body wash

      Селина всегда пахла по-разному: в прошлый понедельник, когда она ненавязчиво поправляла волосы, от нее разило цитрусами, в среду во время их перепалки Брюса дурманил терпкий запах корицы, а в этот вторник девчонка пахла розами. Запах изящных кустовых растений действовал на него как-то иначе… Не хотелось бы использовать слово «феромон», ведь тогда Уэйна не оставят назойливые мысли о причастности Айви к их мимолетному поцелую. Но этот запах, определенно, стал лучшим из всех за последние недели.       Она пришла и в четверг, все еще пахнув розами. Рассказала о том, как идут дела на улицах Готэма, но парень практически не вникал. Аромат буквально застрял в носу. Он напитывал легкие парня вместо привычного кислорода. Действовал на него по-другому, заставляя подчеркнуть, насколько ей идут растрепанные волосы. Брюнет ощущал непривычное давление от простого парфюма, словно, стоит Селине предложить ему самую бредовую авантюру, он согласится. Когда вся комната пропахла розами, причастность Айви к его покорности стала практически очевидной. Мысль крутилась в голове безудержно, в конце концов, вынудив Брюса прервать ее своим бестактным вопросом: «Чем от тебя пахнет?»       В повседневной жизни, любой человек, услышавший данный вопрос, примется проверять себя на зловонные запахи: пот, грязное белье, пятна от продуктов питания или животных «сюрпризов». А тот, кто в принципе выживает на улице, прячась по чужим домам и имея свое потрепанное логово, станет делать это немедленно.       Она с испуганным видом поднимает руки, стараясь уловить ноздрями зловонные запахи. Кружится на диване, пока не принимает тот факт, что ее друг бредит. «Ничем от меня не пахнет», — голосом она выделяет свое недовольство. И Брюс решает сознаться, что не имеет в виду нечто отвратительное, а аромат роз играет с ним злую шутку. Минута неловкого молчания, после чего девушка роняет смешок.       «Я забралась к каким-то богатеям. Наверное, свалили в Швейцарию или на другие ваши курорты», — подкалывать его в неравенстве социальных классов становится для нее любимым развлечением, ведь Брюс всякий раз утайкой закатывает глаза. «А добру-то чего пропадать?»       И правда. Это многое для него объяснило. Аромат корицы во время их разгоряченной ссоры, должно быть, использовался мужчиной среднего возраста. Классом явно выше Селины, он привлек ее внимание какими-нибудь дорогими часами. А для нее, как известно, это лишь один знак: можно поживиться. Та, наверняка, проследила за ним, выждала, пока квартира или дом останутся пустыми, а затем… воспользовалась оставленным «добром».       Запах цитрусовых, скорее всего, вперемешку с цветочными нотами уж точно принадлежал молодой женщине не из богатой семьи. Больше подобает среднему классу. Брюс, бессмысленно размышляя об этом, усмехнулся: Селина бы сейчас смерила его осуждающим взглядом за попытку оценить финансовое состояние человека ароматом его парфюма.       Но это было так. Таким, как он, если верить таблоидам, подходят древесные ароматы. Мускусные, землистые или с нотками кофейных оттенков. Беззаботные люди всегда делают ставки на цитрусовые или цветочные запахи. Замороченным, с тяжелой работой или судьбой больше подойдут терпкие запахи: табак, мускус, орех.       В среду он поделился своими размышлениями с девушкой, вновь пришедшей в гости. Дверей для нее не существовало, поэтому, завидев ее силуэт у окна, он даже усмехнулся. Подходит ли это для определения «беззаботные люди, выбирающие цитрус»? Она, как и ожидалось, смерила его осуждающим взглядом. «Ты знал, что многие люди также подбирают ароматы исходя из своего вкуса, а не только кошелька?» — в конце ее вопроса не хватало лишь какого-нибудь скользкого оскорбления. Ведь тон ее голоса явно был удивленно-возмущенным.       Селина таким не занимается. Она берет, что дают, практически всегда действуя из-за необходимости. Но, пожалуй, парфюмы и духи — последнее, в чем она бы истинно нуждалась. Это стало неким капризом после длительной работы на Барбару или после… их парочки поцелуев? Парочки десятков.       Но через неделю от Кошки пахло по-другому. Средней крепости аромат ударил ему в ноздри, как только меж ними сократилось расстояние при приветствии. Теперь от нее исходит суровый запах мускуса и дерева. Уж точно с использованием цветочных оттенков, дабы голова не начала кружиться от долгого контакта с человеком. Теплый пряный аромат ласково щекотал легкие, изредка царапая их коготками. На следующий день — все тот же запах. И еще через день, и через два, и три…       «У тебя, похоже, сменился богатей?» — как-то мимоходом спросил ее Брюс, пока девушка уплетала завтрак, оставленный Альфредом. Взгляд на секунду затуманился. Будто ей нужно вернуться к началу этих причудливых бесед, дабы понять, что он имеет в виду. «А, да», — тут же вспомнив, ответила Кошка, пережевывая хлеб, — «Олух какой-то. За своими вещами не следит, весь дом в каких-то побрякушках». Парень делает смелое предложение, когда говорит, что эти «побрякушки» могут быть реликвиями стоимостью в половину его состояния, и она смеется. «Тем лучше для меня», — пожимает плечами. Столь беззаботно и безвредно, что он на секунду забывает о тяжбе краж.       Еще через пару дней бархатисто-горьковатый запах серьезно закрепился в голове Уэйна за образом Кайл. Она продолжала приходить к нему, все так же мучая неизвестным и, как казалось парню, неподходящим ей аромату.       Селина — запах свежескошенной травы, дешевой зубной пасты, притягательной сырости или мокрого асфальта. Запах свежести, вперемешку с землистыми оттенками, пожалуй. Но не с мускусом и кофейным подтоном, разбавленным цветами по типу ириса.       Брюнет ловит себя на мысли, что скучает по шлейфу кустовых роз, исходящего от нее, когда простаивает в душе. Не самое приличное место для таких рассуждений, он знает. Но поделать ничего не может. Бездумно смывает пену с плеч и тела, разглядывая плитку. Однако что-то… не дает ему покоя.       Оглядывается по сторонам, но лишь убеждается, что не ощущает присутствия посторонних. Затем прислушивается, сталкиваясь с гудящей тишиной фамильного поместья. Замирает. Неужели сходит с ума? Всему виной дурманящий запах новых духов Селины, он уверен. Хотя…             Погодите минутку…             Запах.       Запах Селины Кайл стоит в его ванной. В его душевой кабине. Столь отчетливо, будто, если оголенный Уэйн обернется, то столкнется с самой яркой подростковой фантазией.       Но на предмет посторонних он проверял комнату первым делом. Так что, к счастью или к великому сожалению, Брюс в одиночестве остается неподвижным, пытаясь сложить замысловатый паззл.       И вдруг осознает: гель для душа. Его гель для душа, когда-то подаренный Альфредом. Облака мыльной пены издают привычные запахи. И брюнет почти смеется, когда вычитывает на обороте: «Средства для ванны и душа из данной линии имеют древесный аромат. Его обильная пена делает момент принятия душа или ванны особенным».       Что ж, особенного хоть отбавляй. — Значит, «олух», говоришь, — брюнет еле сдерживает смех, когда застает Кайл посреди своей ванной через несколько дней.       Он выжидал ее. Как сумасшедший охотник, четко уверенный, что добычу следует ждать в самом неочевидном месте. Его походы в уборную среди ночи стали настолько частым явлением, что дворецкий не единожды поинтересовался, имеются ли жалобы на здоровье.       Она, как назло, не приходила. То была «…занята с Барбарой», то просто не горела желанием. Делала из него чокнутого в глазах Альфреда, страстно желающего посещать ванную комнату больше пяти раз в сутки. Но, как выясняется, про гигиену забывать не стала.       Его плечи трясутся от гудящего в груди смеха, пока Селина оборачивается с удивленным лицом. Она не любит быть пойманной с поличным. От неловкости гнет пальцы за спиной, точно провинившийся маленький ребенок. Веселье парня ее сначала раздражает. А потом побуждает издеваться. — Поглядите-ка, — Кошка разводит руками, будто обращается к невидимой публике, — Ищейка-Брюс, наконец, все разнюхал.       Они смотрят друг на друга в молчании. Задорном, столь утомительном, что вынуждены рассмеяться через десяток секунд. Ее секрет был разгадан: девчонка вовсе не имела огромной коллекции ворованных духов, выбирая аромат на каждый день.       Брюсу нравилось соотносить каждый аромат на ее коже с разными воспоминаниями: поцелуи со шлейфом цветов, короткие объятия с запахом сырости, поздние вечера и разговоры, переполненные подростковым флиртом в гостиной, с нотами мускуса.       И, тем не менее, на полке в ванной теперь красуется новый гель для душа, хранящий на обороте надпись: «Приятная кремовая текстура оставляет кожу чистой и деликатно пахнет ароматами инжира и розы».