Longing Love/Любовная Тоска

Когда Сяо Яо открыла глаза, она увидела летящие за окном снежинки и на мгновение не поняла, где она находится. Она смутно помнила, что они с Сян Лю наблюдали за первым снегопадом в маленьком дворике города Циншуй. Сян Лю… Беловолосый мужчина, который всегда носит белую одежду и абсолютно безупречен. У него всегда было одновременно равнодушный и отстраненный взгляд. Но Сяо Яо, казалось, никогда не сдавалась, постоянно намекая, что надеется стать ближе, но каков был ответ Сян Лю? Он отталкивал ее снова и снова. В последний раз, когда они встретились, он выпил почти всю кровь из её тела, просто чтобы запастись целебными таблетками. Сяо Яо ненавидела то, что он видел только соглашение, и был безжалостен, и, наконец, поклялась никогда больше не встречаться с ним. Но что произошло дальше... Сяо Яо потерла лоб и вспомнила. Может быть, потому что в глубине души она никогда не сдавалась, может быть, потому что она, сама того не замечая, полюбила Сян Лю, и у нее появилась мечта. Во сне она непреднамеренно заглянула в искренность Сян Лю и узнала тайну в животе смеющейся куклы. Только тогда она, наконец, поняла всю потаенную глубину чувств Сян Лю. Потом, зеркало вернуло ее в прошлое, в ту ночь, когда Фанфэн Бэй пришел, чтобы похитить невесту во время свадьбы в Чишуй. На этот раз Сяо Яо не сдавалась, она увидела преднамеренное безразличие в глазах Сян Лю и это помогло признаться ему, что помогло им, наконец, сойтись друг с другом. Они попрощались в городе Циншуй и задержались в неизвестном глубоком море. Она вернулась на гору Ушэнь, чтобы навестить своего отца, а затем пришел и Сян Лю... Он был ранен и явно выздоравливал, но кто знал, что её брат тоже приехал, и они оказались рядом с тюрьмой «Драконьей кости». Снаружи на море вспыхнула драка, и Сяо Яо выстрелила в Сян Лю из стрелы, а он сбежал. Но кровь, которая испачкала белую одежду Сян Лю, была ужасающе темно красной… Сяо Яо села, подняв голову, Мяо Пу быстро подбежала к ней: — «Принцесса, вы наконец-то проснулась!» — «Принцесса?» Сяо Яо нахмурилась: — «Разве отец не удалил ее из списка давным-давно?» — «Мяо Пу, я все еще Принцесса!»» Мяо Пу на мгновение оторопела: — «Вы... конечно, вы Принцесса Гао Син». Гао Син? Разве Гао Син не объединилась с Сюань Юанем? Сяо Яо посмотрела позади Мяо Пу: — «Цзяо Эр?» Мяо Пу была в замешательстве: — «Принцесса, о чем ты говоришь? Кто это Цзяо Эр?» В смысле ты не знаешь Цзяо Эр? Сяо Яо закрыла глаза и покачала головой, чтобы проснуться. Затем она вдруг что-то вспомнила, схватила Мяо Пу и громко спросила: — «Где Сян Лю?!» Мяо Пу чуть не расплакалась: — «Сян... этот дьявол, он был на Горе Пяти Богов и был обнаружен... Его Величеством...» Мяо Пу не осмелилась посмотреть в глаза Сяо Яо: — «Это была… Принцесса, вы застрелили его в море…» После этих слов словно рухнула плотина, хаотичные воспоминания хлынули в разум Сяо Яо, словно вышедшая из-под контроля река… Она вспомнила, что это все было реальностью, а не снами! — «Сян Лю...» Сяо Яо отпустила Мяо Пу, спотыкаясь, надела туфли и собиралась выбежать, но внезапно ее зрение потемнело, и она снова упала. Дверь распахнулась, и Цань Сюань подойдя обнял ее, взглянув на человека рядом с ней приказал: — «Вон!» Разгневаная Мяо Пу поклонилась и вышла. Взглядом, полным терпения и боли Цань Сюань посмотрел на Сяо Яо в своих объятиях, он поднял её за талию и осторожно перенёс её на кровать. Затем он снял с нее туфли, укутал её в одеяло и присел на край с кроватью. Сяо Яо открыла глаза, в какой-то момент из ее глаз навернулись слезы, она повернула голову, взглянув на Цань Сюаня и сдавленно молвила: — «Брат...» – и затем потеряла дар речи. Она вызывала у него смешанные чувства. Спустя долгое время Сяо Яо почувствовала, что наконец-то смогла успокоиться и заговорить дальше. Она вытянула руку из-под одеяла, Цань Сюань увидел это, он тут же подхватил ее. — «Цань Сюань», – Сяо Яо посмотрела на него. — «Брат…» Цань Сюань не ответил Сяо Яо, он молча убрал руку и опустил глаза: — «Сяо Яо, почему?..» Сяо Яо прослезилась, закусывая губу. Цань Сюань болезненно вздохнул: — «Когда-то я думал, что ты будешь с Тушань Цзином. Хотя он мне не нравится, он действительно добр к тебе, достаточно хорош и умен». — «Позже ты согласилась на предложение Фэнлуна. Хотя я знал, что ты пыталась помочь мне в такой трудной ситуации… Но Фэнлун — мой лучший друг. Хотя я все еще чувствовал себя неудобно, я всё же согласился на брак». Говоря об этом, Цань Сюань бесконтрольно задрожал: — «На самом деле, я уже думал об этом раньше, будь то Цзин или Фэнлун, пока я искренен с тобой, как бы это ни было больно, я лично отправлю тебя к ним». … Но, но почему ты…» – Цань Сюань поднял голову с красными глазами: — «Сяо Яо, разве ты не видишь в Дахуане так много хороших парней? Даже если ты их не видишь, навряд ли они не замечают тебя? Так же, как и ты меня?» Сяо Яо сильнее прикусила губу и у неё пошла кровь. Цань Сюань горько улыбнулся: — «Я знаю, что в течение стольких лет все, что ты можешь видеть, это то, что я позволял тебе встречаться с другими мужчинами, чтобы укрепить мою власть. Я согласился, что ты выйдешь замуж за Фэнлуна, чтобы он мог следовать за мной, не отвлекаясь. Я не только с радостью согласился, но и лично вручил приданое...» Сяо Яо слабо села на край дивана, кровь постепенно сочилась, а ее губы с трудом открывались и закрывались: — «Сюань, пожалуйста, помолчи…» Цань Сюань молча поднял руку и нежно коснулся крови на губах Сяо Яо: — «Знаешь, я выбрал этот путь с того дня, как моя мать, покончила жизнь самоубийством. Я не могу отказать себе. Другие говорят, что я не хочу этого брака или недоволен этим браком, но я сказал все». Цань Сюань улыбнулся с самоуничижением и грустью в глазах. — «Раньше я думал, что ты можешь видеть и чувствовать все это. Даже если ты никогда не думала, что у нас будет такая возможность, я думаю, это не имеет значения, потому что я думаю, что могу подождать, когда ты однажды поймешь мое сердце, подожду, когда ты однажды заметишь меня и поймешь меня». Сяо Яо наклонилась и закрыла лицо руками, её тело било мелкой дрожью. Цань Сюань посмотрел на нее и продолжил: — «Однажды я увидел улыбающихся вас с Цзином, подумал про себя: пока мы можем жить хорошо, пока ты не плачешь от боли, как бабушка, тетя или моя мама, все остальное не будет иметь значения. Это главное. Неважно, есть ли у нас спутники жизни...» Цань Сюань встал, присел на корточки перед Сяо Яо, положил руки на край кровати и посмотрел на нее: — «Сяо Яо, я могу подождать, я знаю, тебя, должно быть, тебя обманул этот человек. Но это не важно, я готов подождать, пока ты его внимательно не рассмотришь, и подожду, пока ты не захочешь выйти за меня замуж. Меня ничего не волнует, даже если ты не имеешь... ничего общего с ним, это не имеет значения. Я просто надеюсь, что ты сможешь отдать мне часть своего сердца. Мне нужно лишь немного, я лишь хочу провести с тобой остаток своей жизни». Слезы потекли из глаз Цань Сюаня: — «Хорошо?» От молчаливых слез у нее сильно сдавило грудь. Она понимала, что давно захватила сердце Цань Сюаня, но слезы все не заканчивались. Сяо Яо не могла понять, из-за кого она больше всего плачет – из-за себя, любимого, или брата. — «Сяо Яо, не плачь!» Цань Сюань задохнулся, желая утешить Сяо Яо, но он не знал, в каком качестве ему следует говорить. Он мог только догадываться о мыслях Сяо Яо и изо всех сил стараться понизить голос. В этот момент, хотя он глубоко ненавидел Сян Лю, он все еще не мог проявить свой гнев перед Сяо Яо. Сяо Яо не смотрела на Цань Сюаня, она постепенно успокаивалась и сказала: — «Сюань, мне очень жаль…» Цань Сюань протянул руку, желая, как и раньше, погладить Сяо Яо по голове, но как раз в тот момент, когда он собирался прикоснуться к Сяо Яо, она убрала ее. — «Почему?» Сяо Яо закрыла глаза от боли. Голос Цань Сюаня прозвучал снова, и его гнев превратился в глубокую печаль: — «Сян Лю — мой враг! Он генерал Шэн Нонга, а ты — Принцесса из Гао Син и внучка Желтого Императора Сюань-Юаня! Ты… ты не боишься быть с...» Цань Сюань подавил следующие слова. Он молча встал и подошел к двери тяжелыми шагами. Когда он уже собирался открыть дверь и выйти, Сяо Яо внезапно позвала его вслед. Хотя в это время голос Сяо Яо был сдавлен рыданиями, она все же набралась смелости и спросила громко. — «Брат, ты боишься, что я буду как моя мать?» Цань Сюань обернулся. Однажды Цань Сюань спросил дедушку, кто был биологическим отцом Сяо Яо. Дедушка ответил, что, хотя А Хэн не сказала этого прямо, он думал, что биологическим отцом Сяо Яо должен быть Чи Чэн. У четырех человек, которые организовали отряд, чтобы убить Сяо Яо в Долине цветущей сливы, была одна общая черта: все они были сиротами, чей клан был истреблен Чи Чэном. Хотя в пустыне появлялись слухи, Цань Сюань не ожидал, что Сяо Яо закончит именно так, — спросил он себя. Он вернулся к кровати: — «Сяо Яо…» Сяо Яо подняла голову: — «Брат, ты боишься, что я буду похожа на свою мать?» Цань Сюань какое-то время не знал, что ответить, и молча сел. Сяо Яо встала и посмотрела на него: — «На самом деле… я уже это знаю. Ты, мой дедушка и даже мой отец, вы все тоже это знаете. Мой родной отец — Чи Чэн». Цань Сюань в панике обернулся: — «Сяо Яо!» Сяо Яо покачала головой и жестом предложила ему выслушать ее. — «Брат, я знаю, что мой дед однажды попросил тебя переманить Сян Лю… но в течение сотен лет ни он, ни Гун Гун не соглашались. Королевство Шэн Нонг давно исчезло, и однажды ты нападешь на них… Эта война окажет глубокое влияние на Сюань Юань. Битва является обязательной, и это также необходимое облегчение для повстанцев Шэн Нога». Сяо Яо слабо сказала: — «Ты император, ты не ошибаешься. Но Гун Гун и Сян Лю, они тоже не ошибаются… Моя родословная выбрала за меня мою сторону… но мое сердце выбрало Сян Лю». Слеза упала из глаз Сяо Яо, и она подняла руку, чтобы смахнуть ее. — «Ты уже знаешь, что он Фанфэн Бэй. На самом деле, я знала это уже давно. Еще… когда он учил меня стрельбе из лука». Цань Сюань, который молча слушал, внезапно повернул голову и уставился на Сяо Яо. Он почувствовал себя неудобно: — «Сян Лю научил тебя навыкам стрельбы из лука?» Сяо Яо кивнула. Затем, начиная со встречи возле города Циншуй, она медленно рассказала Цань Сюаню всё, о Сян Лю и Фанфэн Бэе. Естественно, она скрыла тот факт, что Сян Лю нуждался в ее крови, чтобы залечить свои раны. Чем больше Цань Сюань слушал, тем тише он становился. Он восхищался жертвой Сян Лю ради Сяо Яо и искренне восхищался терпением этого человека. Услышав это, он внезапно почувствовал себя немного ошеломленным, не зная, ненавидит ли он Сян Лю или ревнует. «Сикоморы на земле зашли в тупик, орлы в небе не летают в одиночку, а утки-мандаринки в воде оба умрут…» Снова раздался шепот Сяо Яо: — «Брат… если он умрет… знаешь, что я сделаю...» Цань Сюань тревожно спросил: — «Если он умрет, ты… умрешь тоже?» Сяо Яо мягко покачала головой, а затем слегка кивнула. Цань Сюань грустил, Сяо Яо не умрет, но он также не хотел жить один. Не зная, о чем она думает, Сяо Яо внезапно горько рассмеялась: — «Моя мать Силин Хэн, которая погибла, сражаясь за народ Сюань Юаня, а мой отец — Чи Чэн, который скорее умрет, чем откажется от Шэн Нонга, но я совсем не похожа на них. ...» Она глубоко вздохнула: — «Их дочь Цзю Яо на самом деле просто хочет быть обычным человеком, поверхностной и узколобой, живущей своей собственной жизнью». Затем она подняла руку, чтобы вытереть слезы: — «Однако влюбившись в Сян Лю, она стала такой же, как и они». У Цань Сюаня были смешанные чувства, и когда он собирался высказаться, Сяо Яо опередила его: — «Если я буду настаивать на том, чтобы стоять рядом с Сян Лю, я знаю, что со мной произойдет – я потеряю все. Я предам тебя, предам дедушку, даже предам отца, но нам все еще придется столкнуться с осуждением и поражением Сян Лю…» — «Брат, если ты посмотришь на меня вот так, ты знаешь, что я не могу пойти на поле битвы и быть героиней, как моя мать. Я не буду... и не буду просить тебя проявлять милосердие к нему на поле битвы...» Сяо Яо проливала все больше и больше слез и чувствовала все больше и больше боли в сердце: — «Знаешь, когда я была с Сян Лю, я ни разу не спрашивала его о поле битвы и никогда не просила его не убивать из-за наших личных отношений... в тот день на горе Вушен причина, по которой я заставила Жу Шоу отпустить его, заключалась в том, что Сян Лю... пришел навестить меня...» — «Брат, я знаю, что ты хочешь его убить, и я не буду просить тебя отпустить его… Просто Сян Лю сказал, что его конец должен состоять в том, чтобы сражаться насмерть на поле битвы…» Сяо Яо прикрыла сердце: — «Перед этим я просто хочу, чтобы ты дал мне немного времени…» Она знала, что Цань Сюань готовилась атаковать Гао Син, а также знала, что с момента последней битвы прошли десятилетия из-за удачи, может быть, потому что, в конце концов, ей пришлось столкнуться с этим финалом. Сяо Яо подняла голову, ее лицо было грустным, но в нем отражалась нежность, которая проявлялась, когда она думала о Сян Лю: — «Брат, для меня каждый день, это как год проведённый для Сян Лю...» Цань Сюань потерял дар речи. Услышав это от Сяо Яо он не знал, что сказать, не говоря уже о том, что он мог сказать ей после разговора, поэтому он споткнулся, как будто во сне, а затем пошел прочь с тяжелым грузом, шаг за шагом. Стоявший у окна император Сюань Юань тяжело вздохнул, глядя вдаль, в сторону цветов феникса, которые цвели в прошлом, и, казалось, слышал, как тетя, мама с бабушкой смеются вместе с маленькими Сяо Яо и Сюанем.. Голоса смеялись и смеялись, но превратился в звук убийства в И Чжоу, от которого сотряслось небо. Всего на мгновение император Цань Сюань выглядел намного старше. Четыре дня спустя гора Сюань Юань. Склон холма покрыт травой и полевыми цветами, среди них расположены шесть гробниц. Сяо Яо медленно поднялась на склон холма по извилистой горной тропе, вздохнула, что все казалось вчерашним, но она также задавалась вопросом, почему Цань Сюань вдруг привела ее сюда, и даже дедушка не остановил ее. С тревогой и замешательством Сяо Яо опустилась на колени перед могилой предка: — «Бабушка, я здесь, чтобы увидеть тебя!» –сказала она, вытирая надгробие: — «Мой брат теперь Император Сюань Юаня, и он тоже здесь». Пока она говорила, сзади протянулась рука, чтобы помочь Сяо Яо убрать оставшиеся сорняки. Цань Сюань выглядел спокойным, опустил голову и быстро выпалывал сорняки, пока не убрал их все до единого. Он снова подошел к Сяо Яо, и помог ей встать на колени перед могилой дяди, они трижды поклонилась дяде, а затем они начали убирать сорняки. Сяо Яо закончила протирать надгробие и села на землю, скрестив ноги, Сюань все еще стоял, согнувшись, опустив голову и молча работая. Очистив могилу своего второго дяди, Сюань подошёл к могиле, где вместе были похоронены его отец и мать, и опустился на колени. Протерев надгробие, он трижды поклонился и сказал: — «Мама, я больше не ненавижу тебя. Ты сказала, что однажды, когда я встречу женщину, которой я смогу дать Жо Му, я пойму твои действия. Я уже встретил её. Еще ты сказала, что, когда я ее встречу, я должен привести ее к тебе и папе, чтобы ты посмотрела на неё. Я привел ее сюда. Думаю, она тебе и папе понравится». Цань Сюань снова посмотрел на Сяо Яо: — «Подойди сюда!» Сяо Яо знала, что он хочет сделать, но все же притворилась что не знает и спросила: — «Что ты хочешь сделать?» Цань Сюань раскрыл ладони, и между его ладонями оказался красный цветок. Тычинки были длинные, лепестки многочисленные. Весь цветок был настолько нежным, что казалось, будто его только, что сорвали с ветки. Этот цветок Жо Му, он со священного дерева племени Жошуй.С древних времен его носили либо вождь племени Жошуй, либо жена вождя. Сяо Яо вспомнила, что четвертая тетя держала этот цветок в волосах до того дня, пока она не покончила жизнь самоубийством, и отдала его Сюаню. Цань Сюань сказал: — «Сяо Яо, подойди сюда и позволь моим родителям ясно тебя увидеть». Сяо Яо посетовала, что эта сцена никогда не была ей знакома, но вместо того, чтобы пройти мимо, она положила руки на землю и начала отступать. Цань Сюань спокойно сказал: — «Если ты хочешь, чтобы я немедленно послал войска для уничтожения повстанцев Шэн Нонга, можешь идти!» Сяо Яо неохотно сжала кулак, и подошла к нему, сев на колени и пристально посмотрев на Сюаня. Цань Сюань оглядел ее, завязал заколку с цветком Жо Му в ее волосы, улыбнулся и кивнул: — «Это так красиво! Мама, что ты думаешь?» Когда Сяо Яо собиралась открыть рот, Сюань прижал голову: — «Низкий поклон!» Первоначально они были дядей и тетей, Сяо Яо не сопротивлялась, преклонила колени рядом с Синсюань и трижды почтительно поклонилась. После того, как они поклонились, Сяо Яо почувствовала себя немного странно: они с Цань Сюанем были похожи на пару, преклоняющуюся перед свадьбой. Сяо Яо спросила: — «Цань Сюань, что ты хочешь сделать?» Цань Сюань проигнорировал ее, встал, подошёл к могиле своей тети и начал убирать могилу. После того, как уборка была завершена. Сяо Яо подошла к могиле и опустилась на колени. Сюань также опустился на колени, и они вместе поклонились родителям Сяо Яо. Встав, Цань Сюань посмотрел на Сяо Яо: — «Этот цветок принадлежит тебе, береги его. Это не только магическое оружие, но и знак племени Жошуй. В любой момент с помощью этого цветка можно мобилизовать войска племени». Сяо Яо почувствовала трепет в сердце: — «Брат?» Цань Сюань взглянул на могилы своих родственников и спокойно сказал: — «Пок ты обещаешь мне одну вещь, я обещаю тебе. Если Сян Лю готов сдаться, я дам ему шанс уйти!» Сяо Яо дотронулась до цветов на своей прическе, на мгновение оцепенела и сказала: — «Я буду носить этот цветок Жо Му всю свою жизнь». Цань Сюань молча, кивнул. Через мгновение Цань Сюань улыбнулся: — «С этого момента и всегда, я все еще буду твоим братом». Он постучал в напряженный лоб Сяо Яо. Сердце Сяо Яо смягчилось, она открыла рот и хотела улыбнуться, но слезы потекли, она не знала, что сказать, она просто смотрела, на Сюаня продолжая улыбаться и плакать. Цань Сюань, казалось, был нетерпелив по отношению к ней, махнул рукой и сказал: — «Иди». Сяо Яо вытерла слезы: — «Куда идти?» — «Иди куда хочешь!» Сюань сцепил руки за спиной: — «Через месяц я пришлю кого-нибудь, чтобы забрать тебя из города Циншуй». Сяо Яо на мгновение была ошеломлена, а затем в недоверии прикрыла рот рукой, пока ее сердце бешено колотилось. Цань Сюань призвал своего скакуна, снова махнул рукой, отвернулся от нее и сказал: — «Иди, пока я не пожалел об этом». -------------------------- Цань Сюань наблюдал, как фигура Сяо Яо исчезла в небе, улыбнулся про себя и отвернулся. Жизнь действительно иронична: он отправился в путь, чтобы найти и больше не терять Сяо Яо, но, когда он путешествовал по горам и рекам и прошел через невзгоды и опасности до конца пути, он все-таки потерял ее. Цань Сюань медленно подошел к гробницам Чан И и Чанпу и медленно сел. — «Папа, мама. Я слышал, что бабушка и вы оба, наконец, согласились, что тетя и дядя будут вместе. Была ли тетя счастлива в то время? Она была такой же как, сейчас Сяо Яо…» Он посмотрел на могилу рядом с собой и прошептал матери Сяо Яо: — «Извини, я больше не могу сдерживать клятву, которую дал тогда. Я должен позволить другому человеку защищать и заботиться о нашей Сяо Яо. Хотя… Возможно, однажды я лично разрушу ее счастье». Ветер нежный, поля тихие, хотя полевые цветы яркие и красивые, они не могут скрыть одиночества и запустения. Цань Сюань вздохнул: — «Тетя, дядя, вы, должно быть, какое-то время тогда были счастливы». Повсюду горные цветы, никто не ответил.