Цветы для них

      Пальцы сорвали новый цветок. Стебель, усыпанный множеством бутонов, пикой возвышался над фигурой, предоставляя свои алые драгоценности. Нежные лепестки, частыми складками скрывающие сердцевину, подрагивали от мельчайшего движения рук. Коротенькую веточку крепко оплел податливый стебелек желтого одуванчика, едва выглядывающего задорным пушком из-под крупных красных листьев. Фаланги осторожно затянули его, отрывая от цветочной высотки новый бутон.       Его руки потеряли прежнюю координацию от усталости, заставляя тратить слишком много времени на эту маленькую творческую прихоть. Он покрывал их новой кровью так часто, что старые слои не успевали терять блеск и насыщенность. Но вот наконец образовавшаяся коричневая труха стала осыпаться, застревая мелкими чешуйками среди плотно переплетенной зелени цветов. К счастью, его творения предназначаются тем, кто не побрезгует, заметив данную издержку его работы в скромных рукотворных подарках. Им и самим она вполне знакома.       Мягкий ветер трепал траву, пуская волной по полю блеск, делая зеленое пространство схожим с шелком. Стоило ему добраться до небольшой фигуры, сидевшей в тени высоких штокроз, как он закрутился в мягком вихре. Листья растений зашевелились, соприкасаясь друг с другом, распространяя по пространству вокруг их шепот. Разноцветные сплетники наклонили сотни голов, любопытно заглядывая на кропотливую работу гостя, что так дерзко прервал их покой пару часов назад. Они ехидно осыпали его пыльцой, подхваченной ветром вместе с запахом, имеющим столько же оттенков, сколько и растений в этом огромном саду. Одежда, не отличающаяся чистотой, теперь пестрела разнообразными как по природе происхождения, так и по виду пятнами. Торчащий во все стороны мех зашевелился, щекоча череп. Отмахнувшись, скелет провел по скуле пальцами. По коричневым разводам, с завидной охотой соскакивающим с его костей, заструилась капелька черноты, которую он небрежным движением обтер о собственную одежду, дополняя ее палитру. Портить испорченное не жалко.       Еще одно небольшое усилие замкнуло зеленое кольцо, что окружали глянцевые облачка лепестков. Кое-где выглядывали скромные голубые незабудки, прячущиеся по соседству с одуванчиками от чужих глаз под объемными бутонами штокроз. Их тоненькие стебельки обвивались вокруг крепкой переплетенной зелени, незаметно дополняя общий вид творения. Осмотрев его и удостоверившись, что венок не развалится от неверного движения, он приступил к новому. Мирная атмосфера и сладкая сонливость, его верная напарница еще со светлых времен, накрывали темные глазницы пеленой размышлений, отпуская маленькое занятие на совесть порядком приноровившихся за время пребывания в этом мире рук.       С момента создания команды прошло уже достаточно, чтобы трое скелетов притерлись друг к другу. Сначала ими руководило терпение, так необходимое для совместной работы в не особо желанной компании сомнительных личностей, но стоило начать контактировать больше, чем пара фраз перед боем, как они незаметно для самих себя переступили ту грань, что ограничивала спектр их голосов только холодной формальностью и ядовитым раздражением. У каждого все еще были свои мотивы на вступление в ряды «плохих парней» и свои грехи, вцепившиеся назойливыми паразитами в их спины, о которых остальные могли только догадываться по разговорам, выстраивающим дорожку из хлебных крошек к их душам. А ведь ее было слишком легко потерять из виду под перманентным занавесом их прошлого, настоящего и совсем не светлого будущего.       Но вот троицу слишком сильно стянули сети сформировавшихся будто из воздуха уз, в крепкость которых никто из них не хотел верить. Проскакивали конфликты, молниями бьющие их всех по единой цепи, даже если зубы брался скалить всего один, но куда без этого? Тем более в их компании из одичавших зверей, давно позабывших мирную жизнь и нежность счастливого расклада судьбы.       Они все уже совершили достаточно, чтобы даже не думать о прощении и сочувствии, способных дать им туманный путь к побегу от негативных последствий. Сами себе компаньоны тем более не отпустят грехи, совершенные во благо или по глупости, что так задорно смеялась, спадая с глаз в момент, когда точка невозврата затерялась далеко позади. Они не спасут уже ни разумы, ни тела, ни души. Так почему бы не попытаться скрасить остатки жизней, способных оборваться в любой момент, в компании ставших родными убийц и психов, одним из которых ты и сам являешься?       Сморгнув новый поток черноты, скелет обвил еще один цветок гибким стебельком. Изящная фиолетовая азалия подрагивала тонкими лепестками, теряя свой оттенок в белом блеске, струящемся по глянцевой поверхности от света солнца. Струны, выныривающие из ее сердцевины, аккуратно заворачивались, танцуя на ветру. Фиксируя утончённые бутоны неизменными одуванчиками, черноглазый гость как можно аккуратнее, насколько позволяли руки, потерявшие за десятками ран свою былую чувствительность к столь нежным вещам, добавил в сплетение несколько бутонов красной космеи. Их желтая сердцевина поддерживала веселый настрой простых весенних цветов, растапливая под их теплым единством холод главного цветка.       Пальцы замкнули и этот венок. Опустив его на траву рядом с первым, скелет выпрямился, запрокинув голову к чистому небу. Тень от наполнивших все окружающее пространство порождений флоры гуляла по его лицу, теряясь в безграничной тьме глазниц. Их тьма, полная тайн, хитросплетений личности и мрачных дум, растаяла под напором искр вспыхнувшего глубоко в его теле пламени, подпитываемом положительными эмоциями, столь редкими для его кружащейся в яростном вихре души. Они размягчили ее, позволяя расплавиться, исказиться в давно забытой форме.       Невинно-белые светочи остановились на двух фигурах поблизости, скрытых роскошными соцветиями и высокой травой. Аккуратно занявшие свое законное место венки не потревожили их сон, позволяя временному творцу обвести полученную картину сверкнувшими искрами. Тьма в его черепе нежно обхватила этот образ, сохраняя в дальних уголках сознания. Там, куда никогда не дотянется щупальце, покрытое нескончаемо льющимся негативом.       Вдохнув поглубже теплый воздух, скелет опустился между телами, обхватывая фалангами их руки, израненные, покрытые трещинами и кровью, как и его собственные. У напарников есть совсем немного времени… Пока в тесном сплетении одновременно не завянут их цветы, не позволяя золотому товарищу одиноко распасться на сотни серых частиц, что растащил бы без остатка ветер. Пока нежный сон не спадет с уставших плеч, полных въевшегося в кости напряжения и боли. И пока полотно реальности не содрогнется, разрываемое взмахом черной руки.