Изуку - терапевт якудзы / Izuku is a Therapist For Yakuza

«Как складывалась твоя жизнь в детстве?» Изуку начал. Тейб вздохнул: «Думаю, все было в порядке? Я мало что помню из своих ранних лет. Я помню, что ходил в зоопарк с родителями до того, как все начало меняться. Я помню, что был счастливее». Изуку посмотрел на Табе с пониманием: — …Это было примерно в то время, когда ты проявил свою причуду? «О, определенно. Мои родители не совсем понимали мою причуду. В любом случае, оно не было похоже на их собственное, и они могли, по крайней мере, начать каким-то образом относиться к нему. Это была своего рода мутация, поскольку нигде в семье они не могли найти ничего похожего», — объяснил Тейб, вертя руками. Его пальцы пробежались по гладким сторонам наручников, подавляющих причуды, которые действовали как скобы на его запястьях. «Я был напуган, когда впервые проявил свою причуду, мне казалось, что все мое лицо вытягивалось весь день, прежде чем мой рот стал еще больше. И тогда я просто почувствовал этот бесконечный голод. Я не мог перестать есть, — продолжил Тейб, подавившись смехом, вспоминая тот день. — Мои родители пришли домой и обнаружили меня на кухне со всем съеденным, даже с некоторой посудой, которую я вытащил из верхнего ящика. После этого врач поставил мне странный диагноз, и все постепенно начало меняться». Изуку молча ждал, пока Табе вспоминал себя: «Можете ли вы немного уточнить? Только если ты чувствуешь себя комфортно». Тейб кивнул: «Я в порядке, чувак. С тех пор все начало меняться. Друзья, которых я завел в классе, называли меня уродливым, потому что мое лицо, очевидно, было таким страшным из-за моего огромного рта. Не помогло и то, что из-за голода, с которым мне приходилось иметь дело, я терял сон, поэтому у меня постоянные мешки под глазами. Мне пришлось начать носить шарф-маску в школе или на публике, потому что я не хотел, чтобы люди смотрели на меня». «Мои родители пытались каким-то образом попытаться помочь. Они купили таблетки, которые помогали мне спать по ночам, и начали просто закупать рис оптом. Но они по-прежнему не видели меня прежним. Они начали приближаться ко мне, как к животному в зоопарке, которого им нужно приручить с помощью еды. И самое худшее то, что я никогда не чувствовал себя удовлетворенным. Ночью я вылезал из окна и начинал есть ветки деревьев, потому что это никогда не прекращалось», — Тейб глубоко вздохнул, прежде чем продолжить: «Жизнь в школе была довольно плохой. Я всегда был голоден и не мог перестать быть голодным. Учителя не разрешали мне перекусывать в классе, поэтому я начал есть бумагу, чтобы хоть немного успокоить желудок. За обедом я начинал ходить от стола к столу и доедать остатки, оставленные людьми. Другие дети прозвали меня «Енотом». «А потом мой отец ушел, когда я только пошел в среднюю школу. Они развелись и, как я слышал из телефонных разговоров, он ушел к более молодой женщине. Но моя мама всегда любила обвинять меня. Она во многом меня винила, — горько усмехнулся Тейб. — Как я виноват, что он ушел. Как это была моя вина, что ей пришлось работать на двух работах, потому что ей приходилось платить за количество еды, которую я продолжал есть. Как это была моя вина, что нам пришлось переехать в другое место, чтобы сэкономить деньги. Думаю, именно поэтому она ушла от меня к своему новому парню, когда я учился в старшей школе». Изуку внимательно слушал, сосредоточившись на том, как Тэйб продолжал потирать гладкие металлические браслеты на своих запястьях, удивляя его причуду. Казалось, что они его утешали, как будто они держали его на плаву. Тейб промурлыкал: «Я закончил школу вскоре после того, как она ушла, поскольку она ушла за месяц или два до того, как я закончил школу. Через месяц после того, как я закончил учебу, домовладелец потребовал арендную плату, но поскольку я не мог платить... ну, понимаешь. Тогда я был просто бездомным. Я пытался найти работу с дипломом и прочим, но меня постоянно увольняли по той или иной причине. Сначала я работал уборщиком, пока меня не поймали за едой из гостиной. Тогда я работал в заведении быстрого питания, и меня использовали как мусорщика. Если они испортили заказ, они просто бросали его мне, чтобы я его съел. Это продолжалось некоторое время, прежде чем оно прекратило свою деятельность, потому что они не прошли проверку норм здравоохранения. И после этого я действительно не мог найти никакой работы». «Никто на самом деле не хотел кого-то, кого постоянно увольняли и который мог съесть всю свою кладовую менее чем за час», — пошутил Тэйб. * Тем временем наверху собралось большинство участников своего рода собрания. Тенгай тяжело вздохнул, прижав два пальца к виску: «Сакаки, ​​ты можешь спуститься оттуда?» — Неваааа, — пробормотал Сакаки, ​​пытаясь удержаться в верхнем углу большой комнаты. Он использует свои длинные ноги, чтобы зацепиться за подоконник и удержаться там, пока пытается балансировать на плечах Раппы, поскольку он был одним из самых высоких. — Давай начнем эту встречу, Куроно. Я могу предположить, что на этой встрече будут обсуждаться разные планы, которые мы можем попробовать. — Это было бы правильно, — холодно заявляет Чисаки. «Я не хочу быть здесь только для того, чтобы вписаться в это грязное общество». «Мы здесь, чтобы провести мозговой штурм и разработать несколько планов. Наши планы побега очень ограничены, если мы не объединим усилия и каким-то образом не снимем эти наручники», — объяснил Куроно. «Раппа?» «Угу, нет. Не работает. Я пытался избавиться от этих наручников с тех пор, как они у меня появились. Но они даже не сдвинутся с места. Я даже попыталась воспользоваться чесалкой для спины, которую нашла в своей комнате, чтобы освободиться. Ничего." - ответил Раппа. «Вы пробовали масло? Я слышал, что это помогает снять кольца с пальцев. «Это работает с пальцами, а не с моими большими руками», — пошутил Раппа, прежде чем добавить приглушенным тоном. «Я попробовал лосьон и дезинфицирующее средство для рук, они оба не сработали». — Отлично, первый вариант отброшен, — простонал Иринака. «Есть ли ключ или что-то, что мы можем попытаться найти?» — Дааааа... ключ, — пробормотал Сакаки со своего места наверху. Споткнувшись, он упал на Раппу и рухнул на пол. «Ой... лаймовая водка сейчас была бы просто великолепна». «Да, я заметил, что у нас есть вот такие маленькие дырочки внизу манжет. Может быть, есть способ взломать его с помощью заколки или чего-то еще? «Я пытался использовать заколку. Внутри этой чертовой штуки есть какая-то сканирующая штука или что-то в этом роде, потому что я увидел красный свет изнутри, — добавил Куроно. Немото поднял голову: «Значит, нам нужно найти конкретный ключ, который может быть у терапевта. Если это так, то это либо в его кабинете, либо в его комнате». — И как только мы получим ключ, мы сможем его нокаутировать. Он не сможет захватить нас всех сразу», — прокомментировал Рикия. Раппа хрустнул костяшками пальцев: «Или я могу сразиться с ним». Куроно переглянулся с Чисаки: — В любом случае, он должен быть без сознания, поэтому не может вызвать подмогу. Мы разблокируем наручники и бежим к нему. Но это не может быть наш единственный план, нам нужны другие варианты, если он не сработает». «Как насчет того, чтобы завоевать доверие терапевта?» Сакаки подумал вслух, проводя пальцами по полу, как будто рисуя картинки. Его слова были менее невнятными и более медленными, как будто он пытался сохранить голос ровным: «Мы все разговариваем с ним... один за другим. Заставь его подумать, что... хм... мы, в конце концов, идем к реформам..., спроси больше о программе... Вся эта ерунда. Немото заговорил: «Это может сработать. Если он думает, что мы реформируемся, он может расслабиться рядом с нами. Чем более он расслаблен, тем больше он готов говорить с нами о таких вещах, как, например, почему в наших наручниках дырки. Если есть ключи от наших наручников... ну, вы знаете. Чисаки пристально посмотрела на Немото, прежде чем снова повернуться к Куроно. «Это может сыграть в нашу пользу. Заставьте терапевта поверить, что нам можно доверять, прежде чем полностью отвернуться от всей этой программы». — Согласен, — кивнул Куроно. «Давайте подумаем, что нам нужно сделать для достижения этой цели. Табе уже начал сеанс, кто пойдет следующим?» — Могу поспорить, что двое других, которых здесь нет, будут следующими. Они, вероятно, будут достаточно доверять терапевту, если он позаботится о Табе. Эти трое больше всего заботятся друг о друге, поскольку они самые близкие, — сказал Тенгай с закрытыми глазами, оставаясь в нескольких шагах от всех. «Сэцуно последует первым, а Ходжо, скорее всего, будет вторым. Сэцуно будет более охотно говорить открыто, если Табэ ему доверяет. А Ходжо последует за ним. Это только в том случае, если терапевт установит какую-либо связь с Табе и откуда взялось дерево». Раппа проворчал: «Я все еще задаюсь вопросом, как, черт возьми, этот чувак-терапевт вообще связался с Лигой. Я хочу посмотреть, насколько сильным он себя считает. Как, черт возьми, он вообще справился с этим парнем Шигараки? Чисаки напряглась, услышав имя лидера Лиги. Куроно заметил напряженную форму Чисаки и решил быстрее перейти к следующей теме: «Лига полагалась на свои причуды, вместе у нас есть сила и мощь. Раппа, я бы посоветовал пока ничего не начинать с терапевтом. Мы не хотим вызывать подозрения по поводу наших планов. На всякий случай мы не можем устроить сцену так рано. Раппа застонал, проведя руками по лицу. * — Табе-кун? Вы готовы продолжить? «Да, я все еще в порядке. Хм, хаха. Я на секунду забыл, где остановился. Так что смысла жить я не видел. Я просто считал себя мусором, который общество выбросило, потому что я ему не подходил», — сказал Тэйб, прикрывая на мгновение руками рот. — «Потом пришел Капитолий и дал мне место. Там я встретил Сэцуно и Ходзё. Нас сблизил тот факт, что нас всех оттолкнули, как мусор. Я обрел чувство собственного достоинства, когда Капитол решил, что я достаточно достоин, чтобы помочь ему в достижении его целей. Я просто не мог поверить, что он нашел мою причуду действительно полезной». «Твоя причуда действительно интересна». — Подожди, что? «Ой, извини. Я не хотел тебя прерывать. — Все в порядке, — Тейб с любопытством посмотрел на него. — Я все равно закончил, но что значит, что моя причуда интересна? Моя причуда всегда казалась другим странной... На самом деле я благодарен этим наручникам, поэтому не чувствую бесконечной пустоты в животе». «Ну, мне всегда нравится узнавать больше о причудах. Я интересовался ими с самого детства. У меня есть куча анализов по разным причудам, — честно заявляет Изуку, потирая затылок. «Я понимаю, что у твоей причуды есть много недостатков, включая бесконечный голод, из-за которого тебе не хватает сна. Но я думаю, что это очень интересно, как можно есть что угодно». Изуку продолжил: «И не только твоя причуда, но и множество других качеств. Вы обладаете впечатляющей скоростью, которая позволяет вам уклоняться от шквала атак совершенно невредимым. Вы очень искусны в быстрых движениях и уклонениях. И я могу сказать, что вы уважаете своего лидера и доверяете своим друзьям. «Д-да. Наверное, — Тейб на мгновение запнулся, снова поднося руку ко рту. «Я не осознавал, что ты так думаешь о моей причуде. Я просто всегда думал об этом как о проклятии обжорства». «Я больше думаю, если коробка понравится, как ты можешь помочь», — ответил Изуку. «Мои интересы достигли пика. Пожалуйста, продолжайте, — Табе наклонился вперед. Прошло около часа или двух, прежде чем эти две фигуры вышли из офиса и увидели Ходжо и Сэцуно, ожидающих на диване своего друга. Они не могли не заметить, как Табе выглядел более расслабленным, когда подошел к своим друзьям. * После долгого планирования остальные участники решили спуститься и присоединиться к остальным трем, если они закончат. Группа спустилась с собрания наверху и обнаружила Табе, Сэцуно и Ходжо, сидящих вместе на диване. Казалось, они очень тесно разговаривали с Изуку, который расслаблял руки на кухонном острове. Немото прищурился от их взаимодействия, особенно когда что бы ни сказал Изуку, отбросило Сэцуно назад. Группа слушала, как они тихо приближались к четверым. Табе поднял руки: «Подожди, подожди. Вы говорите, что ваша настоящая мама поставила вас в неловкое положение перед одной из печально известных групп злодеев, показав им ваши детские фотографии». "Я умираю. Я умираю от того, что так сильно плачу. О, ками, возьми меня сейчас, — запыхавшись, крикнул Сэцуно со своего места на полу перед диваном, на котором сидели Ходзё и Табе. «Я даже не знаю, как ты сможешь продолжать уроки после этого. Разве после этого они не воспримут тебя всерьез?» — спросил Ходжо. «Это произошло ближе к концу программы! Так что я не потерял у них столько «кредита», — Изуку сделал паузу, чтобы поставить кавычки. Смех Сэцуно сменился тихим хныканьем, пока он пытался прийти в себя. «Я думаю, что в конце концов они все усыновили мою маму как свою». — Я не могу с этим, — пробормотала Сэцуно с пола, заползая обратно на диван. «Похоже, она прекрасная женщина», — прокомментировал Ходжо. Изуку улыбнулся: — Да. Она — та самая мама, о которой я мог бы попросить». «Подождите, она действительно присоединилась к лиге злодеев? Я должен знать, — спросил Тейб, широко улыбаясь. «Конечно, она это сделала. Ну, не по закону. Но она заботится о них, как о своих собственных детях, — легко ответил Изуку. — Это так мило, — громко ответил Сакаки, ​​плюхнувшись в кресло с откидной спинкой и прерывая разговор. Изуку спокойно повернул голову и увидел оранжевую группу членов Якудза, которая медленно направлялась в гостиную, чтобы сесть. Капитальный, как всегда, остался возле стены, держась на расстоянии от остальных. Куроно прислонился к стене рядом со своим верным другом и лидером. Рикия легла за диван, так как трое друзей уже были там. Было немного спокойно, когда Изуку обдумывал идеи ужина, все еще стоя на кухне. Раппа решил нарушить относительный покой: «Эй, чувак-терапевт!» "Да?" Ответил Изуку, оторвавшись от кухонной стойки. — Что именно мешает нам уйти? — громко спросил Раппа. В тишине раздался громкий хлопок. Чисаки оглянулась и обнаружила, что звук исходил от фейспалма Куроно. Изуку моргнул в ответ: «Ну, стена — это первый барьер, как я объяснил…» Более крупный мужчина отмахнулся от него: «Да, да. Что бы ни. Я имел в виду всю эту программу. Что именно мешает нам просто сказать, что мы уходим?» «Ну, на самом деле ничто не мешает тебе бросить курить. Я не собираюсь останавливать твое решение, если ты этого хочешь, но я постараюсь убедить тебя рассмотреть твои варианты, — начал Изуку. Изуку продолжил: «Если ты выберешь выход, у тебя больше никогда не будет такого шанса. Вы застрянете в Тартаре практически на всю оставшуюся жизнь. Благодаря этой программе у вас есть шанс стать лучше и вернуться в общество, и вас почти ничего не сдерживает». «Если вы действительно в этом сомневаетесь, просто посмотрите на программу перед вами. Лига Злодеев полностью реформировалась и вернулась в общество, и их ничто не сдерживало. У каждого из них есть работа, которую им очень нравится. И они до сих пор каким-то образом встречаются по крайней мере раз в неделю, чтобы поддерживать контакт друг с другом». «Так ты хочешь сказать, что если мы уйдем, мы, по сути, проявим неуважение к Якудза, признав, что мы не так сильны, как Лига?» — спросил Иринака, формируя собственный вывод из слов Изуку. «Ну, черт возьми! Я горжусь частью Ши Хассайкай и не буду неуважительно относиться к этому! Меня не будут считать более слабым по сравнению с Лигой Злодеев!» Многие другие согласились с Иринакой, в то время как Раппа смотрел на все свысока. Изуку мог видеть, что Раппе действительно все равно, по тому, как он на самом деле не реагировал на слова Иринаки. «Хм, думаю, если бы я захотел уйти, это было бы все равно что устроить драку», — сказал себе Раппа, как будто он взвешивал свои варианты. Рикия подумала об этом: «Наверное? Если ты хочешь так поступить...» Раппа сжал кулаки: «Ну, черт возьми, я ни за что не проиграю бой. Дай мне все, что у тебя есть, терапевт, чувак!» ...ладно, это было не то, чего он ожидал, но приятно видеть, что все с большей готовностью относятся к программе. Хоть немного. Изуку взглянул на некоторых участников в комнате, таких как Тенгай и Немото. Он знал, что убедить некоторых из них будет труднее, чем других. Но он занимался этим надолго, для него не имело значения, сколько времени это займет. Важно то, какую жизнь он изменит в процессе. И с этой последней мыслью Изуку взял немного перца, соли, чесночного и лукового порошка, чтобы приправить свинину. Тем временем осуждающие глаза Чисаки следили за каждым его движением на кухне, анализируя его мальчишескую речь, пока он готовится начать готовить ужин для всех. * После ужина из приправленной свинины и риса все в конце концов разошлись, чтобы закончить вечер. Сакаки пополз вверх по лестнице вслед за Рикией, который выглядел так, словно хотел просто поспать на лестнице. Тенгай последовал за Иринакой, которая о чем-то с ним разговаривала. В конце концов Немото встал, чтобы уйти в свою комнату, когда заметил, что Куроно и Чисаки ушли раньше. Ночь закончилась тем, что трое друзей собрались вместе, пожелав Изуку спокойной ночи, прежде чем он удалился в свою комнату. Ходжо начал: «И что...?» «Он отличается от терапевта в Тартаре. Эти парни просто заставили меня чувствовать себя виноватым из-за того, что я использовал свою причуду таким образом, но он придумал так много способов, которыми я мог бы использовать свою причуду. Он задавал вопросы, например, могу ли я прокусить металл, его действительно интересовало, на что я способен. Я рассказал ему, что чувствую по поводу наручников, — Тэйб сделал паузу. «Он сказал это когда, а не если, КОГДА. Когда мы исправимся, если я захочу, он позаботится о том, чтобы для меня изготовили специальные средства подавления причуд, например, более тонкую пару или что-то в этом роде. — Он сказал «когда»? — спросил Сэцуно. «И это не было снисхождением, как будто он действительно верит, что мы не мусор. Как будто у нас есть своя цель, — прокомментировал Тейб, оглядываясь на комнату Изуку и на его браслетные наручники. «Возможно, он только что убедил меня попробовать эту программу».