Contra spem spero

      Время иссушает странности и ставит все на место. В проигрышах тоже есть плюс — на ошибках ты учишься. Покидая под шумок гостиную Гриффиндора, чтобы быстро прогуляться до библиотеки и обратно, Рейна тут же встречается лицом к лицу с Директором, видимо, её поджидавшему. Смешно, в какой-то степени, и не было, но теперь и вовсе становится слегка тревожно. Кажется, постоянные напоминания самой себе о том, что нужно быть пылью, скоро канут в небытие с такими поворотами событий.       — Довольствуетесь свободной комнатой, мисс Вандербум? — легко улыбается Альбус, соединяя руки за спиной.       — Боюсь даже спрашивать, что стряслось с теми девочками, — однобоко отвечает Рейна, скрещивая руки на груди.       Рейна мимолетно оборачивается, но кроме движущихся картин и лестниц никого не замечает. Вечерний Хогвартс окутывал лёгкий полумрак. Величественные стены замка, пропитанные магией и тайнами, казались почти живыми, тихо шепча древние заклинания. Студенты, уставшие после распределяющей церемонии, медленно расходились по своим факультетским комнатам. Коридоры наполнялись мягким шорохом шагов и приглушенными голосами, хотя до отбоя было ещё как минимум двадцать минут.       — О, ничего такого, — задорно посмеивается Дамблдор. — Вам, видимо, просто повезло. Но не расслабляйтесь, мисс Мунбрук прибудет довольно скоро.       Ведьме оставалось лишь покорно кивнуть, продолжая путь. Ей пришлось обойти Директора, последовав прямо вниз по лестнице, где-то из затворок разума выуживая правильный путь. За большими окнами замка начинался первый осенний дождь. Капли воды, словно тонкие серебряные нити, стучали по стеклу, рисуя причудливые узоры.       — Идете в библиотеку, предполагаю? — следует за ней Альбус, уточняя. — Ваше расписание будет готово только завтра утром.       — Мне же нужно заполнить некоторые пробелы в памяти и истории за время моего отсутствия, — Вандербум останавливается, легко оборачиваясь.       — Но чем же вы занимались последние пять лет? — хмыкает Дамблдор, слегка наклоняя голову в бок.       — Работала в книжном магазине.       — Ох-хо-хо, совсем не в вашем стиле.       — Я знаю.       После продолжительно и слегка напряженного молчания, Альбус Дамблдор останавливается на одном из лестничных пролётов, говоря ведьме в спину:       — Рекомендую вам взять учебник по Защите от темных искусств, — волшебник кивает на прощание, направляясь в противоположную сторону. — А лучше несколько.       Рейна лишь тяжело вздыхает, пожимая плечами. Противостоять не будет — лучше сделает, как говорят. Если Дамблдор не совсем того, как о нем отзываются, на самом деле, многие, то ведьма сочтет должным хвататься за любое наставление или подсказку. Ей не хочется здесь задерживаться. Такие родные каменные стены кажутся такими чужими. Знакомый запах навивает о былом, но уже давно не болезненном. Минувшее скачет то тут, то там, не давая покоя. Куда не посмотрит — коридоры, ступени, фонтан с крутившимися по кругу сиренами в главном зале, а в голове всплывают всего три имени: Себастьян, Оминис и Морриган. И о каждом ей до сих пор есть что сказать.       В библиотеку та заходит тихо, тут же глазами встречаясь с Мадам Пинс, заведующей библиотекой Хогвартса. Мадам Пинс — строгая женщина, похожая на голодного стервятника. Чем-то даже и на саму Рейну. У них одинаково впавшие глаза, узкая челюсть и скулы, придающие лицу не аристократическое благородство, а скорее умертвленную усталость.       — Милочка, время видели? — хмыкает Мадам Пинс. — Разве вы не должны уже быть в своей комнате?       — Здравствуйте, — вздыхает Рейна. — Я восстановившаяся на шестой курс студентка. Профессор Дамблдор лично провел меня сюда и настоял, чтобы я взяла несколько учебников для внеклассного ознакомления.       Ну, чуть-чуть приврала, да. Но Альбус же первый начал! Придумал историю, вот, пусть теперь пожинает плоды и смотрит, как ложь разрастается с великой прогрессией.       — А, вот как, — Мадам Пинс поджимает выкрашенные темной помадой губы. — Что за книги?       Вандербум кашлянула, прочищая горло:       — «История магии» Батильды Бэгшот, «Тёмные силы: пособие по самозащите» Квентина Тримбла, «Теория защитной магии» Уилберта Слинкхарда, «Лицом к лицу с безликим», «Продвинутый курс Трансфигурации» и, наверное, можно ещё «Расширенный курс зельеварения» Либациуса Бораго, — Вандербум постаралась приятно улыбнуться, заметив легкий ступор на лице библиотекарши. — Это всё, пожалуй.       Мадам Пинс прищурилась:       — Ладно.       И уже через несколько мгновений нужные книги лежали у неё на столе. Рейна тут же благодарно кивнула, принявшись заполнять читательский билет и заполнять в нем анкету, любезно протянутую заведующей.       — Ты же знаешь, милочка, что это учебники не для внеклассного ознакомления? — ведьма сжала губы в тонкую линию, не переставая недоверчиво коситься на студентку. — Они есть в твоей программе.       — Да, знаю, — кивает Вандербум, протягивая читательский билет обратно.       — Что ж, — Мадам Пинс вздыхает хмурясь. — Не дай Бог, в библиотечной книге появится хоть пятнышко или хоть единая надорванная страничка, мисс… — та опускает глаза в бланк, дабы понять, кто вообще берет у неё книги.       — Знаю, Мадам, знаю, — кивает Вандербум, забирая сразу целую стопку. — Они долго у меня не продержатся.       И так же быстро, как только может, Рейна ретируется со стопкой на выход, пока старосты уже начинают выходить на обход и провожают её удивленными взглядами в спину.       Мадам Пинс всё так же стоит, разглядывая читательский лист. Женщина разглядывает его до мелочей, параллельно открывая небольшую тумбу, которая служит ей архивом для прошлых посетителей библиотеки. Когтистая и иссохшая рука нервно перебирает бланки тысяча восемьсот девяностого года, выуживая уже выцветший и сухой кусок пергамента.       И сравнивает две абсолютно идентичные анкеты, вплоть до завитков, соединяющих буквы. Практически абсолютно идентичные, кроме года рождения, разумеется:

Рейна Вандербум, 3 февраля 1875 года.

Рейна Вандербум, 3 февраля 1976 года.

      Ночь на Хогвартс опускалась мягко. Рейна сидела на полу, окруженная старыми фолиантами. Она уже начала просматривать книги по Защите от темных искусств, но не торопилась. Страницы шуршали под пальцами, издавая тихий звук, который смешивался с едва уловимым потрескиванием свечей. За окном, в обрамлении толстого стекла, всё ещё стучал осенний дождь. В какой-то момент Вандербум вздохнула, открывая окно настежь. Вдыхая полной грудью аромат вечернего дождя, та наконец чувствовала себя в своей тарелке.       В комнате горело несколько свечей, отбрасывая на стены мягкий, мерцающий свет. Их пламя играло на страницах разложенных по кругу книг. Воздух был пропитан ароматом воска и слегка выветренной старой бумаги. Рейна ощущала себя более чем уютно, особенно в опустевшей комнате, где её никто, кроме призраков прошлого и самой себя не потревожит. Большинство студентов уже давно покинули приветственные посиделки в гостиной, отправляясь в свои спальни, погружаясь в сон. В тишине ночного замка Рейна находила нечто особенное — возможность побыть наедине со своими мыслями, ощущениями и книгами.       Капли приятно били по лицу, волосы липли к щекам и Рейна всё же позволила себе на минутку окунуться в прошлые студенческие деньки и подумать о них.       Себастьян Сэллоу, Оминис Мракс и Морриган Рэгдолл.       Самое великое слизеринское мальчишеское трио, о котором она когда-либо слышала. Конечно, учитывая Рейну Вандербум, это был целый квартет проблем. Но двое из них отличались и вели их мысли в крайне неприятную сторону. Себастьян и Рейна к концу пятого курса уже не стеснялись практиковать на друг дружке Круциатус, и если Морригану по большому счету было все равно, то Оминис… Относился к этому крайне категорично. Возможно, это и стало причиной разлада. Одной из.       За окном стучал дождь, осенний и непрекращающийся, словно напоминая о тех днях, когда тот же Оминис впервые понял, что его дом, несмотря на все величие и чистокровные традиции, был не местом силы, а клеткой, откуда ему хотелось сбежать. Он помнил, как в детстве его заставляли учиться тёмной магии, как в первый раз отказался применять заклинания и как позже, сломленный болью и отчаянием, всё-таки поддался. Его собственная семья нанесла ему этот незаживающий душевный шрам, и теперь, всякий раз, когда он брал в руки книгу по темной магии или слышал разговоры Рейны и Себастьяна, перед его внутренним взором всплывали те ужасные моменты. Морриган, со своими кошачьими повадками, старался отвлекать того, как мог. Морриган Рэгдолл, казалось, из всего квартета разделял только свои взгляды, но быть верным другом и тем, и тем, не прекращал.       По итогу его судьба сложилась намного лучше остальных. Он ушел из мира спокойно, тихо, в преклонном для волшебника-анимага возрасте, оставив прекрасных потомков, которые всё так же участвуют в жизни Рейны и по сей день.       Ведь было у Вандербум и Рэгдолла такое, что объединяло их с друг другом чуть сильнее, чем теплые чувства к Себастьяну или чувство вины к Оминису — Непреложный обет, закреплённая с помощью чар клятва, нарушить которую невозможно: нарушителя ждёт неминуемая смерть.       Иногда кажется, что она всё ещё действенна.

***

      Будит Рейну неприятное влажное нечто, касающееся её лица. И только ведьма потирает глаза, всё еще не до конца понимая, что ту разбудило, как ощущает на своей груди несвойственную телу тяжесть. Серые глаза в ту же секунду открываются встречаясь с белой кошачьей мордой, склонившейся на бок.       — Ники… Ты что тут делаешь? — девушка приподнимается на локтях, задевая одним из них учебник, что дочитывала перед сном.       Белая пушистая кошка отвечает ей коротким «Мур». Вандербум же хмурится, неприятно искривившись. Глаза ведьмы упираются в незакрытое на ночь окно и та понимает, откуда взялась её ненаглядная спутница.       — Не буди меня больше так, — кошка же в ответ плавно поднимает хвост. — И слезь уже, дышать нечем.       Ники послушно садится на скомканное одеяло рядом, с неподдельным кошачьим интересом разглядывая «хозяйку». Рейна же устало потирает лицо, не понимая вообще, который час. Солнце, кажется, только встает — утрення прохлада после ночного дождя приятно пробирается в комнату, холодя ноги. Вандербум вздыхает, лениво поднимаясь с кровати, прихватывая за собой учебник по истории магии. За её отсутствие не многое изменилось — всего-то пара темных волшебников резко решили, что маглорожденные магии недостойны и развязали войну. Даже хорошо, что девяносто пять лет из своих ста девятнадцати Рейна решила проспать — головной боли меньше.       Её же, помимо начала учебного года и перспективы сойти с ума в окружении юных, незрелых волшебников, волновало и другое. В Хогвартсе восемь этажей со ста сорока двумя лестницами по всем его многочисленным башням и башенкам и очень глубокими подземельями. Около десятка кабинетов, сотня коридоров, в придачу ещё и огромная территория вокруг, Черное озеро, каменный круг, стадион, теплицы и Запретный лес, само собой. И Рейна не представляет, где её молодая душенька могла оставить сферу. Она не помнит или не хочет вспоминать, а значит, Вандербум предстоит обыскать всё.       В прямом смысле всё.       И Рейна не представляет, сколько времени у неё займет поиск магической сферы, беря во внимание уроки, учебу и отбой после девяти. Одно она знает точно — нужно отыскать себе карту школы, чтобы хотя бы не запутаться в бесчисленных коридорах. Искать всегда: на уроках, утром, днем, вечером, во время обеда и отбоя. Быть осторожной хотя бы первый месяц, ибо её «таинственная» персона точно будет на слуху. Вандербум даст себе месяц-другой, чтобы окончательно свыкнуться, а после уже начнет расширенные поиски без передышки. Пока что можно позволить себе немного расслабиться, осмотреть кабинеты, гостиную гриффиндорцев и пару коридоров на этажах, а потом уже и подумать, как проникнуть в другие факультетские комнаты без посторонних глаз.       Надевает та форму наспех, поправляя галстук, теперь выкрашенный красным, а не зеленым цветом. Вышивка на рукавах тоже так и кричит о том, что не Шляпа решает её судьбу, а она сама. Наверное, никого нельзя насильно заставить измениться, даже если он сам об этом просит. В конце концов, если ты созрел, то сможешь измениться и без посторонней помощи, сам.       Вытаскивая прижатые воротом рубашки волосы, Рейна лишь всматривается в свое лицо в зеркале, проверяя, темнеют ли глаза, светлеют ли волосы и проявляется ли шрам на щеке и облегченно вздыхает, когда этого не обнаруживает. Кошка протяжно мяукает ведьме в спину, заставляя медленно повернуться.       — Ты со мной не пойдешь, — отвечает Рейна, застегивая юбку. — И не показывайся остальным. Если ученики могут и не заметить, то преподаватели не такие уж и глупые.       Белая пушистая кошка смотрит на ведьму так, словно понимает и осознает каждое сказанное ей слово, и Ники просто спокойно мяукает, прикрывая глаза. Вандербум, уходя из комнаты на завтрак, всё же недоверчиво оборачивается, глядя на хитрую морду, надеясь, что от её помощи хуже не станет и от этого проблем не будет.       Утро в Хогвартсе было тихим, буря утихла, хотя потолок в Большом зале оставался пасмурным; тяжелые, свинцово-серые тучи клубились над головами, когда заспанные ученики изучали за завтраком новое расписание. Трава на дворе ещё блестела росой, а воздух был свежим и прохладным. Ученики медленно стекались к Большому залу, сбиваясь в группы, обсуждая планы на новый учебный год, смену расписания и новые предметы. А когда Рейна медленно вошла в зал, интенсивность обсуждений улеглась.       Рейна шла уверенно, а выражение лица оставалось абсолютно спокойным. Только мельчайшее движение её пальцев, которое могли заметить лишь самые внимательные две рыжие башки, выдавало напряжение. Густые тёмные волосы аккуратно падали на плечи, слегка влажные от утреннего тумана. Она остановилась у стола, небрежно оглядела Зал и, не дождавшись приглашения, заняла место с края стола своего факультета, стараясь не отвлекать своим присутствием всех остальных. Места, чтобы сесть еще подальше, было предостаточно.       Несколько студентов обменялись взглядами, перешептываясь. Кто-то смотрел на ведьму с любопытством, кто-то с явным скептицизмом, но никто, пока что, не осмеливался подойти ближе.       Но это «пока что» развеялось в тот же миг, когда безмолвно переглянувшись, небольшая компания гриффиндорцев, докучавшая ей вчера, подсела ближе. Рейне пришлось незаметно напрячься, почувствовав рядом чье-то присутствие. Той даже не пришлось поднимать головы, дабы понять, что перед ней сидит троица из Уизли, Поттера и девочки, чьи имя и фамилию та ещё не знает, а по левое плечо таинственно затихли двое близнецов.       — Ты уже видела расписание? В какую группу тебя определили? — спрашивает Фред, подпирая кулаком подбородок. — У нас сегодня Защита от темных искусств и Трансфигурация, к удивлению.       — И всё со слизеринцами, — артистично вздыхает Джордж, поддакивающий брату. — Ты вообще как? Держишься?       Рейна многозначительно молчит, выискивая взглядом на столе хоть что-то, чем можно было бы перекусить. Фред и Джордж хитро переглянулись, продолжая:       — А у первачков сегодня первые Полеты на метлах, во зрелище будет, — говорит Фред, задорно улыбаясь. — А ты как? В квиддич играешь?       Услыхав про квиддич, Рейне хотелось лишь недовольно вздохнуть, но ведьма лишь медленно взяла со стола хлеб, аккуратно намазывая на него масло.       — Можем замолвить за тебя словечко в команде, — продолжает мысль за братом Джордж. — Вуд точно рассмотрит твою кандидатуру. Мы, кстати, первоклассные загонщики.       — А Гарри просто превосходный ловец! — щелкает пальцами Фред, указывая на Поттера, что-то обсуждавшего со своими друзьями. — Жаль, что в этом году ты не увидишь это мастерство, но на следующем чемпионате мы точно всех порвем.       Рейна уж очень надеется, что справится с поисками сферы до конца этого года, даже не задумываясь о следующем. Какая у них там с Дамблдором была история, если кто захочет узнать поподробнее? Вандербум вернулась в школу, чтобы закончить обучение и стать преподавателем, да. Значит, по чистой случайности, когда та отыщет сферу, она резко передумает. Пять баллов из пяти! Вот только сам же Дамблдор и отклонил её идею о том, что Рейна может притвориться новым профессором, а не учеником. Проблем и внимания было бы гораздо меньше! Тогда к чему эта ложь с желанием стать преподавателем? И почему Директор её не убрал?       Импровизированный бутерброд жуется резиново. Отлично, что стоит небольшой чайник с кофе, которого, по-видимому, никто не пьет. Близнецы Уизли всё продолжают у неё что-то спрашивать, но Вандербум уже слишком глубоко погрязла в своих мыслях, чтобы даже различать их голоса.       — О, мисс Вандербум, вот вы где, — доносится строгий женский голос где-то над ухом и Рейна резко вскидывает голову, видимо обескураживая своим игнорированием близнецов Уизли. — Держите.       Перед ней стоит Профессор Макгонаггалл, протягивая скрученный пергамент, запечатанный сургучем с Директорской печатью.       — Это?.. — интересуется Рейна, забирая сверток из рук ведьмы, пока близнецы вовсю пытаются посмотреть, что же это такое.       — Ваше расписание, — объясняет Минерва. — Профессор Дамблдор настаивал на индивидуальном расписании для вас и некоторые преподаватели из учительского состава внесли вас в списки своих групп. В следующем семестре у вас будет новое.       У девушки чуть вновь не загорелись глаза от приятных новостей. Это значит, что нагрузки может быть намного меньше и свободного времени намного больше. Вандербум благодарно кивнула Профессору Макгонаггалл, прежде, чем та удалилась.       — Это что, твое имя так пишется? — вдруг обращается к ней Джордж. — Не по-нормальному, а как дождь?       Девушка, не выдержав, тяжело вздыхает. Да, пишется её имя не по-обычному, как Rhaena, а с подарочком от творческих родителей — Raina. Им казалось, что так поэтичнее. Трех её младших сестер креативность родителей тоже стороной не обошла, но о них… О семье Вандербум, в принципе, больше нечего рассказывать.       Рейна спокойно открывает пергамент, быстро пробегаясь взглядом по предметам и расписанию на семестр, более чем удовлетворенно хмыкая.       — Всего два предмета?! — восклицает Фред, нагло глядящий на чужое расписание. — Да ты кто такая вообще?       — Ого, Зельеварение, — хмыкает Джордж. — Профессор Снейп берет к себе в группу на шестой курс только тех, у кого стоит оценка «Превосходно».       — И Травология? — продолжает комментировать Фред, не успокаиваясь. — О, ну хоть тут у нас совместные уроки, но как же скучно! Почему у тебя нет Защиты, Трансфигурации или даже Заклинаний?!       — А нет, смотри, в среду стоит третий, — замечает Джордж. — Что там у тебя?..       Вандербум успевает глянуть на среду первой и в ужасе складывает пергамент пополам, пока этого не увидели близнецы и остальные заинтересованные. Видимо, её обеспокоенное лицо не на шутку раззадорило парней ещё больше.       — Что там? — пытается потянуть на себя пергамент Фред, но девушка успевает сложить его в карман. — Защита, всё-таки???       — Да ты посмотри на её лицо! — хихикает Джордж, скрещивая руки на груди. — Сто процентов, там Прорицание.       — О, Вандербум, вы еще тут. Отлично, — внезапно вернувшаяся Минерва одним своим присутствием заставляет нрав близнецов слегка поутихнуть. — Вот, это тоже ваше расписание как ассистента Профессора Грюма.       Глаза Рейны, кажется, сейчас вывалятся из орбит. Внутри всё замерло. А вопрос, крутящийся на языке, резко озвучивают шокированные близнецы Уизли в унисон, привлекая к их компании всё больше взоров:       — Как кого-кого?!       — Успокойтесь, Уизли, — Профессор Макгонаггалл одаривает их строгим взглядом. — А вам, Вандербум, очень повезло. Ваши достижения и стремление стать преподавателем всколыхнули всех учителей и Профессор Дамблдор выдвинул вашу кандидатуру, чтобы дать вам шанс уже сейчас. Это поистине достойное событие.       Какие достижения? Какое стремление? Какую кандидатуру??? В каком смысле Рейна будет помощником учителя по Защите от темных искусств? Предстоящие свободные часы резко канули в небытие, а по спине от новостей пробежались стаи мурашек. Да, она просила о преподавании, но отдельно же от учебы, а не всё вместе! Как Директор это себе представляет? И почему именно Защита?       Слегка разинув рот, Рейна лишь успевает хлопать ресницами, смотря на Минерву, словно видит впервые. Нежданный новый учебный год, поиски сферы, противоположный факультет, достающие гриффиндорцы, а теперь ещё и это? А, нет, ещё и предательский третий предмет в расписании, поставленный на среду. Как кстати, вспоминая о нем, ещё не до конца переварив сказанное ранее, Вандербум достает из кармана расписание, показывая Минерве.       — Профессор Макгонаггалл, а это… что?       — А это, Вандербум, ваш личный позор, — тут же она приобретает холодное выражение лица. — К вашему сожалению, всей комиссией было принято решение ввести вам в этом семестре Полеты на метлах. — Профессор делает паузу. — Наравне с первокурсниками.       Фред и Джордж в тот же миг, не удержавшись, разошлись хохотом на весь Большой зал, на что Профессор Макгонаггал постаралась потушить их настрой, но рыжеволосые уже внимания ни на кого не обращали. Они хохотали так громко и так долго, что Рейне тут же стало не по себе. Девушка обернулась на близнецов, и те тут же поймали её взгляд, ибо за все время игнорирования их вопросов, те наконец узрели проявление хоть капельки интереса в их сторону. И довольно зря. Вандербум кинула на них самый разочарованный взгляд, который могла, слегка заставив понизить задорных хохот и перевести его в неловкие смешки.       — Профессора Грюма боятся не стоит, он специфический маг, но не слишком уж грозный, — Минерва прочистила горло, вновь обращаясь к Рейне. — У вас сегодня есть с ним занятия. Рекомендую вам познакомится заранее, до начала Зельеварения. Я, надеюсь, вы помните, что Профессор Снейп не терпит опоздания.       — Да, конечно, — Вандербум спокойно кивает, поднимаясь из-за стола, в душе не чая, кто это. Завтрак, видимо, на этом окончен.       — Тогда поспешите.       Рейна в ту же секунду с удовольствием покидает Большой зал под гляделки остальных учеников, не устававших перешептываться. Один из близнецов, по-видимому, Джордж, кричит ей в след:       — Эй, дождик, не обижа-а-а-айся!       Фред на это бодро толкает брата плечом в бок, посмеиваясь. Профессор Макгонаггалл, тяжело вздыхая на их выходки, тоже покидает завтрак.       — Я чёт совсем ничего не понял, — прожевывает овсянку Рон, обращаясь к остальным.       — Она будет вести Защиту от темных искусств вместе с Грозным Глазом, — объясняет тому Поттер, делая глоток чая. — Интересно, почему Директор так решил?       — А мне интересно, за какие это заслуги? — обескураженно говорит Гермиона. — Это же такая возможность, помимо учебы еще и вести предмет! Сколько же это нужно учиться, чтобы тебя допустили к урокам без классификации учителя?       — Не завидуй, Грейнджер, — шепчет Фред, наклоняясь к ней над столом. — Всё равно такую заучку, как ты, никто не переплюнет.       — Ну, спасибо, — вздыхает волшебница, отворачиваясь. — И всё же… Я никогда о ней не слышала и не видела.       — Ага, и я, — вздыхает Рон. — Но почему-то мне кажется, что это и к лучшему.       — На самом деле, и я, — задумчиво хмыкает Джордж. — По сути, её прошлый курс выпустился в прошлом году, так что это и не удивительно — такую мышку было сложно заметить даже сегодня в гостиной.       — Она сидела сегодня в гостиной? — в недоумении оборачивается Фред.       — А я о чем? — хихикает близнец.       — Но почему тогда слизеринцы смотрят на неё так, будто впервые видят? — фыркает Гермиона, покосившись на соседний стол. — Там же одно цельное змеиное логово.       — Я слышал от Симуса, что старшекурсники на Слизерине вообще не общаются с младшими курсами, — всё ещё жуя вспоминает Рон. — У этих там своя иерархия.       — А мне вот интересно, почему у теперь ассистента учителя, — последнее словосочетание Фред проговорил артистично и на выдохе. — В расписании стоит вводный курс Полетов на метлах?       Джордж тут же инстинктивно засмеялся, заражая приступом хохота ещё и брата.       — Мы просто обязаны на это посмотреть, — все еще заливаясь смехом, отвечает Джордж.       — Вы бы были поаккуратнее, — вздыхает Гермиона. — Ей и так не сладко. Вы не веселите её, а только отталкиваете.       — Защищаешь слизеринку, Грейнджер? — расплывается в саркастичной улыбке Фред.       — Она же больше не слизеринка, — отвечает вместо Гермионы Гарри. — И, вроде, вы же первые начали.       — Ой, Гарри, да её просто нужно раскачать. Этим мы и занимаемся, — махнул рукой Джордж. — Кстати, мы с Фредом придумали способ обмануть того независимого судью, что будет на Турнире трех волшебников. Ну-ка, оцените…