Опьянённый воздухом

Ночь. Необычайно яркая луна освещает пустынные улицы. В дальнем конце аллеи, у угла дома, стоит фонарный столб. Беловатый, холодный свет луны и мягкий, жёлтый свет фонаря перекрещиваются, создавая причудливые узоры на квадратной плитке тротуара. Сейчас поздняя весна, и поэтому группка людей, скопившихся под фонарём, одета довольно легко. Никаких курток, шарфов и (упаси боже!) шапок. Группка была довольно однородна, и на фоне остальных выделялся лишь один человек. Он был явно пьян, даже слишком. Слегка сгорбленный, хватающийся за столб, чтобы не упасть, и с лениво перебегающими из стороны в сторону глазами, он протянул руки к остальным и жалобно сказал: — Дорогие товарищи, мне это, значится, на важное дело надо. Всего пять копеек, пя-я-я-я-ять! — Он пересчитал сумму на пальцах в такт своим словам, чтобы точно быть увереным, что он просит нужное количество денег. — Чесслово, на благородное дело, добрые люди! Среди остальных присутствующих раздался хохот. — Ну хоть три копейки, друзья! Три-и-и! А две? Две-е? Не верите, что на благородное дело? — наконец заподозрил он после очередного взрыва хохота. — Мне, братцы, деньги на дорогу домой нужны, во! — О-хо-хо, да ты, дружище, оговорился. Ты хотел сказать "на дорогу до пивной"? Раздался ещё один взрыв смеха. — Всё с вами ясно. — наконец махнул он на это непосильное дело. — Пару копеек жалко на помощь человеку в беде? Стыдно вам должно быть! Под хохот людей он удалился. На следующий день он опять попробовал вымогать деньги у прохожих, но всё было тщетно: никто не хотел давать деньги какому-то пьянчужке. "Очевидно ведь, что он их потратит на алкоголь!" — думали прохожие, провожая вечнопьяного взглядом. Вскоре он обжился тут, в этом жестоком мире предвзятости и предрассудков. В войнах с другими бездомными за место под солнцем проходили его дни, а ночи вскоре стали проводимы у трансформаторной будки.  Наконец опьянённый воздухом изменился до неузнаваемости. Он прошёл самое впечатлительное превращение из известных мне: из инопланетного посланника Ва-Гхе во вполне земного обделённого судьбой Вадима Германовича.