Лучшая студентка

      Что вы думаете, когда слышите фразу «большая разница в возрасте»? В голове сами собой мелькают образы Набоковской «Лолиты»? Или вы сразу переходите в наступление, говоря, что это не нормально и одно конкретное лицо данных отношений должно получить срок? А может, вы считаете, что это безумно романтично? Не имею ни малейшего понятия, задумывались ли вы об этом в целом. Однако я хочу поделиться своими мыслями на этот счёт. Я думаю, что ни на один из этих вопросов нельзя дать точного ответа. Каждый из нас особенный. Каждый из нас видит и чувствует любовь по-разному. И каждый из нас имеет право полюбить своего преподавателя. Поэтому сейчас я расскажу вам свою историю.       Мы познакомились с ним в сентябре. Я и сейчас помню, что в тот день на нём была светло-голубая рубашка, прямо под цвет глаз. Уже седые волосы были уложены назад, стянутые на макушке синей резинкой в хвост. А в глазах читалось полнейшее безумие и страсть к собственному предмету. Тогда-то я и полюбила литературу, будто впервые окунувшись с головой в поэзию и прозу. Кажется, в тот миг я сошла с ума, отняв у него часть этой безграничной одержимости.       Он всегда был мил и дружелюбен. Всегда с огромным интересом и трепетом к своему предмету рассказывал нам о жизни и творчестве писателей и поэтов. Я не могла не восхищаться его подачей материала, жестами и выражениями. В определённый момент даже начала их записывать на обложке тетради, как раз подальше от любопытных взглядов подруг и его внимательных, будто пронзающих насквозь, глаз. Счастье, правда, длилось не так долго. В один из дней он неотрывно и вдумчиво просмотрел мои конспекты, уронив взор на каракули в конце. Так стыдно, до того момента, мне не было давно. Я выхватила тетрадь быстрее, чем мозг успел сформировать в голове идею получше и извинилась за это действие. А он только с любопытством заглянул мне в глаза, ласково прищурившись и улыбнувшись, будто бы понял и принял мои странности, которые я отчаянно старалась скрыть.       А потом были, казалось бы, бесконечные дискуссии по произведениям и биографиям. Однако всё утекло быстрее, чем мне того хотелось, и мы попрощались. Курс закончился, и я отправилась изучать другие, держа в душе на ладонях желание и надежду на дальнейшие встречи. Так оно и вышло. Уже по сентябрю следующего года я начала заходить в его аудиторию всё чаще и чаще. Каждую перемену. Мне хотелось уловить все без исключения детали: запах кофе, который он пил с утра, пока студентов ещё не было; аромат одеколона, шлейфом следующего за ним; движение руки, когда он что-то помечал в документах; мне хотелось видеть и знать больше. Возможно, я была тем ещё горе преследователем. Но не мне себя осуждать за эту слабость.       Честно говоря, мне нравились эти наши короткие встречи между парами. Он угощал меня сладким и рассказывал о своих работах со студентами, задавал каверзные вопросы по темам нашего курса, порой говорил со мной просто о жизни, но самым ценным были эмоции, которые я получала и отдавала, не жалея ни себя, ни его. Да, я всё ещё помню морщинки возле светлых глаз, цвета резинок, которыми он собирал волосы, мягкие касания по бумаге, когда он искал что-то, чтобы показать мне. Не знаю, награда это или наказание, но я благодарна моей хорошей памяти, потому что все эти детали я помню настолько хорошо, будто это было не пару лет назад, а на прошлой неделе.       Так я и жила. Так же и живу сейчас. Один курс сменяется другим. Но никто из них не стал для меня хотя бы на долю таким же интересным и необходимым. Я посещаю каждый из них, не пропуская, но мне становится настолько скучно, что глаза сами собой прикрываются, руки опускаются на стол, а конспекты превращаются в бесконечный и неразборчивый поток волн. А потом я вспоминаю его, и становится по-другому. Всё начинает играть яркими красками, кружа меня в калейдоскопе пёстрых и несуразных отрывков воспоминаний. Ясные глаза. Руки, скользящие по документам. Нахмуренные брови. Губы, дрогнувшие в улыбке. Обручальное кольцо на безымянном пальце.       Думаю, что читая сейчас это, вы не совсем понимаете, как же связать этот бесконечный и, скорее всего, бессмысленный для вас поток информации с тем, о чём я писала в самом начале. Однако ответ прост. Я любила его. Вот так легко всё. Эта мысль лежит на поверхности, она плавно качается на волнах восхищения и чрезмерного любопытства по отношению к нему. Он был всем и во всём. Я видела его улыбку, закрывая глаза. Читала стихотворения и думала о том, что мог бы сказать он насчёт этих нелепых строк или интересного выражения. Слышала его фразы от других людей и вновь погрязала в то, от чего пыталась сбежать. Я была влюблена до сумасшествия. Думаю, это меня и погубило. Затеряться в человеке настолько, чтобы потом не помнить себя – был не мой вариант. Но тогда я не видела ничего, кроме него, за пеленой розового дыма, который с каждым днём отравлял меня всё больше.       Немного позже легче не стало. Я всё ещё читаю его работы, задерживаю взгляд на знакомом, но далёком лице, когда вижу его на фотографиях, вспоминаю, как была очарована его словами. Интересно, это было настоящее безумие? Или что-то совершенно обыденное и я просто преувеличиваю? Не знаю, но мне, безусловно, нравилось тонуть в этом сумасшествии, нравилось вдыхать эту воду, наполняя лёгкие до краёв, нравилось дышать им.       Мы познакомились в сентябре. Я помню душистый шлейф его одеколона. Помню его добрую улыбку. Помню его цепкий и внимательный взгляд. Помню, как тогда было легко и, вместе с тем, сложно наладить контакт, обсудить что-либо, вникнуть в мысль, подкреплённую жизненным опытом каждого из нас. Это всё было любовью. Невозможной. Горящей маленьким, но бойким, костром в груди. Я любила его. И, тем не менее, никогда бы не хотела стать для него Лолитой или Кайрой Свит. Опыт этих девушек, действительно, пугает и непроизвольно вынуждает сердце сжаться от злости и печали. Однако я думаю, что упустила свой шанс, оставшись в тех рамках, которые нам были изначально подготовлены. Во мне недостаточно дерзости, чтобы флиртовать с педагогом, как Кайро, недостаточно наивности и ребячества, чтобы привлекать его этим, как Лолита. И, возможно, это к лучшему. Всё-таки я не героиня фильма или книги. Всё-таки я знаю, что такое субординация. Всё-таки я слишком слаба, праведна и скучна для таких безрассудных поступков.       И всё же позвольте мне хотя бы одну, совершенно крохотную и безобидную шалость сейчас в завершение этого монолога.       С любовью,       Ваша А. Не забывайте, пожалуйста, что я ваша лучшая студентка.