***
В их дом приезжает новая семья. За окном ранняя осень, и машина на которой они приехали, жутко напоминает шевроле из какого-то крутого сериала про маньяков. Взрослого, лысого мужчину с черной, в некоторых местах сивой бородой, женщину с красивыми, блондинистыми волосами по плечи и высокого парня, с растрепанным черным гнездом на голове, встречает нынешняя риелторша Сьюзи, с очень фальшивой улыбкой и звонким голосом. Вайолет понимает что это их новые сожители, и она понимает, что ненадолго. С прошлой, сбежавшей семьи, прошло около полугода. Они были милыми, но жутко громкими. Девятилетнюю девочку Кристи, чуть не убил монстр в подвале, вовремя появившаяся Нора спасла бедняжку, но вот родители девочки беспрерывно ругались и кричали друг на друга. Брызгали слюной и распрыскивали кислоту по всей жилплощади. Вивьен и Бен с неким пониманием смотрели на них, но, так же быстро и избавились, до смерти напугав собственной, такой же перебранкой, где в итоге пырнули друг друга ножом. За этим было до ужаса смешно наблюдать, как впрочем и за всеми их подобными спектаклями. И вот, Сьюзи проводит новой семье небольшую экскурсию, увлеченно рассказывая про глубокий смысл в каждой безделушки, что попадалась им на пути, о, и конечно же не забыла упомянуть про фурнитуру от тиффани. Мужчине было не особо интересно, судя по всему, как и его сыну, что упорно залипал в свой смартфон. Женщина же увлеченно слушала, по ходу расспрашивая детали про мебель и соседей. Вайолет наскучило наблюдать за этим балаганом, поэтому она не спеша поднялась в свою комнату, которая через пару минут и вовсе перестанет принадлежать ей. Забрав с собой наушники и парочку книг, девушка не успела исчезнуть как услышала мужской, грубый голос. – Что ты делаешь в моей комнате? – обернувшись, она заметила как на самом деле близко, стоял этот неизвестный, оказавшийся новым хозяином комнаты. И теперь, парень виделся намного выше чем раньше. Его глаза угрожающие прищурены, губы сжаты в прямую линию, а брови сведены. Но она смотрела уверенно, и даже не двинувшись в сторону, развернулась к нему всем корпусом. – Забираю личные вещи, – она покрутила перед ним книгами, и не раздумывая обошла его. – Как ты попала сюда? – опять спросил парень. Вайолет было нудно, а еще ей хочется закурить, поэтому она оборачивается во второй раз и на отвались, отвечает первой пришедшей в голову небылицей. – Через одну из дверей на заднем дворе, я твоя соседка, приятно познакомиться, – и сбегает. Девушка исчезает для всех, на пару часов. В отличие от нее, для всех появляется Тейт, что кромешной тьмой выглядывал из ванной и наблюдал за ними.***
Тейту грустно. Он чувствует себя выброшенным, забытым и испорченным. Его по пятам преследует чувство вины, и то, как оно давит на него, невыносимо. Он понимает что заслужил это, и он должен вытерпеть все, пока рано или поздно, Вайолет не простит его. Вайолет. Её имя словно наркотик, что нейтрализует всю боль в нем, но, одновременно с этим, жалит, и не дает спокойно вдохнуть. Парень понимает насколько безумен, знает насколько сильна его зависимость ею, но сделать с собой что-то или прекратить бесконечную слежку, невидимые касания к ее мраморной коже, когда соблазн так велик, не может. Видя как она лежит на кровати, запутавшись в своих же волосах, смотрит в потолок, и изучает его своими бесконечно красивыми, всегда понимающими глазами. Он сдерживает себя, стоя в углу, наблюдая за этим часами без устали. Он любит смотреть как она курит около окна, видит как девушка наслаждается небольшим сквозняком, что ласкает ее нежные черты лица. Видит как она делает глубокую затяжку, пресмыкаясь губами к фильтру, и прикрывает в небольшом наслаждении глаза, а позже выдыхает с невероятной легкостью. Иногда замечает ее совсем незаметную улыбку, когда лишь уголки губ приподнимаются, а глаза светятся. Ему невероятно больно смотреть когда они становятся стеклянными и безжизненными. Он так много может сказать, что любит в ней, что путается в собственных мыслях, которые невозможно просто вымолвить в присутствии кого-то. Потому что он любит всю Вайолет, от аккуратных, белоснежных щиколоток, до макушки, где есть место, куда он часто целует ее. Он любуется ее безразличием. Замечая, что девушка отвлеклась от собственных мыслей, и осматривает крыльцо, Тейт повторяет за ее действием, и видит семью, что только приехала к ним. Склоняя голову, он рассматривает новоприбывших, среди них, есть парень, что кажется чуть старше Вайолет. Если, конечно, считать тот возраст, в котором она умерла. Блондин рассматривает гостя, замечая то, каким же равнодушным ко всему, небрежным и крутым одновременно, старается выглядеть подросток. Тейт возвращается к девушке рядом, и видит, как она с тем же энтузиазмом рассматривает нового паренька. Что-то щелкает в нем, словно зажигалка. Поэтому он отходит в небытие, чтобы подумать. Возвращается когда слышит ее голос. Насмешливый, и слегка угрожающий. В сердце тлела надежда, что это обращение к нему, но, как оказалось, это было сказано темноволосому парню, чем-то похожего на монстра в темноте. Хотя, казалось, кто бы говорил. Тот прижал ее почти у самого стола, так, словно имел на это право. Ему хотелось подойти и врезать этому парню, ударить эту голову об стол, об стену, а напоследок, оставить косяк. Тейт бы смотрел как почти черная кровь будет стекать по его щекам, шее и груди. Вся его одежда будет безвозвратно испорчена разводами, а черствое лицо будет превращено в уродливую гримасу боли, а в глазах навсегда останется отпечаток его собственного лица с бесконечной яростью. Но, Вайолет быстро исчезает, и совсем слегка, этот бушующий шторм внутри него затихает, пока не замечает заинтересованный взгляд парня, смотрящий в след, удивившей его девушки. Боже, как же у него чесались руки проломить ему череп, увидеть как из дыры брызгами вытекает кровь, а глаза всмятку сжаты в его пальцах. Парень воздержится от этих мыслей, пока что, и не будет попусту тратить свой единственный шанс на прощение. Он будет ждать, тихо наблюдая из-за угла комнаты.***
Она сидит в каменной арке, читает очередной детективный романчик, который отыскала в бывшей библиотеке отца. Большую часть времени ей было нечем заняться, поэтому она опускалась даже до своих не самых любимых жанров. Через силу вникая в сюжет, девушка решила отвлечься на небольшой перекур. Хоть она и не выходит за пределы дворика, Констанс, имея хоть какие-то крохи совести, временами приходит навестить их, в частности саму Вайолет. Часто оставляя ей блок дешевых сигарет, грех жаловаться. Видя как быстро она тлеет в ее руках, девушка откидывается на каменную поверхность, стараясь смаковать имевшееся. Спустя пару минут ей слышаться неторопливые шаги, но она не оборачивается, она смиренно ждет того, кто вот-вот выйдет со спины. Это Адам. Вайолет услышала его имя, когда наблюдала за новыми жильцами на кухне. Мойра, как всегда, вызвалась помогать по дому как домработница, одновременно с этим, пытаясь соблазнить главу семьи, что в упор не замечает кого-то кроме своей жены. Наверное, это единственный мужчина за последнее время, кто не поддался искушению с первого раза. Но молодая версия старушки не сдается, продолжая вилять бедрами, и незаметно склоняться грудями прямо перед грозным и бородатым лицом. Сидя на столешнице, было поистине забавно наблюдать за этим цирком. И вот, спустя пару часов, она видит его вновь. Тот становиться прямо перед ней, облокачивается плечом об ту же каменную арку, и щурит глаза, в своей обычной манере. – Неужели ты правда живешь по соседству? – голос звучит намного расслаблений с прошлого раза, словно теперь они на безопасной для него территории. Девушка ухмыляется подозрениям парня, смотря прямо в его ярко-голубые глаза, что так сильно выделялись из общей картины. – Ты думаешь я буду врать тебе? – встречный вопрос кажется издевкой, на что парень старается никак не реагировать. – Я тебя не знаю, – утверждение, которого, казалось бы, должно хватать, чтобы уйти и забыть нового знакомого, но девушка все равно смеется с него. Она так давно не общалась с кем-то незнакомым, достаточно грубым и настороженным. Это казалось забавным и чем-то забытым старым для нее. Поэтому она легко протягивает свою руку. – Я Вайолет Хармон, – Адам на некоторое время вылупляется на нее и на ее руку. Чуть с запозданием протягивая в ответ. Его ладонь теплая и большая, он сжимает чужую руку несильно, с некой бережливостью. Она так давно никого не касалась. – Адам Макклайн.***
Тейт старался не заходить дальше слежки, но всегда это казалось какой-то пыткой. Он отвлекал себя тем, что часами сидел в подвале и размышлял, что ему сказать Вайолет, как это преподнести, как она отреагирует. Временами к нему цеплялись другие жители этого подвала. Дети с обугленными лицами просили поиграть с ними, Трэвис старался заводить разговоры, но быстро сдулся под давящим, угрожающим взглядом. Его не боялась Хейден, но и от той, сильной заинтересованностью не веяло. Раньше, до Вайолет, одиночество казалось ему ничем, это было его природным состоянием. Поэтому слоняться по извечным уголкам старого, избитого временем, здания, было привычным, за исключением одного фактора. С Вайолет, он разговаривал часами, излагая свои мысли, слушая ее, вместе они советовались и помогали друг-другу. Коротали время в объятиях, смотрели друг другу в глаза и становились с каждой минутой все преданней. Теперь же, тупо смотреть в одну стену не получалось, ему казалось словно он тратит время попусту. Его руки ломались в желании вернуться и прикоснуться к своему собственному, маленькому свету. Время шло, и кажется, Тейт стал совсем забывать как звучит ее радостный голос, наполненный чем-то еще, кроме как язвительности и твердости. Парень проходил мимо арки, потому что это место так сильно напоминало ему о Вайолет. Как и все вокруг. Но на ней, они по-настоящему сблизились и познакомились ближе, после небольшой перебранки в подвале. Поэтому слыша нежный, слегка хрипловатый голос девушки, было как снисхождение чего-то прекрасного. Резко оборачиваясь, он смутно видит высокий, мужской образ, и это понимание становиться грозой среди тёплой и солнечной погоды. На секунду, Тейт и правда шокирован тем что видит. С силой сжимает руки и наблюдает, не переставая. Следит взором хищника за каждым движением, взглядом и словом. И черт, он видит как тот улыбается смотря на девушку. Тейт видит что тот хочет овладеть Вайолет, как и он сам когда-то в начале, пока не узнал насколько удивительная эта девушка. Как же ему блядь не нравиться видеть то же, что когда-то происходило с ними, но при этом, он сглатывает собственные не высказанные слова ярости, обиды и горечи. Принимает и уходит.***
Бывают вечера, когда ты не можешь успокоить свои мысли не на секунду. Иногда, совсем редко, из-за такого гудения, становиться тяжело дышать, а в глазах темнеет от нарастающей паники и понимания всякого. Сегодня как раз был такой день, когда Вайолет не могла заткнуть собственную голову. Такое было еще до переезда в этот дом ужасов. Она до дрожи в руках боялась что родители решат развестись, и ей придется выбирать сторону. Ей не нравиться выбирать. Любовь к маме, такая же равноценная, как и любовь к отцу. Хотя, после вскрытия его личной, постыдной жизни, она была уверена в своем выборе. С каждым годом их отношения становились все дальше и дальше, и было непонятно, то ли Вайолет проблемный подросток, который не хочет иметь дело со стариками, что не понимают ее. То ли семья так отдалилась от нее, после тревожного момента с выкидышем, не родившимся братом. В общем, было много триггерных воспоминаний из прошлого, после чего, все ее эмоции выливались в агрессию, к себе или к другим, она не углублялась. Выплескивала она их через порезы, те стали для нее спасательным кругом. Но она прекратила, потому что пообещала. Сейчас, сдерживать это крохотное обещание было без толку. Мысли о нем вызывали целую кучу мурашек по коже. Это не так как общаться с другими парнями, в ее жизни было много ухажеров, так и обычный друзей парней, но она никогда не ощущала с ними такого трепета, такой зависимости от ласки и любви. Ей было не по себе от собственных, настоящих и искренних чувств. Она не уверена, испытывала ли она такое хотя бы к своему отцу. Тейт был другим. Во всех пониманиях этого слова, и девушка тщетно пытается убедить себя, что прощать этого засранца без толку. Он изнасиловал ее мать, у той родился ребенок, который по итогу убил ее. Совесть, которая затаилась в ней, не позволяет даже в бессмысленной перспективе представить сцену, где она, возможно, прощает его. Это глупо, и очень больно.***
Тейт не понимает как ему поступить. Поэтому сидит и крутить в руках нож, в глубоких мечтах, засаживая его в горло парня, что с таким мнимым обожанием смотрит на Вайолет. Он понимает его, намного лучше, чем многие, но не принимает, потому что только он смеет любоваться ее миловидной улыбкой. Ему хочется выплеснуть куда-то свою агрессию. Затолкать ее кому-то в почки, в грудь, видеть как дребезжит чужая грязная кровь и как быстро она расплескивается по всему пространству. Он бы делал неаккуратные стрижки, не задевая жизненно важные органы, Тейту хочется видеть мучение и затхлый огонек в ярко-голубых зрачках. Нож, что он перекручивал в руках, с громким ударом упал, ударяясь об камень. Чем привлек внимание женщины, с ужасно обугленным лицом и кожей, стоящей возле шкафа со старой, антикварной посудой. Ее звали Лорейн, мать тех детей, что все время разыгрывали игрушечное чаепитие. – Тебя что-то беспокоит, мальчик? – женщина почти что заботливо подходит к нему, складывая руки перед собой. Этот жест кажется ему таким ласковым и материнским, его мать очень редко общалась с ним подобным образом, только если ей было что-то нужно. Например, посидеть с Эдли. Он поднимает свои глаза выше, и за короткое мгновение, они превратились в два стеклышка, с покрасневшими веками. – Я не знаю как мне поступить, – парень чувствует безысходность, и борется с огромным желанием склонить голову вниз и зарыдать как ребенок. Лорейн подходит к нему и кладет руку на голову, нежно поглаживая. Они никогда не общались при жизни, лишь временами сталкивались взглядами, пока его мать не увела мужа из чужой семьи и женщина, не совершила коллективное самоубийство. Он знал что Констанс никогда не любила Ларри, но жить в большом доме ей хотелось больше. Сейчас, встречаясь в этом убогом подвале, женщина всегда с пониманием относилась к нему, и никогда не была жестока. В отличии, от той же Констанс. – Неужели, вы еще не решили проблемы с той милой девушкой? – Тейт отрицательно помотал головой, чувствуя как пару одиноких слезинок, капнуло с его щеки на руку. Ему невероятно больно осознавать насколько они далеки от примирения, особенно сейчас, когда какой-то парень стоит в шаге от того, чтобы занять его место. Вайолет не такая, но все чувствуют одиночество со временем в этой ужасном доме, и на моральные принципы становиться плевать. – Что же гложет тебя? Тейт поднял голову и посмотрел в ее еле заметные глаза. – Она познакомилась с парнем, вдруг, ей захочется уйти к нему, а я, навсегда останусь позади? – Лорейн покачала головой, откровенно жалея его, ведь сама понимала, какого это умирать от привязанности и измены. Тейт чувствовал себя жалким и беспомощным. Ему так хотелось почувствовать запах девушки, что наверняка сейчас стоит с тем жалким парнем и наслаждается его компанией. Он даже проследить за ней не может, ведь видя как она улыбается другому, руки, так и тянуться разорвать чью-то горячую плоть. А ведь он когда-то поклялся ей, что навсегда измениться и больше не прибегнет к темноте, что внутри него. Лорейн наблюдала за ним пару минут, и глубоко вздохнула. – По своему опыту скажу, что ты не должен держать ее возле себя, – женщина, слегка повернула голову в сторону двух маленьких девочек, что с осторожностью переливали себе в маленькие, пластиковые чашечки, выдуманный чай. – Я сожалею что погубила себя и детей, вернувшись в прошлое, то думаю, поступила бы иначе. Этот дом скрепляет тебя оковами и не дает выбраться. Мои девочки могли стать кем-то существеннее, чем груда пороха и сажи. Здесь мало что можно сделать, жизнь она такая, как бы ты не любил человека, сколько бы не прожил с ним, думая, что знаешь как тот поступил бы в случае чего, а точнее, не поступил. Всегда становиться неожиданностью итог, – женщина печально улыбнулась той половиной рта, которую не погубил огонь. – Надеюсь ты понял меня, и не станешь ее держать, а сделаешь все, чтобы она была счастлива, ведь в этом и есть смысл, настоящей любви. Тейт безотрывно смотрел за тем как эмоции сменяются на опечаленном, женском лице. Он правда вникал в то что она говорит, и кое-что для себя понял. Парень должен сделать Вайолет счастливой, значит он поможет им.***
Откладывая на кресло очередной рассказ Агаты Кристи про Эркюля Пуаро, девушка осматривается, ей порядком надоело читать одну и ту же строчку из раза в раз, потому что сосредоточиться просто-напросто не выходило. Ее отвлекали звуки за окном, лежащая не на том месте вещь, сильные удары дверьми и приглушенный плач ребенка за стеной. Спустившись на пол, она короткими шажками побрела на кухню, где стояла Вивьен, и кормила своего ребенка. Вайолет не знает почему, но уже давно не относиться к своей матери как к маме. Сколько бы она не старалась понять своих родителей, в особенности мать, что потеряла ребенка при родах, девушка чувствовала себя чужеродной в этой семье. Словно неправильно вставившийся кусок пазла, что вообще должен быть в другой картине. Она любит Вивьен, но не так сильно, как остальные любят своих матерей. Вайолет ценит ее, уважает, и благодарит за многое, поэтому всю свою мертвую жизнь будет отвечать ей тем же. Вивьен почти влюбленно смотрит как ребенок, что никогда не вырастет, пьет теплое молоко из бутылки. Заметив свой дочь на горизонте, она поднимает взгляд и спокойно улыбается, в знак приветствия, но позже замечает, привычно хмурый, настрой подростка. – И чем же вечно недовольная, недовольна теперь? – женщина забирает бутылочку из маленьких пальчиков и кладет ее к раковине, зная что Мойра как понимающая подруга, поможет и вымоет ее. Берет корзинку с дитём и начинает раскачивать. Вайолет наблюдает за этим, и сама потихоньку расслабляется в такой приятной атмосфере. Хмурое лицо, понемногу превращается в обычное уставшее. – Ничего такого, – Вивьен кивает в ответ, принимая. В душе понимая, что никакие пытки не заставят ее, открыть собственные переживания кому-либо. Поэтому решила идти в наступление, и завести хотя бы обычный, светский разговор. – Я видела как ты общалась с тем парнем, – ребенок понемногу засыпал в руках любящей матери, совершенно не обращая внимание на разговор двух девушек. Иногда, смотря на эту картину, Вайолет представляет как точно также держат ее в младенчестве, нянчат, учат чему-то новому, кормят и заботятся. В своей голове это выглядело странно и инородно. – Ты подружилась с ним? Девушка подошла к столу и облокотилась на свои локти, пристально вглядываясь в мать. Адам был из тех парней, что любят одиночество, гитару и пачку сигарет. Не то чтобы Вайолет осуждала его, или где-то не понимала, совсем напротив, но это был точно не ее тип. В нем не было той искры, что была у Тейта, в нем не было того преданного взгляда и безмерного желание показывать свои чувства нараспашку. Возможно она придирается, и новый сосед, не так уж и плох, да и вообще мало чем отличается от едва ли забытого блондина. Но это не то, совсем не то. Ей не хватает тех рук, что зажимали ее рот, обхватывали со всей страстью и привязанностью. Ей нужна была зависимость. Адам же, давал ей разве что недолгий кайф. – Он милый, – пожала плечами подросток. Вивьен не глупая, она видела как девушка пустым взглядом смотрела в одну точку, не подавая никакие признаки, и надежды на внятный и развернутый ответ. Женщина все понимала, более того, ощущала что-то подобное, поэтому не без сожаления склонила голову. Вивьен хочет найти правильные слова для дочери, но это сложно, учитывая то, в каком сложном возрасте та находиться и впредь будет находиться до скончания веков. Положив уснувшего ребенка обратно на стол, женщина на цыпочках подошла к Вайолет и облокотилась вместе с ней об столешницу. – Знаешь, а ведь мы никогда не разговаривали о том случае с абортом, – подросток вздохнул, предчувствуя тяжелый и серьезный разговор. – Все, что я хочу сказать, это то как я разбито чувствовала себя после и почти не могла собрать себя в какую-то кучу, чтобы жить, даже для единственного дорогого, что у меня было, и есть по сей день, – Вивьен корпусом поворачиваться к дочери и берет ее руку в свою. – Ради тебя, моему единственному лучику света в кромешной тьме этого дома. Ты моя кровь, и то единое, что не давало мне перегореть в собственном соку, и ты знаешь, что я желаю тебе только счастья. Вайолет не помнила, чтобы они с матерью хоть раз так общались за последние шесть, а то и больше лет. Признание мамы было для нее скорее шокирующим, чем неожиданным, она знает что мама любит ее, та не раз это упоминала и пыталась показать, но такого глубокого смысла заложенных в ее слова, никогда не находила. Холодная рука Вивьен помогала прийти в чувства и здраво мыслить и действовать, и самым здравым для нее оказались объятия. Тянувшись за ними, девушка знала что ей в любом случае ответят, так еще и с удвоенной силой. Ей было тепло и хорошо, впервые за долгое время она не думала, вообще ни о чем. – Я знаю тебя лучше, чем кто-либо в этом доме, – легонько гладя по спине, шептала женщина. – И я знаю, когда ты выглядишь потерянной и нуждающейся. Просто знай, что все, чего я либо хотела в этой жизни, так это твоего счастья. Вайолет приняла это немое благословение.***
На дворе стояла глубокая ночь, время давно перевалило за три часа ночи. Адам аккуратно открывает входную дверь, отряхивая себя от пыли. Половицы недовольно скрипят, но парень, что уже не впервые устраивает такие вылазки, мастерски наступает туда где меньше всего слышно лишние звуки. Невесомо наступает на ступеньки, и также тихо пробирается в собственную комнату. Впервые за пару дней его не мучают мысли о прошлом доме, а точнее о произошедшем там. Картинка перед глазами не хотела исчезать, и постоянно проявлялась на рассвете, или во снах, что более неприятно, ведь просто так избавиться от ведения, получалось редко. Это его старший брат Каин, повешенный на петле от люстры, никак не выходит из назойливых, словно мошкара, летним знойным вечером, мыслей. Адам нашел брата на рассвете, прямо перед огромным, панорамным окном в комнате, уже взрослого парня, из которого не жалея светило солнце, показывая последствия от удушения во всей красе. У себя в голове он дорисовывает нимб и крылья, что были бы так ему присущи. Картина получилась бы прекрасной и завораживающей, если не знать обстоятельства. После этого случая, они прожили долгий, мучительный год, и поняли что больше не могут, слишком много воспоминаний, слишком много призраков прошлого, но как казалось Адаму, из одного дома с призраками они переехали в другой, что еще больше трещит по швам разной сущностью. Чуть меньше недели назад, он зашел в подвал чисто из интереса, узнать что там и как. Звуки, что доносились, пока парень спускался по лестнице, пугали его. Детский смех, по крайней мере двух девочек точно, и беспрерывный, мужской голос, что как на фоне какой-то комедии, рассказывал очередную смешную историю. Вдруг, парень каким-то странным образом наткнулся на тонкую фарфоровую ложку, что с характерным звуком, хрустнула под его весом. Голоса вмиг стихли, и источник, не был найден. Скидывая джинсовку на кровать, Адам подходит к закрытому окну, убирает засов и впускает в комнату прохладный ветерок. Футболка с раздражением летит куда-то назад, руки похлопали по карманам, в поисках сигарет. В пачке осталось совсем немного, пару штук, надо будет не забыть зайти за ними с утра в ларек. Из другого кармана достается зажигалка, совсем новая и уже закончилась. Раздраженно выдохнув, парень оборачивается назад, чтобы взять коробок спичек из шухлядки стола. От неожиданности парень роняет блок сигарет и опирается об подоконник.***
Тейт выжидал как дикий зверь в тени, ему не стоило труда отыскать свое старое, уже где-то заржавевшие от сырости, ружье. То, которое он использовал на всех тех бедных учениках в школе, этим ружьем было застрелено немало жертв, и теперь на его счет ляжет еще одно. Возможно он поспешил с решением, и позже, через лет пять пожалеет, что оставил Вайолет с этим до жути стереотипным и докучливым парнем. Но сейчас, это кажется едва ли не лучшим решением из всех. Убить его. Застрелить, попадая пулей в самое сердце, задевая сосуды и разбрызгивая кровь по всей комнате. В его фантазиях, Адам умирал более кровавой и болезненной смертью, но сейчас, Тейт должен думать наперед, ведь негоже его ненаглядной целовать едва живую, в сильных кровоподтеках морду. Парень и сейчас выглядит не шибко то приятно. Слыша мало различимые шаги, блондин перезаряжает ружье. Адам заходит в комнату и расслабленно скидывает джинсовку. Уже сейчас Тейт едва ли сдерживается от порыва задушить парня, до глубоких впадин на шее и словно следы краски, синяков. Видит как брюнет открывает окно и снимает футболку, пытается найти пачку сигарет и не удосуживается успеха. Оборачивается и пугается. Как же Тейту приятно наблюдать за шоком и паническим страхом, что медленно вырисовывается на чужом бледном лице. Парню хочется провести острым, совсем недавно наточенным, перечным ножиком прям по груди Адама, подразнить его, видя как вся жизнь пролетает перед глазами. Ему так нравиться видеть непонимание и мольбу в рыбьих глазёнках, он упивается властью и буквально готовиться вгрызаться жертве в шею, разрывая между зубами сосуды и кожу. Чувствуя, как по полости рта разливается чужая горячая кровь. Но, все что делает блондин, это подымается с кресла и наводит дулом ружья прямо в ошарашенное лицо парня, и велит стальным голосом сесть на кровать. – Кто ты черт возьми? – парень подрагивая, медленными шажками подходит к кровати, тесня собой одежду. Он откровенно не понимает что происходит, и почему ему сейчас угрожают, при этом активно не грабя весь этот огромный дом. – Если тебе что-то нужно, бери это и все! – выкрикнул брюнет, рассматривая лицо блондина, что с каждым словом окрашивается в еще большую ярость. – То что мне нужно, никогда не будет принадлежать мне, ублюдок, – Тейт ударяет четко по виску и Адам откидывается на постель, хватаясь за рану. Брюнет стонет и сжимается словно котенок которого выбросили за шкирку на улицу. – Тогда что тебе нужно? – парень слегка отползает на кровати, страшась получить по голове еще раз. Тейт не может сдержать жалящие огнем, эмоции в себе, поэтому он вспоминает Вайолет, его прекрасную Вайолет. Ему больно знать и видеть как она уходит, резко и юрко вытекая прямо из его рук. Он вспоминает ее кожу, почти чистую, разбавленную рубцами от порезов, но то, какая она за пределами неровных штрихов лезвия, на ощупь, кажется почти бархатной. Ее костяшки всегда красноваты, что выглядят до безумия мило, ему так нравилось расцеловывать их. Глаза большие, карие и неизменные синяки под ними, уставшей и замученной она выглядит нуждающейся в чьей-то заботе. Он готов был предоставить всего себя для нее. Он больше всего в жизни жалеет что потерял ее, частичку себя, что никак не хочет срастись или забыть. Его тяга к ней безгранична и больна. Слезы катятся по его лицу, не передать простыми словами то, как, он хочет умолять о прощении, просить, чтобы девушка забыла все те ужасы, совершенные им. Но он не может, это эгоистично и глупо. – Мне нужно чтобы ты умер, – уже спокойно отвечает парень. Выдыхает и переводит взгляд на опущенное ружье, чувствую как слезы оставляют мокрые дорожки на щеках. – Тогда, ты сможешь быть с ней, так как не смог я. – С кем, с ней? – Адам не выдерживает и почти срывается на крик, молясь, чтобы родители нашли его и услышали. Они наверняка расстроятся, их уже единственный сын, застрелен в собственной комнате. – С Вайолет, – это имя вызывает в нем такие противоположные друг-другу эмоции. – Вы же вместе, да? Можешь не отвечать, я ведь знаю ответ, – Тейт склоняет голову и рассматривает как чужое непонимание рассеивается и теперь там только злость. – Даже если нет, я знаю что ты хочешь, – он ухмыляется чужой бессмысленной храбрости. – Ты ее парень? Вы встречались? – Адам огрызается и делает рывок вперед, Тейт усмиряет того дулом пистолета, что направлен прямо в его несмышленую голову, на что парень отползает на локтях к спинке кровати. – Она не сказала мне! Я не знал что вы вместе, поверь мне! Тейт усаживается на кресло, что стоит прямо напротив, расслабляется в нем и смотрит на, сказать честно, в край, обнаглевшего подростка. До чего же много энергии в нем, Вайолет бы это не понравилось, ей никогда не нравились активные парни. – Мы вроде как порвали, – пожимает плечами парень, зная, как жалко выглядит слеза, что упала ему на подбородок, поэтому он легким движением пальца, стирает ее, словно так и должно быть, и ничего необычного не произошло. Адам ошарашено наблюдает за тем, как его жизнь может оборваться из-за одной только девчонки, с которой он виделся, от силы, раз пять. Та безусловно нравилась ему, но быть мертвым из-за нее, он все еще не готов. Хотя выбора, как такового, у него все равно нет, но есть шанс, когда он замечает низкий силуэт в дверях. – Тейт? – женский, совершенно ненапуганный голос, но все еще нервный и оборванный. Блондин поворачивается на тихий отклик, словно на призыв божества. Не веря собственным глазам, что уже предостаточно покраснели от безмолвного плача. Девушка стояла в платье, что едва прикрывали ее коленки, в черных колготках, что обхватывали ее худые ноги и в длинном, разношенном кардигане покрытый катышками. Она сжала руки в кулак, сдерживая свои эмоции в ежовых рукавичках, не давая себе и секунды на передышку. Блондин медленно поднимается с кресла, забывая про нежелательного свидетеля на помятой кровати. У Вайолет уставшее лицо, такое же бледное и меланхоличное. Волосы прямо лежат на ее лице, прям таки прося заправить парочку прядок за ухо. Его руки дрожат от нетерпения и соблазна потянуться к ней, но он держится, но Хармон всегда плевала на чрезмерную сдержанность и самостоятельно протягивает руки к его, поднося их к своему лицу, пристально рассматривая, словно ища вкрапления красного. Тейт не может сдержать мысли о том, как хорошо выглядят их руки вместе. – Ты же обещал мне больше не убивать, – она поднимает глаза, и смотрит жестоко, даже можно сказать безжалостно, с невидимым ножом, что спрятан сзади. – Ты говорил что больше не испачкаешь руки кровью, – и разглядывает так недовольно, на что парень не выдерживает и хнычет, заливаясь слезами. – Я делаю это ради тебя, – Тейт чувствует боль в сердце, воображает как оно разбивается на мелкие кусочки, лицезря, как Вайолет недовольно качает головой и оглядывается за его спину. Парень продолжает смотреть на девушку, впитывая ее образ, что скоро станет простым следом в бесконечной реке памяти о ней. Ему ревностно видеть как она рассматривает другого, но сейчас, он дает себе волю, вытаскивая руку из не крепкого захвата. Медленно, Тейт подносит прохладную ладонь к чужой щеке. Вайолет, не ожидавшая прикосновения, переводит взгляд обратно на блондина. – Ради тебя, я готов убить себя. Прошу… – он не знает о чем просит, ему просто жизненно необходимо сказать это. Почувствовать раскаяние. Девушка глубоко вздыхает, также умоляюще смотря на него в ответ. – Я верю тебе, ты не должен мне что-то доказывать, – Тейт начинает кивать, будто и сам знает это. Залитое слезами лицо начинает морщиться от боли. – Мне нужно… я должен доказать тебе это, ты не понимаешь, – Вайолет отвечает тем же кивком, стараясь успокоить нестабильного парня перед собой, ластясь под его ладонь. – Я хочу сказать тебе, что люблю тебя, – Тейт прикрывает глаза, в надежде что нужные слова сами выплывут из его рта. – Мне страшно представить свою жизнь без тебя, я не могу жить без тебя, зная что ты блуждаешь где-то рядом, зная что я не могу прикоснуться, мне просто нужно… ты мне нужна, – громкий всхлип раздается в полумраке комнаты. Вайолет тянется к нему губами, и Тейт сразу же принимает поцелуй, не раздумывая. В его голове тысячи мыслей, превращались в одно единственное. “Я люблю ее больше жизни”. Они целуются, вселенная вмиг схлопнулась перед ним. Давно знакомый губы, вкус и мягкость остались неизменными. Он берет ее лицо в свои руки, ощущая мягкость и податливость в ее движениях. Она относиться к этому мгновению так же трепетно, как и он к нему. Девушка, как и всегда, настойчиво наклоняется ближе, легко хватаясь за запястья. Тейт слегка двигает губами, чтобы чуть больше распробовать сладость, что зудом разноситься по его нёбу. Когда воздуха перестает хватать, оба неохоче отодвигаются друг от друга. Громко дыша, и возвращаясь к сознанию, парень понимает что упустил Адама, и тот мигом пробежал мимо них, занятых друг другом, надеясь на выживание. Тейту смешно с этого, но он не хочет отвлекаться от главного. – Может нам стоит поймать его? – подняв бровь, с некой жалостливой просьбой, говорит блондин. Естественно, надеясь на положительным ответ, поцелуй поцелуем, но ненависть к чужаку, что вот уже как пару дней мечтал о Вайолет, в чем он был уверен на сто процентов, осталась с ним. – Думаю, он уже на пол пути, чтобы уехать отсюда, – Вайолет склоняет голову в бок, рассматривая красное лицо парня, что пару секунд назад клялся ей в любви. – У нас с тобой есть пару нерешённых дел. Тейт кивает и оглядывается уже на пустую кровать, что выглядит заманчивым ложем для них двоих. – Мы можем решить их здесь? – медленными шагами, парень и девушка оказываются в очень компрометирующей позе, сидя на краю одеяла. Вайолет не поддается на подобные намеки, поэтому отпускает чужую руку и плюхается на свою старую кровать, ближе к подушкам. Давая вспомнить парню, то какой непреклонной она может быть. – Только если ты будешь говорить, сплошную правду, – Хармон удобно устраиваеться в простынях, со всей серьезностью смотря на человека, которого она все еще не готова простить, но может дать ему шанс в этом. – Ты знаешь, я вижу когда люди врут мне. Тейт улыбаеться, видя огонек надежды, и не собираеться давать ему слабину. – Я клянусь говорить правду, и только правду.