Проданный

- Агацума, а давай мы тебя продадим? - задумчиво предложил Сеймей. Соби ошарашенно глянул на него и заметил в глазах Аояги-старшего пока еще маленький, но опасно разгорающийся огонек — верный знак того, что идея кажется Сеймею привлекательной и он всерьез занялся ее разработкой. - Как это продадим? - уточнил затем Соби, изо всех сил стараясь не выдать той бури чувств, которая под влиянием слов Сеймея зародилась в его душе и теперь неистово бушевала там, каждую секунду грозя вырваться наружу. - На органы, да? - сакраментальное предположение он произнес спокойно и где-то даже безразлично; даже человеку, знающему его хорошо, не удалось бы определить владеющее им напряжение, бывшее на деле поистине колоссальным. Но для Сеймея ощущения Соби интереса не представляли совершенно, поэтому он вообще не дал себе труда попытаться понять его состояние, а лишь небрежно отмахнулся: - Да нет, не на органы! Если на органы, денег меньше выручу. И вообще, Агацума, тебе какая разница, куда я тебя продам, а? Вещам интересоваться намерениями хозяев не положено! Или ты забыл? - угрожающе сощурился он. Соби, разумеется, не забыл и долг свой в любом случае намеревался блюсти до конца, поэтому немедленно прекратил расспросы и напустил на себя максимально безразличный вид. Буря гнева, горестного недоумения и мучительного беспокойства — как известие о его продаже воспримет Рицка? - и смертельного нежелания расставаться с мальчиком уже утихла, уступив место жуткой тоскливой безнадежности. Но Соби снова ничем не выдал себя, лишь немного опустил голову, чтобы челка скрыла глаза, и механически прислушался к дальнейшим рассуждениям Сеймея. А тот уже размечтался вовсю. - Или лучше продать Акаме? - разглагольствовал Аояги-старший, пристально глядя в потолок и явно видя там какие-то на редкость удачные схемы обогащения без работы. - Было бы можно, конечно... но он природный, а за природных много не платят... - как ему объяснили в том заведении, куда он за определенную (и весьма немалую!) плату собирался сбагрить Агацуму, природные Бойцы гораздо хуже переносят разлуку со своими Жертвами, сражаются по этой причине из рук вон плохо и вообще товар неликвидный. То ли дело чистые! «Лучше сразу обоих», – подобное предложение так и рвалось с языка Соби, но он промолчал, разумеется. Не дело вещи спорить с хозяином, особенно таким, как Сеймей, который в случае чего не оставит от дерзкого имущества и мокрого места. Не то чтобы Соби страшился подобной участи, но вдруг его гибель чрезмерно огорчит Рицку? А ведь предназначение Бойца – беречь свою Жертву (или своих Жертв, если их несколько?), а не причинять лишние страдания своей наглостью. Хотя вон Акаме позволяется в смысле наглости в несколько раз больше, чем ему, Соби... где в жизни справедливость, а? Или это потому, что Нисей природный? Тут Соби обделен вдвойне, получается: ни второй половинки души, изначально созданной только для тебя, ни нормального отношения со стороны того, кому тебя в итоге всучат. Правда, к Соби последнее не относится: Сеймей чуть ли не упрашивал Рицу отдать ему столь выдающего Бойца, сенсей сам об этом рассказывал, прежде чем, так сказать, передать право собственности, но... Какая, в итоге, разница? Фатальная, если сравнивать его и Нисея. Видимо, и вправду важно, природный ли Боец или нет. Но, если рассуждать в общем, то раз Боец – значит, вещь; значит, запросто можно продать и Акаме тоже. Но Сеймей не стал развивать эту мысль... наверное, Нисея он продавать все же не планирует. Похоже, отдуваться за гениальные мысли Возлюбленного придется снова ему, Соби. С одной стороны, неприятно, чтобы не сказать больше, а с другой – где наша не пропадала! На худой конец, можно уже высказать этой редиске-Сеймею все, что Соби с недавних пор о нем думает и... тогда Возлюбленный сможет хоть сколько-то выручить за органы Соби. А туда, куда намеревался, пусть уж продает Акаме. Сколько можно терпеть, спрашивается? Тут Соби, конечно, снова удивился собственной борзоте. «Это, наверное, влияние Рицки», – решил он после секундного раздумья и с нежностью улыбнулся, вспоминая своего чудесного мальчика. Как-то он сейчас там один, без защиты и заботы Бойца? Эх, лучше бы надеяться, что более-менее... "Ради тебя, мой Рицка, я буду бороться!" - на всякий случай Соби запрятал эту мысль подальше, чтобы Сеймей не подслушал по Связи. Тот, впрочем, и не собирался: сидел мечтал дальше о продаже своего имущества под названием Агацума Соби и прикидывал, на что потратит полученные деньжищи, поистине огромные. Поэтому Соби уж не стал отрывать Возлюбленного от его сладостных грез и принялся в уголке тихонько составлять план действий на все случаи жизни. Ведь Сеймей так и не сказал пока, куда именно намеревается продать Соби. Значит, надо учесть все возможные развития событий. Пусть Соби тактик, а не стратег, но он попытается. "Ради Рицки", - напомнил себе Боец. Ведь разве не Рицка учил его не сдаваться судьбе? И он попробует. Продажа состоялась через несколько дней и несколько телефонных звонков. Сеймей даже не особо скрывал эти свои переговоры. Да и правда что, от кого скрывать-то: от вещей всяких, что ли? Много чести! А хитрюга Акаме вон затихарился, и носу не кажет, чтобы тоже не попасть под раздачу! Но Соби против воли прислушивался, чтобы хоть немного быть готовым заранее и дать, если потребуется, отпор. - Ну что, Агацума, ты готов? - ни о каком отпоре речь, разумеется, не шла. Видимо, Соби и правда глупый дурак, как обзывал его Рицка, но обхитрить Возлюбленного - та еще задача: вещам - и тактикам! - не под силу. Холодная, тяжелая воля Сеймея заключила Соби будто в герметичный прочнейший кокон, куда и воздух-то, кажется, проникал с трудом, и держала там все время, пока шло обсуждение сделки - уже лицом к лицу продавцом и покупателем. Какой только идиот придумал, что гений и злодейство - две вещи несовместные, вздыхал в коконе Соби. Вот Сеймей являет собой живой пример крайне удачного сочетания того и другого! И даже ведь не вздыхал, а урывками заглатывал те воздушные частички, что еле-еле просачивались в его - что? Тюрьму? Упаковку? Да, вот это верное слово. Ведь вещь перед продажей упаковывают, не так ли? Покупатель Соби не понравился. "Какая отвратительная рожа!" - так звучал вердикт Бойца. И не потому отвратительная, что теперь владеет им, а... ну просто вот отвратительная. Какая-то вся сморщенная, и каждая морщина шевелится будто сама по себе, а глаза неожиданно не маленькие и хитрющие, а навыкате, вот-вот выпадут из орбит, рассматривая Бойца то ли с кровожадным интересом, то ли еще с каким-то чувством из тех, от которых Соби тянуло ежиться и горбиться, чтобы привлекать поменьше внимания подобных персон. "Что же будет дальше, если я уже боюсь?" - тщетным вопросам Бойца самому себе пока суждено было остаться без ответа. Хорошо еще, "упаковку" наконец сдернули... о воздух, как ты прекрасен! Воздух-то, понятное дело, прекрасен всегда, это непреложный факт, а вот все остальное на новом месте прекрасностью не отличалось. Какое-то помещение, похоже, полуподвальное, с облезлыми стенами цвета, оскорбляющего эстетические чувства Бойца, еда тоже какая-то... сам Соби готовит в сто раз лучше, и ни тебе кистей с красками, ни хотя бы книжек. Что здесь делать-то? Сперва помечтать, как бы расписал стаями чудесных бабочек здешние стены, а потом?.. О! Может, потренироваться в Системе? Это же отличная мысль, право! А раз мысль отличная, зачем медлить? Обрывок намерения, даже не высказанный вслух - и Система раскрыта. Представив вдалеке мишень, Соби принялся отправлять в нее заклинания, одно за другим, будто автоматную очередь. Два или три заклинания-пули пролетели мимо и с возмущенным визгом затерялась в таинственных пространствах Системы. "Теряю класс!" - вполголоса выругал себя Боец и прицелился лучше. Прицелился и сосредоточился до предела на мишени, вот и не заметил, как в его Системе оказался чужак. Чужак по-свойски осмотрелся по сторонам - Система, кажется, с явственной брезгливостью отодвинулась от него подальше - и восхищенно присвистнул. - А не наврал он! - заявил чужак с радостью. - Ты действительно стоишь своих денег! Кто там еще не наврал, хотел спросить Боец, но и так понял, что речь идет о Сеймее. Тогда он задал второй не менее интересующий его вопрос: -Как вы сюда попали? Под "сюда" имелась в виду Система, которая, как до сих пор думал Боец, не очень предназначена для того, чтобы в ней шлялись разные левые товарищи. "Может, я чего-то не знаю?" - приготовился внимать разгадке тайн Соби. Но, как водится, не всему тайному суждено стать явным: чужак, улыбнувшись, покачал головой и не ответил, зато приглашающе махнул рукой куда-то назад - и к оторопевшему от подобного поворота событий Бойцу приблизилось еще шесть человек. И это уже были не какие-то непонятные люди, а самые настоящие боевые Пары, через секунду разразившиеся словами вызова. -Принимаю, - махнул рукой Боец. Он понимал, что речи о какой-то там чести, правилах поединков и прочая высокопарная чушь не найдут сейчас понимания у его противников. Один против шестерых - нормально! А чего сразу не десять или больше? Или им будет тесновато друг рядом с другом? "Главное, что Сеймей доволен полученной суммой", - безо всякого почтения хмыкнул Боец. Но, с другой стороны, ведь интересно, сколько он сможет продержаться а авторежиме против трех полноценных Пар? Тут Система резко озарилась ярчайшим белым светом: где-то наверху вспыхнули софиты, до мельчайших подробностей освещая поле битвы. -Твою-то мать! - Соби аж вздрогнул от неожиданности, и в этот момент противники атаковали. Что можно сказать об этой схватке? Соби бы, конечно, сказал много чего, но если убрать из его речи ругательства и множество междометий, то получится следующее: правила в целом все-таки скорее соблюдались, чем нет, противники каждый по отдельности не отличались чем-то выдающимся, один на один Боец разделал бы их под орех, драться с несколькими Парами сразу оказалось очень интересно... и Соби не уронил себя в глазах противника. Когда соперники покидали поле битвы, а Соби разглядывал следы от ограничителей у себя на руках, он чувствовал уважение во взорах и Жертв, и Бойцов. А на огромных плазменных экранах, установленных по периметру, восторженно бесновалась толпа зрителей: еще бы, такое фантастическое зрелище! Давненько они не видали подобного! Те, кто ставил на Соби, восторженно потирали руки, другие ругались сквозь зубы самыми черными словами. И откуда только взялся этот... как его... Агацума? Одно сплошное разорение им причинил! Но ничего в следующий раз они будут умнее и как раз на этого самого Агацуму и поставят. ... Со временем Соби стал звездой подпольных боев. Точнее, машиной для сражений - так он себя называл. Да и то сказать, чем ему еще тут оставалось заниматься? Не рисовать же, право слово, ведь и принадлежностей-то рисовальных так и нет! Лишь бесконечное оттачивание боевых умений и осталось в его жизни... а иначе вообще со скуки между сражениями помрешь. Кстати, о "между". Поначалу Соби боялся, что восстанавливаться будет слишком долго и к следующей драке не успеет, но вышло с точностью до наоборот: восстановился он с потрясающей скоростью, что очень подозрительно, но факт остается фактом. Длинные свои богемные волосы Боец попросил остричь почти под корень: очень уж нарушали порой сосредоточение в бою даже отдельные волосинки, не ко времени лезущие в глаза. На руках появились татуировки, покрыв их до самых плеч, причем татуировки не простые, а зловеще светящиеся в ультрафиолетовом свете, которым тоже любили освещать сцену боев. Соби-гло - так теперь звался Боец из-за этих самых татуировок. "Почти как Соби-кун, только Соби-гло", - улыбался он про себя, хоть улыбаться здесь ему хотелось не особо. Скучно и не по его уровню как владеющего Силой это все, пусть хоть сто человек противников будет. Пора бы что-то менять, но вот что и как? Соби пока не знал. И вот однажды, пока он раздумывал над дальнейшими перспективами своей жизни, удача в сражениях ему изменила, причем как-то совсем, с точки зрения Бойца, по-глупому. Битва была достаточно обычной в плане невпечатляющего уровня соперников, но Соби вдруг даже самые элементарные заклинания стали даваться с невероятным трудом, защита, соответственно тоже, ну а каждые следующие ограничители оптимизма тоже не добавляют, увы. Особенно для авторежима. В итоге Соби с треском продул - и сам чуть не умер от стыда даже раньше, чем услышал с экранов рëв зрителей: - Подстава! Это подстава!!! Какая еще подстава, вздохнул Боец, которого от усталости не держали ноги. Он мог бы поклясться каждому поносящему его в собственной кристальной честности, но... кто бы ему поверил? Поэтому Соби просто улегся прямо на пол там, где стоял, и спустя миг провалился то ли в сон, то ли в обморок, который, впрочем, кое-что прояснил. Или то было всего лишь видение во сне, никакой правды не несущее? Ответа Боец не знал, но к сведению принял. А привиделось ему вот что. Сеймей, весь какой-то аж сине-зеленый (подобным его Боец не видел никогда!), лежит дома в кровати, и Нисей без всякого почтения запихивает ему в рот ложку с, похоже, лекарством; тут же взволнованно размахивает хвостом Рицка. Сеймей грозно сверкает на Акаме глазами, но глотает лекарство, не противясь. "Что с ним? Заболел?" - в интересе Соби нет никаких чувств из тех, которые предполагаются у Бойца к Жертве; скорее, это холодное любопытство ученого, столкнувшегося с новым занимательным феноменом. - "И чего только стоит этот Акаме? Никакого от него толку, оставил Жертву на него - и вот, пожалуйста!" Но подробнее узнавать о состоянии здоровья Сеймея и причинах его недуга Соби не тянуло совершенно. Ну его нафиг, продал - так продал, пусть сами с Нисеем разгребают, что там у них творится, порешил во сне Боец. Но вот Рицка... Он-то брата любит и тревожится сейчас, но как Соби может ему помочь - отсюда? Впервые Боец задумался о том, что какими-то специальными методами его здесь не удерживали, что он бы запросто мог сбежать... просто взять и переместиться: так легко! Но он, как примерный Боец - и вещь! - предпочел и теперь полное подчинение воле хозяина, который ему уже и не хозяин, наверное. Ну, раз продал. Но забыть старые привычки - даже не привычки вовсе, а переделать свою суть! - не так легко, эх. Да и вряд ли кто-нибудь оценит подобный смелый ход с его стороны... вот разве что Рицка? Но мешаться Рицке во время его беспокойств за брата тоже совсем не к месту... И идеи Соби о побеге умерли, так и не став намерениями. А следующим сном - или ясновидческим откровением? - стало зрелище Аояги-старшего в больнице. "Краше в гроб кладут", - ужаснулся Соби, разглядывая будто бы сверху, с потолка, лицо Возлюбленного, жутко заострившееся, постаревшее, кажется, лет на сто, прикрытые потухшие глаза. "И что только с ним происходит?" - Соби не знал ответа на свой вопрос, как не знали его и врачи. Но врачи-то пусть и не докопались пока до диагноза, а паллиативные меры предложили уже сейчас. Соби, разумеется, прекратил видеть эти то ли сны, то ли что-то еще, но вскоре, далеко не в самый прекрасный момент, ощутил, как словно бы часть его существа вдруг раз - и исчезла, умерла, перестала быть, причем часть не просто обычная, а наиважнейшая. Жизнь покидала тело и душу Бойца, как река, найдя себе ход в плотине, утекает прочь из доселе сдерживавших ее препятствий. "Что случилось?" - всполошился Соби, который хоть и не находил жизнь слишком уж вдохновляющим времяпрепровождением, но так скоро расстаться с ней не собирался тоже. Тем более, тут, в этом притоне, словно какой-то неприятный отброс на обочине пути более счастливых, более любимых, более... да много чего более. Нет, умирать здесь Соби решительно не хотел, а хотел сперва дознаться, что же происходит. Что и почему. Да потому, ответили бы ему врачи, что наш пациент Аояги почти совсем лишился Силы, уровень ее в организме упал до критических для жизни значений, а Связи у него обнаружилось две, а не одна. Две! Хотя при подобных обстоятельствах многовато и одной. Поэтому одну из них - ту, что соединяла не с природным Бойцом, а уходила куда-то в необозримые дали, - пришлось... хм... ликвидировать, точнее - попросту разорвать, дабы предотвратить излишний и на данный момент невосполняемый расход Силы. Впрочем, Соби уже и сам увидел - увидел, а не почувствовал! - некую странность его Связи с Возлюбленным, и, приглядевшись внимательнее, обнаружил, что она разрушена. Да, вместо зловеще поблескивающей нити, недобро-металлической на ощупь, из шеи Бойца выходил жалкий обрывок - точно такой же, как его природная Связь, оборванная от рождения. - Вот оно что! - прошептал Соби, и в голосе его безнадежность мешалась с облегчением. Да, он наконец свободен от Возлюбленного, причем свободен властью случая, а не своими бунтарскими недостойными действиями, но... как теперь сражаться и не то чтобы побеждать, но хотя бы избегать смерти, пусть только поначалу? И самочувствие ведь такое, будто он уже садится в ладью Харона и на прощание смотрит на яркий солнечный свет мира живых.. вот черт! Умирать почему-то расхотелось, даже при условии собственной теперешней ненужности никому. Правда, вот вроде бы Связь с Рицкой, тоненькая, почти незаметная... одни сплошные Связи, будто веревочки у марионетки! "Так а что? Я марионетка и есть, то есть, был..." - с грустью вздохнул Боец. - "И неизвестно, буду ли..." - но эту мысль облекать в слова он не стал. Проклятая надежда! Оказывается, она еще где-то прячется в его разуме... а, может, в душе или в сердце? Соби вздохнул. Надежда - это, конечно, потрясающе, но... разве она поможет ему выстоять в следующем сражении? ... Битва разворачивалась так, что, несмотря на надежду и прочие вроде бы утешительные, но не слишком полезные в трудной ситуации штуки, живым Соби из нее было не выбраться. Отдыха ему между боями всегда давали не очень много, поскольку гораздо эффектнее было объявить зрителям, что вот, с предыдущей схватки и времени-то прошло чуть-чуть, а несравненный Соби-гло уже дерется и, главное, побеждает! Так что побольше собственной Силы Боец отрастить попросту не успел, а противников снова организовали целую толпу. Плюс ко всему никуда, конечно, не делось ощущение медленного, но неотвратимого умирания, которое тоже отнюдь не добавляло сосредоточенности и боевой злости. Да и о какой там злости идет речь, право? Ни злости и ничего на нее похожего, а лишь чувство, что он одной ногой уже за гранью бытия. И некому убедить - или попросту потребовать! - его задержаться на этом свете. "Не для кого и не для чего", - с поразительной, кристальной ясностью ощутил Соби, уже не в состоянии держаться на ногах под весом ограничителей. Публика орала, свистела и разочарованно выла, когда Боец тяжело опустился на колени и повесил голову. Внизу Системы не было ровным счетом ничего интересного, Соби машинально попытался нашарить взглядом хоть капельку занимательности во всем этом балагане... и вдруг взгляд его наткнулся на Связь с Рицкой, которая, обычно тонкая и полупрозрачная, словно призрачная, сейчас пылала таким гневным серебром, что Боец поневоле зажмурился. "Что ж, хотя бы сейчас..." - "перед смертью", но эти слова он, опрокидываясь на спину под очередным шквалом заклинаний, договаривать не стал. И последним, что ощутил, был чей-то отчаянный зов в мозгу: "Соби!!!" ... - Слушай, а твой ежик такой пушистый, хоть с виду выглядит колюче... Но как ты теперь без длинных волос, Соби? - Ничего, мой Рицка, отрастут. Теперь все отрастет, вот увидишь.