рядом совсем во время, когда его откровенно засосали... Иначе это назвать было нельзя. Марина ладонью постучала по стене, —С выздоровлением, Олег Михалыч, – в глазах огни, одновременно с желанием розорвать эту особу, судя по всему медсестру.. Чужое трогать не хорошо. Брагин отскочил от той и прижался к стене, —А вас.. – переведя взгляд на это рыжеволосое чудо сказала она, — Как зовут? —Знакомьтесь, Галина – тут встрял Брагин, который кажется глазам своим не верил, — Марина. —Галочка, вы не могли бы оставить нас с коллегой наедине, – окинула этих двоих взглядом, и мечтала уже поскорее коснуться его. Стоящего так близко, —Триста километров ради этого ехала, – медсестра закатила глаза, и к счастью, оказалась понятливой, ушла. Лене бы у нее поучиться. —Значит, – подвинулась ещё ближе к нему, заставляя Олега прижаться к стене, и осторожно ущипнула, — Мы там зашиваемся, а ты кот дранный, жену сплавил и развлекаешься?! – это был сарказм, но очень хорошо скрытый. Тишина... Глаза в глаза... Брагин вдруг резко отмирает отталкивая Нарочинскую от себя, —Ты че приехала-то? – в ее взгляде полное непонимание, а он в эту же секунду тянется к ней притягивая к себе одной рукой за затылок и целует. Коротко, но страстно, так, что в миг снесло крышу, — Че приехала-то? – вновь повторился Олег, отстраняясь. И вновь глаза в глаза... Нарочинская делает шаг и крепко прижимается... Гладит по голове, шее, плечам.. словно боится, что это всё сон, и сейчас он раствориться. —Какой же ты идиот... – шепчет ему на ухо, а он улыбается, —Я думала сойду с ума... – коротко целует в шею и шумно выдыхает. Рядом. Настоящий. Живой. Её. Он словно прочитав ее мысли выдал: —Вам так не повезёт...****
Уже через час, да, проторчали они там ещё целый час, потому что Брагин успел познакомиться с половиной больницы, и надо было с каждым попрощаться, они выехали. Брагин сел сзади, ради собственного комфорта, и чтобы полюбоваться ею... Вот так, откровенно... Соскучился. Помнил, как звал ее приходя в себя, звал и надеялся, что рядом она, но под боком сидела жужащяя Михалёва, которая шептала что-то вроде: "—Я здесь, с тобой хороший мой.. Я Лена," – после таких слов желание приходить в себя исчезало. Он отключался. —С чего вдруг такая щедрость, Мариночка Владимировна? Это ж где видано, чтоб такие люди как вы, таких как я, ездили лично забирать?! – иронизировал. Любил ее реакции, любил то, как она начинала злиться. —Не хотела, чтобы ты бедный, одинокий и хромой на электричке трясся, – она посмотрела в зеркало заднего вида, встречаясь с ним взглядами. Мимолетно. Но до мурашек... —Я написал Лене, что меня не выписывают, – раздался вновь его голос, и Брагин небрежно откинул телефон на сиденье, —Не хочу домой, – поморщился он, и внимательно уставился на Марину. —Хорошо, поедем ко мне, – в ее интонации прозвучало что-то совсем незнакомое, заботливое и трепетное. Он ожидал каких-то шуток, подколов, но нет.. Удивила. В дороге Брагин задремал, потому в машине была тишина. Марина сосредоточившись на дороге лишь изредка смотрела на Олега. Сердце кололо глядя на него такого... Ничего, всё будет хорошо.. Всё почти закончилось...****
—Оле-ег, – осторожно коснулась его колена, —Приехали, – на улице уже было темно, горели фонари, а в воздухе пахло грядущим снегом... Небо затянулось темными тучами, которые делали его похожим на бездну. Мужчина проснулся, и сначала даже не понял, что всё происходит сейчас, по-настоящему. Улыбнулся, но незаметно, и вышел с машины. Давно не был здесь. Не был в ее квартире... С ней. Марина заботливо отобрав у него небольшую сумку с вещами тащила ее, пропуская Брагина вперед. Ходил он ещё немного хромая, а от того медленно, но она терпеливо шла рядом, придерживая его под руку, переживала. Хотя теперь поводов не было. Никогда не знала, что можно хотеть убить человека и одновременно переживать за него. Шестьдесят вторая квартира... Встретила холодом, пустотой, даже самой Марине стало жутко, когда она полноценно почувствовала всю атмосферу, царящую в этом пространстве.. Поставив его сумку на пол Нарочинская прошла на кухню, —Сейчас я тебя едой человеческой накормлю, – заботливо произнесла она. —Мне бы для начала душ человеческий принять... А то я уже забыл, что это такое, – договорил он и начал стягивать кофту, получалось откровенно говоря хреново. —Сейчас помогу, – бросилась к Олегу, и помогла избавиться от вещи, а он прижал ее к себе, выдыхая в светлую макушку. —Мари-ишка.. – по слогам произнес он, наслаждаясь ее именем... — Наконец-то со мной ты.. – про себя она подумала, что если бы была рядом не только сейчас, всего этого вообще не случилось. Но вслух говорить не стала ничего. Сил не было на разборки, ссоры... Хотелось вот так, с ним наедине. Неправильно, да и плевать! У них всё "правильное" закончилось уже очень давно, если конечно, хоть когда-то начиналось вообще. —Я не люблю её, – снова выдал он, в голосе затаилась печаль. —Я знаю. – всё, на что хватило сил, —Все это знают, уже давно, – добавила она. Тут их идиллию вновь прервали. Раздался яростный стук в дверь, —Любовники? – довольно выдал Брагин. —Скорее твоя Галочка и ее топорик, – умело ответила Марина, и тут же раздались омерзителеные вопли: —Открывайте! – Михалёва, она здесь, за этой гребанной дверью, —Я сейчас всех соседей разбужу, – весомый аргумент. —Не открывай, – тихо сказал Брагин, а Марина засмеялась и открыла. Прятаться ей было незачем, а прятать нечего. Пусть эта истеричка взглянет и убедится. —Ну что, муженек! – судя по тону Лена была пьяна, очень сильно, —Не выписывают значит, да? – Олег пожал плечами. —Марина договорилась, – идиот... —Ах, Мари-ина! – блондинка даже поморщилась, с уст Лены ее имя звучало так, что уши в трубочку сворачивались. Хотя, с ее уст звучало всё именно подобным образом, —Марина у нас всегда и везде! – бесцеремонно брюнетка ворвалась в глубь квартиры, а Марина прошла следом, на кухню, —Притащила его к себе.. – Лена неприятно хмыкнула, и выплюнула: — Заботишься о сотрудниках, да? —Может чаю? – не слушая серенады Лены, выдала Марина будничным тоном. —Нет, – в диалог вклинился Брагин, который пытался унять свою ненаглядную, — Нам пора. Что? Она не ослышалась? Нам? —Почему же?! Давайте чаю! – воскликнула Михалёва, и со стола полетела пластиковая чашка, —Давайте устроим карнавал! – она кружилась словно сумасшедшая, и крушила все, что попадалось под руки, — И вы мне расскажите, как вы спите? Успели уже... Или я помешала? Марина молча стояла у раковины, и лишь терпеливо дожидалась, когда это кончится. Когда-то уж точно кончится. А погромы в этой квартире были не в первой... Мелочи... Только вот когда Лена дошла до полок, где стояла фотография Владимира Сергеевича, Нарочинская вдруг произнесла с ненавистью в голосе: —Тронешь фотографию отца - я тебе бошку сверну.. – и Михалёва остановилась, Брагин уловив момент рывком усадил ее в кресло.. Дальше он что-то говорил ей, а она все также истерично отвечала ему.. Марина не слушала... Только сглотнула ком, который мешал дышать. —Пошли домой, – донесся обрывок их диалога. Домой? Померещилось ведь... Да? Выплюнув ещё что-то Михалёва встала и ушла, а Брагин пошел следом, задержавшись в проёме. Марина подняла голову и тихо спросила: —Ты что серьезно, вот так просто готов уйти? —Я должен был ее как-то успокоить, Марин, – щелк. И в глазах ледяная глыба. —Я правильно понимаю, ты не уходишь от жены.. – в голосе ненависть и обида, — И не перемещаешься ко мне? – очередной щелчок. Хочется плакать. —Мы че, задачки решаем, из пункта "А" в пункт "Б"? Марин?! – он хотел продолжить, но сквозь прорывающиеся слезы она тихо произнесла: —Если ты уйдешь сейчас - больше ты сюда не вернёшься, Брагин, – манипуляции ненавидела, но сейчас оно вырывалось само. – треск. Слеза скатилась по щеке... Он замолк и около тридцати секунд смотрел на неё. Прицел. Брагин разворачивается и делает шаг за шагом. Выстрел. Дверь захлопывается. Выстрел в голову. Жестокий. И ты не чувствуешь ничего. Ни боли, ни страха. Теперь ты мертва. И это конец. Она обернулась, окидывая квартиру абсолютно чужим, безжизненным взглядом. Стало плевать на погром, она прошла по всему, что было разбросано... Точно также внутри были раскиданы и ее чувства. Она оказалась, как и вся эта несчастная посуда, безжалостно разбита.. Сама того не замечая наступила на осколок. Больно, но даже боль не отрезвляет. Идёт дальше. На полу оставляя кровавые следы за собой. Плевать. Садится на подоконник подтягивая к себе раненную ногу. Кровь тонкой струйей сочится по белоснежной коже.. Глаза щипит от слез. Часто дышит, моргает, но не дает себе зарыдать в полную силу... Хватит! Хватит страдать. Он сделал выбор. Он снова предал. Ничего. Пережила один раз, переживет и во второй... На всё плевать. Надоело. Уткнувшись в одну точку она замерла. Сердце билось отчаянно быстро... В шестьдесят второй наступила тишина... Словно не было в квартире ни души. С окна задувало ледяной воздух. В холоде она растворялась. Тело уже дрожало, сильно замерзнув, но Нарочинская не шевелилась... В душе сейчас также омерзительно холодно... Всё окаменело. Сколько так сидела... Черт его знает.. Час, или два.. а может несколько минут. Она потеряла счет во времени. Да что уж там, она окончательно потеряла себя... Тишина прервалась неожиданно. На ручку двери кто-то нажал, и вошел. Он. Он стоял на пороге. Но Марина того не замечая так и сидела. Не слышала даже его шагов. Очнулась только когда он был уже запредельно близко, и осторожно держал в руках тюльпаны.. Темно алые. Осмотрев ее увидел порез, достаточно глубокий, —Твою мать, – прошипел он, и осмотрелся. Нужна была аптечка. Марина всё также молчала. Ни звука. Она лишь смотрела на него, словно видит перед собой призрака... Ей даже стало казаться, а может она умерла и это персональный ад для неё? Пока Нарочинская не двигаясь сидела, Олег нашел то, что ему было нужно для дизенфекции и подошёл к ней, тело била дрожь, —Марина.. – осторожно трясет за плечи, —Марина, маленькая моя, пойдем на диван. Она послушно соскальзывает с подоконника, хромая наступает на ногу, и присаживается уже на диван. Олег с заботой обрабатывает рану, мысленно костеря Михалёву за всё хорошее, —Тебе больно, моя маленькая?.. —Когда ты пришел, стало не больно, – тихо прошептала, смотря выше его головы... —Ты оставил меня.. опять.. почему? – отсутствие жизни в голосе пугало, заставляя вздрагивать —Я хотел придти домой к любимой женщине, как истинный джентльмен, – он нервно и коротко улыбнулся, когда она перевела свой взгляд, — С цветами... – кивнул на подоконник и Марина быстро взглянула туда. Там лежали тюльпаны в красивой белой обёртке, рядом несколько капель крови, почти засохшей. Обработав ее рану накрыл Марину пледом, больше не мог видеть то, как она дрожала.. То ли от холода, то ли от страха и боли... А может от всего и сразу. Заботливо он постарался хоть немного прибрать всё то, что было разбросано всюду. Вспоминал, как недавно среди такого же разгрома они стояли в обнимку... Тогда она впервые была настолько откровенна. Впервые рассказала о родителях... Тогда его сердце разрывалось от боли, он осознал, почему она такая... Почему настолько холодная снаружи.. Не говоря ни слова Олег вскоре скрылся за дверями душа, не было его минут тридцать, а может больше.. В моменте Марина вздрогнула, испугавшись, что всё что было сейчас — лишь ее воображение, которое на фоне стресса уже окончательно чудило. Но нет. Букет лежал на том же месте. Нога была заботливо перевязана. В душе шумела вода... Здесь. Не показалось. Не приснилось... Он пришел к ней. Выбрал ее. flashback —Олеженька, я прощу тебя, прощу всё! Все забудем, только вернись! – нетрезвые вопли услышал уже наверное весь район. —Лен, езжай домой. —Ты поедешь со мной, Олежек? – тянется, чтобы обнять мужчину за плечи, но быстро останавливается под напором крепких рук. Он не дает даже дотронуться до себя. —Я тебя никогда не любил, слышишь? Я любил и люблю Марину. – спокойно произнес Олег, то и дело нервно оборачиваясь, —И вернусь я к ней. Сейчас. —Почему ты тогда женился на мне? Зачем? – она перестала кричать, спросила это тихо, а с глаз покатились слезы. —Назло. Назло Марине. – самому стало мерзко от этих слов. Да он мудак, который сделал больно двум женщинам, но наверное, ещё не очень поздно одумался. Лена замахнулась и.. И не смогла больше сделать ничего. Замерла, глядя в его глаза. Она была готова строить с этим человеком семью, была готова на всё для него. Знала, что он не любил ее, чувствовала, но так надеялась, что всё получится. —На улице холодно, езжай. – вовремя подъехала машина, и к счастью, Лена больше не сказав ничего уехала. end flashback.****
Наконец дверь открылась, из ванной комнаты выбрался Брагин. Олег оказался рядом очень быстро. Лица их оказались чертовски близко и они соприкоснулись носами. Нежно, совершенно по-детски потерлись ими. А потом он запустил руку в ее волосы осторожно массируя кожу головы, и коснулся её губ... Она практически сразу очнувшись включилась в поцелуй. Целовала сначала так грубо, как только могла; кусала его губы, особенно нижнюю, словно выражая таким образом всю злость, а потом нежно, настолько, что по коже бежали мурашки... —Ты не уйдешь? – прошептала ему в губы.. —Нет. —Никогда? —Никогда. Теперь их поцелуй был наполнен и горечью и радостью, было одновременно и легко и тревожно... И было одно единственное желание, быть с ним. Не отпускать. Ощущать на себе его грубоватые руки, которые жадно исследуют тело, наслаждаться требовательными губами... Всегда. Потому что так должно быть. Потому что это правильно. Его прохладные руки коварно пробрались под футболку, пальцами пробегая по спине.. Блондика шумно выдохнула в мужские губы, и едва слышно прошептала его имя... Внизу живота зарождалось уже знакомое ощущение... От каждого прикосновения она плавилась.. Кожа горела, и так хотелось, чтобы это всё больше никогда не кончалось... Пульс предательски зашкаливал, а дыхание было частым... Безумие... Взрыв.. pov Марина. Я слегка отодвигаюсь, позволяя ему забраться на диван вместе со мной, места катастрофически мало, но это самое последнее, что волнует мой мозг, который именно сейчас вообще кажется не функционирует... Олег нависает надо мной, и быстро меняется в лице. Кажется ему всё таки больно. С беспокойством я окидываю его взглядом, а потом.. Кажется ещё остатком трезвого сознания отстраняю его от себя. Брагин смотрит на меня как хищник, у которого нагло отобрали его добычу, а я молча беру его за руку и веду в спальну. Здесь места больше, а значит дискомфорта для него меньше... Хотя кажется, сейчас он абсолютно позабыл о боли. Его взгляд был полон желания... Он смотрел на меня так всегда.. Особенно когда имел возможность нагло красть у меня поцелуи... Я знала, что от меня у него срывало крышу. Только после его женитьбы дальше поцелуев дело не заходило. Я не позволяла, с трудом, но отталкивала его.. а сейчас, сейчас мне было плевать. Он был моим. И только моим. Стянув футболку я рухнула на кровать, и Олег снова оказался рядом, изучая меня. Настолько прожигающим был его взгляд что грудь моя катастрофически горела... Ещё немного и я не выдержу... Его влажные губы проделали дорожку из поцелуев, и он коснулся моей шеи, с губ сорвался тихий, приглушённый стон. Мне было хорошо. И ему тоже. Это аксиома. Брагин заставив меня приподняться умело расстегнул мой лифчик, он отправился далеко... На его губах сверкнула довольная улыбка, а в глазах полно наслаждения.. Я практически плыла от его взглядов, но виду не подавала, очень старалась... Он целовал мою грудь и сжимал её оставляя следы... Делал это так... Как умел только он. Только он знал как может сделать мне хорошо. Он чувствовал меня слишком хорошо и прекрасно знал, чего нужно коснуться, чтобы заставить меня дрожать от восторга.. конец pov. pov Олег. Я целую ее в шею, плечи, возвращаюсь к ее груди, и шумно выдыхаю.. Я скучал по ней. Скучал по этим сумасшедшим поцелуям, срывающим крышу напрочь, скучал по ее реакции на каждое мое прикосновение... Она специально держится, а я делаю вид, что не понимаю, что же на самом деле она ощущает... Я очень хорошо знаю каждую зону, которой стоило уделять побольше внимания.. Ее голубые глаза словно застелило пеленой, щеки покраснели, а волосы небрежно разметались по подушке... Такая настоящая была сейчас. Любимая. Моя девочка... Я старался целовать ее так нежно, как только мог... Извинялся за всю боль, которую она испытала из-за меня.. Марина осторожно подтягивает меня за подбородок и снова впивается в губы жадным поцелуем, ее терпение на нуле.. Она скучала не меньше... Ладонью я прохожу по ее груди, спускаюсь ниже, глажу ее живот, оставляю несколько поцелуев и спускаюсь ещё ниже. Она стонет. Так сдержанно, но так сексуально, и я понимаю, что и сам на грани. Ее ладонь бережно гладит мое тело, Марина касается едва ощутимо, и в глазах читается беспокойство.. Не хочет делать мне больно, а ведь могла бы... Сбрасываю с неё спортивные штаны, и сквозь тонкую ткань белья касаюсь ее плоти.. Тихий стон, чем-то схожий со всхлипом. Выгибая спину, без слов просит меня касаться ещё и ещё... Она дрожит от ощущений, а я будто получаю разряд током.. когда казалось, что я заведен уже до предела, она делала это вновь и вновь. конец pov. Его пальцы осторожно касаясь плоти гладили ее, сначала медленно, а затем ускоряясь.. Она широко распахивает глаза и без стеснения стонет, целует его страстно, ни капли нежности... А Брагин резко останавливается. Нарочинская хмурится и с губ срывается недовольный стон... Ей было совсем хорошо, а он прекратил... Дразнил. —Олег.. – судорожно шептала она, касаясь его тела, —Ну же.. пожалуйста... – контроль над самой собой был уже давно не с ней, сейчас хотела его. Хотела этой близости... Хотела знать, и чувствовать, что он только ее. Марина недовольно хныкает, ожидая, пока он расправиться с тканью, которая была совершенно лишней. Затем мужчина ловко открывает тумбочку, зная где лежат контрацептивы, и наконец оказывается рядом... Отрывисто целует в губы... Взрыв... Оказывается внутри... Замирает, выдерживая паузу. Она абсолютно не сдерживаясь громко стонет и откидывается утопая в ощущениях... В этом сумасшествии. Прикусывает собственную ладонь оставляя след, а затем тянет его к себе, чтобы поцеловать. Он подбирает нужный ритм, делает грубые толчки, меняя их на абсолютно нежные и плавные.. С губ срываются стоны, приглушенные в поцелуе, тела соприкасаясь создают характерный звук заставляя наслаждаться моментом... Заставляя чувствовать, что всё по-настоящему. Нарочинская мысленно взмолилась, чтобы сейчас он говорил ее имя.. Чтобы шептал так, будто говорит это последний раз.. а он, кажется прочитав ее мысли поцеловал в губы и прошептал в них: —Марина.. Боже... Марина.. девочка моя.. – влажными губами оставил поцелуй в ключицу... В глазах потемнело, короткими ногтями она впилась в мужские плечи.. и содрогаясь хрипло прошептала его имя... Долгожданная разрядка, которой не случалось катастрофически давно... Она ещё никогда нечто подобного не испытывала, сейчас всё случилось абсолютно по-новому, с другими чувствами и эмоциями... Цветной фейерверк.. Ощущение счастья. Покой. —Тебе не больно? – отдышавшись спросила Нарочинская, — Все в порядке? – тревожно осмотрела его торс, на котором красовался совсем ещё свежий шрам. —О какой боли можно говорить после такого секса? – он довольно улыбнулся, а Марина легла ему на грудь, слушая, как бьётся его сердце. Часто-часто. Ее билось точно также. —Дура-ак.. – она посмеялась, и оставила ещё один поцелуй в шею. И не было желания сейчас выяснять отношения, обсуждать Лену, ее визит и всё произошедшее.. К чёрту всё и всех! Они слушали размеренное дыхание друг друга, иногда целуясь, нежно, но с искрами.. даже сейчас заводя друг друга... Внутри бурлил вулкан.. —Почему алые? – нарушила тишину вопросом, и получила озадаченный взгляд, он не понял вопроса, да Брагин вообще сейчас вообще ничего не мог, кроме любования ее прекрасными формами, — Почему тюльпаны алые? – добавила она. —Они тебе идут... – спокойно сказал он и пожал плечами. Больше Марина ничего не спрашивала, лишь улыбнулась... —Ты думала, что я ушел совсем? – почему-то спросил Олег. —Да. —Больше я тебя не оставлю... Я.. – он запнулся и их взгляды встретились. —Что ты? – лукаво спросила она, знала, что хочет сказать Олег, но хотела услышать это, в конце концов, хоть когда-нибудь это должно было случиться. —Люблю тебя.. – на одном дыхании выпалил он. —Что-о-о? – сделала удивленный вид и улыбнулась ещё шире, — Не слышу... —Я кретин и идиот, который поступил как последняя свинья, но я всё понял и осознал. Я без тебя не могу, и хочу до последнего вздоха прожить свою жизнь только с тобой. —Поступки, Олег Михайлович? – внутри задрожало всё... И стало так хорошо.. —Поступки, Марина Владимировна, поступки.. – он поцеловал ее в макушку и довольно улыбнулся.