Эссенция грозы

      Слабое шевеление под рукой заставило инстинкты Сулеймана сработать. Он тут же очнулся от лёгкой дремы, подавляя зевок. Взор отыскал нахмурившееся лицо Хюррем. Новое шевеление тонкими пальцами женщины, все ещё сжатыми в ладони Падишаха, принесло надежды на её пробуждение.       — Хюррем, — мягко прошептал Сулейман.       Ответа не последовало. Женщина продолжала хмуриться, лишь изредка делая более глубокие и шумные вдохи. Однако этого было достаточно, чтобы немного успокоить Султана. Он привык к неизбежным смертям и ранениям на войне, с честью носил свои шрамы, но они не шли ни в какое сравнение с травмами и синяками на теле любимой женщины.       Спустя какое-то время длинные ресницы затрепетали. Сулейман улыбнулся, ощущая, как его руку слегка сжали. Наконец Хюррем начала приоткрывать глаза.       Первым порывом мужчины было подняться и приказать дежурившим в коридоре служанкам позвать лекаршу, но Падишах помедлил. Ему было жизненно необходимо лично убедиться, что Хюррем очнулась и с ней все в порядке.       К счастью, ему не пришлось никуда идти. Позади приоткрылась дверь, впуская служанку, и, не оглядываясь, Сулейман отдал нужный приказ. Девушка оставила что-то на столике у тахты и поспешила уйти.       С губ Хюррем вырвался болезненный стон, а вскоре она приоткрыла глаза. Затянутые шторы дарили приятную темноту, удерживая лучи поднимающегося солнца за окнами. Однако это никак не помогало избавиться от сильной головной боли. Висок буквально простреливало острыми вспышками при каждой попытке пошевелиться.       — Дорогая, — где-то рядом послышался мягкий голос.       Женщина посмотрела на источник звука, инстинктивно напрягаясь. Голос казался ей знакомым, но любые попытки вспомнить лицо этого мужчины были провальными и вызывали лишь новые вспышки боли. Он ещё что-то говорил, но мозг плохо соображал, словно отказывался нормально функционировать.       — Не стоит.       Сулейман ловко перехватил ладонь жены, когда та потянулась к своей ране, и с недовольством отметил, как она напряглась. Обычно Хюррем была очень тактильной, едва не ластилась к нему, как маленький котёнок. В попытке успокоить он мягко погладили тоненькую женскую руку.       — Отпусти, — к ещё большему удивлению, произнесла Хюррем хрипловатым голосом. Она дернула руку назад, избегая прикосновения.       — Болит рука? Сейчас придёт лекарша и осмотрит тебя. Только не делай резких движений, прошу.       Улыбка украсила лицо Падишаха, стоило ему заметить, как непокорная рыжая прядь волос упала на лицо Хюррем. Он поддался вперёд в попытке убрать её, но женщина едва не отпрыгнула от него. Резкое движение привело к новой порции боли.       — Не трогай меня!       — Успокойся, любовь моя. Я здесь, рядом. С тобой больше ничего плохого не случится, — Султан пытался говорить максимально мягко, однако это вызвало противоположный эффект. Хасеки сильнее напряглась и попыталась встать. Это потянуло за собой головокружение. — Ты должна лечь, Хюррем. Сейчас придёт лекарша и даст нужные лекарства.       Мужчина попытался ещё раз взять жену за руку, но та отшатнулась, словно обожглась.       — Отойди от меня. Не прикасайся!       — Прости?       Пытаясь справиться с сильной головной болью, Хасеки посмотрела на говорившего. Он… почему-то вселял в неё страх.       — Кто ты?       После вопроса Сулейман ощутил, как сердце пропустило удар. Была ли это шутка? Глупая постанова? Он молился, чтобы так и было.       — Кто ты? Что ты со мной сделал?       Кажется, Хюррем не шутила…