Здесь я люблю тебя

«Я люблю тебя здесь,

Где в темных соснах запутался вечер,

Где мерцает луна над волной бродячей

И тянутся дни, похожие друг на друга.

 

Танцуют в тумане неясные тени.

Чайка горит серебром на фоне заката.

И парус порой. И высокие-высокие звезды.

 

Черный крест корабля.

Одинокий,

Прихожу на заре и даже в душе своей чувствую влажность».

Пабло Неруда

  Черные кресты мачт рядами устилают поверхность залива. Раскачиваясь мягко на волнах, корабли неспешно пересекают черты Лейдена. Ты прижимаешься к теплым от дневной жары перилам, разделяющим бульвар и воду. Сквозь оранжевый вечер летят чайки, крошечными силуэтами разбросанные по воде.   Лучи заходящего солнца едва задевают горизонт, легкий ветерок доносит успокаивающий запах морской воды и отдаленный шум волн, набегающих на берег. Вытягиваешь ладонь вперед, пропуская меж пальцев прохладный воздух.   Небо тускнеет, сменяя цитрусовые оттенки на нежные лавандовые. Зажигаются фонари, постепенно темнеют уголки бульвара. Медленно поднимаешь голову, встречаясь взглядом с зелеными хризолитами его глаз. Дитфрид. Он называет твое имя.   Капитан Бугенвиллея стоит, выпрямившись во весь рост, в своей военно-морской форме, в его поведении переплетены официальность и радость от встречи.   – Я думала, капитан не заставит меня ждать, – усмехаешься, заправляя вьющиеся волосы за уши. Плечом поводишь игриво и идешь ему навстречу, всё так же губы растягивая в улыбке.   Прошлой зимой с упрямством ослицы ты решила, что отсиживаться в обнимку с письмами от брата и друзей не станешь, устала, заявила родителям, что пойдешь служить в пехоту, и ждать писем будут уже от нее. Дитфрида на тот уже повысили в звании, так что он получил весточку о том, что ты вступила на службу, уже будучи на корабле. Какой была его реакция, ты не знаешь до сих пор.   Письмо, что свело вас вновь, прислала тебе почтовая служба. Дитфрид искал тебя, но не знал адреса, так что обратился к друзьям, которые помогли ему доставить эти строки. В них всё: боль от потери брата, озлобленность на счастливо живущую Вайолет Эвергарден, одиночество, прикрытое витиеватыми канцелярскими оборотами, грусть от разлуки, что обнажает себя в последнем предложении: «у меня никого, кроме тебя, не осталось».   – Пять минут опоздания я прощу, так и быть, – драматичный вздох и ладонь к сердцу для красочности прикладываешь. Капитан Бугенвиллея никогда не задерживался, даже с признанием в чувствах он поторопился, едва завидел тебя в вашу первую после войны встречу вдалеке, в белоснежной рубашке с рукавами-фонариками, так напоминавшими ему сказки о пиратах, и отросшими вьющимися волосами, что выбивались из-под ободка. Тогда ты не разочаровала его, ответив на признание пылким поцелуем в губы и кратким «я тоже люблю тебя». Теперь частые свидания стали привычным пунктом в твоем календаре.   Ветер засвистел в ушах, поднимая подол юбки. Тут же тянешься поправить ее, обнажая так запястья, увешанные браслетами из шрамов и царапин.   Глаза Дитфрида сузились, когда он увидел мириады шрамов и царапин, украшавших твои руки. Хотя ему удалось сохранить невозмутимый вид, в его взгляде промелькнула едва заметная искорка эмоций. Мужчина не мог не почувствовать укола беспокойства и неодобрения, но его аристократическое воспитание заставляло его сохранять видимость приличий.   – Я… прости, были дела, никак не мог успеть, – протягивает тебе ладонь и тянет к себе осторожно.   Капитан уводит тебя с бульвара прочь, в сторону портовых суден.   – Я хотел показать тебе кое-что, думаю, тебе понравится.   Осматриваешься: по бокам пришвартованы грузовые корабли, военные, торговые – глаза разбегаются от разнообразия. Людей здесь уже практически нет, всё-таки близится поздний вечер. Вдоль пристани возвышаются фонари, вдали на горизонте замерцал свет маяка – кажется, будто ты в родительском доме, во дворике, гуляешь с Дитфридом в поисках укромного уголка, как в далеком детстве, но как же разнятся чувства теперешние.   Вы останавливаетесь. Дитфрид указывает на один из кораблей, пришвартованных на видном месте, его элегантная форма выделяется среди других.   – Это мой, – отвечает он с ноткой гордости в голосе. – Я уже некоторое время являюсь капитаном этого судна.   – Красивый, – ты воодушевленно выдаешь, делая шаг вперед, чтобы рассмотреть название. – Так мне сегодня вместо принца на коне достался принц на корабле? Ты хочешь показать мне его, да? Скажи, что да, – все в тебе от жизнерадостного ребенка: улыбка, невинность, радость мелочам. Дитфрид удивляется, как, увидев ужасы войны, ты осталась той, что была раньше, как в тебе сохранилось чувство любви к нему.   – Ну, возможно, принц на белом коне был бы банальностью, – отвечает капитан с ухмылкой. – Но в свидании на корабле есть своя прелесть, тебе не кажется?   Мужчина видит, как твои глаза блестят от возбуждения, и берет тебя за руку, направляя к трапу, ведущему на палубу. Во время маленькой «экскурсии», ты задаешь один вопрос за другим: «может ли он сам завязывать узлы, ведь в детстве он часто возился с ними на берегу», «как работает навигация на таком большом судне», «откуда этот корабль получает топливо». Дитфрид отвечает на все спокойным тоном, не удивляясь ни одному из вопросов. Он вспоминает, как в детстве его семья брала тебя с ними на яхту. Тогда тебе было интересно только играть в настольные игры с Гилбертом. Где те времена теперь? Его брат на острове, вместе со своей Вайолет, играет он разве что с детьми, которых учит читать и считать.   Когда Дитфрид ведет тебя по борту корабля, в воздухе витает едва уловимое чувство предвкушения. Судно кажется живым, его наполняют голоса матросов, выполняющих свои обязанности, и шепот волн, бьющихся о корпус.   – Располагайся поудобнее, – предлагает он, провожая тебя в более уединенное место. – Это каюта капитана.  Здесь я провожу большую часть времени, когда не нахожусь на палубе или на суше, – объясняет мужчина, закрывая за собой дверь. В его взгляде читается намек на гордость, когда он наблюдает, как ты осматриваешь помещение. – Можно сказать, мой второй дом.   Каюта скромная, но уютная, с ноткой роскоши в деталях: в ней есть простая кровать, письменный стол и несколько личных вещей. Ты разглядываешь его стол, заваленный картами, телеграфом и небольшой моделью пиратского корабля на полке. Осторожно касаешься пальцем приколотых детских рисунков. Мечтатель.   – Ты знал, что я буду трогать все подряд, и все равно привел меня сюда, – выдаешь в ответ на какую-то из его фраз.   Капитан прислоняется к дверному косяку, скрестив руки на груди, и наблюдает, как ты, как обычно, с любопытством осматриваешь каюту. – Да, я ожидал, что ты все потрогаешь, – признается мужчина с ухмылкой. – Но я также ожидал, что ты задашь сотню вопросов, и в этом отношении ты меня не разочаровала.   Когда вы возвращаетесь на верхнюю палубу, луна уже заливает все холодным серебристым сиянием, отражаясь от воды. Дитфрид проводит тебя к столу у носа корабля, где все накрыто для романтического ужина: свечки, хлопковая скатерть, тарелки и бутылка вина. Тихий шум волн в сочетании с атмосферой мягко покачивающегося корабля создают идеальную обстановку для приятного вечера.   – Дитфрид, – выдыхаешь, влюбленный взгляд на капитана поднимая. Мужчина подводит тебя к стулу, осторожно выдвигая его, чтобы ты могла сесть, вместо этого ты налетаешь на него с крепкими объятиями. – Чем я тебя заслужила? – в ранней юности ты засматривалась на парня смущенно, представляя, как могли бы сложиться ваши отношения, если бы он влюбился в тебя. Потом война-война, страх, что вы больше увидитесь, что смерть станет твоим компаньоном на романтическом ужине. И вот, он стоит перед тобой, как-то по-отечески улыбается твоим всплескам энергии, пока не видит слез, текущим по щекам.   Пусть Дитфрид и застигнут врасплох внезапным объятием, но его руки инстинктивно обхватывают тебя, крепко прижимая к себе. Когда мужчина замечает, что по твоему лицу катятся слезинки, он слегка ослабляет объятия, нежно обхватывает твое лицо ладонями и вытирает слезы большими пальцами.   – Ш-ш-ш... милая, я боюсь, я должен буду тогда сделать то, что хотел, чуть раньше, – капитан встает на одно колено, отстранившись слегка от нее.   Он нежно обхватывает твое запястье обеими руками, прикосновение его пальцев едва ощутимое, но нежное. Лунный свет мягко освещает его красивые черты, а в его взгляде читаются нежность и беспокойство.   – Я люблю тебя, милый. Я рада, что вернулась живая с войны и могу быть с тобой здесь сейчас, это слезы радости, – шепчешь обрывисто, глядя на мужчину, что продолжает стоять перед ней на одном колене, чуть сжимая твою ладонь.   Дитфрид делает глубокий вдох, в его взгляде читается смесь предвкушения и решимости. Слегка кивнув, он начинает говорить, его голос не дрожит.   – Дорогая, ты женщина, которая приносит свет в мою жизнь. Ты храбрая, добрая и искренняя, и я не могу представить себе будущее без тебя. Я хотел сказать это в конце вечера, но боюсь, не удержусь, увидев твои слезы так скоро, – легкая усмешка касается его губ.   Он слегка сжимает твою руку.   – Я хочу, я готов сделать тебя счастливой. Окажешь ли ты мне честь стать моей женой?   Снова поторопился. Но можно ли отказать ему?   – О, мой капитан, только с тобой и буду счастливой, – и целуешь в губы тут же, подняв его за руки к себе. – Только с тобой.  

Шумит и снова шумит далекое море.

Это гавань.

Здесь я люблю тебя.