Директор Д

      На следующее утро я камином отправился в «Дырявый котёл» и уже с заднего двора волшебного паба аппарировал в Литтл-Унгинг к дому миссис Фигг. Здесь у неё имеется специальное место для прибытия гостей-волшебников. Ну, как специальное? Просто непросматриваемый с улицы небольшой закуток между сараем с инструментами и живой изгородью. Но и этого достаточно. Вообще-то можно было бы и камин её подключить к сети Дымолётного пороха, но это долго. Пока запрос рассмотрят, пока подключат. Даже с учётом связей и авторитета директора Хогвартса на это уйдёт достаточно много времени. Проще уж аппарировать. Быстрее выйдет. Можно было бы и из школы таким способом отправиться, для директора это вполне доступно, да вот только зачем делать дырку в защите замка, работу которой я вернул в штатный режим ещё вчера утром? Правильно, незачем! И так за три минуты добрался. Постояв немного, вслушиваясь в звуки утренней жизни маггловского пригорода, я подошёл ко входу в дом Фигг и настойчиво постучал в дверь. У неё так-то звонок есть, но волшебники не знают, что это за кнопка, и стучатся. Дамбигад тоже стучал в дверь. Вот и я не буду выбиваться из этого ряда. Как показал вчерашний разговор со Снейпом и Грюмом, люди вокруг далеко не идиоты! А значит, не стоит расслабляться. Со временем можно будет меньше уделять внимания таким нюансам, но резкой смены поведения лучше избежать. Перемены должны быть плавными. Внешности, это, конечно, уже не касается, тут я кардинально переменился. Но вот во всём остальном в первое время стоит быть внимательней. Дверь заспанная миссис Фигг открыла только минут через пять. Однако при виде смутно знакомого молодого мага её сонливость быстро сменилась подозрительностью. Потребовалось некоторое время, чтобы она наконец признала во мне Дамблдора и всё-таки впустила внутрь. Можно было бы и «Конфундусом» приложить, но зачем? А дальше мы просто попили чай с шоколадным печеньем, и я рассказал, зачем припёрся, описал возможности разработанных мной составов и заручился её согласием принять участие в их представлении целителям и зельеварам. Ну, в этом я и не сомневался. Дальше мы немного поговорили ни о чём, и я распрощался с Арабеллой, выслушивая благодарности за то, что избавил её от полукниззлов. Пообещав напоследок прислать завтра кого-нибудь за ней, чтобы доставить в Хогвартс, я направился к дому номер четыре по Тисовой улице. Дверь мне Петунья открыла почти сразу. Видимо, была неподалеку. Осмотрев меня, худая блондинка уже было хотела что-то сказать, но тут же испуганно замолчала, стоило ей увидеть в моих руках палочку.       — Здравствуй, Петунья. Мы с тобой не виделись, но уже заочно знакомы по переписке. Я директор Хогвартса Альбус Дамблдор, и я пришёл за Гарри. Он зачислен в школу волшебства с этого года. Могу я увидеть мальчика? — добродушно улыбнувшись, спросил я.       — Он никуда не поедет! — взвизгнула побледневшая женщина.       — Отчего же? — изобразил удивление я.       — Мы, мы поклялись, что выбьем из него всю эту вашу чепуху! — женщина осмелела. — Убирайтесь вон!       — Кто там, дорогая? — раздался из-за спины женщины суровый бас, и Петунья посторонилась, пропуская своего необъятного супруга к порогу.       — Вы, я так полагаю, Вернон Дурсль? Приятно познакомиться, я Альбус Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, и я прибыл за вашим племянником, Гарри Поттером. — добродушно улыбаясь, я приветственно протянул руку стремительно багровеющему Вернону. — Правда, я несколько обескуражен реакцией вашей жены на мой визит.       — Выыы, — Дурсля аж перекосило от всего моего вида. — Убирайтесь прочь из моего дома! Здесь не место для ненормальных клоунов! Вон! Паршивец никуда не поедет! И вы от меня даже пенса не получите на его обучение в вашем балагане! Прочь! Мы сами вырастим из него НОРМАЛЬНОГО человека! — сжав кулаки, Вернон начал угрожающе на меня надвигаться. В этот момент с моей палочки сорвались заранее подготовленные чары отвлечения внимания и распространились на весь дом Дурслей и участок при нём. Что бы дальше здесь ни происходило, соседи не обратят никакого внимания. А те, кто слышал крики Петуньи и Вернона, выкинут это из головы. Тем временем Дурсль сделал очень короткий и быстрый шажок вперед и стремительным апперкотом попытался впечатать свой здоровый кулак мне в подбородок. Грамотно. Против многих волшебников самое оно. Тут и сразу в нокаут можно улететь, не говоря уж о травме челюсти, с которой произносить заклинания сильно проблематично. Да даже если в нокаут волшебник может и не улететь, в силу особенностей организма, то уж сильнейшая дезориентация гарантирована. Всё это я обдумал, уклоняясь от кулака Дурсля, отшатнувшись назад и накладывая и на него, и на Петунью чары левитации, которыми отправил их внутрь дома. М-да. И бил он из слепой зоны. Видимо, не раз в голове прокручивал подобную ситуацию. Что сказать? Расчёт верен. Ружья нет, маг вот он, перед лицом, а за спиной жена и сын на кухне. Всё правильно. Нужно вырубить или дезориентировать опасность и немного её попинать, да свалить со всей семьей куда подальше. Ему не повезло, что я был готов как к ругани, так и к прямой агрессии. Уклонился-то я чисто инстинктивно, но даже не сделай этого, кулак Вернона всё равно не встретился бы с моим подбородком из-за заранее наложенных защитных чар. Я просто вспомнил, что в каноне он в Хагрида из ружья стрелял, а в Уизли кидался всем, что под руку подвернулось. Вот и наложил на себя комплекс рикошетных чар на основе «Протего». Они и кулаки отклонят, и пули. Не став задерживаться на улице, я прошёл вслед за Дурслями в дом и жестом палочки отправил их на диван в гостиной. Осмотревшись, накладываю на завтракавшего на кухне Дадли чары сна. Замерший с отрытым ртом от вида пролетевших мимо родителей парень широко зевнул и захрапел, откинувшись на спинку стула.       — Дадли! Дадли! — вертясь на диване, завопила женщина, увидев, что случилось с сыном.       — Что ты сделал с моим сыном, урод?! — свирепым гиппопотамом заорал Вернон. М-да. Ситуёвина.       — Он просто спит. — повысив голос, сказал я. Надо было их «Конфундусом» приложить. — Ничего страшного. — отлевитировав Дадли на диван к родителям, я стремительно подошёл к Дурслям и, зафиксировав их медицинскими чарами, влил в каждого по флакону успокоительного. Не хочу я бить по их мозгам, ведь и «Обливейт», и «Конфундус» имеют последствия. Не то чтобы мне их жалко, но лучше всё же просто спокойно поговорить. Для этого и нужно зелье. Оно слабенькое. Специально для магглов, чтобы чуть-чуть успокоить. А то они сейчас на конструктивный разговор вообще не способны.       Выждав минуту, давая зелью подействовать, я спросил у немного притихших Дурслей:       — Ну, вы готовы к нормальному разговору? — однако Петунья и Вернон, по-прежнему не способные двигаться из-за чар, не сводили обеспокоенных взглядов со своего сына. Ну да, зелье-то слабенькое. Полностью их не успокоило.       — Что с сыном? — перевёл на меня взгляд Вернон.       — Да нормально с ним всё. Просто медицинское воздействие для крепкого сна. Через час проснётся. Я всё-таки директор школы и детям вредить вообще не собираюсь. Потому и усыпил, чтоб память потом не стирать. Так проснётся и подумает, что приснилось всё. — пожал я плечами.       — П-понятно. — заикаясь, кивнула Петунья — Это с вами я в детстве переписывалась? И это вы оставили у нас Гарри?       — Да. — киваю на оба её вопроса. — А теперь я хотел бы узнать, почему у вас такая реакция на мой визит? Что значит вы поклялись выбить из него эту дурь? И где, собственно, Гарри? Вы что, наказывали его за магию? — сняв с Дурслей фиксирующие чары, задал я вопросы, ответы на которые и так знал.       — А что нам ещё оставалось делать? — набычился Вернон, закрывая рукой сына, что посапывал рядом с ним. Петунья же бросила напуганный взгляд на чулан под лестницей.       — Таааак! — громко сказал я, проследив за взглядом блондинки. — Мне это всё очень не нравится. Снова приковав Дурслей чарами к дивану, я быстро подошёл к лестнице и, откинув шпингалет, резко открыл дверь чулана, от которой отшатнулся маленький, худой и зеленоглазый мальчуган с черными растрёпанными волосами и склеенными скотчем очками-велосипедами на носу. Так вот ты какой, Гарри Поттер.       — Ну здравствуй, Гарри. — поприветствовал я паренька, хорошенько его рассмотрев. — Я директор школы волшебства Альбус Дамблдор. И я пришёл за тобой.       — За мной? — тихим неуверенным голосом спросил мальчик.       — Ты волшебник, Гарри. — блин, вот хотел сказать эту фразу.       — Я? — Поттер непонимающе уставился на меня — Но я же просто Гарри.       — А скажи мне, просто Гарри, не происходило ли вокруг тебя чего-то странного или необычного, когда ты был сильно рад или напуган? — участливо спросил я и продолжил, увидев ответ в глазах парня: — Вот видишь. Ты волшебник. Но чтобы стать хорошим волшебником, нужно хорошо учиться в школе волшебства, куда ты зачислен с этого года. Я и прибыл-то сюда, чтобы познакомить тебя с волшебным миром. Ты согласен пойти со мной?       — А это вы оставили меня у тёти и дяди? — немного подумав, спросил Поттер.       — Да, Гарри. — я грустно ему ответил — И, как видно, зря. Твои родственники оказались не лучшими опекунами, и я хочу тебя забрать от них. Если ты согласен, конечно.       — Да, я согласен. — просиял парнишка. — Но вы захотите взять сына наркомана и алкоголички? — вмиг погрустнев, потупился Поттер.       — Твои родители не были наркоманами и алкоголиками. — удивлённо сказал я. — Они были замечательными волшебниками. Отец твой, конечно тем ещё проказником был, но сердце у него было на месте. А твоя мама по-настоящему блистала в школе.       — Правда? — с придыханием и каким-то восторгом спросил Гарри.       — Абсолютная. — ничуть не покривил душой я. — Ладно, раз ты согласен, то можешь забрать свои вещи. Только действительно важное. Сюда ты больше не вернёшься. Где твоя комната?       — Эм, я тут живу, сэр. И у меня ничего нет. — смутился Поттер.       — Понятно. — печально вздохнул я. — Тогда мог бы ты подождать меня немного на улице? Я хочу сказать пару слов Дурслям.       — Да, сэр. — кивнул Гарри и, провожаемый моим взглядом, поспешил на улицу. От меня не укрылся выглядывающий из-за ворота слишком большой для мальчика вылинявшей футболки синяк.       — Проклясть бы вас позаковыристей! — зло сказал я, вернувшись к затихшим Дурслям. — Да мараться о такую падаль не хочу. Вы же его ещё и били! За магию? Ооо, вам повезло, что вы ещё живы. Обскура нам ещё тут не хватало. А, всё равно не знаете, что это. — махнул я рукой. — В общем так, мальчик сюда больше не вернётся. О магии и всем, что с ней связано, лучше забудьте. Иначе вам помогут забыть. Все документы я оформлю сам. Может, всё-таки проклясть? А, всё равно природа на вас лучше отыгралась. Всего вам наихудшего. — сказал напоследок я и покинул дом этих людей. Выйдя на улицу, я рассказал Гарри про аппарацию, и мы перенеслись к воротам школы.       — Добро пожаловать в Хогвартс, Гарри. — весело сказал я впечатлённому видом замка парню.       — Я здесь буду учиться? — восторженно спросил он.       — Да. — улыбнулся я ему.       — Я тут буду жить? — тут же спросил он.       — Во время учёбы. — покивал я, ведя Гарри к замку. — Ну и сегодня. У нас тут небольшой ремонт намечается, да и я занят в ближайшее время буду. Так что часть лета тебе придется немного погостить у моих знакомых. Но ты не переживай. Теперь всё хорошо будет. Оформлю опеку над тобой по всем правилам, а потом найду, где нам с тобой поселиться. Думаю, прикуплю домик в Хогсмиде. Это деревушка тут, неподалёку. Там брат мой живёт. — блин, об Аберфорте я как-то забыл. — Так-то у меня есть дом в Годриковой Лощине, но я там давно не был. Жил на работе. — указываю парню на приближающийся Хогвартс. — Но вечно так продолжаться не может, особенно теперь, когда ты будешь жить со мной. Но всё же хотелось бы иметь дом поближе к работе. Правда, для волшебников это не так важно. Мы можем перемещаться на большие расстояния в мгновение ока с помощью аппарации. Ну, ты уже ощутил, каково это. И знаешь, я предпочту немного прогуляться до работы или вообще полететь на метле, чем аппарировать с утра пораньше или перемещаться через камин. Так тоже можно, но не после и не перед завтраком. О каком хорошем настроении тогда может идти речь? Хм, может, поэтому работники министерства с утра такие раздражительные? Ты как считаешь? — посмотрел я на шедшего сбоку Гарри.       — Эм, я не знаю, сэр. — не нашёлся с ответом Поттер.       — Да, точно, тут и думать нечего. Потому запомни, если хочешь добиться чего-то от министерских работников, то записывайся после обеда. Они тогда не такие вредные будут. Да и близящийся конец рабочего дня заставит их побыстрее разобраться с твоими делами. Ну или перенести их на завтра. Тут не угадаешь. — в конце я нахмурился, отчего парень прыснул в кулак и смутился. Дальше мы прошлись по замку до больничного крыла, а по пути я немного рассказал Гарри про школу. У парня было много вопросов, которые он, набравшись смелости, вывалил на меня. На часть я ответил честно, а вот те, что касались серьёзных тем, были мной отложены на потом. В больничном крыле я велел Гарри раздеться и, после тщательного осмотра его худосочного тела, наложил на него ряд диагностических заклинаний. На творимую мной магию мальчик смотрел с неподдельным восторгом в глазах. Я, правда, от него не сильно отставал. Эх, прав Снейп. Не наигрался ещё. Но это значит, что надо поскорее наиграться! А вот данные диагностики заставили меня нахмуриться. Крестраж, кстати, не отобразился. Тут специализированные чары нужны. Но и так проблем хватало. Недоедание, авитаминоз, плохое зрение, плохие зубы, небольшие проблемы с желудком, искривление позвоночника и несколько неправильно сросшихся переломов. М-да, тут полноценный целитель нужен. Может, всё-таки проклясть Дурслей? Довести ребенка волшебника до такого состояния — это постараться надо! Я, конечно, тоже могу это поправить, но не так хорошо, как полноценный целитель. Так что только приведу парнишку в порядок, избавлю от крестража, а потом мы пойдём к доктору. Первым делом я загнал Гарри в ванну с Восстанавливающим Дамбльзамом, а потом, после того как он хорошенько помылся и оделся в принесённую домовиками мантию по размеру, я споил ему общеукрепляющее зелье, и мы хорошенько позавтракали в моём кабинете. Немного объевшегося парня тут же начало клонить в сон, и я уложил его на диван в своих комнатах, велев домовикам сообщить мне, когда он проснётся. Сам же в это время написал ответы на некоторые пришедшие письма, сходил к Макгонагалл, которая занималась ответами на мой спам, и немного помог ей с ворохом писем, который сегодня пришёл из МКМ, за что она была мне очень благодарна. Блин, я даже не знаю, как на это реагировать. Это же моя работа, а она мне только помогает, но всё равно испытывает благодарность, когда я сам этим занимаюсь. Облегчение я бы понял, но благодарность… Гарри проснулся ближе к одиннадцати часам, о чем мне и сообщил появившийся домовик, когда мы с Минервой отвлеклись на чай. Макгонагалл несколько удивилась тому, что Гарри Поттер сейчас в школе, и начала выяснять подробности. Увиливать не стал и рассказал о том, в каких условиях жил мальчик, за что получил от Минервы укоризненный взгляд. Она же ведь предупреждала. Пришлось сослаться на то что, тогда это было самым лучшим решением, что она и сама прекрасно понимала, а потому не очень-то и сильно тогда возражала. Я хотел вообще повиниться, но зачем? Во-первых, на самом деле это не я его там оставил, и во-вторых, это не в стиле Дамблдора. А вот признать ошибку, но принять вину не только на себя, но разделить её и с собеседником, как раз в его духе. Если так сделать, то недовольный перестанет ковыряться в этом и обвинять Дамблдора, а предастся самокопанию. Это, конечно, не со всеми работает, но Минерва как раз входит в тот тип людей, которых такой приём заставляет замолчать и начать работать усерднее. Чувствуя себя сволочью, распрощался с опечаленной женщиной, приободрив её, заметив, что теперь волноваться не о чем. Дальше я сходил за Гарри, и мы вместе отправились в ателье Шейшила, где я оставил чувствовавшего себя превосходно парня на попечение местных служащих, озадачив тех заказом на пошив полного гардероба для Поттера, включая школьную форму. Теперь об этом можно не волноваться. У Гарри будет лучшая форма в школе. Хм, я вообще не могу найти в памяти Альбуса ни одного момента, когда ученики ходили по школе в одежде от Шейшила. Даже Люциус Малфой учился пусть и в безукоризненных мантиях, но купленных у Малкин и в «Твилфитт и Таттинг». То-то в Шейшила так удивились, когда я заказал ещё и форму. Ну да, очень уж дорого выйдет. Но пусть будет этакой компенсацией от Дамблдора за «счастливое детство». Покинув ателье, я аппарировал к дому Аластора Грюма, откуда мы отправились в Азкабан. Он вчера решил составить мне компанию, когда после спарринга выспросил у меня, зачем я туда собрался. Тюрьма для волшебников встретила нас сырым холодным туманом, который начинался сразу у пристани парома, что доставляет охрану и заключённых на остров. Не став медлить, мы сразу же вызвали патронусов. Ну а у встречавшего нас охранника его патронус бабочка уже была призвана. Мой дрозд в иллюзии феникса сразу уселся мне на плечо, а медоед Аластора пошел сбоку от него, непрерывно оглядываясь. Да, патронус Грюма — медоед! Ему, кстати, подходит, если не в паранойе, то уж в живучести и способности закошмарить более сильных противников точно. А паранойя Аластора — это уже профессиональная деформация. Стоило охраннику проводить нас на этаж Пожирателей, так он его назвал, как Грюм, пользуясь своим авторитетом, отослал его. Да и не сказать, чтобы охранник так уж стремился составить нам компанию. Полная проверка показала, что мы действительно те, за кого себя выдаем, пусть я и помолодел изрядно, а значит, волноваться не о чем. Так что молодой залётный аврор поспешил вернуться на пост охраны, под защищающие от воздействия дементоров чары. Аластор же наложил на камеру Блэка и небольшую зону перед ней чары приватности и опёрся о стену, желая послушать наш разговор и контролировать окружение. Я же, накинув на себя личину старого Дамблдора, подошёл к дверям клетки.       — Директор Дамблдор? — раздался удивленный хриплый и лающий голос из глубины клетки. — Это не я! То есть я виноват! Но не я! Я только предложил! Но я всё равно виноват! Это всё крыса! — отчаянно закричал Блэк, кидаясь на прутья решётки.       — Совсем сбрендил. — пробурчал за моей спиной Грюм.       — Так, Блэк, успокойся. На вот, выпей и съешь. Нам нужно серьезно поговорить. — сказал я, протягивая Сириусу флакон Глотка Чистоты и плитку шоколада. Да, нас даже нормально не досмотрели. Удивительно, что отсюда никто не сбегал. Хотя, основная охрана это дементоры, которые чувствуют заключённых и тех, кто хочет сбежать. Охрана же здесь присутствует больше как обслуга: еду разносит, в камерах убирается и заключённых по ним распределяет.       — Что это? — умяв шоколадку, подозрительно спросил Блэк, рассматривая флакон с зельем.       — Глоток Чистоты, на слезах феникса и единорожьем молоке. Выпей. Полегче станет, и сможем нормально поговорить. — ответил я.       — Хорошо. — Сириус одним глотком опустошил флакон и замер с блаженным выражением лица. — Кайф. — прошептал он, с каждой секундой выглядя всё лучше и лучше.       — Охренеть. — прокомментировал изменения в Блэке Грюм. — Твой экспериментальный состав настолько хорош, Альбус?! — поражённо спросил он.       — А ты как думал? — пожал я плечами. — Сказал же, что ногу и нос с глазом тебе вернём. Да и в целом сможешь как молодой бегать.       — Слушай, а поговори с Гиппократом, чтоб меня на клинические испытания записали. — задумчиво сказал он.       — Я думал, ты дождёшься их завершения. — я удивлённо на него посмотрел.       — А, — махнул рукой Грюм. — Не убьёт же. Тем более мы оба знаем, что испытания эти больше нужны из-за регламента. Ты бы не стал представлять непроверенное средство. И ты даже не представляешь, как меня это всё раздражает. — Аластор очертил рукой всё своё тело.       — Экспериментальный состав? — вынырнув из свалившихся на него приятных ощущений, спросил Блэк.       — Да, но я его уже на себе испытал. — с усмешкой сказал я, снимая с себя личину.       — Мерлинова борода… — в шоке уставился на меня Сириус.       — Так, Блэк, я не выслушивать сюда твоё восхищение пришёл. Ты как, нормально соображаешь? — нахмурившись, спросил я.       — Эм, да. Спасибо. — кивнул Блэк. — Эа, директор Дамблдор, а зачем вы пришли?       — Воззвать к твоей совести, если она у тебя осталась. — спокойно ответил я.       — Угу. — Сириус опустил голову, но не свёл с меня требовательного взгляда.       — Всё дело в твоём крестнике, Гарри, к которому ты провёл убийцу. Сириус, ради всего хорошего, что когда-то было между тобой и Джеймсом, как крестный Гарри, передай опеку над ним мне. Надеюсь, в твоём сердце осталось ещё хоть немного добра. Он же просто маленький мальчик.       — Эх, а что это вы только сейчас пришли, директор? — с вызовом спросил Блэк. Что-что, да я только недавно в этот мир прибыл.       — Обстоятельства так сложились. — вздохнул я.       — А я-то зачем? — удивился Сириус. — Джеймс же назначил вас распорядителем. Кто хоть растил-то моего крестника?       — Тогда мог, да. — кивнул я. — Сейчас нужна твоя подпись. А оставил я его сестре Лили, но Петунья не справилась с такой ответственностью.       — Что?! Этой маггле? Да вы издеваетесь! — схватился руками за прутья решётки Сириус.       — Тогда так было лучше всего. Но, как выяснилось, я ошибся. Но там даже ты бы не стал искать Гарри. — я требовательно посмотрел Блэку в глаза. — Вижу, тебе не безразлична судьба крестника. Значит, я могу рассчитывать на твоё согласие?       — Понятно. — смерив меня долгим взглядом, сказал Блэк. — Вы позаботитесь о нём? Обещайте, что вы позаботитесь о нём! — громко потребовал он.       — Обещаю. — сказал я и протянул заранее приготовленный документ.       — У вас есть чистый пергамент? — спросил Сириус, оставляя подпись магией внизу пергамента.       — Зачем тебе? — спросил я, просматривая подписанный документ.       — Подарок хочу сделать. — буркнул Блэк. — Напишу распоряжение гоблинам. Купите ему лучшую метлу. Но не говорите, что я тут сижу. Ну, пока Гарри не вырастет. Незачем ему знать, что у него крёстный в тюрьме сидит.       — Хорошо. — кивнул я. — Но сперва объясни нам с Аластором, о чём ты говорил, когда мы сюда пришли. Что ты не ты? И причём здесь крыса?       — Да какое это имеет значение. — махнул рукой Блэк. — Со мной и так уже всё кончено. Давайте сюда пергамент.       — Мне кажется, это имеет большое значение. Ты ничего не хочешь мне рассказать? — я пристально посмотрел ему в глаза.       — Как хотите. — вздохнул Сириус и, оперевшись спиной о стену, сполз вниз. — Хотите верьте, хотите нет, но не я предал Поттеров. И не я убил тех магглов на улице.       — А кто? — недоверчиво спросил Грюм.       — Петтигрю. — выплюнул Сириус и рассказал нам о том, как всё обстояло на самом деле.       — Что ж, Сириус, — я задумчиво потер подбородок. — Ты же понимаешь, что я не могу поверить тебе на слово. Так что мне нужно всё проверить и убедиться самому. Мне понадобятся твои воспоминания. Ты готов мне их дать? — я призвал в руку флакон из-под зелья и очистил его от остатков содержимого.       — Берите. — в глазах Сириуса заблестела надежда и он, поднявшись, приложил голову к решётке. Я же вытянул нить воспоминания из виска Блэка и поместил ту во флакон, плотно закрыв его крышкой.       — Если это всё правда, то ты сам подаришь Гарри метлу, а если нет, то и незачем. — сказал я, убирая флакон в карман. — Пошли, Аластор. И Блэк, держи. — перед уходом я кинул в камеру Сириуса стопку шоколадных плиток.       — Ты знал? — спросил меня Грюм, стоило нам сойти с парома.       — Да, но мне нужен логичный повод, чтобы начать пересмотр дела. Гад его засадил, чтоб не мешал воспитывать героя. — проверив окружающее пространство на наличие лишних ушей, ответил я.       — Понятно. — кивнул Аластор. — Я подтяну свои связи в ДМП.       — И поймаешь Петтигрю. Он живой. Живет в аниморфе крысы у Уизли. — озадачил я ошарашенного Грюма перед тем, как мы аппарировали из этого неприветливого места.