И возрыдали ангелы
1 сентября 2024 г. в 14:09
Примечания:
Здесь пишется сборник разных рассказов. Каждая "глава" — это новая короткая история с разной тематикой и героями. Возможно, когда-нибудь напишу макси, но здесь и сейчас хочу писать, особо не запариваясь над сюжетом и глубинными твистами. Лайки, отзывы и адекватные мягкие замечания принимаю с радостью и благодарностью!
Песня для этой истории: https://www.youtube.com/watch?v=xkqyf5zawrE
И возрыдали ангелы
В потоке гнева, соизмеримого со взрывом, порождающим вселенные, но совсем не созидательным, а деструктивным, ужасным, убийственным; в этой смертоносной гиене было суждено сгореть людям, городам, лесам, планете — вселенной, заключённой в цепкие объятия дракона или змея, нареченного уроборосом. А первобытное пламя мироздания, зародившееся в лоне злой жены из семени непристойного, разрослось до ямы разрушения и озера огня. И вот он, владыка, самый жестокий и безжалостный из всех, был готов заставить содрогнуться все царства, разрывая Голахаб на части хаотичным выплеском безудержного насилия, жестокости и кровожадности. Его цепкие когтистые лапы разрывали тонкую грань, проходящую между мирами; его змееподобный язык брызгал смертельно-опасным ядом; его глаза были соизмеримы двум солнцам на грани взрыва; его крылья были готовы покрыть вечной мглой всю поднебесную. — За мной, мои легионы! — раздался громогласный приказ, и инфернальные стены бездны пошатнулись. Сотни, тысячи и мириады демонический тварей бросились к трещине в стене, что сдерживала их. — Я свергну тебя, король раболепия, — прошептал он, и созвездия на краю вселенной всколыхнулись, предвещая начало конца. Яркий свет, что едва брезжил в разломе, стал ярче. Он ослеплял, но твари, близкие к свободе, не останавливались ни на мгновение. Они были в шаге от того, чтобы наконец заткнуть бесконечный голод, кроме которого они не чувствовали и не помнили ничего с начала своего существования. Мерцание демиурга, настойчиво пробивающееся сквозь трещину, принесло голос, что воззвал к мятежному: — Ты, первородный, желаешь развязать войну, в которой потерпишь поражение. — Я, первородный, разрушил по твоей просьбе Садом и Гаморру и семь других городов. Я наречён несущим суд. И я покараю тебя. — Ты возжелал власти так же, как твой отец. Ты погряз в гордыне, так же как он. — Нет во всех трёх мирах никого горделивее, властнее и свирепее в безжалостности, чем ты, — возразил он и взял рукоять пылающего меча и вознёс его. И возрыдали ангелы надзвездных сфер, ведь первородный архидемон взял в руку меч от духа святого и не рассыпался от света его.⚕
Выбившаяся прядь из заплетенного тугого пучка длинных волос настойчиво лезла в глаз, заставляя хмуриться. Сара, поджав губы, внимательно всматривалась в стеклышко, где кровь вела себя самым обычным образом. Она даже несколько разочаровалась, что очередные анализы в порядке. Убрав пробирки в холодильник, она стянула маску с лица и недовольно затолкала выбившийся локон под шапочку. И зачем только она пошла в медицинский? Мечтала стать врачом, великим генетиком! А по факту погрязла в этой отвратительной монотонной серости. Телефон требовательно запиликал, и Сара поспешила ответить. — Увидимся сегодня? — раздался приятный мужской голос. — Уже соскучился? — усмехнулась она. — Куда мне подъехать? — Я сам к тебе загляну, — уведомил её возлюбленный и положил трубку. Переодеваясь в будничную одежду, Сара задумалась. Наконец она нашла достойного мужчину. Он, конечно, не был идеальным, но по крайней мере был адекватным, любящим и спокойным. Хотя порой она ловила себя на мысли, что ей не хватает эмоций, огня в их отношениях… Но ведь живут люди как-то? Семьи даже создают. На одном огне никуда не уедешь. Да и любая страсть с годами утихает, тут уж ничего не поделать. Сара улыбнулась. Опять её заносит. Они знакомы-то всего лишь полгода. С другой стороны, жизнь так коротка! Так зачем ставить себя в какие-то рамки? К тому же им уже по двадцать шесть, а это всё же не шестнадцать. Наверное, все дело в том, что опыт всех прошлых отношений желал оставлять лучшего. Не потому, что Сара была какой-то белой вороной — напротив, она была очень даже хороша собой, — а потому что ей попросту не везло. Все ухажёры в итоге сливались из любых зачатков отношений, так что, пожалуй, с отсутствием огня в отношениях она вполне могла смириться. Сара переоделась на автопилоте и совсем не заметила, как поток мыслей унёс её от реальности и пришла в себя только на улице. Прохладный воздух принялся забористо щипать кожу. Осенняя прохлада поздней осени была по-своему привлекательна. Хотелось оказаться в уютном кафе за чашкой кофе с интересной книгой в руках, или же напротив в тёплой постели за просмотром доброго фильма. Светофор угрожающе сиял красным, и Сара всматривалась в противоположную сторону. Она ускорила шаг и в считаные секунды сравнялась с прохожим, который направлялся в ту же сторону. А вот и Александр! Она вдруг отмечала про себя, что сегодня он особо красив. Пожалуй, преступно красив. Не пристало мужчинам быть такими привлекательными! Он же, завидев её, укутанную в тёплый темно-коричневый шарф, вяло помахал. Зелёный человечек задрыгал ножками, позволяя наконец сократить расстояние. Телефон требовательно завибрировал в сумочке. Сара, завидев номер главного врача, сжала губы до тонких ниточек. Ну вот так всегда! Она ответила на ходу, уже решив: что бы ни сказал босс, она непременно сошлётся на то, что уже едет домой и сделает всё самое важное завтра с утра. Из кармана прохожего, что шагал впереди, что-то выпало и глухо звякнуло об асфальт. Он совершенно этого не заметил, поэтому Сара машинально подобрала вещицу — это оказался замысловатый брелок в виде дракона, а точнее крокодила или аллигатора. Вещица, несмотря на свои изящные размеры, оказалась очень даже увесистой и, кажется, золотой. Нагоняя мужчину огромного роста и невесть какого возраста — его лицо было в тени капюшона толстовки — она, продолжая телефонный разговор, тыкнула его в бок и протянула утерянную вещицу. — Да, Михаил Романович, — бубнила она. — Я Вас поняла. Завтра с утра проверю их в первую очередь. Незнакомец так же безмолвно взял брелок, даже не поблагодарив. Что за люди невоспитанные пошли? Но Саре было по большей степени всё равно. Она уже обогнала его, оставив далеко позади и готовилась перейти последние метры дороги, на противоположную часть которой уже ступил Александр. — Да. До свидания, — максимально вежливо и дружелюбно буркнула она и облегчённо выдохнула, услышав короткие гудки. Она открыла сумочку и положила туда телефон. Картина, которую писали маслом. Оно не высохло, свежее, глянцевое, мерцает, отражая свет. Вдруг кто-то берёт сухую чистую кисть и начинает возюкать ею вдоль холста, размазывая идиллию бытия. Скрежет колёс никогда прежде не был таким громким, заполняющим всё пространство в округе, словно больше ничего нет. Как в самом надрывном фильме с трагедией ради трагедии, так саркастично ударила жизнь по щеке до звона в ушах и противных звёздочек в глазах. Сара оцепенела от ужаса. Мир застыл в этом мгновении, а легкие, до отказа наполненные воздухом от резкого вдоха, превратились в камень. Большая чёрная машина остановилась, проехав несколько метров, но это было неважно. Александр лежал на спине, а его взгляд был стеклянным, пустым, устремлённым в бесконечность холодного осеннего вечера. Сдавленный беспомощный хрип сорвался с губ Сары. Она не закричала, не бросилась к нему. Она дрожащими руками достала телефон и позвонила в скорую, пытаясь совладать с чувством, что вот-вот задохнётся. Прохожие начали собираться вокруг. Какая-то девушка вынырнула из припаркованной машины и бросилась к телу. Кто-то тоже звонил в неотложную помощь, кто-то рыдал, кто-то тяжело вздыхал, а в воздухе повисло напряжение весом в сотни тысяч тон, и каждый его чувствовал на своих плечах.⚕
Сара смотрела в потолок и была готова вот-вот разразится молитвой плевать каким богам, лишь бы уснуть. Казалось, что в глазах затерялась Сахара — настолько неприятная колючая боль мучила их, а в ушах стоял монотонный противный звон. — Надо выпить мелатонин, — заключила она и нехотя поднялась с уютной постели. Оказавшись на кухне, она замерла на мгновение. Было непривычно светло. Пушистые снежинки невесомо парили за окном, укутывая город в зимнюю сказку. Вот и наступила зима. Время не щадит никого. Оно неумолимо мчит вперёд, как здоровенный железный экспресс, у которого давно отказали тормоза. И как бы быстро он не разогнался лишь бы рельсы не кончились; лишь бы за тем поворотом не ожидала предательская пропасть, ведущая в бездну, из которой ещё никто не возвращался. Она пережила потерю, как переживают многие. Мало кто знал, что она едва не скатилась в нехилую депрессию, но, пожалуй, работа спасла её. Она часто задерживалась допоздна, и только в последнее время все окончательно встало в накатанную колею. Даже воспоминания с похорон замылились. Сара только помнила, что там было неимоверно много людей, некоторых она совсем не знала, да и было совершенно плевать. Это последнее, что ее интересовало в тот момент. Она стояла молча, как каменная статуя и даже дышала, кажется, через раз. За входной дверью раздался невнятный звук, что отвлёк от дымки воспоминания пережитого. Сара, торопливо запив таблетку водой, поставила стакан на стол и на цыпочках направилась в прихожую комнату. Там она тихо-тихо, как самый настоящий шпион, принялась всматриваться в дверной глазок. Никого. Плаксивый скулёж. Сара глянула вниз и охнула. К стене жался маленький чёрный щенок, точно уголёк, а огромные глазки бусины точно были на мокром месте. — Тц, — Сара издала звук, словно говоря, что её не пронять такими глазками. Жалость — это не про неё. Она вообще-то и хирургом хотела по одной время стать, а там о таких вещах даже думать нельзя, иначе операционный стол превратиться в смертное одрище для всех и каждого. — Тоже мне, — недовольно буркнула она и открыла дверь. На скрип и звон тут же среагировал щенок. Он, заваливаясь с боку на бок, повизгивая, побежал к повеявшему из квартиры теплу. — И кто тебя тут оставил? — недовольным тоном поинтересовалась Сара. Щенок зашевелил маленьким хвостом и заскулил. Он плюхнулся перед самым порогом, всем своим видом располагая к помощи. Сара внимательно на него посмотрела: очевидно щенок, но довольно большой. Через несколько мгновений она признала в нём немецкого дога. — Ну, хорошо, — нехотя озвучила она, всё ещё рассматривая его с недовольным прищуром. — Щенок же смотрел на неё, но в дом не заходил. Сара усмехнулась: — Тебе ещё и специальное приглашение нужно? Что ж, господин Щенок, соизвольте войти в мой дом, я вам разрешаю. Она едва договорила эту фразу, как маленький дог подорвался и вбежал в квартиру. — Я выставлю тебя вон, если ты нагадишь! — тут же вскрикнула она, уже пожалев о своём решении. — Ну, ничего, — вздохнула она, — завтра найдём твоего хозяина. Ты, очевидно, с нашего этажа. Или дома… По-другому ведь и быть не могло. В конце концов такой щенок стоил не малых денег, так что хозяин наверняка бросится его искать. Сара, порывшись в шкафу, достала старое полотенце и положила его на пол у входа, грозно озвучив чёрному мальцу, что спать ему должно здесь. Он на удивление послушно улёгся и даже перестал пищать, что не могло не радовать. Сара зевнула. Сон наконец соизволил заглянуть к ней, так что она улеглась на кровать, чтобы не потерять это сладкое хрупкое ощущение... Густой туман обволакивал лодыжки, а ноги утопали в мягком прохладном мхе. Сара замерла на мгновение и осмотрелась вокруг: она была в лесу. Как ни странно, она не испытывала ни тревоги, ни страха. Всё вокруг было пустым, безжизненным, словно застывшим. Она осторожно двинулась вперёд, не понимая, куда идти, ведь тропинки, которой можно было бы довериться, тоже не было. Стало совсем темно. Настолько, что она едва могла рассмотреть свои собственные руки. Где-то поодаль раздался хруст сухой ветки — сердце ёкнуло. Не ощутимые до этого страх и тревога вдруг отозвались тяжёлым эхом. Стало не по себе. Сара резко обернулась. Но рядом никого не было, лишь холодный туман стал подниматься выше, нагоняя всё больше жути. Едва различимый, шипящий змеёй голос прозвучал над самым ухом: — Сара… Сара!. Тело бросило в холодный пот. Она медленно обернулась и... закричала. В раза два выше человеческой фигура, голова которой была покрыта маской быка, зависла над ней угрожающей тенью. Едва не потеряв рассудок, Сара бросилась бежать. Ветви деревьев, сучки и трава больно хлестали и тыкали её тело, рвали подол белоснежной сорочки, словно бы повинуясь преследователю. Она слышала топот бычьих копыт, что накатывал волной безысходности грядущего конца. Сердце билось неистово в готовности покинуть тело «Ну вот и все!» — пронеслось в голове, и Сара открыла глаза. Здоровенная бычиная морда ещё мгновение висела над её лицом, но рассеялась, стоило Саре моргнуть раз. — Твою мать… — измученно шикнула она и облегчённо вздохнула, осознавая, что всё это было всего лишь кошмаром.⚕
— Благодарю, Светлана, — откланялась Сара, на ходу запихивая телефон в сумочку. — После работы обойду дом... Кто-то же его потерял. Она проворно прошмыгнула к лифту, а щенок принялся скулить и орать, ей-богу, как младенец. В глазах пенсионерки по имени Светлана, по началу расценившей щенка как милого и покладистого, застыл в ужас. Она не успела ничего сказать, как Сара исчезла за закрытыми дверями. Тем лучше, может хозяин найдётся до вечера, и ей не придётся тратить время. На работе царил напряженный сексуальный переполох. Появился новый стажёр — привлекательный мужчина в самом расцвете сил, и все женщины вокруг превратились в сочащихся сук, что откровенно вызывало некое отвращение у Сары. Она несомненно оценила его очаровательную улыбку, высокий голос, но он не вызвал в ней такого оргазмического восторга, как у остальных. — Да брось, — хихикнула Натали. — Только посмотри на эти руки!.. — Не впечатляют, — пожала плечами Сара и уставилась в микроскоп. — Но признаю, он красив. — К тому же явно флиртовал с тобой! — с толикой зависти озвучила Натали. — Я не заметила, — несколько грубоватый ответ наконец положил конец этому назойливому обсуждению. В дверь два раза стукнули, а затем вошли. Михаил Романович в приподнятом настроении радостно озвучил, что у них сегодня будет вип-клиент. — Сама возьми кровь, — назидательно диктовал он. — Неужели медсестра не может это сделать? — вздохнула Сара. — У меня дел и так по горло. — Это его прихоть: взять кровь и провести анализ должен один и тот же человек. Зато тебе будет надбавка к зарплате. — Ладно, — буркнула Сара, принимая волю правящих денежных судеб. Вип-клиент появился уже ближе к вечеру. Сара была изрядно зла и откровенно не знала, как выдавить из себя хоть сколько-то правдоподобную улыбку. Из-за этого дядьки с жирным кошельком (видите-ли он заранее всё оплатил) ей приходилось задерживаться на работе. Рабочий телефон требовательно запищал, высвечивая номер регистратуры, и она ответила. — Прошу прощения за задержку. Я был на важных переговорах, — приятный мужской голос поцарапал напряжённый слух. Где-то на заднем фоне вычурно хихикала и вздыхала девушка, у которой он, по всей видимости, выхватил трубку. — Второй этаж, кабинет двести двадцать, — уведомила она и повесила трубку. Какие все невоспитанные вокруг, а у женщин сегодня на работе вагина вместо мозгов. — Опять какой-то ретроградный Меркурий? — устало хохотнула под нос. Она резво вышла в коридор, чтобы встретить гостя и вздрогнула, глухо пискнув. Высокий мужчина, словно из ниоткуда появившийся, уже стоял у неё за спиной. — Я уже тут, — улыбнулся он и, дождавшись немого приглашения войти, последовал внутрь за Сарой. И как только он с такой скоростью поднялся на второй этаж? Хотя учитывая его рост... Сара непроизвольно скользнула взглядом по длинным ногам. Его шаг покрывает, наверное, сразу три ступеньки. Он сам явно бытсрее подниметься, чем его довезёт лифт. С ног её взгляд перекочевал вверх. Острые черты лица были необычными, дьявольскими, манкими. Сара смутилась, поняла, почему секретарша улетела на небеса при виден него, но держалась, стараясь не уподобляться сошедшим с ума коллегам прекрасного пола. Время от времени она украдкой позволяла себе взглянуть на посетителя. Казалось, что он был иностранцем. Откуда-то с востока?.. Но акцента не было. Да и рост его отличался. Он был определённо на голову выше многих награжденных ростом мужчин, ей-богу все два метра. Она вдруг почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной рядом с ним. Тело бросило в жар, в горле пересохло. Если бы только Натали была здесь, превратилась бы в лужу сию секунду. Ну, будет что рассказать завтра... Эдакого красавца все проворонили! Новенький и рядом не стоял. — У вас новый сотрудник? — внезапный вопрос застал врасплох. — Прошу прощения? — Сара не посмотрела на него, а лишь более усиленно принялась доставать иглу для забора крови и пробирки. — Пока поднимался, услышал, что у вас новый сотрудник. Разве вы с ним не знакомы? — Ах... Нет, — отмахнулась Сара. — Он в соседнем отделе, занимается несколько другими вещами. — И вы с ним ни разу не пересекались? Сара подошла к кушетке, где лежала оголённая большая рука, готовая принять острую иглу, и, набравшись смелости, подняла взгляд. Карие, практически чёрные глаза обожгли её. Тело бросило в холодный пот, а от терпкого палящего аромата с нотками перца в низу живота повисла томительная тяжесть. Его взгляд ввинтился в неё, и Сара была готова поклясться, что он был ревностным, тяжёлым и... возбуждающим. — Вы заполнили документы? — холодно спросила она. — Да, всё лежит на столике. Сара бросила взгляд в указанном направлении и, к её удивлению, документы и правда там лежали. И когда он только успел? Она мастерски легко и рутинно накинула жгут на его руку — каждый его мускул напрягся, а вены проступили сквозь кожу. — Вы же не сделаете мне больно? — лукаво усмехнулся он. — Как к вам можно обращаться? — Ашме. — Вы не из нашей страны? Но у вас нет совершенно никакого акцента. Игла легко вошла в вену. Сара убрала жгут. — Вы любопытная, — проскрипел голос — по коже прошли мурашки. — Всё, — буркнула Сара, убирая наполненные пробирки. — Как только анализы будут готовы, с вами свяжутся. Ориентировочно завтра до конца рабочего дня, — деловито отчеканила она. Но как ни странно, господину Ашме было всё равно. Он одёрнул рукав светлой рубахи, не взял ватку, и уже почти вышел из кабинета. — Приятно познакомиться... Сара, — спокойным голосом озвучил он напоследок и исчез так же стремительно, как и появился.⚕
Едва волоча ноги, Сара поднялась на свой этаж. На улице было непривычно холодно, и она поскорее мечтала оказаться дома, в своей кровати. — Проклятый пёс, — шикнула она, когда соседская дверь с лязгом открылась. — Милочка! — ахнула Светлана. — Пёсик-то сбежал! Даже не знаю как!.. — Да и бог с ним. У нас меньше проблем, — облегчённо отмахнулась Сара. Горячие капли душа смывали усталость напряжённого дня. Она стояла, закрыв глаза, подставляя лицо спасительной влаге. Лишь когда волосы полностью намокли, изящные руки начали лениво блуждать по женственным изгибам. От шеи, по груди, на бёдра... Чёрные глаза, где дремала сама бездна... Кончиками пальцев по твёрдым соскам. Власть и сила в голосе... Ревность, которую она выдумала... Точно выдумала, ведь соскучилась по крепким мужским объятиям. Ладони нежно скользили по округлым бёдрам. Его длинные, огромные тяжёлые конечности... И экзотическая внешность. Сара тяжело сглотнула. От одной только мысли о том, как бы он взял её, поплохело. Она отдёрнула руки от собственного разгоряченного тела и открыла глаза, но его насмешливый искушающий взгляд всё ещё не рассеялся в сознании и заставлял изнывать её женское естество. — Вот Сатана, — фыркнула она, но признала, что её тело наконец вышло из фригидной спячки. Радоваться или грустить по этому поводу — она пока не определилась, но уже было поддалась желанию разрядки, как под дверью раздался безумный собачий вой, и он никак не умолкал. Сара, разъярённая, разгорячённая и румяная, закутавшись в полотенце, стремглав подлетала к входной двери. Она распахнула её, набрав полную грудь лёгких, чтобы наорать на этого мелкого поганого невесть откуда взявшегося щенка, как он тут же юркнул в открытую дверь. Сара, завопив в гневе, схватила тапочку и понеслась за мелким чёрным бесёнком, но он проворно уворачивался от неё и в конце концов забился под кровать. — Только нассы там, маленький гадёныш! — злобно прошипела и стукнула тапочкой по полу. Щенку было по всей видимости всё равно. Его огромные чёрные глаза-пуговки светились в темноте, и уходить он никуда не собирался. Напившись горячего чая с мятой, Сара улеглась в постель. Она заключила, что завтра повесит объявление на ресепшене дома о бесячей находке в виде щенка. Из-за этих рутинных мыслей сон довольно быстро взял верх, и она, сладко зевнув, погрузилась в мир грёз. — Сара... Сара... — сладко шептал он её имя, позволяя себе дерзкие прикосновения настойчивым языком к ей уху. Сильные властные руки были горячими. Слишком горячими, словно он — дитя солнца. Только бы не сгореть дотла под натиском его страсти. Неотступные губы припали к её, дрожащим, робеющим от его близости. — Скажи да, и я поцелую... Только позволь... — Да, — задыхаясь простонала она, трепеща от предвкушения бури, что закрутит её в неземных ощущениях. Он неземной. Он за гранью бытия человека. Поцелуй разлетелся мириадами инфернальных светлячков по каждый клеточке её тела. Она вздрогнула и не смогла удержать дрожь, а он... он целовал её. Рьяно. Грубо. Сильно. — Моя, — прохрипел он, и голос его разнёсся эхом по комнате и по сознанию, искажаясь... — МОЯ, — словно со всех сторон света его три ипостаси голоса сливались реками в один, неземной, опасный, чудовищный. А руки уже по-хозяйски двигались ниже, желая одного — удовольствия. Его аромат опьянял, и она, как змея под звуками флейты, выгибалась навстречу. Случайно соприкоснувшись с ним, желающим всем естеством близости, Сара простонала. Он готов. Одно её слово, и он разорвёт одежды, войдёт не церемонясь... Но она не позволяет себе этого. Он слишком большой. У неё никогда не было никого подобного ему. И она умирает под ласками его разгульных блудливых рук и пальцев, что уже настойчиво проникли под тонкую кружевную ткань. Едва он прикоснулся к ней, как хриплый демонический стон сорвался с его губ. — Скажи, что желаешь меня, — истово требовал он, а пальцы продолжали играть свою дьявольскую сиюту на её изнывающей оголённой плоти. Но она лишь громче стонала от ласк, которых никогда прежде не знала. Весь он — движение ей навстречу. Весь он — служение её женскому началу. Оргазм взрывом сверхновой заставил её закричать, выгибаясь навстречу. Сара открыла глаза, пробудившись от собственного крика. Мерзкая огромная козлиная морда, надетая на человеческое маскулинное тело зависла напротив. Крик удовольствия сменился криком ужаса. Она вскочила с постели, размашисто треснула по кнопке выключателя света. Пронзительный холодный свет изгнал ночной морок и видение. Никого. Обессиленно рухнув на кровать, она выдохнула. — Приснится же такое...⚕
Все выходные Сара почти не вылазила из кровати. Она температурила. Видимо, подцепила какой-то вирус. Дурной же сон, судя по всему, был порождением заболевающего организма. Уже к понедельнику ей стало лучше, но всё же на работу она вернулась только во вторник. К счастью, на работе все отнеслись к этому лояльно, так что с чистой совестью она пропустила всего лишь один день. Уже в понедельник вечером она вспомнила про щенка. Из-за пережитого стресса и легкой лихорадки она совсем про него позабыла. Но к огромному удивлению, пса не было ни под кроватью, нигде в другой части дома. Сначала этот факт вызвал волнение, но потом Сара вспомнила, что и соседка жаловалась на его внезапное исчезновение. К тому же... Она ведь могла выпустить его ночью, и просто успешно заспать этот момент... Под кроватью что-то лежало, поблёскивая. К счастью, это не был сюрприз цвета шоколада. Руками было никак не достать, так что в ход пошла швабра. Уже через несколько мгновений Сара держала в руках увесистый брелок с крокодилом. — Что за чертовщина... Она была точно уверена, что это тот самый брелок... из того дня... Неприятные воспоминания стали всплывать в голове. Она точно вернула его хозяину, что случайно обронил его. Высокому мужчине в тёмном худи... — Ашме? — удивилась Сара. Впервые в жизни ей стало ужасно не по себе. Он из какой-то опасной организации и следит за ней? Но ведь она самая обычная девушка... У неё даже нет богатых родителей, нет состояния — нет ничего! На следующий день первым делом она принялась искать забранную кровь у загадочного господина. Едва откопав пробирку, она села за приборы. — Что?.. За херня... — прошептала она, вперившись в странную субстанцию. Что бы то ни было, но это никак не могло быть человеческой кровью. Кто-то спутал пробирки. Точно. Она торопливо достала вторую, подписанную всё тем же заморским экзотическим именем. Едва она открыла её, как та вспыхнула прямо в руках. Взвизгнув, Сара обронила её на пол. Ей-богу, ей не показалось количество скопленного водорода в этой странной жидкости. Разъярённая, она поспешила в регистратуру на первый этаж. — Номер этого, господина Ашера. Ашмера. Ашме! — выругалась она. Молоденькая девушка хлопала глазами и старательно щёлкала по клавиатуре. — Пожалуйста, — протянула она наконец бумажку с номером. На ходу набирая номер, Сара была готова учинить скандал. — Номер, который вы набираете, не существует. — Да что это такое, твою мать! — зашипела она. Вернувшись в регистратуру, она едва сдержалась, чтобы не накричать на девушку. Но как выяснилось, та дала верный оставленный номер.⚕
— Каролина, я схожу с ума, — тяжело вздохнула Сара. — Мы с тобой всё посмотрим, приезжай! — приятный женский голос звучал ободряюще. Уже вечером Сара сидела в затемнённой комнате, где смачно пахло благовониями, и повсюду мерцали свечи, играя причудливыми тенями. На тёмных полках, сливающихся со стенами, стояло множество минералов, увесистых, красивых. Глаза разбегались по различным статуэткам и тотемам, и всё-то здесь хотелось потрогать. — Даже не представляю, что произошло, что ты, будучи самой лютой атеисткой, пришла ко мне, — звонко рассмеялась Каролина. Тонкие золотые и серебряные браслеты на её запястьях тихонько звякали от каждого легко движения, гипнотизировали и успокаивали. Сара всё рассказала. В самых дотошных подробностях. Чем дольше она говорила, тем серьёзнее становилась Каролина. По окончании действительно странного рассказа она соблюдала тишину и лишь через некоторое время заговорила: — Инкубы и суккубы иногда шалят... Но чтобы сущность проявилась в реальном мире... Да так, что её видела не только ты... Жутковато. — Каролина! — шикнула Сара. — Ей-богу я и так кое-как держусь! Не нагнетай! — Попробуй очистить пространство. И та брошь... куда ты её дела? — Оставила на работе. Всё ещё думаю, что этой какой-то псих, устроивший странные игры. В полицию пока не с чем идти. — Чистка! — заключила Каролина и звучно шлёпнула по столу странным пахучим веничком. — Окуришь пространство. — А если не поможет? — Вызовешь тяжелую артиллерию. Сара вопросительно изогнула бровь. — Святого отца, — уточнила Каролина. — На край помолись. — Какой же бред, — пробухтела Сара и положила веник в пакет. Дома, строго следуя инструкции, она окурила пространство. Аромат её саму разморил, и она довольно быстро оказалась в постели. На всякий случай она уже сквозь дрёму прошептала Отче Наш, который её заставила выучить мать ещё в глубоком детстве. Напоследок Сара заключила, что точно пропустила пару строчек, и уснула. — И зачем ты это сделала? — раздался знакомый бархатный, немного скрипучий голос. Сара перевернулась на бок и посильнее укуталась в одеяло. — Я теперь не могу прикоснуться к тебе. Это, конечно, ненадолго, — уверенный негромкий смех заполнил пространство комнаты. Сара открыла глаза, уставившись в стену. Ей опять что-то приснилось? — Я знаю, что ты проснулась, — громкий голос разбил ночную тишину. Страх сковал её тело. Она не спит — а значит, слышит его наяву. — Может быть, мы просто поговорим? Сердце бешено застучало, отдавая тупым звучным эхом в висках. Судя по звуку он у изножья кровати. До двери она не успеет добежать... Боги, за что... за что всё это?! Она медленно повернулась. Он действительно стоял в комнате, прислонившись к стене. Его крепкие руки были скрещены на груди. Светлая зимняя ночь освещала комнату, и Сара отчётливо видела его спокойное лицо. — Кто ты? — тихо спросила она, медленно садясь, подтягивая ноги к себе. Она сильнее укуталась в одеяло, словно оно могло её спасти. — Вопрос простой. Но одновременно сложный, — улыбнулся он. В его безмятежности не было опасности, только умиротворение. Но надо быть конченой дурой, чтобы думать, что он не несёт никакой опасности. Двухметровый мужик... оказавшийся в её квартире посреди ночи. Он убьёт ей — и никто не узнает, где будет лежать её бренное тело. — Ты сталкеришь меня? — Можно и так сказать современным языком, — разразился он приятным смехом. — Зачем? Тебе нужны деньги?.. — Деньги? — в темных глазах показался опасны блеск. — Не моя энергия. — А что тогда? Он опустил руки и подался вперёд, но так и не сделал шаг навстречу, лишь застыл на месте и пристально посмотрел на неё с высоты своего роста. — Ты... — зашипел он, и показалось, что голос его доноситься сразу со всех сторон. — Ты... ведь желаешь меня. Даже сейчас... Я чувствую, как твоё тело дрожит под этой тканью от страха так же сильно, как от возбуждения. Я чувствую твои флюиды... Они повсюду. Я слышу этот запах. Тебя будоражит мысль, факт, что я нахожусь здесь, что ты в моей власти... Что я могу сейчас же встать на колени перед тобой, и стоит тебе раздвинуть ноги... От слов, что полились как горячая лава из его уст, Сару бросило в жар. Казалось, что он залез в её голову, в её бессознательное, и обнажил то, что даже сама она отрицала и не осознавала до конца. Но стоило ему озвучить это, так прямо, так бесцеремонно, как низ живота заныл под натиском истомы. — Так за каким хером, ты притащила эти блядские травы? — гневно прорычал он. — Ещё и позвала Его. Его ярость несколько отрезвила. — Тебя пугают травы? — истерично рассмеялась она. — Или же выдуманный отец наш небесный? Он сжал кулаки. Желваки заходили от напряжения. — Ты всё ещё не вспомнила? — прошипел он и резко поднял голову вверх, словно вслушиваясь в звуки, которых никто, кроме него не слышал. — Что я должна вспомнить? Но в комнате было пусто. Сара заозиралсь по сторонам, и ей вдруг стало жутко. Она сходит с ума?⚕
Поход к психологу, а затем к психиатру дал понять, что с ней всё в порядке. Конечно, она не говорила, что к ней ночью в комнату соизволил заглянуть какой-то там инкуб, при виде которого ей и самой хотелось раздеться. Но тем не менее, всё это вполне походило на стресс, защитные механизма психики после всего пережитого — просто её накрыло опосля. Она взяла отпуск. Скопив денег за последние два года, Сара решила себе не отказывать, и отправилась во Францию. Рен-ле-Шато — небольшая коммуна на юге страны пришлась ей по вкусу. Оказалось, что всё вокруг было пропитано мистикой, загадочными историями и отголосками пребывания тамплиеров. Всё это было действительно интересным и будоражило фантазию. Саре казалось, что она маленький ребёнок, попавший в сказку. Здания в округе были под стать, и она очень много гуляла. В один из таких дней она набрела на старинную церковь святой Марии Магдалины. На входе красовалась предостерегающая надписать DOMUS TERRIBILIS EST ORATIONIS – СТРАШНО МЕСТО СИЕ. Сара хмыкнула: — Уж не страшнее моих бурных сновидений на фоне стресса и желания потрахаться, — и вошла внутрь. Надпись над дверью, однако, оказалось не единственной странностью. Скульптура Богородицы Лурдской стояла на перевёрнутой вестготской колонне. Сара таки подошла ближе, чтобы убедиться, не показалось ли ей. Но крест был и правда перевёрнут. Взгляд тут же устремился к другой скульптуре, и Сара как загипнотизированная пошла к ней. Cтранный мужчина, и уж точно не ангел, держал на плечах кропительницу со святой водой. А вот над ним виднелась четверка самых настоящих ангелов, застывших над кропильницей. Каждый из ангелов творил крестное знамение. На основании была надпись: "Сим знамением ты победишь". — Жуть, прошептала Сара, склонившись ближе. Она всматривалась в лицо застывшей статуи. Кажется, этот некто был в гневе — так казалось на первый взгляд. Но чем дольше она на него смотрела, тем больше ей казалось, уж не устал ли он?.. Под гнётом придавивших его ангелов? Рядом появилась женщина — ещё одна любопытная посетительница. — Добрый день! Вы не подскажете, кто здесь изображен? — Ах это... Это демон Асмодей, — улыбнулась мадам. Её английский был украшен милым французским акцентом. — Благодарю, — кивнула Сара, и в этот самый момент, она была готова поклясться всем богами, глаза статуи посмотрели на неё. Сердце рухнуло в пятки. Она пулей вылетела вон.⚕
Отпуск во Франции закончился. Полёт был изматывающим, у неё жутко болела голова. Нездоровилось. Такси, как назло, ехало полчаса до аэропорта, а значит, весь город стоял в пробках. Едва дождавшись машину, Сара откинулась на спинку сиденья. Скорее бы оказаться дома и просто поспать... Глаза слипались, звуки были обстроенными, громкими, по голове точно били как по наковальне. Внезапно в какой-то момент раздался скрежет колёс, машину занесло. Неимоверным ударом её бы выкинуло вперёд, но крепкие руки охватили хрупкое человеческое тело и прижили к себе, а бронированные алые крылья укрыли, как коконом. Их взгляды встретились. В безмолвии рождаются вселенные. Импульсом в божественном забвении пронесся отголосок этого прикосновения. Он любил её. Противоестественно и честно. Без присущей человеку лжи, как чистое космическое создание, оголённое, как нерв. Неистово, как пылающее миллиардами лет солнце, сгорая, ведь по-другому не умел. — Ангелы, — нарушил он тишину, и Сара почувствовала как его плоть спасает от смертоносного удара. Он исчез. Она сидела, маленьким комочком, на сиденье искорёженной машины, живая и невредимая. Взгляд в панике заметался по сторонам, в разбитые окна. Рядом виднелась огромная фура. Водитель такси был без сознания. Он не появлялся. День. Неделя. Месяц. И она бы давно с облегчением вздохнула, обрадовалась, что не сошла с ума! Но это же её и пугало... Она не сошла с ума. Он реален. Если бы не он, её тело переломало бы на заднем сидении той машины, она бы не выжила. Все вокруг твердили, что это чудо, а она родилась в рубашке, но она-то знала, что её рубашкой был он. Она работала. Монотонно, на автопилоте. Пока не наткнулась на увесистый золотой брелок, что спрятала ещё несколько месяцев назад в выдвижном ящичке офисного стола. Сжимая старинную вещицу пальцами в кармане, она цеплялась за её странно-тёплые пульсации. Это была единственная тонкая ниточка, связывающая с ним. Не предупредив, она завалилась в дом к Каролине. Та недовольно шикнула, ведь у неё была клиентка на диагностике очередной любви, и затолкала Сару в пустую комнату. Сара покорно ждала. В конце концов, её подруга-ведьма распахнула дверь. — Даже не представляю, что на этот раз! — Как вызвать демона? — Какого? — Глаза у Каролины на лоб полезли от неожиданного вопроса. Сара — последний человек на земле, который бы стал спрашивать о подобном. Но было очевидно, она места себе не находила и искренне жаждала ответа. — Пока не знаю сама... — пискнула она. — Но, кажется, догадываюсь... — Сейчас. Каролина исчезла в другой комнате, где у неё хранилось несметное множество книг, и вскоре вернулась с потрёпанной старенькой. — Ничего не гарантирую. За последствия ответственности не несу. — Угу, — радостно кивнула Сара и, поблагодарив, так же молниеносно исчезла.⚕
Сказать, что Сара чувствовала себя полной идиоткой — ничего не сказать. Вместе с тем, она принимала факт того, что по-другому у неё и не получится добиться хоть какой-то связи. Свечи пылали во тьме, причудливые тени искажали реальность, играли с сознанием, будоражили его. Она даже нашла подходящую мелодию, что постепенно вводила в транс. Стерильный нож полоснул ладонь — кровь закапала. Причудливый символ — сигил. Странные слова, взывающие к нему... Это ведь он? Это был точно он... Огромное тело, превосходящее человеческое в раза два, с неимоверным грохотом рухнуло на пол просторной гостиной, снося к херам все свечи. Демонический рык ударил по перепонкам — Сару снесло на метра полтора назад. Она рухнула на спину, но тут же поднялась, попутно ногой затоптав всё ещё горящую единственную свечу. Ещё пожара не хватало... Господь вседержатель, её же соседи завтра съедят с потрохами за такой грохот... Скажет, что шкаф упал — других правдоподобных вариантов нет. Она подбежала к нему и... замерла. Кожа, даже скорее бронированная чешуя; крылья, которые он успел сложить в момент падения... Огромные рога... Жуткая морда, что медленно на глазах приобретала более человечный вид. В конце концов стали узнаваемы те острые черты. — Что случилось? — Она рухнула на колени. Столько вопросов! И ни одного ответа. Он открыл сомкнутые губы, но лишь звериный рык пронёсся по комнате. Скаля зубы, он, перебитый и изломанный, приложил усилия, чтобы вернуть "человеческую" форму, но не смог. Он уменьшился лишь в росте, до двух метров — меньше никогда и не мог. Сара тут же вскочила на ноги и убежала в комнату. Уже через несколько мгновений она спешила назад, запинаясь за большое одеяло, обнимая подушку. Кое-как подняв его тяжелую голову, она запихнула её, чтобы ему было удобно. Одеяло положила рядом, не посмев накрыть. От него исходил невозможный жар. Казалось, что пол под ним вот-вот начнёт плавиться. Только бы пол не разъело, как кислотой, а то она вместе с этим самым "шкафом" рухнет соседям на голову... И что она скажет? Извините, я тут немножко пошалила, по приколу вызвала демона, а он возьми да и появись. Сара села на пол, обняла колени и впервые за всё это время расплакалась. Она дала волю эмоциям. Она не понимала, что происходит; она не знала, как ему помочь; она даже не представляла, можно ли ему доверять или он всё ещё угроза! Он, уловив её тихие всхлипывания, едва пошевелил когтистыми пальцами. Она, замерев, как дитя, умолкла. Осторожно, тихо-тихо, она прикоснулась к его огромной ладони. В этот самый момент на его лице отобразилось облегчение, и он закрыл глаза. Пока он спал, беспробудно, не шевелясь, но глубоко дыша — весь он походил на вулкан, готовый рвануть в любой момент, — Сара рассмотрела его. Он был изранен. Она не представляла, как его лечить. Она помнила анализ, от которого ей чуть глаз не вышибло, и не собиралась рисковать обычными человеческими лекарствами... мало-ли какая химическая реакция произойдет? А судя по его силе, можно случайно образовать второй вселенский взрыв.⚕
Сара пошла самым непривычным для неё путём. Она жгла вонючие, но стоит признать, всё же приятные благовония, которые, если верить форумам оккультистов и просто поехавших крышей людей, нравились Асмодею. Работало это или нет — было неясно, но раны на нём заживали в разы быстрее, чем на любом смертном. Она спешила домой после работы. Ей не хотелось пропустить момент, когда он придёт в себя. Едва она открыла дверь, как в нос ударил запах чего-то вкусного. Она насторожилась. На цыпочках пройдя в гостиную, она не обнаружила на полу своего инфернального гостя. — Ужин готов! — донёсся голос с кухни. Сара влетела туда и, не успев ничего осознать, налетела на него. Она повисла на его талии, обняв обеим руками. — Ты живой! — О, дорогая моя, я не убиваем, — улыбнулся он, но в ответ не обнял. Она отпрянула, понимая, что, кажется, этот жест был слишком панибратским. — Мой руки с улицы и иди сюда. Вы же, человечишки, такие хрупкие. Что-нибудь потрогаете, а в следующий момент откинетесь... Сара уплетала пасту, довольно закатывая глаза. — И в каком ресторане ты это заказал? — Приготовил сам. Она подавилась. — Хотел сделать тебе приятное. — Даже земные мужчины так не говорят, — рассмеялась она. Но он не смеялся в ответ. Его тяжёлый взгляд ввинтился в её румяное лицо. — На самом деле я действительно заказал все это в ресторане. Я не нуждаюсь в такой пище, но иногда развлекаюсь. Мне нравится вкус. Насыщения же не случается. — А что тебя насыщает? — Похоть, разврат, секс. Сара потупила взгляд и принялась жевать более усиленно, но таки и чувствовалось, как предательский румянец покрыл её бледное лицо, а уши загорели. — Ты не представляешь, как тяжело мне даётся смотреть на тебя. Ты сидишь напротив, а я сгораю изнутри. Мы не умеем притворятся, как люди. Люди двуличны, изворотливы, играют за все возможные команды сразу... Яхве им разрешил. И делают все это они в черно-белом мире, состоящем из нас. — Почему тебе трудно? Он изменился на глазах. Сквозь человеческую кожу в некоторые местах проступила красная чешуя, и в комнате температура поднялась на несколько градусов. — Ты не помнишь нашу историю. Они позаботились... Заставили забыть, окунули твою душу в забвение, чтобы ты не узнала... — Там, в машине, — говорила Сара, — в какой-то момент... Мне показалось... что я знала тебя всегда. Что я... — она не смогла озвучить это вслух. — Тебе не показалось. — Ты... Твоё имя... Асмодей? — Да, но точнее Ашмедай. Что-нибудь читала в этих тупых поверхностных книгах? — Почти ничего... Хотела только вызвать тебя, чтобы понять, что происходит. — Да, если бы не мой крокодил, что готов в любой момент принять истинную форму, меня бы не выкинуло к тебе. — КРОКОДИЛ? — Ну да, — равнодушно отозвался он, а Сара пришла в ужас от мысли, что этот проклятый брелок всего лишь зачарованная адская зверина. — Зачем ты подсунул мне его? — Для защиты. — От кого? — От тех, кто не хочет, чтобы мы были вместе. Сара прекратила есть. Она смотрела в строгое лицо, хлопала глазами и терпеливо ждала разъяснения. — Ангелы, — нехотя буркнул Асмодей. — Ты же попросила избавить тебя от лукавого. — То есть я призвала их? — искренне удивилась она. Мир буквально перевернулся с ног на голову, и ее все ещё не покидала мысль, что, возможно, она давно спятила. — Да. Сара поняла, что в момент, когда Асмодей рухнул на пол её гостиной, она вырвала его из боя. Буквально. — Кажется, я послал домой всех, кроме одного. — Разве ангелы не творят исключительно добро? — По-твоему добро — это когда исключительно хорошо тебе? Вы люди такие смешные, — саркастично протянул он. — Для ангелов хорошо, когда твоя душа останется на светлой стороне, а скверна не запятнает её. — Ты — зло? Но ведь ты спас меня... — А с чего ты взяла, что твоя жизнь — это добро? Сара замолчала. — Да, на сегодня информации достаточно, — мягко и совершенно фальшиво улыбнулся он. Сара и не возражала. Угрюмая она побрела в спальню, улеглась в постель, предварительно постелив своему гостю в гостиной — на всякий случай. Может он и вовсе никогда не спал, кто его знает... Она ворочалась, даже почти уснула, когда он тихо вошёл в комнату и осторожно лёг рядом. Он перебирал её распущенные длинные волосы. Он вдыхал её аромат и сгорал от желания. Она чувствовала это. В этот момент, когда его руки скользили по её талии и бёдрам, она в полной мере осознала, что он искуситель, дьявольский искуситель — и никак иначе. Тело изнывало под его прикосновениями, и безумно сильно хотелось больше. Откинув гордость, она желала бы оседлать его здесь и сейчас, грязно, пошло, первобытно. Но она держалась, всё ещё не понимая, что правильно, а что нет. Одно она знала точно: она не испытывала страха перед ним. Его горячие пальцы ловко двинулись под одеяло и уже гладили кромку кружева. — Только скажи, — прошептал он на ухо. — Только скажи, и я сделаю всё что ты хочешь. — Ты спас меня от них... — Я не мог по-другому. Тело предательски отзывалось. Она подалась навстречу его настойчивым пальцам, и он, как сорвавшийся с цепи адский пёс, продолжил свои ласки с неконтролируемым напором. Сквозь мокрое кружево, он ласкал её настойчиво, шепча на ухо: — Я хочу тебя. Ты не представляешь, как... как долго я этого ждал. — Как долго? — выдохнула она в его губы. — Больше четырёх тысяч лет... Осмелев под натиском возбуждения, Сара положила ладонь на его промежность и похотливо проскулила. Твёрдые, большой, он был уже готов. Она освободила его от человеческой одежды и обхватила ладонью. Толстый и горячий — от этого ощущения в её ладони низ живот болезненно заныл, требуя заполнить себя им. Она бесстыже задвигала вверх-вниз, а с его губ сорвался стон. Он, закрыв глаза и запрокинув голову, уже в следующее мгновение резким движением перевернул её на спину, скинул одеяло на пол и окатил волной поцелуев, под которыми нежная белая кожа горела. Он спускался ниже, а её потряхивало всё сильнее. Его крупная голова оказалась внизу, и она раздвинула ноги, приглашая к удовольствию. Он делал это, он искушал ее ранее, но сейчас она сама желала испытать это ещё раз. Со страстным утробным рыком, он отодвинув кружево в бок, припал к сочащемуся лону человеческой женщины. Он вылизывал её, давясь собственными слюнями, ведь она была прекрасна. Это блядское создание Яхве, которому прощалось всё; эта слабая хрупкая тварь, имя которой было человек, сводила его с ума и он, сильный и несломленный после изгнания, был готов служить ей на этом ложе. Чем больше он позволял себе, чем больше отпускал контроль, тем больше страсти выливалось на эту женщину. А Сара растворялась в неземных ощущениях. Никогда! Никогда она не испытывала ничего подобного. Она стонала, выгибаясь навстречу, закрыв глаза. Его язык, ловкий и требовательный становился все горячее. В какой-то момент она решила взглянуть, как он это делает... Она вздрогнула. Часть его демонической формы пробилась наружу, он не мог себя сдерживать в порыве страсти. Он хрипло стонал, лаская её внизу, исступленно целуя, а его рогатая голова двигалась в такт её ритму. Кожа краснела на глазах... Сара громко ахнула, но не от испуга, а от удовольствия. Его сильное тело вогнало её лишь в большее возбуждение, и она почувствовала, что уже на пике... Асмодей отпрянул, считав реакцию её тела. Он стоял на коленях перед ней, и её взгляд опустился вниз... — О боже... — вздохнула она. — Поверь мне, его здесь нет, — дьявольская ухмылка украсила его чертовски красивое лицо. Он подался вперёд, позволяя прикоснуться к себе. Тоненькие пальцы по груди и животу — твёрдым, как алмаз. Рельеф его тела сводил с ума... Ни один человек не подобен ему. В местах, где подушечки пальцев коснулись его, проступала алая чешуя. — Будь собой, — простонала Сара. — Ты не выдержишь меня... Ты — дочь Евы, — сквозь сбивчивое дыхание прошептал он. Ловким движением она прикоснулась к нему, двигая вверх-вниз, заставляя подчиняться. — А как же легенды о трахающих земных женщин падших ангелах и их детях — нефилимах? — проскулила она. — Я хочу тебя, — сказала она. Эти слова — приглашение. Он тут же опустился на неё. Кожа к коже. Глаза в глаза. Сдерживая бушующие ураганы внутри себя, он делал это медленно. Он даже думать не хотел о том, что у неё были другие мужчины... Он бы просто сошёл с ума от ревности. Но то, насколько узкой она была; насколько сильно истекала желанием при виде него, заставляло трепетать. Через усилие плавным толчком он вошёл, взревев истинным демоническим голосом. Её кожа покрылась мурашками, с губ сорвался стон. Он заполнял её всю. Это сладостное давление изнутри, плавность его движений, вид, который он не мог сдерживать... Огромные крылья распахнулись, снося настольную лампу с прикроватной тумбы... Их стоны, полные страсти, похоти, нежности и искренности заполнили комнату. Она закричала, не в силах больше терпеть. Её тело накрыло конвульсиями оргазма, инфернального, неземного... Он запульсировал внутри неё, замерев, ощущая эту сокращающуюся тесноту со всех сторон... Её острые коготки впились в его бронированную чешую на спине — температура его тела на грани, ещё чуть-чуть и можно обжечься. Он дёрнулся от экстаза, пробивая рогами изголовье кровати. — Ты горишь, — прошептала она в его огромное плечо. — Я слышу, как ангелы рыдают... Каждый раз, когда прикасаюсь к тебе...⚕
Она даже думать не хотела, что дальше. Столько раз ей не везло в любви. И сейчас она не позволит себе мечтать, планировать... Она будет просто наслаждаться. Каждым моментом. Близость сегодняшней ночи всё ещё вспыхивала в голове отголосками, и тело кидало в жар от накатывающих волн возбуждения. Такого она никогда не испытывала. Кому рассказать — не поверят. Едва дождавшись конца рабочего дня, она поспешила вниз. Уже перед выходом на улицу она заметила, что всё вокруг пребывало в странном состоянии. Слишком тихо. Достав наушники из ушей, она ахнула. Люди словно замерли на паузе. Она пулей вылетела на улицу, но тут же остановилась, как вкопанная. Асмодей в человечеством обличие разговаривал на повышенных тонах с другим, кажется, таким же как он. Тот другой был такого же роста. — А вот и она. Расскажи же ей. Асмодей зыркнул в сторону Сары, и её пригвоздило к двери под натиском такого жуткого взгляда. — Он рассказал тебе, Сара? — Рассказал что? — переспросила она. — И ты даже не удосужилась прочитать ваши земные записи? — усмехнулся незнакомец. — В Ветхом Завете написано, как он, — презрительный кивок в сторону Асмодея, — убил из дикой ревности в брачную ночь одного за другим семерых мужей Сары, дочери Рагуила... То есть тебя. В горле пересохло, и Сара раскашлялась. — В Талмуде он называется князем демонов, то есть Сатаной, изгнавшим царя Соломона из его царства. Когда Асмодей приходил за своей жертвой, его лицо было в маске какого-то животного... — В голове Сары тут же вспыхнули первые видения. Неужели она... жертва? — Но Товия, по указанию архангела Рафаила, женившись на Саре, отогнал демона курением, в брачном покое, сердца и печенки рыбы, пойманной им в реке Тигр. Асмодей, ощутив этот запах курения, убежал в верхние страны Египта, и там связал его ангел... То есть я. Сара тяжело сглотнула. Асмодей же менялся на глазах, принимая истинное обличие. — Ты лжёшь!.. — зашипел он. — Я говорю правду. — Так что, Сара... И в этой жизни он любезно лишил тебя возлюбленного. Сара отрицательно замотала головой. Картинки пережитого с новой силой обрушились на неё. Это был он... Их первая встреча, но тогда она ещё не знала... Тело охватил тремор, ноги стали ватными. — Нет-нет... Т-ты... — она вдруг посмотрела на него с ужасом и осознанием, что он есть на самом деле. Она бросилась со всех ног прочь. А за спиной раздавался громогласный рёв Асмодея и трепет крыльев боевого ангела. Они схлестнулись в жестокой схватке. Она неслась, не оборачиваясь. Прочь. Дальше от всех них. Сбежать. Спрятаться. Мир пришёл в движение, когда она мчалась по дороге. Во имя равновесия, которое нарушил Асмодей, произошло жуткое: Машина на скорости сшибла хрупкое человеческое тело. Момент падения был неестественно медленным, долгим. Асмодей оказался перед ней, но не мог дотянуться. Его когтистая лапа изо всех сил пыталась выдернуть её из тонкого плана, но ему не было туда хода. Она уже была под защитой, а значит, вновь недоступной. — Не из дикой ревности, но из любви, — шептал он, прорываясь вперёд. Его тело получало увечья, но он не сдавался. — Не сбежал, но ждал тебя, отданную земному мужчине против твоей воли, чтобы мы ушли вместе... Они обманули нас. Они забрали тебя... Я почувствовал твоё перерождение спустя более четырёх тысяч лет... Я услышал твой запах. Я нашёл тебя... Я не смог выдержать того жалкого человека рядом с тобой. Он лжец. Он использовал. Он шёл, чтобы причинить боль, а его любовница ждала в машине. Я не смог сдержать себя! Но моё действие было справедливым... По отношению к тебе! Плевал я на этот блядский мир и других созданий Яхве! Убить одного, чтобы жили все — его принципы. Но что если ты одна — для меня важнее этого грязного мира?.. Он тянулся к ней — когтистая лапа обуглилась, не дозволяя даже мимолётного касания. Сара рухнула на асфальт. Ещё секунда — и её глаза застыли пустыми безжизненными стекляшками. Оглушительный рёв ярости пошатнул мир. На алых руках адского исчадия лежала бренная бездушная оболочка, но он всё ещё сжимал её с силой, ненавистью и неподдельной скорбью. Он потерял свою любовь, и небеса укоризненным безмолвием пригвоздили к земле, давая понять: он потерял её навсегда.⚕
В потоке гнева, соизмеримого со взрывом, порождающим вселенные, но совсем не созидательным, а деструктивным, ужасным, убийственным; в этой смертоносной гиене было суждено сгореть людям, городам, лесам, планете — вселенной, заключённой в цепкие объятия дракона или змея, нареченного уроборосом. А первобытное пламя мироздания, зародившееся в лоне злой жены из семени непристойного, разрослось до ямы разрушения и озера огня. И вот он, владыка, самый жестокий и безжалостный из всех, был готов заставить содрогнуться все царства, разрывая Голахаб на части хаотичным выплеском безудержного насилия, жестокости и кровожадности. Его цепкие когтистые лапы разрывали тонкую грань, проходящую между мирами; его змееподобный язык брызгал смертельно-опасным ядом; его глаза были соизмеримы двум солнцам на грани взрыва; его крылья были готовы покрыть вечной мглой всю поднебесную. — За мной, мои легионы! — раздался громогласный приказ, и инфернальные стены бездны пошатнулись. Сотни, тысячи и мириады демонический тварей бросились к трещине в стене, что сдерживала их. — Я свергну тебя, король раболепия, — прошептал он, и созвездия на краю вселенной всколыхнулись, предвещая начало конца. Яркий свет, что едва брезжил в разломе, стал ярче. Он ослеплял, но твари, близкие к свободе, не останавливались ни на мгновение. Они были в шаге от того, чтобы наконец заткнуть бесконечный голод, кроме которого они не чувствовали и не помнили ничего с начала своего существования. Мерцание демиурга, настойчиво пробивающееся сквозь трещину, принесло голос, что воззвал к мятежному: — Ты, первородный, желаешь развязать войну, в которой потерпишь поражение. — Я, первородный, разрушил по твоей просьбе Садом и Гаморру и семь других городов. Я наречён несущим суд. И я покараю тебя. — Ты возжелал власти так же, как твой отец. Ты погряз в гордыне, так же как он. — Нет во всех трёх мирах никого горделивее, властнее и свирепее в безжалостности, чем ты, — возразил он и взял рукоять пылающего меча и вознёс его. И возрыдали ангелы надзвездных сфер, ведь первородный архидемон взял в руку меч от духа святого и не рассыпался от света его.
