Ретроспектива

Пронзительный крик был не самым ужасным в этой ситуации. Слишком часто Драко доводилось слышать крики тех, кто попадал во власть миссис Лестрейндж. Иногда он задавался вопросом, была ли ее любовь к пыткам следствием или причиной ее безумия. И никогда не находил ответа. Нет. Дело было не в душераздирающем вопле измученной девушки, эхом отскакивающим от стен гостиной. И не в том, как ее тело выгибалось в неестественной позе, как спазматично дергалось, словно это могло избавить ее от мучительной боли. Дело было не в том, насколько ей больно сейчас, а в том, что с ней станет потом. Драко знал, что нет никого более фанатичного в своем деле, чем Беллатриса. Она пытала людей с особым усердием, так вовлекаясь в процесс, что иногда даже приказы Темного Лорда не могли остановить ее сразу. Если дементоры питались духовными муками, то Беллатриса упивалась муками физическими. Она никогда не останавливается на полпути по собственному желанию. У ее пленников было только два выхода: умереть или сойти с ума. Грязнокровка. Буквы, слившиеся в кровавое месиво, были едва различимы, но Драко знал, что теперь они навсегда останутся на ее предплечье. Кинжал Беллатрисы был снабжен особым ядом, которые не позволял так просто заживить нанесенные им раны. Гермиона наконец-то затихла. Ее грудь тяжело вздымалась, а по ее виску скатилась одинокая слеза и затерялась где-то в волосах. Драко смотрел на ее измученное лицо, и в его душе все рвалось на части. Беллатриса снова склонилась над ней. — Где? Говори, где?! — шептала она зловещим голосом, силой прижимая палочку к виску девушки. — Я не знаю. Не знаю. Не знаю. — плача бормотала Гермиона. — Не знаю. Не знааааа! Очередной вопль разнесся эхом по гостиной, когда Беллатриса сжала раненную плоть на руке девушки. Ведьма направила палочку в центр лба Гермионы, намереваясь продолжить пытку магическим способом. — Экспелиармус! Драко не сразу понял, что слова, произнесли его губы, а заклинание сорвалось с его палочки. Но когда он увидел ошарашенные взгляды родителей и тети, то понял, что назад пути нет. — Хватит! Он столкнул Беллатрису и за шиворот поднял Гермиону на ноги. — Драко! — ахнула Нарцисса. — Ты что себе позволяешь, мальчишка? — Беллатриса вскочила на ноги. — Ты ее или до смерти замучаешь, или до беспамятства! И мы ничего не узнаем! — Драко старался звучать как можно увереннее, но его голос дрожал. — Я сам с ней поговорю! В следующую секунду он апарировал вместе с Гермионой к своей комнате. Апарация забрала последние ее силы и, когда они оказались у двери, ее ноги подкосились. Малфой успел подхватить ее, а затем пихнув дверь ногой, внес ее в свою спальню. — Малфой… — еле слышно пробормотала Гермиона, — я правда ничего не знаю о Гринготсе… — Молчи. — приказал он. Он положил Гермиону на свою кровать, а затем захлопнул дверь. Неуклюжими движениями палочки он наложил на нее очищающее и заживляющее заклинания. Он никогда не был хорош в целительстве, но едва ли у Грейнджер были другие опции. Палочка в его дорожащей руке плохо слушалась, а топот ног в коридоре пугал его, но он знал, что здесь они в безопасности. Нарцисса с Люциусом наложили не одну сотню заклинаний на его спальню с тех пор, как в их доме поселился Темный Лорд. Никто не мог открыть дверь, если намеревался причинить вред его обитателям. Раньше Драко всегда держал дверь открытой, чтобы никто не узнал об их мерах предосторожности, поэтому Беллатриса была застигнута в расплох. Она колотила в дверь руками, визжала и пустила в ход все заклинания, которые пришли ей на ум. Драко мог поклясться, что она сильно попортила их коридор, так как в одном из доносившихся шумов узнал характерный звук бомбарды. Голоса Нарциссы и Люциуса, пытающихся успокоить взбешенную женщину, терялись на фоне визгов сумасшедшей ведьмы и бесконечного потока заклинаний. Но все же мало-помалу они все затихли. Только сейчас Драко осознал, что он натворил. Много ли времени понадобится Темному Лорду, чтобы разрушить все защитные чары его спальни? Нет. Сильно ли он будет разгневан? Ооо… Драко не знал точный эмоциональный диапазон Хозяина, но был почти уверен, что всю его семью теперь ждет смерть. Он опустился на колени и схватился за волосы. Паника схватила своей костлявой рукой его шею, не давая ему дышать. Что он натворил?! Что ему теперь делать?! Они все теперь просто умрут! И главное ради чего?! — Малфой. — голос Грейнджер вырвал его из водоворта мыслей. Гермиона была обессилена, но все еще могла мыслить трезво. Она сползла с кровати и приблизилась к бывшему однокурснику. Его лицо было безумным. Дрожащими руками он то прикрывал рот, то хватался за волосы, то потирал виски. — Что я наделал? — бормотал он, не глядя на нее. — Что я наделал? Гермиона с ужасом смотрела на Малфоя, не понимая, что вообще сейчас происходит. Ее догадка, такая соблазнительная для измученного разума, тем не менее была слишком неправдоподобна. Но никакой другой у нее не было. И как утопающий хватается за соломинку, Гермиона решила проверить их единственный шанс. — Ты спас меня. — тихим, но твердым голосом произнесла она. На секунду Драко задержал взгляд на ней, словно пытаясь осознать услышанное, а потом замотал головой как маленький ребенок. — Нет. Я убил. Я убил нас всех. У нас больше нет ни шанса. Поддавшись какому-то внутреннему порыву Гермиона сделала то, чего никогда бы не позволила себе при других обстоятельствах. Она коснулась руки Драко. Он поднял голову и снова посмотрел на нее. — Малфой, помоги нам. Ты должен нам помочь. — Вам? Его лицо исказилось былым отвращением, и Гермиона поняла, что промахнулась. Малфой отдернул руку и встал на ноги. — Ты ведь узнал Гарри! — воскликнула она. — Я знаю, что узнал. И ты не сдал нас! Малфой, пожалуйста. Если в тебе еще осталось что-то хорошее… Гарри нужно вытащить отсюда. Иначе… — ее голос сорвался и она судорожно вздохнула, не в силах выговорить самое страшное. Малфой зашагал по комнате. Опять она о нем. Всегда только Поттер. Поттер. Поттер. Его родители могут умереть! Он подставил себя и свою семью! А она просит, чтобы он спас Поттера? Да он даже себя спасти теперь не сможет! — Малфой… — Что?! — рявкнул он. Гермиона все еще сидела на коленях и смотрела на него снизу вверх. — Я умоляю тебя. Я знаю, что ты не хотел ничего этого. Так помоги нам. Дай нам шанс все исправить. Гарри может все исправить. Снова Поттер! Малфой громко фыкрул, закатил глаза и снова зашагал по комнате. Мысль о том, что Гермиона Грейнджер практически умоляет его на коленях ради этого очкастого выскочки, никак не способствовала его моральному равновесию. — Грейнджер! Мне плевать на Поттера! Ясно?! Я в полной заднице! Из-за тебя! Черт! Черт! Черт! Он убьет нас! Мерлин, какого хрена! Какого хрена! Из-за нее? Мысли как рой жужжащих пчел копошились в голове Гермионы, натыкаясь одна на другую и не позволяя ей выстроить логическую цепочку. Малфой метался по комнате взад-вперед, еще больше раздражая нервную систему девушки, не давая ей собраться с мыслями. Она и правда все время думала о Гарри, потому что верила, что в нем заключается спасение от Волдеморта. Никогда ее жизнь или жизнь Рона не стояли в приоритете. Он шахматный король, а они фигуры, которые должны обеспечить его безопасность. Но сейчас она не может ему помочь. Сейчас ей нужно сконцентрироваться на себе. Ей нужно выбраться самой, чтобы у Гарри появился шанс. Гермиона оглядела комнату, проводила взглядом мечущегося Малфоя, и вдруг смутная догадка осенила ее мозг. — Малфой. — Да что?! — он остановился, уставившись на нее яростным взглядом. Как же она бесит. — Почему ты это сделал? — хриплым голосом спросила она. — Сделал что? — раздраженно уточнил он. — Остановил Беллатрису. И… и спрятал меня тут. Зачем? Малфой смотрел на нее секунду, словно решая про себя, как ему поступить. А затем, прежде чем Гермиона успела понять что-либо, бросился к ней на пол и прижался к ее губам. Они не двигались. Миллион мыслей крутились в голове Гермионы и ни одна не объясняла происходящее. Малфой, который при любом удобном случае подчеркивал, как ему противно даже дышать с ней одним воздухом, целует ее. — Вот зачем. — наконец произнес он осевшим голосом, отстранившись. Он грубо оттолкнул ее и отошел к двери. Затем прошел к окну. Затем просто рухнул в кресло и закрыл лицо ладонями. Неужели она ему нравится? Это было абсурдно. Нелепо. Нереально. И возможно не будь она в таком отчаянном положении, она бы никогда не предположила подобное. Но сейчас это казалось единственным, что может спасти их, а потому Гермиона выбрала верить в это. — И… и давно я тебе нравлюсь? — неуверенно начала она. — Не знаю. С третьего курса может быть. Или с четвертого. — промычал Драко, сквозь ладони. — Хорошо. — выдохнула Гермиона, растерянно озираясь по сторонам в поиске подходящих слов. — Малфой, ну ты же понимаешь… — Господи! Грейнджер, заткнись, ладно? Просто замолчи! Драко никогда особо не волновала его влюбленность в Грейнджер. Он был достаточно умен, чтобы не придавать особого значения школьным привязанностям. Видеть ее на спаренных лекциях, перекидываться оскорблениями за обедом, и наблюдать за тем, как она расстраивается, когда он перехватывает снитч во время матча — все это было более чем достаточно для подростка его темперамента. Его веселила ее злость. Привлечь к себе внимание и получить от нее эмоции — это все, что ему было нужно. До этого момента. Когда в его жизнь пришел Темный Лорд, Драко понял, что значит страх. Настоящий, концентрированный страх во всем его могуществе. Страх стал его постоянным спутником. Ему было сложно думать, дышать, жить. Все его сознание было подчинено одной цели — выжить. Он так сильно боялся за свою жизнь, что никогда не задумывался о том, чем чревато возвращение Темного Лорда для других. До того момента, пока Беллатриса не произнесла непростительное заклятие, и пронзающий вопль девушки не окатил стены поместья. Он плохо соображал в этот момент, но все его существо сконцентрировалось не на своей жизни, а на жизни той, кто скорчившись лежала на полу их гостиной, рискуя не дожить даже до прихода Хозяина. Это было не правильно. Его мозг отказывался принимать такую реальность. Грейнджер не должна так кричать. Так плакать. Ей не должно быть страшно. Она же Гермиона Грейнджер. Она должна быть всегда умной, собранной, язвительно отвечать на его колкости, защищать всех слабых и обделенных. С вечно поднятой вверх рукой и взглядом, в котором отчетливо читалась решимость доказать всем, чего она стоит. Он действовал по инерции, словно потерял контроль над своим телом. Не думая о последствиях. О возможных рисках. Он вытащил ее из этой гостиной, в которой сам просто не мог находиться более. Но что делать теперь, он не знал. Он все равно не спас ее, потому что вопрос ее смерти откладывался лишь из-за отсутствия Темного Лорда. Зато как полнейший идиот подставил себя и свою семью. Драко чувствовал, что вот-вот расплачется от безысходности и отчаянности ситуации, когда почувствовал прикосновение к своей ноге. Он резко убрал ладони от лица и посмотрел на сидящую перед ним девушку. Гермиона незаметно подкралась к нему и теперь стояла на коленях меж его ног. — Что ты… — Драко. — тихо произнесла Гермиона. Она была так близко. Ее дыхание предательски сбивалось, а ее глаза бегали, не зная за что зацепиться. Гермиона взяла его ладонь и коснулась подушечки указательного пальца, упорно избегая его взгляда. — Драко, это было… знаешь… неожиданно. — с трудом проговорила она, нервно теребя его пальцы. — Я ведь всегда думала, что ты меня ненавидишь. — Я тебя и сейчас ненавижу. — не думая, ответил он, не зная как реагировать на происходящее. — Хорошо, хорошо. — закивала она. — Просто. Драко, — она посмотрела ему в глаза, — помоги мне. Опять она об этом. Малфой закатил глаза, но Гермиона поймала его лицо ладонями и заставила посмотреть на себя. От это прикосновения по его позвоночнику пронеслись сотни мурашек и желудок скрутило от волнения. — Драко, он убьет нас. — с обреченным спокойствием заговорила Гермиона. — Я имею ввиду не только меня, Рона и Гарри. Он убьет нас. Нас всех. Понимаешь? Только ты можешь исправить это. Я знаю, что тебе сложно… Я все понимаю… Но, Драко… Малфой взял ее руки и отнял их от своего лица. — Драко, пожалуйста. — отчаянно шептала Гермиона. — Ты наш единственный шанс… Ты мой единственный шанс. Он опустил взгляд на ее ладони. Ее рука в его руке — это казалось таким правильным и неправильным одновременно. Он никогда не думал, что такое возможно, и его душа готова была взорваться на части от осознания, что он действительно держит ее за руку. И все же, несмотря на всю бурю эмоций, он не мог поддаться эмоциям. Драко покачал головой. — Я не могу ничего сделать. Даже если бы хотел… Я не могу. Гермиона разочарованно вздохнула, но снова коснулась ладонями его лица. — Я… Я никогда не думала о тебе в таком ключе… Не потому что ты… Просто я не задумывалась. Я думала, мы враги. Но мы могли бы попробовать… Понимаешь? — бормотала Гермиона, не в силах собрать мысли в единое предложение. Она лишь надеялась, что Малфой достаточно умен, чтобы понять, что она имеет ввиду. Что она готова на все что угодно, готова дать ему все, что он потребует. — Но этого ничего не будет. Он не даст этому случиться. Понимаешь? Ни у кого из нас нет будущего, если Он победит. Гарри может его убить. Только Гарри. И тогда… Когда все это закончится… Мы могли бы… Попробовать. Я думаю, — Гермиона судорожно вздохнула. — Я думаю, я бы смогла… Я бы могла попробовать попробовать… полюбить тебя. Он поднял на нее взгляд. Его лицо было печальным. Малфой провел пальцами от края ее ладони до плеча, коснулся шеи, мочки уха, погладил щеку большим пальцем. Легкий нажим, словно приглашение, и Гермиона потянулась к нему ближе. Их губы соприкоснулась. Сначала робко, словно исследуя опасную территорию. Затем Гермиона приоткрыла рот и легонько обхватила его нижнюю губу. Мучительный стон вырвался откуда-то изнутри, и Драко обеими руками прижал ее к себе. У нее закружилась голова. Дыхание сбилось. Поцелуй был неглубокий но от того не менее чувственный. Драко целовал ее губы снова и снова, нежно, аккуратно, словно боясь спугнуть. Его губы были мягкими. Горячими. Нежность, с которой он прикасался к ней, никак не сочеталась с его образом, который она знала до сих пор. Это был не Драко Малфой. Это был кто-то другой. Кто-то безумно влюбленный и бесконечно несчастный. Драко отстранился на секунду, а затем прижался к ней еще сильнее. Его дыхание обжигало кожу шеи и Гермиона обняла его двумя руками. Она никогда не испытывала такого. Эмоции внутри нарастали и сердце казалось сейчас разорвет грудную клетку. Она прижималась к Драко, как к единственному, что у нее осталось в этом мире. Словно никто и ничто больше не существовало. Драко понадобилось все его самообладание, чтобы выпустить ее из обьятий. Времени было мало. Темный Лорд мог вернуться в любой момент. Но остатки его разума окончательно рассыпались в пыль, когда Гермиона неуверенно поднявшись на ноги, потянула его к кровати. Драко не верил в происходящее. Не верил, когда она дрожащими руками расстегивала пуговицы на его рубашке. Когда она опустилась на его кровать и тяжело дыша, прижалась лбом к его груди. Когда почувствовал ее губы на своей шее под мочкой уха. Когда с широко раскрытыми глазами она неотрывно смотрела на него, так испуганно и одновременно доверчиво. Когда он понял, что сейчас она уязвима как никогда, но при этом сам был полностью в ее власти. Когда слезинка скатилась с уголка ее глаза, и он понял, что стал ее первым мужчиной. Когда услышал ее тихий, отчаянно сдерживаемый стон. Когда дрожа от переизбытка ощущений он рухнул рядом с ней, и почувствовал ее невесомый поцелуй на своей щеке. Он знал, что она не любила его. Что она сделала все это лишь ради спасения. Использовала его. Но все же… Все же ему казалось, что в этом была толика искренности. Возможно, он дурак, который пошел на поводу первобытных инстинктов. И возможно это все плохо для него закончится. Но ему хотелось верить, что у него есть шанс. Что она сказала правду. Что если бы они попробовали, то возможно… Возможно… *** В Лютном Переулке было не так много людей, но Драко все время казалось, что все на него пялятся. Запах гниющих отбросов и мочи вызывал в нем рвотные позывы, а голова гудела от переизбытка адреналина. — Что-то ищешь, мальчик? В очередном повороте он врезался в мужчину в грязной одежде, от аромата которой Драко едва не вывернуло. Его злобная улыбка обнажала кривые, испорченные зубы, а сам он вцепился костлявой рукой в плечо парня. Не подавая виду, Драко как ни в чем ни бывало зачесал челку назад, подняв руку так, чтобы рукав мантии оголил предплечье с клеймом. — Ищу. — ответил он. — Господин, — мужчина тут же поумерил пыл и даже как будто немного сгорбился. — Я могу помочь? — Проведи меня в таверну домовых эльфов. *** Громкие хлопки поприветствовали Драко, когда он вынырнул из омута памяти. — Гораций бы гордился тобой. — с язвительной усмешкой произнесла Астория. — Что ты делаешь в моей спальне? — с деланным безразличием спросил Драко, наблюдая за тем как серебристые нити воспоминания кружатся в жидкости омута. — Зашла посмотреть, чем мой муж занимается тут каждый вечер по несколько часов. Признаться, ожидала всякое, но тебе удалось меня удивить. Переделать такой огромный кусок воспоминаний. Да еще и с такой правдоподобностью. — Астория, иди к себе. — устало произнес Драко. Он все еще был под впечатлением от увиденного. Омут памяти очень ярко передавал вложенные в него воспоминания, намного ярче, чем это делает человеческий мозг. И Драко все еще чувствовал легкую дрожь в теле от только что пережитых эмоций. — А что было дальше в твоей версии? Ты нашел Добби, и он пришел за Грейнджер и остальными? Драко молча стоят, оперевшись руками на омут памяти. — Драко, это ненормально. — голос Астории стал мягче, но Драко это только больше разозлило. — О, правда? А я как раз хотел узнать твое мнение. — Ты сходишь с ума! Прошлое нельзя изменить. Ты не помог ей. Они спаслись без твоего участия. И вы с Грейнджер только бывшие однокурсники и ничего большего. Все, что было в этом воспоминании — это иллюзия. Это не ты. И не она. — Это могли быть мы. — перебил ее Драко с таким отчаянием в голосе, что Астории стало его жаль. — Я бы сделал это… Если бы Поттер не спас ее, я бы сделал это. Я уже собирался, когда… — Но ты ничего не сделал. И этого уже не изменишь. Все так, как есть. Да что она знает. До того, как родители объявили об из помолвке, они и не разговаривали то ни разу. Она нихрена не понимает. Драко взял в руки маленький стеклянный пузырек, намереваясь собрать воспоминания, но остановился. — Ты сходишь с ума, Драко. Я не преувеличиваю. Ты настолько поглощен этими лживыми воспоминаниями, что даже не заметил моего присутствия в омуте… Астория замолкла, понимая, что все ее слова лишь напрасно сотрясают воздух. Он не слышал ее. С каждым днем Драко все больше и больше закрывался в своем коконе из сожалений о прошлом. И она не понимала, как помочь ему. — В любом случае, я лишь зашла предупредить, что завтра нас пригласили на ужин к миссис Забини. — вздохнув, ровным голосом произнесла Гринграсс. — Ничего особенного, там будет не более тридцати человек. Но Нарцисса сказала, чтобы ты был обязательно. Ты итак пропустил все последние мероприятий. Драко молча кивнул, вертя пальцами прозрачный флакончик от воспоминаний. — Драко. — позвала Астория. Он не отреагировал. — Драко. — настойчиво повторила она. Он медленно перевел на нее взгляд. — Я переживаю за тебя. — Не стоит. Поняв, что любые ее слова исчерпали себя, Астория вышла из спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Драко покрутил в руках пустую склянку. А затем аккуратно поставив ее на столик, снова окунулся в прохладную жидкость волшебного артефакта. И тогда… Когда все это закончится… Мы могли бы… Попробовать. Я думаю, — Гермиона судорожно вздохнула, — Я думаю, я бы смогла тебя попробовать… полюбить тебя…