Неозвученные чувства

      Тьму в маленькой квартире освещали восковые свечи и можно было подумать, что её владелец — тёмный маг, известный своей чрезмерной расчётливостью — банально экономил на электричестве. Демоница, лежавшая на его кровати, корчилась от боли: брови были вскинуты наверх, приоткрытые глаза покраснели от слёз, непроизвольно стекавших по её лицу вместе с тем, что осталось от макияжа глаз.       — Виксария, открой рот, — Винсент присел в углу кровати и наклонился ближе, держа в одной руке небольшую посудину, переполненную кровью почти что до краёв. Другая рука, перебинтованная, была согнута в локте.       Ответа не последовало. Тогда маг потянулся к её лицу, осторожно надавив пальцами на челюсть. Виксария ощутила холодное прикосновение к губам. Она попыталась вновь стиснуть зубы, за что получила недовольный взгляд.       — Не будь такой глупой. Из-за твоей дурацкой шутки с кристаллом я потратил много времени, чтобы найти тебя.       Когда к демонице вернулась её человеческая форма, Винсент, ведомый неизвестно чем, коснулся пальцами её щёк, вытирая вновь побежавшие слёзы.       — Винс… — На выдохе прошептала Виксария, и тот поспешил убрать руку. Необъяснимое чувство вины начало колоть изнутри.       Тёмный маг неожиданно требовательно коснулся рук Виксарии, отбрасывая в разные стороны. Если бы не серьёзное ранение, она бы не обошлась без шутки по такому поводу. Учитывая, что её безупречная иллюзия предстала перед Винсентом в обнажённом виде. И снова её пронзила небольшая дрожь. Находясь в полубессознательном состоянии, она дёрнулась от касаний к тому месту, куда вошёл кинжал.       — Знаешь, умирать перед смертным не очень приятно…       — Оставь последнее слово на другой случай. Сегодня ты не умрёшь.       Демоница под ним сжалась, её тело напряглось, а после вся она затряслась каждой мышцей. Страдая от внезапной судороги, она вскрикнула. Вокруг неё копилась магическая аура. Красная, как и горевшие символы на руках Винсента. Свечи начали дрожать, словно здесь имел место быть сильный ветер.       Когда потухла последняя, погружая всё во мрак, обессилевший маг упал на пустовавшую половину кровати. Восстанавливая сбившееся дыхание, Винсент перевернулся на спину. Виксария лежала с закрытыми глазами, её обнажённая грудь вздымалась при каждом вдохе. То, что она лежала спокойно, и маг слышал, как она дышала, означало хороший исход заклинания, которое он применил, чтобы магия клинка перестала терзать демоницу. Окончательно придя в себя, он смог дойти до шкафа, среди всех чёрных вещей найти футболку для Виксарии. Не то, чтобы он долго выбирал. Ему было всё равно. Лишь бы демоница не расхаживала после пробуждения голышом. Зная её, вообразить это было так просто, что от полёта собственной фантазии становилось неловко.       Следующие дни он был занят тем, что следил за состоянием Виксарии, погрузившейся в глубокий сон, раз в день делал новый надрез на руке, чтобы ускорить её восстановление. Всё это время она лишь изредко меняла положение лёжа. Винсент был уверен, Виксария не хотела бы предстать в таком виде перед ним. Слабая и беззащитная, как никогда похожая на людей. Винсент давно подметил её странную схожесть с людьми. Виксария тогда состроила брезгливое выражение. Чтобы у неё было хоть одно сходство с этими насекомыми?.. Однако для демона, хладнокровного циника без принципов, она казалась скорее искренней, а её демонические инстинкты подавлялись волной чувств, чем и воспользовался инкуб, стоило на мгновение довериться ему. Если бы она смогла отделаться лишь пошатнувшимся эго… Тёмный маг обратил внимание на нож, которым была ранена демоница. Весьма похож на тот, который он использовал для ритуала и, что самое интересное, очевидно был заколдован. Пентакли на руках озарялись зловещим красным светом, намекая на связь двух сил. Оставив этот чудный артефакт у себя, Виксария ему больше не была нужна. Винсент даже усмехнулся про себя… Выходит, он поспешил со связующим ритуалом. Тогда бы у него не было никаких обязательств перед ней, перед Трексио.       Винсент познакомился с инкубом достаточно давно. Однажды у него почти вышло испепелить его своим пламенем. В ответ на это разъярённый Трексио использовал против него заклятие Sectūra, в мгновение ока заставившее тёмного мага истекать кровью от глубоких ран на теле, так, если бы туда резко и сразу в упор вонзали по шпаге. Винсент читал, что таким способом пытали в Преисподней. Оставшиеся после того случая шрамы каждый раз служили напоминанием о ненавистном ощущении беспомощности, уязвимости, и это перед медленно наступавшей гибелью. Приводили к мысли, задевавшей слишком глубоко: без кровной связи с нечистью он действительно пустое место. Что бы он ни сделал, они продолжали вторгаться в этот мир, думая, что могут установить здесь свои порядки. Трексио называл это выживанием сильнейшего. Винсент же считал это лицемерной болтовнёй.       С этим оружием он мог бы заколоть мерзавца в два счёта, обставить всё так, чтобы полиция посчитала виновным Тайгера. В одночасье крупная триада могла потерять миллионы дохода, а Сильверпорт перестал так сильно задыхаться от их сумасшедшей жажды властвовать.       От собственных мыслей его отвлекла проснувшаяся Виксария. Наконец-то. Все признаки выздоровления бросались в глаза: она могла скакать по дому из-за того, что пила кровь мага, и ей этот факт претил. А пока она издевалась над его итак расшатанными нервами своими шутками о том, что может порадовать своего спасителя, Винсент закатывал глаза, игнорируя вертевшуюся на кровати демоницу с ехидной улыбочкой. Удивительно, что на этот раз её выходки не вызывали особого раздражения. На этом его подловила Виксария:       — Ты даже не скажешь в ответ какую-нибудь грубость? Приятно.       Маг едва заметно улыбнулся.       — Не скажу. Я целую неделю ухаживаю за тобой, как за ребёнком. Ты наконец-то встала на ноги.       Виксария какое-то время пристально следила за выражением лица Винсента. Так, будто хотела разглядеть что-то ещё через маску невозмутимости. Затем тоже улыбнулась, приближаясь к нему ближе. Маг не сдвинулся с места.       — О, ты посвятил мне целую неделю. Так ещё и благородно отказываешься принять «благодарность»! Иногда ты можешь казаться таким очаровательным, маг, — она нежно взяла Винсента за замотанную руку, медленно спустилась к ладони, цепляясь за неё, затем добралась до тыльной стороны, проводя указательным пальцем по пятиконечной пентакли.       Винсент чувствовал себя странно: ему хотелось превратить демоницу в пепел, за то, что она позволяла себе сейчас и за то, сколько проблем сумела доставить ему, но вместе с этим он не пытался дёрнуть рукой, чтобы та перестала касаться его ставшей в моменте слишком чувствительной кожи.       — Я имел в виду то, что получил из-за тебя достаточно проблем. — ответил он, понизив свой голос. — Не выдумывай ничего лишнего, демоница. Нам никогда не понять друг друга. Мне не стать частью твоего мира и наоборот…       Винсент помнил, как легко Виксария убила трёх человек с момента их последней встречи. Не то, чтобы он скорбил по парочке, стрелявшей в Виксарию, или по мелкому мошеннику, как-то раз предпринявшему глупую попытку обмануть его по своей ничтожной схеме, совершенно точно нет. Он всего лишь чувствовал себя бесполезным, когда демоны с упоением убивали кого бы то ни было, а маг из могущественного рода не мог им помешать…       Этот тяжёлый груз вины впервые появился после той злополучной встречи с Трексио. Тогда инкуб, вопреки попытке Винсента помешать ему, убил человека. Маг не знал, кем он был, зато помнил его глаза в момент гибели по сей день. И то, как, довольно ухмыляясь, Трексио обратился к нему с вопросом: «о, он что, был твоим другом?»       — Надеюсь, ты усвоила урок. — уточнил Винсент, пытаясь не думать об этом. — Не бросай больше кристалл, где попало. Чтобы я мог предотвратить неизбежное в следующий раз.       Виксария вымученно взглянула на мага. Он, разумеется, говорил не только о возможности повторного покушения на неё. Он не хотел, чтобы она снова совершила ошибку. Так он тоже оберегал её, на сей раз от блюстительницы равновесия — Вуали.       — Мне льстит, что ты переживаешь за меня, и всё же я в состоянии справиться и без вмешательства твоих магических штучек.       Это был уже не первый бессмысленный выпад в сторону мага. Всё-таки демонице не нравилось, когда он начинал читать ей лекции. Винсент же наклонился ближе к лицу Виксарии и ухмыляясь, произнёс, обдавая её губы своим горячим дыханием.       — Отлично. В следующий раз я просто проигнорирую любое ощущение твоей боли, а когда ты сгинешь, найду себе демона получше.       Винсент отступил ровно на шаг, убирая свою руку от Виксарии, которую та начала сильнее сжимать после сказанного почти что ей в губы. Пока она учтиво напоминала, что лучше неё никого нет, маг продемонстрировал ей кинжал, которым она была ранена. Он заметил, как демоница, возможно, впервые отводит от него свой взгляд. Ему вдруг вспомнилось, как по её лицу текли слёзы, пока он пытался как можно скорее помочь ей. Винсент прокашлялся, избавляясь от кома в горле.       — Посмотри. — он проделывает тот же самый трюк: сжимает в руках клинок, произносит заклинание на латыни, и рисунки на его руках загораются зловещим красным. Виксария отшатывается от мага, как от чумного. Он смотрит на неё с огромным недоумением в глазах. Пока на лице суккуба — неожиданно! — читается полнейший ужас.       — Ты… ты один из них… Охотников на демонов из Велантиса… — Прошептала Виксария. Улыбка невольно проскользнула на его лице. То ли от глупостей, которые он услышал, то ли от того, что впервые увидел страх у демона, возникший из-за него.       — Я так много времени провела с тобой, позволила усыпить свою бдительность! Тебе, Трексио… — теперь её переполняла кристально чистая ярость. Винсент пока не мог понять, откуда такие резкие скачки в настроении. Природа демона? Или последствия его заклинания?       — Успокойся, Виксария, — требовательно произнёс маг, убирая кинжал подальше. А затем добавил, уже намного мягче:       — Ты хотела сказать, что начала доверять мне?..       Она улыбнулась. При этом уголки её губ опустились вниз. Улыбка получилась грустной.       — Тебе? Ты лжец, как и Трексио!       Теперь начинал вскипать и сам тёмный маг. Он тихо прошипел:       — Не сравнивай меня с этим мерзавцем.       Винсент резко втянул воздух ртом, потому что Виксария очень быстро оказалась к нему почти вплотную, вцепилась пальцами в его майку и натянула её на себя.       — Почему это? Не держи меня за идиотку, Винсент!       Он уже хотел оттолкнуть демоницу, но её следующие слова заставили позабыть об этом:       — Я была вынуждена помогать тебе с твоими делишками, помнишь?       Ещё бы он не помнил, как пришлось ждать, пока Виксария назовёт ему нужные цифры, притворяться танцующей парой.       — И что? Жалеешь?       Она решила, что он спрашивает о задании. Он и сам вбил себе это в голову, моментально открещиваясь от фантомных ощущений, только что возникших у него там, где чувствовались её губы в тот день.       — Я знаю, на что ты способен! Ненавидишь демонов за их манипулятивность, испорченность, а сам что делаешь?       — Я делаю меньшее зло, Виксария, — ответил он. — Ты это знаешь.       — Я ничего о тебе не знаю! Что, если ты понимал, что Трексио хочет бросить меня на этой горе, когда… — она резко замолчала, опустив голову вниз. — Ты должен был почувствовать присутствие Ксантеи! Может, ты хотел, чтобы она убила меня? Избавился бы от обязательств, которые легли на тебя после ритуала.       — Это всё полная чушь. Перестань что-то выдумывать и выдавать за действительное.       Винсент обхватил руки демоницы, вцепившиеся в него, убирая их подальше от себя. Виксария вновь задрала голову, глядя магу в глаза:       — Вы, люди, хуже нас… Ваши инстинкты, так или иначе, связаны со страхом. Вы ненавидите, жаждите, всё потому что боитесь довериться другому человеку! А знаешь, почему боитесь? Потому что вы прекрасно знаете, что ложь, обман и предательство свойственны вам не меньше, чем самым порочным демонам!       Виксария чувствовала этот запрятанный глубоко в душе страх Винсента. Он был ему как вторая кожа. Всё это стремление к прекрасному, к миру в гармонии… Он просто отчаянно отрицает себя, верно?       Винсент долго смотрел на неё, застыв на месте. Затем, когда она уже намеревалась что-то сказать, он неожиданно произнёс:       — Да… Так и есть…       Виксария удивлённо приподняла бровь. Маг продолжал:       — Мы боимся взглянуть в лицо своей тёмной стороне, иногда превращаем недостаток в своё достоинство, делая вид, что какая-то на самом деле плохая черта характера делает нас лучше других. Раздутое эго маскируем под уверенность в себе, зависть под стремление становиться лучше, и так далее… Всё потому что иначе нам придётся признать себя плохими. Вот мы и бежим в страхе от своих пороков, нарочно пытаемся выглядеть лучше, построить какую-никакую гармонию. Всё потому что мы не хотим превратиться в кого-то, — он тяжело вздохнул. — В кого-то вроде Трексио.       Теперь маг сделал широкий шаг к демонице, вновь сократив между ними расстояние.       — Я не почувствовал энергию Ксантеи. Меня настораживает этот факт. Нужно будет как можно быстрее разобраться с этим. И ещё…       Он прерывается. Обычно нетерпеливая Виксария ждала, пока маг подберёт слова, любуясь, как его, одетого во всё черное, объяли лучи утреннего солнца. Его глаза сверкали не потому что они сияли ярким красным, а потому что солнце попадало ему на лицо, заставляя слегка прищуриваться. Красиво.       — Мне жаль, что Трексио ужасно поступил с тобой. Что бы у вас не произошло… Если бы я знал, ничего бы не случилось.       — Правда? — сквозь зубы поинтересовалась та. Она думала, что её вопрос прозвучал жалко.       — Если бы я хотел убить тебя, то мог просто поджарить. Как курочку гриль. — Невозмутиво произнёс он. Виксария неожиданно улыбнулась.       — Но ты этого не сделаешь.       Она положила свои руки на широкие плечи Винсента. Уголки губ мага чуть приподнялись.       — Не сделаю. — ответил он, глядя на Виксарию с любопытным прищуром. — Довольна, демоница?       Неивзестно, о чём мог подумать суккуб в этот момент, но вместо ответа она провела рукой по его выразительной скуле.       — Может быть. А может и нет. Я всё ещё не могу тебе доверять.       Винсент поддался ближе, сжимая руками её талию. Казалось, демоница начала вести какую-то игру, и Винсент только что добровольно согласился в ней поучаствовать.       — Это чувство взаимно.       Его губы едва коснулись губ демоницы, будто бы он хотел посмотреть, как она поступит. Этого было достаточно, чтобы Виксария со страстью впилась в него поцелуем.       — Ты что, оголодала? — хрипло смеясь, поинтересовался Винсент, чуть отстранившись. — Давал слишком мало крови?       Виксария щёлкнула языком, раздражённая напоминанием об отвратительном привкусе во рту.       — О, заткнись.       Она вновь втягивает его в поцелуй. Возможно, позже Винсент захочет, чтобы всё это было нереальным. Бредовым сном. Но сейчас она наступает, ведя его в сторону кровати. Демоница.       Маг кладёт руки на спину девушки, опустив её на кровать. Виксария стала опираться на согнутые в локтях руки. Она смотрела на него с вызовом, в то же время в её глазах было что-то ещё. Как будто она забыла, кем являлась, и была обычной девушкой, которая сейчас сомневалась, стоило ли продолжать.       Всё зашло действительно далеко, когда Винсент устроился между ног демоницы, приближаясь к её лицу. Он должен был остановиться прямо сейчас. Однако, увидев, как Виксария сначала вызывающе смотрит на него, затем откидывает голову назад, подобные мысли куда-то исчезают, и его губы находят её шею. Его руки нащупывают острые ключицы, он обводит их круговыми движениями, спускаясь всё ниже, Винсент невесомо касается её вздымающейся груди, задевает соски, выступавшие через его футболку — в итоге получилось так, что она теперь скорее мешала Винсенту. Когда Виксария почувствовала холодные прикосновения на бёдрах, их внутренней стороне, так и норовившие проскользнуть ещё дальше, с её губ сорвался тихий стон.       — Винсент, — его разум был слишком затуманен, он не мог понять, прозвучало ли это взаправду… или это разыгралось его воображение.       Он хорошо знал это чувство. Они оба знали. Уязвимость…       Виксария вытягивает обе ноги, упираясь ему в бёдра. Он немного отстраняется, смотрит ей в глаза, прерывисто дыша.       — Я не могу объяснить, — начала Виксария. — Но у меня почему-то такое ощущение, что мы совершаем ошибку.       Кто-то должен был это сказать. Удивительно, что это сделал суккуб. Она и правда была самым странным демоном, которого он повстречал. И, что не было правильным, эта её сторона была слишком уж притягательной. Многое рядом с ней находило отклик. И маг давно начал переживать, что часто думает о ней. Далеко не как о суккубе, которого должен был использовать для поддержания своих сил. Винсент медленно отстраняется, поднимаясь с кровати. Он переводит взгляд на демоницу: у неё был растерянный вид. Она и сама не понимала, почему вдруг решила отступить, когда, спустя столько времени, маг, кажется поддался её искушению. И всё же, после случившегося там, на горе, всё её нутро пробирало дрожь от одной мысли о том, чтобы сделать это сейчас, не отступать. Именно с Винсентом вступать в такого рода связь казалось неправильным.       — Я отвезу тебя домой, — сухо произносит Винсент, ведя себя так, будто то, что могло произойти только что, было для него мелочью, недостойной его внимания. На самом деле, Виксария даже была рада такому поведению, и это сбивало её с толку. Может, дело в кинжале? Из-за него она позабыла о своей природе?       — Не думаю, что Ксантея будет караулить меня у двери. — Виксария попыталась звучать уверенней, придать голосу больше пренебрежительной интонации. Маг только хмыкнул.       — Ты не знаешь наверняка.       Винсент больше всего не хотел бы такого исхода. Если в Сильверпорте появилась новая демоница, которая была могущественной настолько, что он не мог, даже сосредоточившись, почувствовать её энергию, это превращалось в самую большую проблему. Нужно было придумать, что с этим делать.       Виксария, кажется, тоже это понимала, потому даже ничего не сказала в ответ, когда поднималась с кровати. Пока она надевала штаны, Винсент отвернулся. Никто ничего не сказал, зато оба подумали о том, насколько же идиотской складывалась ситуация. Маг из рода Старлинг, будучи невосприимчивым к обаянию суккубов, недавно готов был поддаться ему. Демоница, которой был чужд, как и сам маг, так и его образ жизни и мышления…       Они будто потеряли голову. В итоге оба чувствовали себя неприятно и, не сговариваясь, решили притвориться, что ничего не было и никогда больше не вспоминать об этом.       — Я подожду внизу, — одевшись, холодно бросил Винсент и вышел, оставив Виксарию одну. Он хотел перестать думать о том, какие мысли сейчас посещали демоницу, отказавшую ему. Может, он всё же проиграл ту игру, которую она затеяла…       Однако ему так и не дал покоя тот опечаленный вид стушевавшейся девушки, перед тем, как он оставил её одну.