Longing Love/Любовная Тоска

С тех пор, как Принцесса из Гао Син вышла замуж за второго Императора Сюань Юня, Гао Синь и Сюань Юань объединились, и оба уважали Цань Сюаня как своего Императора. Почти вся дикая местность находилась под властью Цань Сюаня. Исключением являются горы и город Циншуй, оккупированные повстанцами Шэн Нонг. В месяце Мэнчунь второй Император Сюань Юань послал Сяо Чжужуна завербовать Гун Гуна и Сян Лю, но они были отвергнуты ими. В течение трех месяцев второй Император Сюань Юань трижды отправлял Сяо Чжужуна в город Циншуй, каждый раз с более выгодными условиями, и даже пообещал сделать Гун Гун и Сян Лю принцами и королями, обладающими военной силой, но они все отвергли. В месяце Мэнся второй Император Сюань Юань официально объявил Да Хуану, что назначит Чишуй Фэнлуна генералом для нападения на повстанческую армию Шэн Нонг. Прежде чем Фэнлун отправился на войну, он приехал в Сяоюэ Дин, чтобы встретиться с Сяо Яо. В ту ночь Фэнлун все время молчал. Сяо Яо знала, что завтра он поведет свои войска на окружение и подавление Сян Лю. Её сердце забилось и завязалось в узел, и она вообще не могла сосредоточиться, не говоря уже о том, чтобы говорить в таком настроении, поэтому двое из них всю дорогу молчали и медленно шли на вершину горы. Сяо Яо не могла контролировать себя, думая об исходе этой войны. Она всегда вспоминала образ Сян Лю, умирающего пронзённого тысячами стрел в сердце, от чего у нее болели глаза. Случилось так, что в этот момент Фэнлун оглянулся, и она торопливо сделала вид, что попровляет волосы на лбу, развеваемые горным ветром, и тихонько вытерла слезы из уголков глаз. Цзяо Эр не следовал за ними ни далеко, ни близко. Он всегда помнит, что он телохранитель Сяо Яо, и еще больше помнит, что Сяо Яо – женщина Сян Лю, а Сян Лю – Бэй. Так же, она его благодетель. Они остановились на вершине горы. Цзяо Эр без колебаний сел на дерево и уставился на Фэнлуна внимательными глазами. Фэнлун взглянул на Цзяо Эр и сказал Сяо Яо: — «В то время… ты знала, что мы с Син Юэ хотели убить тебя, верно?» Сяо Яо кивнула. Фэнлун спросил: — «Почему ты не сказала Его Величеству?» Сяо Яо успокоился и вздохнул: — «Тогда я унизила тебя и клан Чишуй перед всеми гостями в пустыне. Тебе было все равно, это было твое великодушие, но в конце концов, я была в долгу перед тобой!» — «Ты ненавидишь и презираешь меня?» Сяо Яо покачала головой: — «Ты был беззаботен с детства. Единственная трудность в том, что никто не понимает твоих амбиций, и старшие считают тебя отклонившимся ублюдком. Но Син Юэ выросла в кошмаре, и она твоя сестра, в то время ты мог только помочь Син Юэ. Если бы ты бросил ее ради себя и клана Чишуй, я бы смотрела на тебя свысока». Фэнлун на мгновение уставился на Сяо Яо и засмеялся: — «Я, Чишуй Фэнлун, сделал предложение только одной женщине в своей жизни, и я не ожидал, что она пожалеет о моем браке со мной. Но я совсем не жалею, что сделал ей предложение, и я нисколько об этом не жалею. Я женился на ней по самому торжественному этикету клана Чишуй, она этого заслуживает! Жаль, что она хоть на время не стала моей женой!» Сяо Яо последовала за его словами и подумала о свадьбе в Чишуй. Среди всех, кто там был, единственный кого она там запомнила это медленно идущий Фанфэн Бэй, поэтому она успокоилась и указала на свое сердце: — «Это не просто немного близко, но это слишком близко. Фэнлун на мгновение задумался, с кривой улыбкой выразил свое одобрение, а затем сказал: — «После инцидента в Восточно-Китайском море Его Величество полностью игнорирует Син Юэ. Я хочу одержать большую победу и попрошу его простить Син Юэ один раз». Он поклонился Сяо Яо. — «Когда придет время, пожалуйста, скажите несколько слов за Синь Юэ. Я обещаю прислать кого-нибудь, чтобы держать ее под охраной и никогда больше повторять подобное». Сяо Яо вздохнула: — «Вы думаете, что Его Величество послушает меня, это только потому, что я знаю его слишком хорошо и никогда не делаю просьб, на которые он не соглашается. Например, когда он раньше посылал войска для нападения на Гао Син, а теперь он хочет… «Сяо Яо сделал паузу, затем продолжила дрожащим голосом: — «Только он может решить, что он действительно хочет делать». Итак, теперь, когда Цань Сюань посылает войска, чтобы окружить и подавить повстанческую армию Шэн Нонг, Сяо Яо может только молча наблюдать и печалиться. Колесо истории уже покатилось вперед, но Гун Гун и Сян Лю все еще стоят на месте, высоко подняв руки, сражаясь против колеса истории. Это люди, забытые временем, но они пытаются плыть против течения. Все в мире, в том числе и они сами, знают, что им суждено быть смытыми и их кости будут раздроблены. Это лишь вопрос времени, раньше или позже. Фэнлун не знал, что печаль в глазах Сяо Яо была из-за Сян Лю, он просто подумал, что она не может попросить Цань Сюаня простить Син Юэ, поэтому он со шлепком опустился на колени перед Сяо Яо. Патриарх четвертой семьи не смог даже встать на колени перед императором. Сяо Яо подумала о том, почему этот человек до сих пор такой, и постаралась поднять его. Но Фэнлун обладал сильной духовной силой и настоял на том, чтобы быть на коленях. Он был тяжел, как гора, и Сяо Яо вообще не могла его сдвинуть. У Сяо Яо не было другого выбора, кроме как сказать: — «Я обещаю тебе, только не становись на колени, ладно?» Фэнлун поднял голову и сказал: — «Спасибо». Сделав глубокий вдох, он, казалось, превратился в Чишуй Фэнлуна, который был благородного происхождения, смолоду успешен и уверен в себе. Он встал и взял с собой Сяо Яо: — «Я немедленно пойду и приготовлюсь к отправке в армию. Прежде чем я уйду, не дашь ли ты мне несколько благословений?» Печаль в глазах Сяо Яо была еще хуже: если она пожелает ему благополучной жизни, что это будет значит для Сян Лю? Она отвернулась, но слезы на ее глазах не могли остановиться. Она больше не могла ничего ему сказать, поэтому просто махнула рукой в сторону Фэнлуна. Когда Фэнлун увидел ее такой, он не особо об этом думал. Он просто подумал, что Сяо Яо беспокоилась о его жизни, и сказал с громкой улыбкой: — «Не волнуйтесь, хотя у Гун Гуна и Сян Лю крепкие кости, наша армия Сюань Юаня определенно смогут их пережевать». Фигура Сяо Яо покачнулась, и она перестала на него смотреть. Вскоре после этого облачная колесница поднялась от подножья горы и полетела в направлении, где располагалась армия. Завтра Фэнлун поведет многотысячную армию в путь. После экспедиции Фэнлуна он реализовал стратегию Цань Сюаня по «плотному окружению и подавлению»: в небольшом сражении он уничтожил силы повстанческой армии в городе Циншуй, вытеснил их в горы, а затем начал осаду. Спустя год после осады армия Гун Гуна все еще не могла отступить, а вместо этого время от времени совершала скрытые атаки на армию Фэнлуна. У них никогда не было прямого контакта. Они просто сеяли хаос. Сегодня они зажгли огонь, а завтра положили немного яда. Они приходили и уходили в спешке, заставляя армию Фенлуна нервничать по ночам из-за этого они не могут нормально спать. Из-за опасений по поводу Син Юэ, однажды, когда шпионы сообщили об обнаружении армии Гун Гуна, Фэнлун послал войска для преследования армии Гун Гун. Он не хотел попадать в плен к Сян Лю и потерпеть поражение. Когда эта новость вернулась на гору Шэн Нонг, Цань Сюань был зол и озадачен. Разгневанный он решил пойти в город Циншуй лично и спросить Фэнлуна тет-а-тет, почему он так жаждет схватки. В ночь перед отъездом Сяо Яо попросила Цань Сюаня: — «Брат, я хочу пойти с тобой». Прошло почти два года. С того дня, когда мы разошлись в Восточно-Китайском море, Сяо Яо больше не видела Сян Лю, и даже комок шерсти не навещал. За исключением тех ночей, когда она не могла спать, ее сердце подавало информацю, которую Сяо Яо могла получить о Сян Лю, была получена из отчета о битве, переданного Цань Сюанем и другими Сюань Юаня, а также из сплетен, которые Цзяо Эр время от времени получал от стражников на горе. Сяо Яо знала, что ничего не произойдет, если Цань Сюань пойдет туда впервые, и что Фэнлун может умереть, как и раньше. Она не хотела рисковать жизнью подруги, но в то же время сделала ставку на себя. Цань Сюань видел, что Сяо Яо в последнее время худеет и худеет, и знал, что она беспокоится о Сян Лю, но она никогда не проявляла инициативы и не просила его разузнать хотя бы немного информации о Сян Лю, она просто сидела в тишине и печали, Цань Сюань внезапно, к своему удивлению, обнаружил, что независимо от того, как долго продлится битва с повстанцами Шэн Нонг или каков будет результат, человеком, который пострадает больше всего, на самом деле будет Сяо Яо. Он не знал, хочет ли он утешить ее или доказать ей что-то. Подумав ночью, Цань Сюань согласился на просьбу Сяо Яо, и через три дня они тайно прибыли в город Циншуй. Когда-то процветающий город Циншуй опустел. Теперь был весенний день с цветущими цветами. Однако на улице не было ни пешеходов, ни гоняющихся и играющих детей. Фэнлун с унылым лицом стоял перед домом, ожидая их. Дверь дома открылась, открывая двор, полный цветов. Сяо Яо наблюдала за двумя людьми, стоявшими за дверью и разговаривающими тихим голосом, а затем вошла первой. Неожиданно уже в десяти шагах от входа во двор вдруг послышались панические крики и вопли. Сяо Яо почувствовала, что с этими криками вся кровь в ее теле прилила к ее мозгу, как будто ее с головы до ног облили из таза с ледяной водой. Она пробормотала, что это невозможно, это не может произойти так быстро подняла голову с неконтролируемой дрожью. На закате в полдня Сян Лю был в серебряной маске, одет в белоснежную одежду, стоял на спине орла с золотой короной и белыми перьями, стоял прямо среди разноцветных облаков, он держал большой серебряный лук и очевидно, он готовился выпустить вторую стрелу. Сяо Яо хотела пошевелиться, но обнаружила, что вообще не может двигаться. Демоническая сила, выпущенная Сян Лю, не распространялась ни на кого из присутствующих, а охватывала только ее! Духовная сила Сяо Яо была низкой, и она вообще не могла вырваться на свободу. Сян Лю удерживал ее, все ее тело потеряло всякую силу, и она смущенная упала на землю. Через некоторое время шум снаружи исчез, и Цань Сюань использовал свою духовную силу, чтобы послать голос: — «Сян Лю, я лишу тебя жизни!» Под чистый звук его голоса Сян Лю улетел, оставив лишь взрыв высокомерия и холодности. Смех разносится эхом между небом и землей. Демоническая сила в ее теле исчезла, и Сяо Яо не знала, были ли это слезы или холодный пот. Через некоторое время она восстановила силы, медленно поднялась, с большим усилием посмотрела в ту сторону, где исчез Сян Лю, а затем на Сюаня он сидел, сжимая пальцы, его лицо было бледным, губы и зубы дрожали, и он не мог сказать ни слова. Цань Сюань посмотрел на нее с невыразимым выражением в глазах: — «Неважно, я не ожидал, что он действительно познал суть техники стрельбы из лука Фанфэн!» Сяо Яо в отчаянии заплакала, а Цань Сюань схватила ее за руку: — «Я в порядке. Фэнлун помог мне заблокировать первую стрелу. Вторая стрела попала в тайного охранника. Кровь на моем теле принадлежит Фэнлуну». Служители отнесли Фэнлуна в дом, и военный врач помогал Фэнлуну обработать его раны. Навыки стрельбы Сян Лю были настолько превосходны, что в сочетании с его мощной духовной силой он беспристрастно выстрелил в сердце Фэнлуна в мгновение ока. Сяо Яо сидела, сгорбившись, на стуле в углу, а Цань Сюань стоял рядом с Фэнлуном: — «Спасибо, если бы ты не принял первую стрелу, я бы сегодня умер». Когда Фэнлун собирался заговорить, его тело внезапно дернулось, а кожа медленно начала ужасно бледнеть изнутри. Духовная сила Сяо Яо была на самом низком уровне, поэтому никто больше не мог заметить изменения температуры в комнате, но она остро чувствовала холод. Когда она была в отчаянии и депрессии, этот холод был подобен теплому весеннему солнечному свету, мгновенно рассеивая бесконечную тьму в ее сердце. Она поспешно встала и посмотрела на лежавшего Фэнлуна: его кожа была не черной, а белой, белой! Сяо Яо тут же строго сказала: — «Используй свою духовную силу, чтобы быстро заморозить его раны!» Эта сцена такая знакомая. В последние годы в городе Циншуй Фанфэн использовал точно такую же технику, стреляя в Цань Сюаня! Цань Сюань так же заметил, что реакция Фэнлуна в этот момент была точно такой же, как и раньше. Он удивленно посмотрел на Сяо Яо и, казалось, спрашивал Сян Лю, почему он не убил его. Сяо Яо не смотрела на него и с тревогой общалась с лекарем: — «Наконечник стрелы Фэнлуна имеет десятки тысяч лет кристаллов льда из чрезвычайно холодных мест, которые быстро тают в его теле после того, как на них попала его кровь». Она осторожно проверила пульс Фэнлуна, и выражение ее лица слегка изменилось: — «Я боюсь, что присутствуют кристаллы льда. Так же в нем душа насекомого ледяной души. Если мы не извлечем их из него быстро, в течение двух дней меридианы в теле Фэнлуна замерзнут, как у живого мертвеца!» Как и живые мертвецы, оно никого не убивает, но это лучше, чем убить кого-то. По какой-то причине Цань Сюань вздохнул с облегчением. Лекарь все еще спрашивал Сяо Яо: — «Что мне теперь делать?» Сяо Яо посмотрела на Сюаня в стороне. Чишуй Сянь — лучший мастер водных духов в пустыне, даже Юй Цзян уступает ей в ледяных заклинаниях. В этот момент она подошла к Фэнлуну и сказала ему: — «Я использую 70% своей духовной силы, чтобы покрыть твою рану слоем льда, чтобы свернуть твою кровь и замедлить кровоток. Но тогда ты сильно замерзнешь. Можно?» Фэнлун слабо кивнул. Цань Сюань шагнул вперед, накинул на Сяо Яо плащ и приказал: — «Как только кровь свернется, пришлите стражу, чтобы сопроводить генерала в Тангу!» Затем он опустил голову, взял холодную руку Сяо Яо и потер ее что бы согреть: — «Пойдём со мной». Из-за скрытой атаки Сян Лю, произошедшей мгновение назад, охрана во дворе была усилена, и солдаты патрулировали взад и вперед на своих лошадях в небе. Цань Сюань посмотрел на распростертые под луной крылья и посмотрел на Сяо Яо: — «Это правда два дня?» Сяо Яо сделала паузу, зная, что она не сможет скрыть это от него: — «Нет!» Она глубоко вздохнула: — «Два часа». — «Сяо Яо», – Цань Сюань остановился: — «Эта стрела изначально была нацелена на меня». Было что-то в словах Цань Сюаня, прозвучавших чрезвычайно тяжело и безжалостно. Сяо Яо перестала идти по его следам, повернула голову и посмотрела на солдат, гуляющих взад и вперед под лунной ночью, не говоря ни слова. — «Движение Сян Лю не кажется смертельным, но оно более жестоко, чем убийство человека», – отметил Цань Сюань: — «Даже если мы сможем временно перекрыть кровоток духовной силой, как мы сможем сделать это в течение двух часов?» Направляетесь в Юдани?» Каменный свисток, который мог вызвать Кунпэна, висел у нее на шее, но Сяо Яо все еще ничего не сказала. Цань Сюань повернулся к ней всем телом: — «Сяо Яо, ты думаешь, он оставил тебе надежду? Я признаю, это слабая надежда, но на поле битвы есть только победы и поражения, только жизнь и смерть. Никакой надежды!» Сяо Яо упрямо сдерживала слезы на глазах. Она призналась, что, когда она только что увидела травму Фэнлуна, первое, что она почувствовала, был шок и экстаз. Сян Лю не использовала кровь для приготовления яда, как раньше. В этот момент она почти думала, что Сян Лю был на ее стороне. Но слова Цань Сюаня разбудили ее. Сян Лю был таким же, как и раньше. Он не убил его, но это было лучше, чем прошлый раз. Если эта стрела действительно поразила бы Цань Сюаня, хотя Сян Лю знал, что брат попросит Сяо Яо забрать его и отправится в долину Тан, но новость о том, что второй Император Цань Сюань превратился в живого мертвеца из-за ледяного яда души, все равно распространится по пустыне, как лесной пожар. К тому времени все кланы в стране выйдут из под контроля. Даже если на троне будет старый император Сюань Юаня, нет никакой гарантии, что кланы Центральных равнин сохранят верность трону. Если Гао Син воспользуется этой возможностью, чтобы покинуть Сюань Юань, пустыня будет в хаосе. Хотя этот шаг и дает надежду, он приведет к еще большему отчаянию. Хотя Сяо Яо знала, что бы ни случилось, Цань Сюань не умрет, но факты оставались фактами, она снова почувствовала себя бессильной. Цань Сюань посмотрел на красные глаза Сяо Яо и вздохнул: — «Возвращайся». Он собрал плащ для Сяо Яо: — «Через два дня, когда Жу Шоу и Цзюман сопроводят сюда зерно и траву, я отвезу тебя обратно на гору Шэн Нонг». Сяо Яо долгое время молчала. После того, как группа людей, сопровождавших в Юнью, взлетела, из ее глаз внезапно покатилась череда слез. Она зарыдала. Постепенно ее плач становился все громче и громче. Ей было так грустно, что она даже не могла плакать, как и тогда, когда узнала правду в Юйшане. Посреди ночи напала еще одна армия повстанцев, Цань Сюань услышал шум и немедленно выбежал из дома. В хаосе никто не обратил внимания на Сяо Яо, она использовала цветок красоты, чтобы превратиться в подчиненного Цань Сюань, и с помощью Цзяо Эр тихо выскользнула из особняка. У Цзяо Эр уже было свое верховое животное, и под руководством Сяо Яо они неслись над горами и полями, пока не прилетели к озеру в форме тыквы. Затем Сяо Яо вернулась к своему истинному облику, держась за колени и сидя на траве спиной к озеру. Луна была яркая и ясная, а озеро сияло. Через некоторое время послышались ясные орлиные крики, и белоперый беркут спикировал с неба и подлетел близко к озеру. Сян Лю спрыгнул со своего пернатого, подошел к Сяо Яо по голубым волнам, затем присел на корточки и нежно обнял ее сзади. Левое ухо скрылся с глаз. Возможно, потому, что они никогда не думали, что снова встретятся после расставания в Восточно-Китайском море, ни Сяо Яо, ни Сян Лю не произнесли ни слова. Спустя долгое время Сяо Яо пробормотала дрожащим голосом. — «Перед свадьбой в Чишуй мне приснился сон…» — «Мне приснилось, что Фанфэн Бэй пришел, чтобы похитить меня-невесту. Ему пришлось исчезнуть. Я провела месяц с Сян Лю, человеком в белой одежде и седыми волосами. Он сказал мне, что это Тушань Цзин обменял меня на тридцать семь лет еды и травы. Он только что заработал определенную сумму денег. Сделка…» — «Позже я вернулась на Центральные Равнины и обручилась с Тушань Цзином. Накануне свадьбы жених исчез и его местонахождение было неизвестно...тобы спасти Тушань Цзина, демон-альбатрос обманом заманил меня в море. Когда я столкнулась с водоворотом на морском дне, Сян Лю появился снова и превратился в демона, чтобы спасти мою жизнь…Цань Сюань приказал Фэнлуну послать войска для атаки на Гун Гуна. Сян Лю планировал убить Фэнлуна. Я нашла Сян Лю рядом с тыквенным озером. Он почти попросил всю мою кровь, чтобы сделать таблетку. Он только сказал, что должен завершить работу, о которой не рассказал мне. Тушань Цзин. Сделка, которая убивает правду...Я ненавидела Сян Лю за его жестокость и безжалостность. Я направила в него стрелу и поклялась никогда больше не встречаться с ним в этой жизни. Но Сян Лю не сказал мне, что ему была нужна моя кровь, чтобы спасти Тушань Цзина…Позже я покончила жизнь самоубийством, приняв яд. Сян Лю попросил А Нянь принести морскую ракушку с кровью, чтобы спасти меня. Он также покончил жизнь самоубийством, поймав и убив жуков Гу, подарив мне две жизни в обмен на одну мою…Он стер все воспоминания о себе в зеркале подарил мне свадебный подарок от имени А Би, бросил меня и, в конце концов, погиб в том сне на поле битвы, которое принадлежало ему…» В этот момент Сяо Яо уже расплакалась. Она повернулась спиной к Сян Лю, взяла его руку, обнимавшую ее, медленно положила ее себе на сердце и спросила как можно спокойнее: — «Скажи мне, во сне я подняла на тебя стрелу, какую душевную боль ты мог бы чувствовать в тот момент?» Сян Лю молча обнял ее. Они не виделись семьсот шесть дней с тех пор, как расстались в Восточно-Китайском море. В течение этих семисот шести дней Сян Лю почти каждую ночь мечтал о Сяо Яо. Много ночей он чувствовал её тоску и душевную боль, поэтому изо всех сил старался убедить Гу утешить ее, но он все еще не хотел, чтобы Сяо Яо чувствовала его боль как будто тысяча стрел пронзила его... Сердце мое все еще упорно подавляется. Сяо Яо вытерла слезы и все еще ждала его ответа. Поэтому Сян Лю тихо сказал: — «У меня болит сердце…» Его глаза были полны печали. Яркая луна в небе, легкий ветерок, и снова тишина. Только когда малёк выпрыгнул из озера и вошел в воду, издав звук «дон», Сяо Яо начала говорить на тему, которую она никогда не обсуждала с Сян Лю: — «Генерал Гун Гун дорожит своей родиной и настаивает на отказе сдаться. Уважение... Но по сей день я до сих пор не понимаю, что идет вразрез с общей тенденцией в мире, это... лояльность Хонга и моего приемного отца?» Сян Лю беспомощно улыбнулся позади Сяо Яо: — «Если Цань Сюань действительно застрелен мной, это означает только то, что общая тенденция мира не едина, так как мы можем бороться с общей тенденцией?» Сяо Яо тяжело закрыла глаза, не желая больше обсуждать этот вопрос, поскольку знала, что правильного ответа на этот вопрос ни для кого не будет. Спустя долгое время Сяо Яо сказала: — «Через несколько дней я вернусь на гору Шэн Нонг». Сян Лю легко ответил: «Хорошо». Сяояо мягко высвободилась из его рук и встала, не оглядываясь: — «Помни, ты все еще должен мне обручальный подарок». Сян Лю тоже встал и легко ответил: — «Да». Сяо Яо вздохнула и посмотрела на небо, чтобы остановть слезы: — «Левое ухо!» Цзяо Эр приблизился опустился на колени, молча поклонился Сян Лю, а затем ушел вместе с Сяо Яо. Сяо Яо все время шла спиной к Сян Лю и ни разу не обернулась назад. Черная птица расправила крылья и улетела. Сян Лю стоял неподвижно, глядя на небо, его губы плотно сжаты, глаза пусты. Птица летела все дальше и дальше, сгущаясь в черное пятно на лунном диске, но это Черное пятно… Но оно не исчезло, а, после минутной паузы, становилось все больше и больше, снова приближаясь. Сян Лю внезапно почувствовал комок в горле. Сяо Яо вернулась и снова встала перед Сян Лю. Тоска, которую она подавляла раньше, превратилась в горячие, трудно сдерживаемые слезы на ее глазах. Слов по-прежнему не было. В этот момент казалось, что даже разговор будет пустой тратой времени. Они продолжали смотреть друг на друга, не желая отвести взгляд, из страха, что все исчезнет в мгновение ока. Цзяо Эр ушёл вместе с птицей. Они никогда не были такими. Это словно два диких зверя, спутавшиеся и кусающие друг друга. Глаза Сян Лю покраснели, и все эмоции, которые он подавлял во время прошлой близости, вырвались наружу. Сяо Яо обняла его, и уникальное женское предчувствие подсказало ей, что она вот-вот потеряет Сян Лю. Она не осмелилась спросить его. Я знала, что не могу спросить его, и не знаю, как выразить боль и беспокойство на сердце. Я могу только раскинуть свое тело, как жертву. Долгая весенняя ночь усилила те же тревоги в их сердцах, и они могли лишь вложить всю боль в свои тела. Они считали эту ночь последней ночью своей жизни, связанной безоговорочно. Пока они вдвоем не открыли глаза в хаосе и темноте и снова не поцеловали друг друга в губы. На этот раз и Сян Лю, и Сяо Яо почувствовали слезы на лицах друг друга.