Короли ночной Вероны

      ***       Все жители спали мертвым сном.       Она никого не жалела, когда совершала свои действия. У нее отобрали всю ее жизнь, а потому не было смысла сохранять другие. Особенно юноши, который посмел сделать с ней столь чудовищные действия. Однако одного она могла пощадить в данной ситуации – ребенка. Ведь виноваты ли дети в грехах своих родителей? Нет, конечно. Она просто не станет его воспитывать, и просто оставит на пороге какого-нибудь обеспеченного дома. А потом, спящая красавица, которая очнулась от своего мертвого сна, стала бродить по городам и усыплять жителей своего королевства, которое так изменилось за годы того, пока она проводила во сне…       Посреди леса, скрытая ото всех глаз, возвышалась заросшая сорняками башня. Вход был замурован много лет назад злой колдуньей, которая выкрала чужое дитя, чьи волосы обладали магическими свойствами к исцелению. Еще до того, как спящая принцесса очнулась, в башню пробрался один принц, который был очарован девушкой с невероятно длинными золотистыми волосами. Но он был убит злобной колдуньей, когда спустился с башни обратно, чтобы привести помощь. Девушка же подумала, что он ее бросил здесь, так как не возвращался очень долгое время. И стала сходить с ума от вечного заточения. Она обвила свои волосы вокруг шеи колдуньи и сбросила ее саму из окна башни, тем самым заставив свернуть шею и мгновенно погибнуть. Сама же девушка с длинными волосами уже много лет заточена в своей башне, откуда временами свешиваются золотистые локоны, заманивая новых жертв в смертельную ловушку…       Молодая девушка грезила целыми днями о том самом корабле с алыми парусами, о котором однажды ей предсказал один старик в лесу. И вот, день за днем, месяц за месяцем, год за годом, она выходила на пристань и ожидала этот корабль. Жители городка смеялись над этим, иногда даже слишком жестоко издеваясь над бедной девушкой. Однажды она этого не выдержала, и, надевая алое платье, вышла на пристань в последний раз и, обвязывая веревку с камнем на конце вокруг шеи, спрыгнула в воду.       С тех пор, по городку ходят легенда о том, что каждый последний закат месяца, на горизонте появляется тот самый корабль с алыми, рваными парусами, на носу которого стоит девушками в окровавленном платье и бледной кожей. Это всегда признак того, что ни одно отчалившее в море судно назад больше не вернется…       ***       — Мне кажется, что это уже какие-то выдумки… Особенно про девушку с длинными волосами. Серьезно? Разве волосы способны вырасти настолько длинными?       — У тебя крайне плохо развито воображение, Офелия.       Прекрасная светловолосая красавица шестнадцати лет, чье лицо украшали веснушки, стояла напротив зеркала в своем платье цвета морской волны, до колен, пока рассказывала истории, которые сама когда-то успела услышать от других. Естественно, ее подруга, что имела загорелый оттенок кожи и длинные, каштановые волосы, не особо в подобное поверила. Бред, да и только, как ей самой казалось. Они обе были подругами еще с детства. Часто обменивались письмами, будучи в разных странах. Пока одна проживала в Вероне, то другая в Элсиноре.       — А как продвигаются дела на твоем личном фронте? — спросила вдруг Офелия у своей подружки, которая закрепляла волосы заколкой с сапфировым камнем.       — Фи, Офелия. Я же не спрашиваю у тебя насчет твоего безумного парня? — та немного помрачнела, потупив взгляд, но Джульетта не удостоила этим внимания, самоуверенно продолжив. — Папочка явно намеревается выдать меня замуж за кого-то. Ха! Слишком самоуверенно с его стороны. Мне такая жизнь не нужна.       В этом Джульетта действительно была права. Она никогда не была типичной девушкой, которая с детства мечтает о женитьбе и детях, дабы до конца дней прислуживать по хозяйству. Нет, она точно была не из таких. Джульетта мечтала о том, чтобы вырваться из семейных оков и стать вольной птицей, открыть собственный швейный магазинчик и шить наряды на заказ, становясь постепенно известным кутюрье. Свое платье, например, она разработала самостоятельно. Если кто-то оценит, есть шанс на то, что получится выбраться из дома. Лишь бы больше не попадать под строгие правила отца. Лишь бы больше не быть невольным участником этой глупой вражды двух семей. Ее смысла она так и не поняла.       — Сегодня вечер в честь моего шестнадцатилетия, и скорее всего папочка может объявить о моей помолвке, или о помолвке Тибальта, — говорила, словно сама для себя, Джульетта, растягивая рот в нервной улыбке, когда смотрела на свое собственное отражение. — Е-е-е-ей, — она пыталась изобразить радостный выкрик, но потом скисла.       — Так положено, Джул, — скромно говорила Офелия, опустив взгляд.       — Если так и будет, то я точно спрыгну с балкона, — юная девушка направилась к дверцам, распахнув их, и тем самым оказываясь на балконе из серого мрамора. Офелия напряглась, а Джульетта лишь весело улыбнулась, усевшись на перегородку и свесив ноги вниз. — Прошли те времена, когда принуждали к браку!       Она заметила, как из соседнего окна показалась рыжая башка его старшего брата. Тибальт был старше ее на три года, однако мозгов у него было, по мнению самой Джульетты, куда меньше, нежели процентов вспыльчивости. Однако такая мелочь не позволила им как-либо спорить друг с другом, а наоборот объединиться против сторого отца. Он сам заметил Джульетту, от чего, в новеньком темно-бардовом костюме, полез по кирпичикам на балкон сестры, словно цирковой акробат. Еще в детстве подобное умение было крайне полезно, учитывая, насколько надежно требуется спрятаться от старика Монтгомери.       — Эй, обезьянка, — поприветствовала она его с веселой улыбкой.       — Эй, Джул, — Тибальт, однако, был не в самом хорошем распоряжении духа. — Я подслушал, что старик собирается договориться сегодня о моей помолвке.       — Ну ничего себе… Примите мои искренние соболезнования, — хоть Джульетта удивилась слегка, но закончила с небольшим сарказмом.       — Вот и посмеемся, когда и тебя через три года выдадут замуж, — нахмурился в свою очередь юноша.       — Хоть услышал, кого тебе в жены обещают?       — Да, наверное, дочка кого-то из деловых партнеров нашего старика.       Семья Капулетти была уважаема и в городе, и едва ли не самая богатая семья в Вероне. Из поколения в поколение, они зарабатывали свое состояние и имели довольно значительные родственные связи. И сделки, одна из которых была заключена с самим волшебником, что правит городом из чистого изумруда. Именно благодаря данному человеку, все волшебное измерение теперь постепенно развивается в техническом прогрессе: появился транспорт, в виде экипажа с автоматическим режимом, дирижабли для перемещения по воздуху, электричество, косметика, которую создают феи, школы с хорошим образованием и стекло. Вот что больше удивило мир.       А фирма, которой обладает Альберто Капулетти, занимается производством драгоценных украшений. Так что брак с одним из членов семьи был бы в почете. Что не очень радовало нынешнее поколение. Как минимум три претендента было на место отца, когда он уйдет на покой: Розалина, старшая в семье, Тибальт и сама Джульетта.       — Кстати, Роз же тоже с мужем приедет сегодня. Они то хоть по любви поженились? — задалась вопросом Джул, припоминая старшую сестру.       — Ага, как же. Нужно же было как-то скрепить партнерство двух бизнесов, — фыркнул лишь юноша.       — Да лет через тридцать тут уже будут какие-нибудь автомобили! Какой еще замуж по расчету? — не унималась Джул. — Лично я бы прекрасно прожила бы и сама. И еще эта вечеринка, куда припруться старые сычи, дабы подлизаться к нашему папеньке!       — А я уж лучше стану каким-нибудь криминальным лицом… Ну или на худой конец буду кино снимать. Интересного содержания, разумеется. Джульетта только посмеялась. Вот что в братце с годами никогда не поменяется – так это широкая ухмылка, при которой в уголках рта появляются ямочки и любовь к пикантным подробностям. Вроде как пубертатный период прошел, а это не выветрилось. Надо было поменьше его оставлять с той нянечкой, которой лишь бы выскочить замуж за богатого гуся, и, чтобы обеспечить себе желаемое будущее, оголять плечи и верхнюю часть груди.       Хотя с другой стороны теперь Тибальт самый горячий, и обожаемый девушками, жеребец из золотого стойла. По крайней мере, до того, пока данного жеребца не сместил на второе место другой пылкий юноша из семьи известного, как говорили в более давние времена, купца, а сейчас можно смело называть предпринимателем. Монтекки. Еще одна уважаемая семья в этом городе, что проживала на другой стороне от реки. И это словно было то самое мозолившее глаза бельмо, что на самом деле так и есть, так как их поместье можно было увидеть с балкона особняка Капулетти, и наоборот. Уже на протяжении тридцати лет эти семьи жестоко враждовали между собой, нередко устраивая драки, но заключая временное перемирие лишь в Белоснежный день, когда все ссоры и конфликты остаются позади.       Но на следующий день все по новой.       — Тибальт, — решила поднять данную тему Джульетта, перелезая обратно в сторону окна. — Тебе никогда не было интересно, почему наша семья враждует с семьей Монтекки?       — Нет, если честно, — хмыкнул тот, не желая вообще про это слушать. — Старика лучше про это спроси. Но я в любом случае с ним согласен… И проломлю череп любому монтекковцу, если он влезет на праздник.       — Почему ты уверен, что они полезут? — она никогда не одобряла жестокость к кому-то, особенно, когда не знала причины.       — Многие из них – просто оборванцы, которым такое лишь во снах ведомо. Лучше не зацикливайся на этом, а готовься. Сегодня твой день, сестренка.       Он перелез обратно к себе, а Джульетта, оставаясь одна, вздохнула и глянула в направлении поместья врагов ее семьи. А потом все таки решила вернутся обратно в комнату.       ***       К незаконному вторжению практически все было готово       Ромео, Меркуцио и Бенволио планируют пробраться на праздник уже этим вечером, когда гости начнут собираться в доме. Трое молодых людей прятались пока в кустах, и дожидались подходящего момента.       Ромео уже было около девятнадцати лет. Юноша среднего роста с широкими плечами, короткими русыми волосами и белоснежной, обаятельной улыбкой очаровал уже ни одну девушку этого города, являясь соперником Тибальта в этом деле. Сегодня этот жеребец планирует обскакать своего соперника, и очаровать нескольких девушек. Ромео был местным заводилой, героем-любовником и любимчиком отца, а значит наследником, а большие деньги не редко привлекают больше красавиц. Он прикрыл свое шикарное лицо золотой маской, облаченный в полностью черный костюм, с парой расстегнутых первых пуговиц.       Бенволио, или же Бен, как его звали в узком круге, был самым близким другом семейства, едва ли не братом для Ромео. Пятнадцатилетний юноша низкого и пухловатого телосложения был таким же мягким, как и его характер. Пепельные волосы скрывали слегка заостренные ушки, что говорит о принадлежности Бена к эльфийской расе. Он был облачен в голубую, легкую рубашку и белые брюки, предпочитая надеть черную маску на пол лица, как остальные. Видны лишь остались лиловые глаза. Он не был сердцеедом, но был рад находиться в компании крутых ребят.       Меркуцио только недавно исполнилось семнадцать. Темные, местами с пепельными локонами, волосы ни одна расческа так и не смогла подчинить своей воле. Он был довольно высокий и худой, с загорелым оттенком кожи и карими глазами. Около правого глаза имелась маленькая родинка. Будучи облаченным в бардовую рубашку и белые брюки, он нерешительно смотрел на белую полумаску в своей руке.       — Ты уверен, что это хорошая идея? — в который раз спрашивал Бенволио у предводителя их троицы. — Если нас засекут…       — Брось, Бени, это костюмированная вечеринка, — отозвался с задором в голосе Ромео, обнимая его за плечи. — Благодаря маскам нас и не распознают. И, благодаря феи-крестной, у нас будут приглашения на вымышленные имена. Так что проникновение будет «законно-незаконным».       — Но все же… — воззвать к разуму у Бена все равно бы не получилось.       — Меркуцио, что думаешь? — Ромео посмотрел на третьего в их компании, что большую часть времени молчал.       — Я с тобой, — поддержал тот его, надевая маску на лицо.       — Вот это настрой! Вперед, уже ворота открываются! Покажем им истинных королей ночной Вероны…       Вечер на бальном мероприятии наполнен яркими и пышными танцами, которые переполнены страстью и энергией. Участники мероприятия вовлечены в танцевальный процесс настолько, что их глаза сверкают от внутреннего огня, который вспыхивает во время каждого движения. Маски, которые носят гости, отражают свет, создавая загадочную и волнующую атмосферу. Только по приглашению можно понять кто есть кто.       Ароматы хрустального шампанского и итальянского вина заполняют воздух, добавляя изысканности и шарма этому вечеру. Звуки музыки наполняют пространство, приглашая каждого гостя раскрепоститься и окунуться в вихрь танцев. Смех и радость сливаются с ритмами музыки, создавая неповторимую атмосферу, в которой каждый гость может наслаждаться и отдыхать, погружаясь в мир танцев и веселья. Дамы танцуют с кавалерами, восхваляют первых королей и королев, волшебника из города с изумрудными зданиями. Либо просто ведут светские беседы.       Пока Ромео флиртовал с разными дамами, а Бенвилио скушал очередную канапэшку, стоило какой-нибудь даме обратить на него внимание, Меркуцио интересовался больше оформлением столь огромного зала. Высокие потолки украшены роскошными люстрами, бросающими ослепительные блики света. Стены украшены драгоценными картины, на которых изображены представители рода Капулетти, золотыми карнизами и изысканными резными элементами. Бесконечные ряды мягких кресел и диванов украшены шелковыми подушками, создавая атмосферу комфорта и уюта. Под ногами, в районе диванов, мягкий ковер, изысканно украшенный узорами и граничащий с массивными колоннами, придающими залу величественности и великолепия. В углу зала стоит рояль, украшенный изысканными резными деталями, на котором время от времени звучит музыка, наполняя зал величественными звуками.       — Это случилось снова, — краем уха Меркуцио услышал обеспокоенный женский голос. Он принадлежал женщине средних лет, чьи волосы украшали драгоценные камни. — И снова никто не знает, как это исправить. Меркуцио взял бокал с одного из подносов и направился к толпе сплетников.       — Ох, пресвятая Скрипта, — вздохнула другая, пожилая женщина с милым бантиком на голове, что скреплял прическу.       — Простите, а о чем идет речь? — вмешался в разговор Меркуцио, на которого были направлены полные тревоги и беспокойства глаза всех трех женщин.       — Целый город заснул мертвым сном, милый, — ответила молодая девушка с длинными, кудрявыми, темными волосами, перекинутыми на правое плече, и черными глазами. Голову украшала фиолетовая шляпка, а сама она была облачена в лиловое элегантное платье до пола. — Ровно, как и многие другие, которые посетила Спящая красавица. Недавно она пробудилась ото сна вновь, и теперь мстит всем окружающим за ее муки, за ее проклятье, — она говорила это довольно чувственно, смотря парню в глаза. — Аврора никогда не сможет найти покой…       — Розалина, — попросила ее дама средних лет, положив руку на плече подруге. — Не стоит пугать юношу всякими легендами. Волшебник обязательно все исправит.       — Волшебник и сам боится ее, — высказалась Розалина, после чего стала покидать компанию, сказав напоследок. — Мне надо подышать свежим воздухом.       Меркуцио решил тоже их оставить, делая глоток алкоголя, и оставаясь в своих мыслях теперь.       А по лестнице, между тем, спускалась Джульетта в жемчужной маске и ее отец, хозяин данного особняка. Высокий, худой, статный мужчина за пятьдесят, чьи седые волосы зачесаны назад, а под носом шикарные усы. На лице имелись морщины. Альберто спорил со своей дочерью, судя по повышенному тону голоса второй.       — Негодница… Что значит, ты откажешься?!       — А что это значит, ты и сам прекрасно знаешь, дорогой papa, — Джульетта специально сделала акцент на последней букве, раздраженно всплеснув руками. — Я и сама прекрасно смогу определять свою судьбу! И выйду замуж за кого хочу!       — А вот тут ты ошибаешься, милочка, — шипел ее отец, подобно змее. — Для сохранения статуса и чистоты крови, ты будешь заключать брак только с тем, кого одобрю я.       Джульетта звонко рассмеялась, что не подобало светской леди.       — Да я не только общаться с кем хочу буду, но и целовать кого угодно!       — Да?!       — Да! — она положила руки на бока, дерзко смотря на отца.       — Вот так значит?! — отец навис коршуном.       — Значит вот так! — оставалась непокорной Джульетта.       — Да ты и шагу без меня ступить не посмеешь! — пригрозил Альберто.       — Ты так в этом уверен?!       Джульетта больше не стала просто спорить с отцом. Она стала осматриваться, вокруг было столько парней, чьи лица скрыты под масками. С желанием просто позлить отца, Джульетта, постукивая каблуками, подошла к первому же попавшемуся и, притянув к себе его за плечи, впилась в его губы жарким, пылким поцелуем, который продлился достаточно долго, чтобы полопались капилляры в глазах Альберто, из-за злости на свое неугомонное чадо. Внутри Меркуцио произошел взрыв сотни фейерверков, перевернувших все, от чего после поцелуя парень не сразу смог придти в себя, жутко краснея. Ноги подкашивались. А Джульетта глянула на отца, самодовольно хмыкнула и, по лестнице, направилась в свои покои.       Несмотря на событие, гости продолжили заниматься своими делами. Кроме Меркуцио. Ему срочно нужно подышать свежим воздухом.       Джульетта стояла на краю балкона, глядя вдаль на горящие огни города. В сердце её бушевали эмоции, а в голове — слова отца, полные разочарования и негодования.       «Брак по расчету — это твой долг!» — выкрикивал он, словно защищаясь от ее мечтаний. Но Джульетта была готова идти наперекор. Она не хотела быть игрушкой в руках судьбы, загнанной в рамки чужих амбиций.       Кутюрье — вот кем она хотела стать. Создавать уникальные наряды, которые вдохновляли бы людей, поднимали бы их настроение и возвращали бы им гармонию. В её мечтах её работы носили бы по всему свету, освещая сердца и умы.  Она хочет увидеть весь этот волшебный мир, хочет принести пользу всем, включая себе.       — Я хочу быть свободной! — произнесла она вслух, как будто сама себе давала клятву. Она хотела знать мир, его культуру и искусство, наполняя свою жизнь красками и множеством новых ощущений. Каждый день, который она проводила в этом роскошном, но душном доме, лишь приближал её к решению покинуть его навсегда. Джульетта знала, что её путь будет сложным, но она была готова бороться за свою мечту.       Но вдруг она поняла, что находится здесь не одна. Тот самый юноша, которого она поцеловала, сидел на краю, свесив ноги, и рисовал.       — Что ты делаешь? — вопросительно глянула она на юношу с черной копной непослушных волос, чья половина лица скрыта под белой маской. Она даже имени не знает того, кого пару минут назад поцеловала.       — Рисую? — интонация в бархатном, тихом  голосе была аналогичной Джульетте, а сам он оторвался от листов бумаги.       — То есть, придя на большую вечеринку, ты предпочел просто рисовать? — это привело Джульетту еще в большее недоумение. Странный юноша.       — Обстановка располагает, — он вновь глянул на то, что в будущем станет завершенной работой, и продолжил чертить. — А Вы, почему не среди гостей, сеньорита Капулетти? — отчасти тон был ехидным теперь.       — Захотелось пар выпустить, — неохотно пробурчала та, обнимая свои плечи. Она села рядом с незнакомым юношей, переведя внимание с него на журчащую в паре милях реку и тихие звезды в темном, ночном небе. Шелестела листва, ровно, как и потом голос девушки. — Прости за поцелуй. Просто… порой отцовские запреты доводят до белого каления, и хочется сделать ему что-то на зло.       — Ничего страшного, можно понять.       Он поднял взгляд на нее. Прямые волосы оттенка пепельного блонда, что сегодня были закреплены голубой заколкой с чистым сапфиром, теперь лежали на спине. Персиковая нежная кожа имела лишь такие прекрасные изъяны, как веснушки на плечах и на идеальном лице, в большом количестве. Аквамариновое платье идеально подчеркивало стройную фигуру. А лунный свет отражался в ярких и больших глазах серо-зеленого оттенка.       Она как муза. Как неведомое творение природы. Она была действительно прекрасна.       — Можно тебя нарисовать?       — Что?       Меркуцио и сам не понял, как осмелился сказать это вслух.       — Ничего страшного, если нет… — чуть заикаясь, нервно посмеялся юноша.       — Все отлично. Могу попозировать.       Посмеявшись, Джульетта сжалилась над бедным художником. Меркуцио внимательно вглядывался в Джульетту, его карандаш плавно скользил по бумаге, фиксируя каждый нюанс её облика. Он начинал с линий: нежные контуры лица, плавные изгибы ее шеи, которые светились в лунном свете словно застывшие в воздухе. Каждое движение кисти было наполнено восхищением — волосы, подсвеченные сапфиром заколкой, струились, создавая впечатление, будто они плывут по воде. Время вокруг словно остановилось, а остальной мир затерялся среди своих забот. Его сердце билось в унисон с каждым штрихом; он рисовал не просто портрет, а стремился запечатлеть атмосферу, отражающую их мгновение, когда луна становилась их единственным свидетелем.       Он любовался ее выразительными глазами, которые, казалось, хранили в себе целый мир, и тонкими чертами лица, будто созданного самой природой. Каждый штрих был полон восхищения; он старался запечатлеть не только внешний облик, но и ту нежную загадку, что окутывала ее.       Меркуцио думал о том, как она, словно цветок, распустилась в этом жестоком мире, и как каждый ее взгляд пробуждал в нем чувства, о которых он даже не подозревал. "Она — как весна," — размышлял он, погружаясь в свои работы, — "приносит жизнь и надежду, даже если вокруг царит буря". Каждый штрих делал его сердце чуть легче, а душу — ярче. Он знал, что эта работа станет не просто портретом, а отражением его внутреннего Я, наполненного необыкновенной нежностью к этой девушке, которая с каждым мгновением завораживала его все больше.       — Ну? — вывел его из транса голос его музы. — Как там процесс?       — А?       — Ты уже часа два так сидишь и чертишь. Гости уже начинают расходиться.       — А… Ну, тогда, вот…       Джульетта взяла в руки листок, где была изображена практически ее копия, но более… прекрасная, приукрашенная, чем есть в реальности. Но говорить она по этому поводу ничего не стала. А в самом краю была едва заметно, сперва, приписана маленькая буковка «М». И ничего больше. Теперь уже возник интерес к этой талантливой, загадочной личности.       — Кто же ты? — спросила она, переводя зачарованный взгляд с рисунка на его мастера. — Думаю у такого таланта точно должно быть имя…       — Гости уже расходятся, да и мне пора. Прости, — нервно протараторил художник, внезапно спрыгивая с балкона прямо в кусты внизу, где его ловят два его приятеля.       — Подожди…       Но Джульетта слишком поздно решила об этом поговорить. Единственное, что теперь осталось от неизвестного, но такого талантливого художника – это портрет самой Джульетты, с приписанной к нему маленькой буковкой «М».       Вдохновленная сегодняшним вечером девушка вплыла в свою комнату, решая первоначально принять душ. А ведь еще лет пятьдесят никто и не представлял что такое горячий душ, а теперь этим пользуется практически каждый обеспеченный житель. Да, шумно довольно, когда крутятся шестеренки при включении воды, но можно и потерпеть.       Джульетта сидела у окна, пытаясь уловить последний свет заката. Вдохновляясь красками неба, она вновь возвращалась к тому таинственному художнику. Его темные волосы, как бушующий ветер, были разбросаны вокруг, а белая маска скрывала лицо, придавая ему загадочный налет.       Каждый раз, когда она закрывала глаза, перед ней возникал живописный образ: его руки уверенно двигались, превращая холст в волшебство. Портрет, что он подарил ей, отразил не только ее внешность, но и внутренний мир — хрупкие мечты, порывистые желания, тонкие переживания. Его метод был необычен, словно он видел ее душу, проникая в самую суть.       Джульетта не могла забыть, как его голос, низкий и мелодичный, звучал в ее ушах, когда он говорил о красоте жизни. Каждое его слово было словно мазок на холсте, формировавшее уникальную картину их короткой встречи. Мистический художник с белой маской, столь близкий и в то же время столь далекий, стал для нее живым воплощением надежды и страсти, погружая в мир грез, иллюзий и вдохновения.       Джульетта вновь открыла глаза, и ее взгляд остановился на закатном небе, где все оттенки оранжевого и фиолетового сливались в одно целое. Она размышляла, что бы мог сказать художник, если бы оказался рядом. Возможно, он объяснил бы, что каждый цвет — это эмоция, и что видимое — лишь отражение скрытого. Эти мысли погружали ее в еще большую тоску по той встрече.       Затем она вспомнила, как он говорил о свободе, о том, как важно уметь отпустить страхи и следовать зову сердца. Это чувство обожания и восхищения окутывало ее, словно легкий туман, и создавалось впечатление, что художник все еще присутствует рядом, на грани реальности и мечты.       В его картине была запечатлена не только ее внешность, но и поток чувств, которые однажды заставили ее одёрнуть себя, открыть двери в новый мир. Теперь эти двери ведут в неизведанное, к возможности вновь встретиться с ним, среди волнений и тайн, которые жизнь еще могла предложить.       Проснулось вдохновение.       Как только разошлись последние гости, Джульетта почувствовала прилив решимости. Она метнула взгляд на свое старое шитье, пыльные ткани и иглы, которые долгое время оставались забытыми. Сегодня она не может позволить им оставаться без дела. Словно по волшебству, идеи начали всплывать в ее голове, образы нарядов, полные цветовых сочетаний и смелых силуэтов.       В ту ночь она села за швейную машинку, каждый стежок исцеляя её душу.                   Вдохновение текло из ее сердца, и вскоре Джульетта создала свой первый эскиз, ту самую одежду, которая обретет жизнь. Она представляла, как люди, надевающие её творения, улыбаются и чувствуют себя уверенно.       После чего можно отправиться спать.       Наутро был совершен обход.       На скалах внизу, рядом с поместьем Капулетти, нашли труп Розалины...