Просторы октябрьских дней

Всё вокруг окуталось, точно серой пеленой осенней мороси. Мрачная, утягивающая в свои дальние путы атмосфера затаилась в уголке шумного города, но пришла звучно. С первыми раскатами грома. Чуть слышный, невесомый холод ворвался с потоками ветра, а маленькие крапинки дождя усиливались с каждой минутой. Запах свежести заполнял всю округу. Дождь медленно обнимал улицы своей прохладой. Он прорывался с новой силой, разбиваясь о поверхности высоких домов и талого асфальта. Он бил по зонтикам свою печальную мелодию. Дождь стучал тихими попытками стать услышанным в окна домов и квартир. Дождь хотел стать частью чьей-то истории. Дождь хотел перестать быть одиноким. Но люди всё бежали и прятались под зонтиками, люди закрывал плотнее окна, чтобы не запустить свободные капли небесной воды ближе положенного. Люди не любили дождь. А дождь людей любил. Он шёл всеобъемлюще и жадно, раздавая каждому живому существу по частице от себя. Дождь жертвовал всем, что у него было – собой, чтобы подружиться с теми, кто бежал от него, словно от огня. И в несчастных попытках подружиться с людьми, однажды дождь поймёт, что он не для всех, что он больше одинок, чем дружен с миром и тогда он точно прольётся на город сильной бурей, провозглашая свою дикую печаль. И гром станет его криком. Криком отчаяния и разочарования. Но пока капли дождя тихо, мирно врывались в повседневную жизнь города. И если дома, окна, жаркие улицы его сторонились, то парки, скверы и вся природа дождю улыбалась. Пока он играл свою музыку, умело шумел и искрился от ударов по земле, тихие листья кустарников и растений принимали его влагу, журчали и пищали, переливались и радовались, ведь дождь дарил им свежесть. Он дарил им жизнь. В просторах осеннего сумрака меж ещё не пожухлой зеленью и багряно-красными листьями Чонхо сидел на сухом краю лавочки, держа над головой чёрный зонт. Он с удивлением и теплотой смотрел на девушку перед собой, что расставила в стороны руки и, улыбаясь широко и ясно, глядела на дождь. Девушка промокла до нитки, её плащ, волосы, джинсы и кроссовки были наполнены сыростью и влагой, но на лице сияла настолько яркая улыбка, что Чонхо и сам невольно улыбнулся. Парень знал, что она любила дождь всей душой, но беспокойство за то, что заболеет взяло верх. Но прежде чем встать и возвысить над её головой зонт, он поглядел на неё ещё немного. Красивая, невесомая, такая волшебная и далёкая. Она казалась ему подарком, посланным свыше. Её звонкий смех всегда был в его ушах, а чуткий взгляд, которым она глядела на него, запал куда-то очень глубоко и Чонхо диву давался. Как красива. Как хороша. Как любима им... Но словно опомнившись парень встал рядом и раскрыл зонт. Девушка тут же посмотрела на Чонхо. В её глазах сияли маленькие огоньки, схожие со светлячками. Такая счастливая просто потому, что попала под осеннюю феерию дождя и грома. — Ты заболеешь. – Спокойно сказал Чонхо, заглядывая в её тёплые глаза. — Не заболею, Чонхо! Ты посмотри, как вокруг красиво! – Восторженно произнесла, легко вскинул левую руку, указывая на округу. Сквер сейчас был действительно очень красивым. Ослепительная разность осенних красок расположилась на деревьях и кустах. Осень, как яркое полотно, подарила природе свою особенную, тихую жизнь. Тихую и красивую. Под ногами вокруг были сотни осенних листьев, деревья шумели сквозняками дождя, а на ветках и листах сияли и переливались прозрачные капли стылого дождя. Чонхо поглядел вокруг и улыбнулся. Она умела подмечать красоту, видеть в ней весь мир, с его прекрасным и порой печальным. Весь мир прекрасного, печального, близкого и далёкого Чонхо видел в ней. Она, словно его тихая и мирная осень, пришедшая в жизнь размеренно и подарившая ему возможность почувствовать, а какого это – любить. — Очень красиво. – Тихо согласился парень. — Хочу поглядеть поближе вон на то дерево, смотри, там такие лист... – она было юркнула из-под зонта, намереваясь вновь выйти под уже шквалистые потоки дождя, но Чонхо аккуратно взял её запястье и притянул к себе слабым рывком. — Ты промокнешь сильнее. Это плохая идея. Вмиг она оказалась очень близко. Чонхо глядел на неё, утопая в чертах её лица. Он стоял серьёзный и задумчивый, следом и она сделалась серьёзной, вглядываясь в его глаза. Рука Чонхо всё ещё держала её за запястье аккуратно, почти незаметно поглаживая поверхность плаща большим пальцем. Он слегка нервничал. Его сердце стучало, как сумасшедшее, а её... Она смиренно стояла рядом, притаившись, как лёгкая и тихая бабочка, прилетевшая на цветок. Бесшумно хлопая ресницами, девушка глядела на Чонхо безмолвно. Минута, две... Они стояли так достаточно времени, прежде чем тишину нарушил сильный раскат октябрьского грома. Её тело дрогнуло. Чонхо, сжав её запястье сильнее, заглянул в самое жерло её горячего взгляда и осознал, что сходит с ума. Она притягивала его и манила. И сил сопротивляться у него не было. Пауза затянулась, казалось, непозволительно долго, но когда второй сильный раскат грома прогремел над их головами, Чонхо решительно опустил руку, в которой всё это время был зонт и вместе с тем, сократил дотоле почти отсутствующее расстояние и смело поцеловал своими дрожащими в волнении губами её намокшие губы. Дождь стекал каплями прохладными и юркими по их волосам, лбам, плечам, смешиваясь с ними всеми. Жаркие, пылающие в желании губы обоих сплетались в поцелуй уже страстный и серьёзный. Капли дождя смешивались с лицами и стекали по векам, ниспадая на зацелованные губы двух влюблённых друг в друга людей. Чонхо прильнул своей рукой к её щеке, поглаживая нежно, улыбаясь и выдыхая томно в губы напротив. Раскат грома прогремит в третий раз. А дождь, печальный и далёкий, сорвётся с новой силой на просторы октябрьских дней.