Мой доктор

Прекрасный летний вечер около морского берега, который, казалось бы, ничего уже не нарушит. Но никогда нельзя надеяться на спокойствие, ведь тогда ваши надежды будут рушиться слишком уж шумно. Вот и сегодня, на свадьбе моей сестры Николь, я была готова к очередной шумихе. Как никак, на свадьбе не без драки. Кто бы думал, что в ней окажусь именно я — мудрая и строгая женщина, работающая заведующей в самой большой больнице нашего города. Именно эта шумиха и последствия, что она принесёт, внесут в моей жизни самый большой урок. — А это мой друг детства. Познакомься, Анна, — подводя меня к высокому мужчине средних лет, сказал Макс — новоиспечённый муж моей сестры, — Это Стас. Знаешь торговую сеть «Parure marine», продающую яхты? Его рук дело. — А ещё он не женатый, — тихо нашептала на ухо Николь, резко подхватившая меня под руку, — действуй, если не хочешь старость со своим ненаглядным котом встречать. Её слова звучали очень обидно. Во всяком случае, мой кот не выгонит меня из дома. А вот первый супруг моей сестры так и сделал с ней и двумя её детьми.  — Куда уж мне до тебя. Третий брак за 29 лет, — немного грубо, но вполне оправданно сказала сестре.  — Лучше так, чем в 35 быть женой своей больницы.  — Ты обесцениваешь мой колоссальный труд. Пока мы спорили, Николь подвела меня к этому, как по мне, слишком весёлому человеку. Ворот его рубашки был расстегнут, глаза уже во всю блестели, а в руках покоился бокал, явно наполненный не соком. Мужчина был хорош собой: высокий статный зеленоглазый брюнет с легкой щетиной. Но поведение его весь праздник казалось слишком вызывающим: он очень громко смеялся и даже успел облапать бедную официантку. Такие люди меня только отталкивали, но сестру расстраивать не хотелось. Все же она могла и перестать давать мне моих племянников, которых я очень любила.  Как только сестра представила меня ему, мужчина пробежался по мне оценивающим взглядом. Его глаза ненадолго остановились на этом ненавистном декольте платья. Как же хотелось его прикрыть халатом! Только рассмотрев меня, он решился сказать: — Вечер добрый, Анна, — мужчина потянулся к моей руке. Я подала её, чтобы, как привыкла делать при деловых переговорах, пожать руки. Он явно не ожидал такой реакции, — оу, Вы не из тех дам, что любят рыцарские ухаживания? Рыцарские ухаживания… Ни просто не люблю, а не переношу на дух. Естественно, при первой встрече об этом говорить не следует. Может, у него и вправду джентльменское воспитание, о котором он забыл именно сегодня, но вспомнил сейчас, увидев меня? Нет, естественно, нет. Он просто строит из себя придурка, чтобы посмеяться.  Отойдя от услышанного, я, заколебавшись, ответила: — Прошу прощения, это всего лишь привычка. Работа того требует. — Такая прекрасная дама… Вы бы могли просто лицом торговать, но выбрали независимость. Все понятно… — без всякого стыда выпалил он. Его фраза и поведение взбесили. Я старалась не выходить из себя, но просто так оставлять это было нельзя. — А Вы, должно быть, так и делаете? Бровь этого надменного богача удивлённо изогнулась. Он явно не привык, чтобы с ним так разговаривали. — Острая штучка. — мои глаза полезли на лоб. — Обычно все идут ко мне в руки в «сладкой оболочке». Но я люблю пробовать новое. — Кто сказал, что меня можно пробовать? — возмущённо задала вопрос, чтобы пристыдить этого «бизнесмена». Дабы не слушать больше эти пьяные пошлые бредни, я развернулась и ушла к стойке с коктейлями, где ещё до этого низко интеллектуального разговора приметила отца. Для своих шестидесяти с небольшим он выглядел просто шикарно. Высокая и грациозная фигура с аристократичным лицом. Мне всегда было крайне приятно, когда нас с отцом сравнивали и находили много общего. Мне достались от него густые темные волосы, стройная фигура, изящные черты лица. А глаза карие – мамины. Папа был местным судьёй. В городе его уважали и боялись. Дома же он был самым добрым старичком на свете. Единственное, что его печалило — отсутствие внуков от меня, но в скором времени его младшая дочь собиралась восполнить этот недостаток и осчастливить нашего родителя в третий раз, за что её и любили в нашей семье. Будто для того, чтобы забеременеть нужно много ума. — Анна, этот болван сказал тебе что-то неприличное? — догадливо спросил отец. — Ничего страшного. На дураков не обижаюсь. — отец махнул головой и перевёл взгляд на пьяного Стаса — Ты его знаешь? — Лет десять назад вывел ему приговор за сбитого пешехода. Его должны были на три года посадить. Сказать честно, не ожидал здесь его увидеть. — Все ясно…  — Ладно, пойду-ка я к столику с закусками. Нужно заморить червячка. С этими словами отец ушёл в закат. Громкая музыка сменилась медленным танцем. Первую минуту танцевали молодожёны, потом к ним начали подстраиваться остальные пары. Жалкое зрелище, особенно если учесть то, что меня от таких мероприятий воротит. Все такие «счастливые», будто не разочаровывались друг в друге по тысячи раз. — Потанцуем? — раздался вопрос где-то изо спины. Сейчас ещё одна пара будет неуклюже топтать ногами по танцевальной площадке. — Анна, Вы меня слышите? Только когда моё имя прозвучало из чужих уст, я поняла, что все это время кто-то отчаянно пытался пригласить меня на танец.  Кого не ожидала увидеть, так это Стаса, стоящего за спиной. Уже было собиралась отказаться, как почувствовала на себе суровый взгляд сестры. — Мы начали не с той ноты. Давайте заново? Смотря на него снизу вверх, я сглотнула. Он действительно был очень красив собой.  — Допустим. — Нехотя, я согласилась. И вот меня впервые со времени института пригласили на танец. Необычно… Когда я танцевала так в последний раз, не думала, что стану такой сухой. Но жизнь распорядилась иначе. Тот  голубоглазый парень с волосами медного отлива уехал в другой город, оставляя меня одну с учебниками, что мы вместе читали. И вот это повторяется опять… Только я хотела начать плевать на эти сладкие парочки, как стала одной из них. — Меня зовут Стас, впрочем, Вы… Давайте на ты? Махнув головой, дала понять, что меня все устраивает. А что меня не должно устраивать? Мы, скорее всего, видимся первый и последний раз. — Так вот. Ты уже знаешь мои имя и работу, но не знаешь, что я умею извиняться. Поэтому, извини. Бываю грубоват, перебрал чуток. А что о себе может поведать такая красивая и умная женщина?  Его слишком адекватный тон смутил. Нельзя так быстро протрезветь и переобуться. Мне показалось, что вести себя с ним нужно осторожнее. — То, что определение «умная» она поставит на первое место. Я главный врач в Региональном Медицинском центре. Эндокринолог по специализации.  — Ого, спасаешь раненые сердца? От такого дешёвого подката захотелось стошнить. Но я пересилила себя и отразила его слова: — Нет, но могу дать контакт отличного кардиолога. Мужчина лишь рассмеялся. Судя по всему, придётся дать и номер психиатра.  — Тот мужчина, с которым ты, Анна, стояла — твой отец? — Да, и он тебя тоже узнал. — Я польщён. Честно говоря, изначально я пригласил тебя на танец, чтобы увидеть этот взгляд. Я повернулась и нашла отца среди толпы людей. Он действительно смотрел только на меня и Стаса. Красное лицо и нахмуренные брови. В последний раз я видела его таким, когда он узнал, что сестра разводится с первым мужем, который был выгодной партией. — Зато теперь понял, что смог урвать алмаз. Впервые встречаю такую умную девушку в своём окружении.  — Советую поменять это окружение. По друзьям тебя и судят. — У тебя есть друзья, отдыхающие по полгода где-нибудь заграницей и пьющие каждый день дорогущий бренди, закуривая его чем-то тяжёлым? — Нет. — Значит, ты зануда. — Это уже слишком, — разочарованно произнесла. Не успела я отойти, как он прижался сильнее, опуская свои нахальные руки слишком низко. Его взгляд тоже был устремлён явно не на глаза. По телу прошёл озноб и жар. Щеки запылали, а сердце с трепетом заколотилось. — Нет, Анна, вот это слишком. — обездвиженная шоком, я лишь стояла и наблюдала за ним. — А ты даже не вырываешься. Наверное, надоело быть сорокалетней девственницей? Его слова, пробуждающие истинную ярость, заставили взбеситься до нового рекорда.  — Убери свои паршивые руки. Не хотела его бить, но у ладони были свои планы. Он этого тоже не ожидал. Но, с другой стороны, разве то, что он делал и говорил, является нормой? Мой удар увидели все. Щеки ещё сильнее запылали, а сердце в волнении застучало. Я стала похожа на смущённую маленькую девочку, у которой мозга хватило только на то, чтобы сбежать. Когда я ходила и мочила ноги в полнейшей тишине, пытаясь смыть с себя этот позор, послышались шаги. — Вернись, Золушка. Ты свои туфли в десяти метрах от себя оставила. Он уже держал в руках мою обувь, которая изрядно успела натереть ноги. — Стас, оставь меня в покое. Ты нас только позоришь. — Да ладно, все уже и забыли. Алкоголя сегодня не выпил лишь тот, кто лежит в похмелье ещё со вчера. Все всё забудут. Что тебя так вывело на эмоции? Я посмотрела на него, чтобы убедиться, серьёзно ли он или притворяется дурачком. Но нет… Играть ему не приходилось, ибо недоумение украшало его физиономию. — Во-первых — мне не сорок, а тридцать пять. Во-вторых, с чего ты взял, что я девственница? — Мне твоя сестра сказала. Я не знала, чему поразиться больше. Словам собственной МЛАДШЕЙ сестры или тому, что мы вообще о таком разговариваем.  Тему срочно хотелось сменить, поэтому пришлось вспомнить абсолютную мелочь: — Отдай мои туфли, — бесцеремонно потребовала. — Только если поцелуешь. В животе почувствовался жар. Самой себе не хотелось признаваться в том, что не прочь его поцеловать. Давно этого не делала, какая-то невероятная жажда резко проснулась, заставляя увидеть в его глазах отражающийся огонёк на моем лице. Мне срочно нужно подавить это чувство. — Почему это я должна что-то делать, чтобы вернуть свою же обувь? — Доставка. Ничего личного, бизнес. — бессовестно объяснил Стас.  Его голос казался невыносимо соблазняющим.  Удивительно, но всего каких-то три бокала вина смогли дать эффект, при котором я согласилась на сделку. И вот я уже беру его за чёртов ворот рубашки и притягиваю к себе, целуя с невиданной страстью. — Анна, девственница ты или нет — не знаю, но целоваться тебя явно учили ангелы.  Мои щеки в смущении запылали. Что я сейчас сделала? Как он меня до этого довёл? В голове не было ответов, но прервать его радость «победителя» пришлось. — Туфли, — протягивая руку, напомнила я, — и ничего не было. Понятно? Если кто-то узнает, что я совершила столь необдуманный поступок, то моему спокойствию пришёл конец. — О чем ты? Что-то произошло? — Именно, ничего. — подтвердила его слова. — Тут неподалёку моя яхта стоит, не хочешь прокатиться? Черт возьми, он нашёл во мне эту слабость… Моя любовь к морю пересилила чувство самосохранения и здравый смысл. И вот мы уже идём под руку на его Титаник. От быстрой скорости и влажности мои тёмные локоны распались основательно. Стас любезно предложил выпить красного вина десятилетней выдержки, а я не отказывалась. Мы мчались около двадцати минут, прежде чем остановиться, чтобы просто полюбоваться свечением берега с моря. — Так ты, оказывается, та ещё любительница роскоши, — подытожил попутчик.  — Раньше мой отец очень любил морские прогулки, брал меня с собой. Не могу сказать, что условия на его небольшом катере были роскошны. — Я не про катер, — неожиданно заявил мужчина, — я про вино. Второй бокал выхлебала, мне хоть немного оставь. Видимо, выражение моего лица стало ну слишком уж удивлённым, ведь владелец яхты внезапно залился задорным и искренним смехом. От него по моему телу прошла мелкая дрожь. Ни каждый человек способен на столь яркие эмоции, особенно когда ему под сорок и жизнь его изрядно помотала. — Шучу. — добавил он, успокоившись.  — Да ладно, мне не жалко. — взяв его бокал, подлила ароматный напиток и туда, — Держи. — Нет, спасибо, я с горла. — заявил тот и правда взял бутылку. — Я тут знаю один ресторан с отличным вином, не хочешь составить компанию завтра? — Завтра? — повторила, вспоминая, что в больнице накопилось много дел, да и привыкать к мужчине не хотелось. — К сожалению, у меня никак не получится.  — Может на выходных? — Нет. — Тогда приду к тебе на работу, требуя срочно главного врача.  — Что ты от меня хочешь?  Его бровь харизматично изогнулась. Видимо он ждал этого вопроса. — Понимаешь, ты для меня загадочная непокорённая крепость. Не смогу уснуть, если не раскрою все твои секреты.  — Люди от бессонницы сходят с ума и умирают.  — Видишь, ты нарушаешь клятву Гиппократа. Свела меня с ума и желаешь моей смерти.  Тошно от такого бездарного подката. Мне, несмотря на мой образ холодной начальницы, удавалось слышать и что-то более оригинальное. Но, по правде говоря, редко, когда доходило до чего-то большего. Одни слова. Мужчины боятся умных и образованных женщин. Как бы нескромно ни звучало, я была одной из них, и мне нравилось доводить неуверенных в себе маменькиных сынков до истерии по поводу того, что женщина не должна быть такой «душной». Ведь душнилой я вовсе не была, просто мой юмор открывался далеко не для каждого. — Так я приду? — Многие умирают от самолечения, ведь не хотят идти к врачу. А ты рвёшься на мою работу, словно там золото можно отыскать. — Вот завтра и попытаюсь его найти. Во сколько ты освободишься? — Не раньше семи.  Я специально дала неоднозначный ответ, что бы он отстал. Но Стас, словно банный лист, продолжал стоять на своём.  — Отлично, жди меня, прекрасная Анна. Домой я вернулась под утро, когда солнце спешило показать свои первые лучи. На сон можно было отвести максимум два часа. Наплевав на макияж и одежду, увалилась спать на диване в зале, потревожив своего своенравного и горделивого соседа. Лордоз — к слову, так звали того самого пушистого соседа — был абсолютно не рад тому, что я пришла в его-то дом. Но ему нужно смириться, ведь никто, кроме меня, не знает где лежит его корм, который он очень настойчиво требует каждое утро. Ни один будильник не справляется со своей задачей лучше, чем мой кот. Так терпение Лорда (эту форму имени приходилось слышать чаще) лопнуло спустя полтора часа. Немного поворчав от того, что об мою спину трутся тяжёлые лапы, пришлось все-таки открыть глаза и встать. Пушистый сразу же пошёл к своей миске, шевеля хвостом, словно метрономом. Подойдя к ней, он громко и жалобно протянул своё «мяяяяу», чем вызвал в моей голове очень большую боль.  — Хорошо тебе. Не знаешь, что такое вставать на работу после жёсткого похмелья. Вчера я и мой новый знакомый очень хорошо распробовали вино на его яхте. А его, как оказалось, было не мало. Но, как бы абсурдно это ни звучало, мне не хватало подобного отдыха. Кот так посмотрел на меня, будто бы я его оскорбляла. Но, наверное, это нормальная реакция от питомца, которого с моей подачи кастрировали. Нечего было рваться на улицу к чужим женщинам, когда у него дома есть своя мама-кошка. Пока кормила кота и собиралась на работу, таблетка от головы подействовала. Ощущать себя человеком стало проще. Поймав такси, подумала, что день может стать не таким уж и отвратным. Но, переступив порог родной работы, поняла, что об этом можно даже не мечтать.  — Доктор Новак, Вам необходимо прозвонить спонсоров до обеда. — Мисс Новак, Вас требуют в палату. — Доктор Новак, пациент из смотровой пожаловался на доктора Лори. Эти и другие подобные фразы засыпали меня мгновенно. Я привыкла их решать, но силы все равно покидали с неведанной скоростью. И вот, закрывшись от мира в своём кабинете во время обеда, я просто вытянула ноги и прикрыла глаза. Какой рай… жаль, что он продлился недолго, ведь в дверь постучали.  — Что? — немного ворчливо и протяжно спросила я.  — Анна, вчера ты была более приветливой, — неожиданно ответил Стас, — ты сегодня откроешь? Я как можно громче вздохнула, чтобы показать все своё раздражение. Даже туфли не надела. Когда незваный гость вошёл внутрь, он явно был шокирован моим видом. Неудивительно: белый халат, собранные в низкий пучок волосы, очки на носу, не выспавшиеся глаза — все это контрастировало со вчерашним образом шикарной дамы в красном платье. В руках Стаса была подставка с двумя стаканами кофе. И как же он пришёлся кстати… — Так зачем ты сюда пришёл? — задала вполне логичный вопрос. — А что, нельзя? — Это не проходной двор. Возможно, твоя компания им и является, но моя больница — нет.  — Твоя больница, — каверкая, сказал он, — да я твою больницу, при желании, могу купить.  Такое заявление вызвало у меня самый настоящий приступ смеха. Самонадеянность этого мужчины по-настоящему поражала. — Ты смешной. Один аппарат МРТ стоит 150 тысяч долларов. Его лицо исказилось в удивлённой гримасе. Он явно не ожидал подобного заявления.  — Ладно, погорячился. Вообще, я пришёл напомнить про нашу встречу. Все в силе?  — Да.  Махнув головой, он вышел из моего кабинета, оставляя меня и мою улыбку на лице на едине друг с другом. В тот вечер наши отношения стали ещё ближе. Мы со Стасом сблизились очень сильно. Несмотря на противоположные характеры, у нас было много общего. Так, он, как и я, обожал Агату Кристи, путешествие по горам и, что самое главное, морские прогулки. За те полгода, что мы были знакомы, мы успели много где побывать, даже думали съехаться и жить вместе. Была лишь одна маленькая проблема — мой кот, на которого у Стаса была аллергия. Я от питомца не хотела отказываться, поэтому Стас вынужден был пить антигистаминные, ругая при этом моего милейшего кота и его шерсть. В общем, жили мы неплохо, без всяких обязательств, хотя ни он, ни я от них бы не страдали. Но всем хорошим сказкам рано или поздно приходит конец. Вот и в этот вечер, на кануне Рождества, мы немного повздорили. Такая мелочь: он хотел познакомиться с моей семьёй ещё раз, но я останавливала, боясь, что отец не примет мой выбор. Стас думал, что я не готова к серьёзным отношениям. Возможно, он был прав. Просто, все эти знакомства и посиделки в семейном кругу не вызывали во мне ничего радостного. Оно и понятно: каждый раз, когда вся семья собиралась вместе, на меня набрасывалась родня с непунктуальными вопросами про замужество и детей. Это все не моё. Почему, будучи успешным доктором, я не считаюсь успешной женщиной потому, что не мою горшки за детьми? Моя сестра ни дня не работала, живя на алименты для детей от бывшего мужа, — молодец, а я — человек с высшим образованием и достойной работой — нет. Конечно, она трудится с моими племянниками, но ведь и я вкалываю. А мне все больше казалось, что Стас придерживается того же мнения, что и мои родственники. Если они все разом на меня набросятся, то я, боюсь, сломаюсь. Перспектива терять своё рабочее место ради «счастливой семейной жизни» не радовала. Оставалось надеяться, что Стас примет мою точку зрения. Однако сегодняшняя ссора утверждала в обратном. Я сидела, взяв в охапку кота, который рад этому не был, и пила ромашковый отвар, пытаясь успокоиться. Про себя твердила: «Аня, так нельзя».  Стас куда-то уехал. Он каждый раз так делал, когда мы ругались. А на следующий день приходил с букетом цветов и сильным похмельем. Страшно было представить, что он делал в такие ночи. Но главную цель, что он преследовал — злил меня — у него выполнить получалось. Наши отношения были далеки от идеала. Он часто высмеивал меня при своих друзьях. Не сильно, но даже так обида брала с головой. А ещё он флиртовал со всеми подряд. Даже когда сказал, что в ближайшее время намерен сделать мне предложение. Отчасти отец был прав, когда говорил, что от этого мужчины нужно держаться подальше. Но моё сердце не спрашивало мозг, выбирая себе объект обожания. Кто и что выбирал у Стаса — загадка.  В этот вечер ощущение того, что я одинока и беспомощна, взяло верх. Попытки успокоиться долго не могли увенчаться успехом. Размеренное дыхание Лорда и тепло от его мягкой шерсти все же смогли залечить очередную рану на душе. Я заснула, забывая ненадолго обо всех проблемах.  Телефонный звонок посреди ночи. Обычное дело для врача, хотя подобные случаи стали для меня, в последнее время, редкостью. Чёртов мобильник остался в прихожей, поэтому сквозь тьму и сон пришлось идти по темноте за ним. Пока шла, не думала ни о чем, кроме как о желании поскорее заглушить эту мелодию, въедающуюся в и без того болящую голову. — Алло? — сонным голосом произнесла я, подняв трубку.  — Здравствуйте, Анна, это Вы? — донёсся незнакомый женский голос.  — Верно. — Анна, Ваш молодой человек, Стас Меллер, попал в серьёзное ДТП. Если у Вас есть возможность, то приезжайте как можно быстрее. Сейчас он находится в реанимации.  В тот момент в голове послышался гул. Из-под ног ушла земля. Я пыталась внушить себе, что это только сон. Сколько же раз он трепал мне нервы и выносил мозг. Теперь все вылилось гораздо хуже. Собравшись с мыслями, я полетела в больницу, в которую его привезли. Когда мне рассказали, где все это время пропадал мой жених — картинки в голове сложились. Теперь я поняла, что те незначительные мелочи в виде чужих волос в его машине, аромата незнакомого парфюма и сигарет, не были мелочами. Просто одна дура закрывала на все глаза и слепо верила всему. Большая горечь обкатила с ног до головы. Он говорил, что любит одну меня. Все это ложь, ведь любит он только себя.  В одной машине с ним было 4 женщины. Одна скончалась на месте, две другие получили травмы средней и тяжёлой тяжести. Четвёртая отделалась испугом, точно в рубашке родилась. Стас же лежал без сознания. Его сердце два раза пришлось заводить, пока он ехал на скорой и был в больнице. Три сломанных ребра, вывих плечевого сустава, внутреннее кровотечение и разбитый лоб — вот чего ему стоили пьяные разъезды по улицам города. Боже, кто выдал ему права после предыдущей аварии?! Моей злости и разочарования не было края. Он убил и искалечил молодых девушек, которым лишь недавно перевалило за двадцать. А ещё он убил моё доверие к людям. Я вышла во двор больницы, закуривая сигарету. На лавке сидел хирург, оперирующий Стаса, и, по воле судьбы, мой бывший голубоглазый однокурсник — Петр Вилс. Ночная смена для него сегодня не была спокойной. Доктор заговорил первым: — Подонок этот твой жених, Аня.  Саркастично вздохнув, я посмотрела на него стеклянными глазами, которые еле удерживали слёзы обиды, испуга и предательства.  — Ты читаешь мои мысли. — Хриплым голосом проговорила я. — Мы с ним вечером поссорились.  — Прощения просить он не спешил.  — Думаю, ему плевать. Я больше не хочу это терпеть. Спасибо, по горло уже все это. — Только и успела договорить, когда поток слез полился из глаз. Мои всхлипы были очень тихими, но частыми. Что я за дура, зачем повелась на это все?  — Вот как ты могла на такого мудака повестись? Ты же умная женщина, многого сама добилась, а все равно попалась на эти дешёвые понты. — Не знаю. После того, как ты уехал, я ударилась в карьеру. Он, наверное, первый, кто обращался со мной, как с королевой. — Почему же ты ничего не сказала мне? — А что должна была? Ты хотел построить такую же карьеру. — Только время потерял. Петр закурил вторую сигарету. Мы сидели молча минут десять. Доктор пару раз взглянул на меня, а потом на выдохе произнёс, смотря на время в телефоне: — Беги к своему попугаю. Он уже скоро должен будет отойти от наркоза. Если что-то будет нужно — обращайся.  Я махнула головой, благодаря старого друга. Осталось дойти до палаты и взглянуть в глаза этому идиоту.  Вот он. Лежит под кучей трубок и проводов. Давление и пульс в пределе нормы. Все конечности на месте, совесть — отсутствует. Стас открыл глаза, когда я подошла к нему. К сожалению, его рот ничем не был заткнут, поэтому он сразу начал петь дифирамбы: — Аня, моя любовь, ты пришла. Мне стало противно и тошно. Как он смел так просто врать и называть меня любимой.  — Заткнись. Пульс подскочит, и придётся тебя откачивать. — Одёрнула я его. — Только ты это и сможешь сделать, ведь моё сердце бьётся лишь для тебя, Доктор Новак. — Отлично, дам тебе номер хорошего психолога. Пусть лечит твою одержимость. Прощай.  Я развернулась и вышла прочь из палаты. Больше мы не виделись. Он быстро оправился и куда-то переехал, видимо, не жалея ни о чем. — Тётя, и что ты делала дальше? — спросила у меня десятилетняя племяшка, лёжа на диване с Лордозом. — Ушла.  — Он же был очень богатым и красивым… — Только снаружи, милая Ника, только снаружи. — Но почему ты правда не выбрала его? — Ника, понимаешь, на то была причина: он любил и уважал только себя, был слишком резким и вызывающим. Мне же нравятся простые люди, а не надменные принцы, как он. Нужно искать человека, который не будет заставлять тебя страдать, а утешит и поможет в трудную минуту.  Девочка махнула головой, соглашаясь с моей точкой зрения. Она погладила Лорда рукой, а тот лишь приятно замурлыкал.  — А ещё он хотел избавиться от моего кота. — Как бы невзначай добавила я, чем вызвала гневную гримасу на лице племянницы.  — Тогда ему нет оправдания. — сонным голосом произнесла Ника. — Да. Зато твой дядя ещё и подругу ему привёз. Да, Мелена? — спросила я у кошки, что лежала на моих коленях. — Ника, пора спать. Твой брат уже давно уснул. — Спокойной ночи.  — И тебе, принцесса.  Я вышла на кухню, где мой муж запекал рыбу. Он открыл бутылку вина и наполнил её содержимым два бокала. — Уснули? — Да.  — Про что ты там им рассказывала? — Про то, что никакие принцы на белых мерседесах не заменят мне тебя, Петр. Он лишь улыбнулся, поворачиваясь к столу, где лежал лимон для рыбы.  — Приятно это слышать, — шепнул муж. — Люблю тебя. — А я люблю тебя, Анна.