Глава 2.
26 октября 2024 г. в 01:13
Она двинулась за ними. Так и оставшись для них невидимой.
И в Ней за это время начали зарождаться некие давно забытые чувства — возмущение старшими и жалость к маленьким участникам неведомого волшебного ритуала. Вмешаться Она не могла, но, могла проследить за тем, что происходит.
Ей показалось так будет правильно.
И росло предчувствие, что Ей тоже придётся как-то поучаствовать в событиях в этом доме.
Но, пока всё оставалось непонятным.
Тем временем молодые люди занялись ритуалом, Она — следить за ними.
***
На полу большого подземного помещения была нарисована шестиконечная звезда, вершины которой заканчивались кругами. В кругах друг напротив друга заняли места две девушки — Лили и замороженная Петрификусом Лидия. В остальных четырёх вершинах загорелись свечи — две красные и две чёрные. В центре диаграммы матово, в свете свечей, поблёскивал небольшой серебряный кубок, куда Джеймс вылил содержимое небольшого зелёного флакона, разбавив его таким же количеством красного вина. Острой иглой он «боднул» безымянный палец своей жены и несколько капель крови Лили упали туда же, в кубок. Взъерошенный пуще прежнего, Джеймс начал тревожным голосом скандировать на незнакомом для Неё, невидимой свидетельницы, языке какие-то ритуальные слова. За ним слова согласия проскандировала и сидящая на своём месте гексаграммы Лили. Сириус заставил Лидию выпить содержимого кубка. Вопреки ожиданиям, смесь вина и зелья была премерзкая на вкус и девушку стошнило. Но, чтобы всё прошло как надо и она внешне стала копией Лили Поттер, зелье должно было задержаться у неё в желудке хотя бы на несколько минут. Поэтому Сириус, подставив колено, изогнул её спину в дугу, лицом к потолку, чтобы она широко раскрыла рот. Постепенно, вся задрожав, Лидия начала меняться. Хотя и раньше она была очень на миссис Поттер похожа, но через несколько минут их было не различить. Вытащив любовницу из контура гексаграммы, оставив её лежать на холодном каменном полу, Сириус занялся своим ребёнком. Кончиком палочки он вырезал на лбу надрывающегося от боли ребёнка руну Соул. Устроив его в том же круге, где раньше лежала его мама, он стабилизировал его Обездвиживающим и зло зыркнул на плачущего ребёнка. — Заткнись, сквибёныш! — пролаял он и махнув палочкой, наложил на него ещё и чары онемения. — Жестоко ты с ним, Сири, — не удержался от замечания Джеймс, посмотрев с неодобрением на своего друга. — Нечего церемониться с бессильным ублюдком, Джейми, — гаркнул Блэк. — Давай, продолжай, времени у вас мало!***
Невидимая сущность злобно выругалась. Что эти придурки с собой делают? Ощущение неодобрения того, могущественного, кто привел Её сюда, сгустилось.***
Джеймс сделал со своим сыном то же самое, что и Сириус. Но с вниманием и любовью. Снова смешали в кубке зелье и вино, прокололи пальчик Гарри Поттера, нацедили несколько капель его крови туда же. Второго ребёнка заставили выпить из чаши столько, сколько влезло. Ребёнок беззвучно давился и плакал. Джеймс начал свой речитатив. Была только одна разница в ритуале для детей. Закончив скандирование, Джеймс мазнул своей заранее раненной рукой по ранке на лбу ребёнка Блэка, чтобы их кровь смешалась и высоко отчеканил: — С этого момента ты… Он остановился и жестом привлек поближе своего друга, тихо спросив у него: — Как зовут твоего сына-то? Сириус вытаращился — он не знал полное имя ублюдка. Он метнулся к безвольно лежащей на полу девушке и растормошил её: — Лидия, как назвала сквыбёныша? — Жармен, — еле слышно промолвила она и повернула голову на другую сторону. — Хм, эта дура дала сыну странное имя, французкое, что ли? Жармен Сириус Блэк назови, чтобы ритуал подействовал. — Но Жармен может быть и имя девочки, — вмешалась Лили, следя глазами за изменения во внешности чужого ей ребёнка. — Нет времени уточнять, да и желания нет рыться в испачканных пелёнках, Лили, — заколебался Джеймс. — Разве… Ну, если что, чары подмены продержатся намного меньше времени. — Насколько? — День-два… Ладно, проехали. Джеймс начал всё сначала. Мазнул снова своей кровью по ранке малыша и заговорил: — Ты, Жармен Сириус Блэк, с этого момента станешь моим родным чадом. Кровь от моей крови, плоть от моей плоти… — …кровь от крови моей, плоть от плоти моей, — повторила Лили, заметив, что ни у него, ни у неё не случился особо значительный магический отклик. Потому, что ты дура! — выругалась Она. Никто, кроме Неё и Могущественного присутствия за Её спиной, не увидел как второй ребёнок заблестел в магическом плане. А сын Джеймса слегка потускнел. — Укрепляющее, Сири! — рявкнул Джеймс и замерший на время приятель вдруг зашевелился. Откупорив отданную им склянку с зельем, лохматый приказал жене: — Лили, пей зелье и давай собираться! Да побыстрей. Портключ до Цюриха настроен на семь часов. У нас только полчаса на приготовления. Нам надо до наступления темноты выбраться из Годриковой Лощины. Самайн наступает в полночь, я чувствую всем своим нутром, что Тот-который придёт сюда… О, он именно сегодня и придёт.***
Лидию с её усыпленным Сомниусом ребёнком Сириус отправил наверх, в детскую комнату своего крёстного сына Гарри и запер её там Колопортусом. Нечего ей шляться по чужому дому и мельтешить перед его глазами. Потом он вытащил из барного шкафчика друга непочатую бутылку маггловского вискаря. Приняв на грудь стакан-другой, ему захотелось развлечься. Стал подумывать о том, а не заказать ли себе на дом девку пониженной социальной ответственности, чтобы приятней скоротать время до прихода остальных членов Ордена Феникса. То, что и сам Руководитель Ордена прибудет — это к гадалке не ходи. Попить-поесть на халяву, потом порисоваться-подудеть о Всеобщем благе — на такое дело Альбус Дамблдор всегда горазд. А, чтобы он — остальные фениксовцы тоже — ничего не заподозрили, Сириус должен был изображать своего дружка Джеймса. Сириус собой и своей самоотверженностью на благо маленького крестничка — в котором души не чаял — очень и очень гордился. Сама мысль, что на данный момент он, вместе с родителями, находится далеко-далеко от этого дома, от этого места угрозы для его жизни, наполняла Сириуса восторгом. Как по Мародёрски они всё придумали, нет? Оставить с носом и Того-которого, и Другого-которого! А-га-гга-гггаа… В приступе приподнявшегося настроения он чокнулся наполненным до краев стаканом с ополовиненной бутылкой. Звон стекла об стекло дико его рассмешил и он одним глотком хватанул более чем половину содержимого стакана. В последний момент его взгляд сфокусировался на мутно поблёскивающем содержание небольшого флакона рядом с бутылкой алкоголя. Оборотное зелье. Сириус вспомнил, зачем он в доме Джеймса находится и для выполнения какой задачи его здесь оставили. Предстояло нудное, никому не нужное собрание Ордена Феникса. Здесь Блэка не должно было быть. По очень простой причине — он, по графику Аврората, должен прочёсывать Лютный, а не слушать велеречивые слова своего бывшего директора… ик-ик, бородатого коз… Путаясь в карманах мантии, он нашёл коробочку и достал из неё несколько срезанных ногтей Джеймса, после чего опустил их в флакон с Обороткой. Смешно морща нос, Сириус залпом выпил содержимое флакона и по-собачьи встряхнулся. Потом заплетаясь ногами, переместился в прихожую, где стояло зеркало в полный рост. Повертелся, разглядывая себя со всех сторон, скорчив смешную мордаху и, вдруг, принял очень загадочное выражение лица. — Уух, вот каково это быть Джеймсом Поттером! Ну-ну, давай посмотрим чем он бахвалился? — воскликнул он заглянул в штаны на хозяйство друга. — Ого! Недурственно, недурственно. В тот ответственный момент в дверь постучали. Он беспечно, с размахом распахнул входную дверь, приветственно крикнув: — Хвостик, ты пришёл раньше всех! И всем корпусом встретил молниеносно прилетевшую снаружи Аваду. Сириус в образе Джеймса упал навзничь, даже не поняв что с ним произошло. Тот, кто наколдовал Смертельное проклятие. перешагнул через порог и вошёл. Пинком убрав труп с дороги, вошедший, не оглядываясь по сторонам и не задерживаясь, словно сто раз бывал здесь гостем, отправился по лестнице наверх.***
Некоторое время после отбытия четы Поттер портключом в Цюрих, Она рассеянно реяла в гостиной, на уровне потолка, в состоянии полусна. В ожидании. Ей казалось, что не всё ещё с этими людьми кончено. Предстояло случиться чему-то ещё. Иначе Тот, могущественный, вернул бы её обратно, в блаженство. Смерть Сириуса выдернула Её из нирваны расслабленности и Она быстро перенеслась вслед за вошедшим. Тот, не колеблясь, выбил Бомбардой дверь, за которой стояла и плакала у кроватки несчастная девушка Лидия, невинно осуждённая любимым мужчиной на смерть. Посмотрев в красные глаза вторженца, бедная мамочка распахнула руки широко и закричала плачущим голосом: — Не Гарри! Только не Гарри! Прошу тебя, убей меня, но оставь моему ребёнку жизнь! Но вошедший толкнул девушку в сторону со словами: — Отойди, девчонка! Мне ты не нужна. Я за твоим сыном пришёл, только он нужен мне! — Нет! Нет! Не надо! И у меня не… — У-у-у, как меня эти мамаши бесят! — вспыхнул вошедший и взмахнул палочкой. Из её кончика вылетел зелёный луч Авады и впитался в девушку. Лидия сразу обмякла и свалилась на пол. А дальше всё стало происходить как в замедленной съемке. Всё это время ребёнок в кроватке надрывался во всю мощь и Она обволокла малыша собой. Чтобы успокоить, чтобы защитить… Могущественный, который последовал за Ней, обвил их обеих вторым защитным слоем. Вошедший, пнув ногой безжизненную тушку девушки, приблизился к плачущему ребёнку и вперил в него свои кроваво-красные глазищи. «Вампир!», пролетело в Её сознании. — Вот ты какой, Гарри Поттер, мальчик, который может победить меня! Ха-ха-ха! Уже не сможет он никого победить! — разразился смехом красноглазый. — Авада Кедавра! — рявкнул вошедший убийца и зелёный луч утонул в ранке на лобике темноволосой головки. Внезапно вошедший вспыхнул плазменным пламенем, весь сгорел и упал на пол осадком из чёрной сажи. Ага. Могущественный, который отправил Её сюда, изволил разгневаться. И лёгкой рукой казнил провинившегося. Но и для черноволосенького зеленоглазого ребёночка всё прошло не совсем гладко. Совсем даже не гладко. Ни Могущественный, ни Она, не имея материальные тела, не сумели остановить Смертельное проклятие и Авада, закономерно, вышибла из тушки ребёночка его невинную, незапятнанную душу. А Её вдруг затянуло внутрь, в образовавшуюся «пустоту». Она ощутила вселение в бездушное детское тельце как заполнение собой некого сосуда. Своей собственной нетленной сущностью. Крышка сосуда резко захлопнулась, запечатавшись, и Она громко принялась возражать за эту несправедливость. Она хотела обратно, в покой, в тишину и безмятежность нирваны. Но Её внутренний покой разрушил какой-то писк. Детский писк. Инстинктивно она накрыла источник писка ручкой и внезапно всё поняла. Она опять жива. Она в теле выжившего ребёнка, потому что Она его заполнила. Ребёнок был девочкой и звали её Жармен. Но мама называла её Гарри. Жармен была дочкой, а не сыном, того придурка Сириуса Блэка. Ну, случилось, значит то, что Она — как говорится, попала. И что из этого следует? То, что для начала, надо в случившемся разобраться. Значит — так. Начнём сначала. Некие люди, Джеймс и Лили Поттер (Произнеся в уме фамилию этих молодых людей, Её, почему-то, кольнуло в сердце. Странно.), провели над ребёнком Сириуса и Лидии ритуал подмены. Чтобы избавить своего сынишку Гарри от худшей судьбы. Зачем иначе идти на такие потери? Провести-то они ритуал провели, но даже не заметили, что подмена состоялась не с мальчиком, а с девочкой. Но, кого это заинтересовало? А никого. Сказал Сириус — сын, значит у него был сын. Для Поттеров было важно лишь то, что у их детей есть, хоть отдалённая, но родственная связь. И что тот тоже темноволосый и зеленоглазый. А что Сириус? А — ничего. Не умом-то блистал он, совсем не умом… И каков для Неё итог? Простой. Она со всех сторон в плюсе. Её, девочку Жармен, приняли в род Поттеров кровным ритуалом как своё родное чадо, хоть на некоторый период времени. Не поняв, что во время Подмены, они обделили своего собственного сына Гарри его собственным Наследием. Перешло оно всё к маленькой, так и оставшейся неузнанной до конца, Жармен Блэк. А теперь Жармен это Она. Физически, но не душой. Душа девчонки последовала за мамой, туда, откуда сюда прибыла Она. Оставалась только одна загадка — до своей собственной смерти КЕМ была Она? Имеет ли вообще смысл гадать или оставить всё, как есть? Потому что, что в конце концов получилось? Первое — Поттеры уволокли с собой в Цюрих безродного, хотя фамилия у него Поттер, мальчика Гарри. Второе — здесь, в их доме осталась она, Жармен — их приёмная дочь и наследница рода Поттер. Потому, что Жармен была старше Гарри. Лучше так, чем никак. И, так как придурочный отец девочки, Сириус, в процессе ритуала так и не отказался от неё — напротив, озвучив её имя-отчество-фамилию, практически признал её своим законным чадом — она имела право претендовать и на род Блэк тоже. Если при замужестве соблюдать определённые условия. А это уже неплохо. Она неуверенно приподнялась на ножки и оглянулась. С другой стороны решётки на полу лежал труп мамочки Лидии и оставшаяся кучка золы от вошедшего вампира. Кто бы он не был. Но куда запропастился её отец? Почему он не приходит на помощь доченьке? Впрочем, он никогда и не приходил, когда нужен был, вспомнила Она. Он с хлопком появлялся у них дома, иногда весёлый, иногда сердитый. Махал палкой и всё в её комнате начинало дергаться в обезьяньем танце. Мужчина гоготал, как будто бы лаяла собака, не обращая на страх доченьки капельки внимания. Иногда он оставался ночевать, а утром его дома не было. Да и Бог с ним, с придурком, решила Она. Прилегла, укуталась одеяльцем и заснула в ожидании взрослых.
