Проблемы поколений

       Сомневаться — черта       думающего человека. — Вы понимаете, какая честь вам оказана, Андрей… — Казанцев смотрит на меня своим характерным пристальным взглядом. — Викторович, — холодно отрезаю я. Я прекрасно понимаю, что вводить отчество не планировал — полагался на наше былое знакомство. Но облажался — то, что он знал меня мальцом, совершенно ничего не изменит. — Понимаю. Но и вы меня поймите: у меня будет уходить слишком много времени. Казанцев тяжело вздыхает, и на этот раз смотрит на меня как на тяжелобольного: — Андрей… Викторович, давайте начистоту. Такого щедрого денежного предложения вам никто не предложит, вы так и будете перебиваться случайными заработками? Если я правильно помню, у вас ребёнок? Я сцепляю зубы, испепеляя взглядом Казанцева. Наверняка тот сейчас упивается ситуацией, вспоминая прошлого меня, так легкомысленно сорящего деньгами. — Именно потому, что у меня ребёнок, я вынужден отказаться от вашего предложения. Парню сейчас нужно повышенное внимание. Казанцев смеется своим знаменитым задушенным смехом, парни еще так любили, когда я его пародировал. — Андрей Викторович, парням никогда не нужно повышенное внимание. В конце концов, такие шансы не упускают… Я закрываю глаза. Скрывать не стоит: я действительно очень хочу получить работу главного тренера. Да и я очень много делаю для Дениса, может, можно хоть что-нибудь сделать для себя? — Хорошо, — произношу медленно и одним махом опустошаю уже пятую по счету чашку кофе. — Я согласен. Лицо Казанцева расплывается в торжествующей улыбке, и тот мгновенно придвигает ко мне стопку бумаги: Распишитесь. Несколько секунд я изучаю его, а потом медленно мотаю головой: — Ну уж нет. Сначала я изучу их, я же юрист, в конце концов. — горькая усмешка — я все еще не забыл то самое единственное дело. Из кабинета Казанцева я выхожу со слегка шальной головой. Удивительно, как ему всегда так везет? Как он еще остается на каких-то должностях? Стоит поучиться… Очень долгое время я мечтал, чтобы мой сын занялся хоккеем: тогда бы я взял на себя его команду, даже если бы это не приносило мне никаких денег. Но нет — Денис наотрез отказался идти в этот вид спорта. Набираю номер сына, но тот предсказуемо не отвечает. Помню себя в его возрасте — я мог вообще «случайно» оставить телефон дома и прийти дня через три. К счастью, таких фокусов Ден пока не выдавал. После очень долгого сотрудничества с Макеевым я так и не смог найти себе постоянную работу. Сергей Петрович сейчас был за границей на операции и отошел от дел — временно, как бы не отрицали обратное врачи. Я прекрасно знаю Макеева: он не то что вернется тренировать, он еще и играть начнет! Сначала я заменял его в роли главного тренера, но когда директор клуба привел нового главного и, не глядя мне в глаза, начал мямлить что-то типа: «ну вы же понимаете ситуацию, команда не может долго оставаться без главного тренера», я не выдержал и рявкнул: «Без нормального спортивного директора тоже, но вы же почему-то здесь». Если честно, меня выбесило такое отношение именно к Петровичу: у меня-то был перерыв, когда я не работал тренером — как раз в тот момент, когда разводился с Яной — но Макеев-то столько лет отдал этому клубу! Может, зря я согласился? Может, нужно было подождать и вернуться к прежнему напарнику? Вновь достаю из кармана телефон и набираю сообщение: «Здравствуйте! Мне сделали предложение быть главным тренером команды «Акулы политеха». Обещают большие бабки, если подниму их в лигу. Что скажете? Как здоровье?» Отправляю сообщение в мессенджер и невольно улыбаюсь воспоминаниям о том, как Макеев терпеливо учил меня обращаться к нему на «ты». В какой-то момент он даже перестал реагировать и на «вы», и на «Сергей Петрович». Квартира предсказуемо встречает меня тишиной — сына нет дома. Денису 16, застать его в квартире — большое везение. Возможно, сын рос избалованным — после смерти первого ребёнка при родах Яну еле удалось уговорить попытаться снова, и теперь я сдувал с долгожданного наследника пылинки. А еще роль сыграло то, что он рос без матери. Мы с Яной развелись через 6 лет после рождения Дениса. Все так глупо и так банально: я вернулся с работы пораньше и застал ее в постели с другим. Больше всего меня разозлило то, что в своей комнате мирно играл сын. Собственно говоря, это и стало главным аргументом при разводе, чтобы Денис остался со мной. Честно говоря, учитывая, что мой папа — прокурор, я уверен, что я бы и так выиграл дело. Я был страшно зол на Яну. Я хотел сделать ей как можно больнее. Но впоследствии понял, что, возможно, просто развязал ей руки. Хлопает дверь, шуршит кинутая на крючок куртка. — Ден! — я успеваю выглянуть в коридор и перехватить сына до его исчезновения в своей комнате. — Я хочу с тобой поговорить. — Значит, главный тренер? — Денис испепеляет меня взглядом. — Каких-то «Акул политеха»? — он кривится, как будто съел лимон. — Да, — я выдерживаю его взгляд. - И тебя опять не будет дома? — он тяжело дышит. Пожимаю плечами и неуверенно киваю. А Денис взрывается: — Скажи, я совсем тебе безразличен? Ты думаешь только о своём ненаглядном хоккее! Да тебе «твои парни» дороже, чем я! Я думал, мы будем больше проводить время вместе, а ты просто мечтаешь быть «отцом выходного дня»! Хотя какого выходного дня, ты и тогда будешь на свои дурацкие сборы мотаться! — Ты прекрасно знаешь, что ты мне дороже всех, — начинаю я, но сын еще не закончил. — Мама, наверное, поэтому и ушла! — припечатывает он и исчезает. Я падаю в кресло и невидящим взглядом смотрю перед собой. Что бы я не делал и какие бы мероприятия совместного досуга не придумывал, Денис никак не мог меня простить. Чувство вины змеей поднимает голову, а потом внезапно оживает незнакомый голос: Ты и так много упустил. Может, стоит наконец-таки чуть-чуть обратить внимание на себя? Не знаю, откуда эта мысль, но именно она сегодня вынудила меня подписать документы. А если я пожалею? Я ведь всегда могу отказаться… Дениса все равно никогда не бывает дома, он не особо рвется проводить с тобой время… В кармане раздается вибрация: «Привет. Скоро третья операция. Рад за тебя. Соглашайся».