Под тонной земли

Шкура золотых драконов не горит ни в живом огне, ни в магическом. Кто же мог знать, что у синих это не так. Огонь спас Гилтиасу жизнь. Скай сильный, быстрый и безжалостный, но самое страшное – опытный. Только его страх перед пламенем позволил Гилу выжить. Сейчас, Минатрикс повержена, полчища ледяных демонов обращены в пыль, синий дракон заперт глубоко под землёй. А Гилтиас пытается понять, что он делает рядом со стальной дверью в камеру, в ярко освещённом магией коридоре. Свет слишком сильный, он слепит глаза, выбеливает все доступные поверхности, сводит с ума своей неестественностью. Тонны земли над головой давят почти ощутимо, настолько, что тяжело дышать. Больше всего Гилу хочется удрать отсюда, но именно поэтому он и остаётся. Ему жалко Ская. Жалко, потому что эльфы, сами того не ведая, обрекают его на вечную пытку. Погребение заживо – перебор, даже для такого подонка. - Уверены? – сиплый голос тюремщика вырывает из лихорадочного потока мыслей. Гилтиас вздрагивает, выходя из оцепенения. Кивает. Он абсолютно не уверен. Но он даст синему шанс раскаяться. Потому что не собирается участвовать в пытках. Тюремщик едва слышно шепчет «О дева Нариэль» и вставляет ключ. Проворачивает с оглушающим лязгом. Вталкивает Гила в камеру и с грохотом захлопывает дверь. Маленькая глухая комнатка, освещённая ещё ярче, чем коридор. Спёртый недвижимый воздух. Расправь крылья – упрёшься в стены, подними руку – заденешь потолок. Гилтиас судорожно пытается вдохнуть, но воздух не идёт, словно лёгкие забиты землёй. Вцепившись в стену, Гил отчаянно пытается дышать и, вдруг, ловит на себе насмешливый взгляд красных глаз. - Дыши медленнее – быстрее успокоишься, - ядовито советует Скай. Гил с усилием втягивает воздух. Ему кажется, что в отсутствующих в этом обличие крыльях выворачивает суставы. Скай сидит на прикрученной к стене койке, закинув ногу на ногу, брякая цепью на лодыжке, и положив на колено скованные кандалами руки. Настолько близко, что Гил почти соприкасается с ним коленями. Его бледное, на удивление красивое лицо кажется непроницаемым. Скай не выглядит напряжённым, словно, не он прикован к стене. Но его выдают тёмные царапины, контрастные на бледной коже. У него расцарапана и шея, и руки от кистей до предплечий. Гил смотрит на чёрные когти, совсем не острые. Как же надо чесаться, что бы довести себя до такого. - Я пришёл поговорить, - выдавливает Гилтиас сорвавшимся голосом. - Говори, - снисходительно разрешает Скай. Раздражающе спокойно. - Тебе жаль. Хоть кого-то? - от напряжения перекручивает горло, но Гил продолжает. – Ты же стольких. Убил. Искривлённые в усмешке губы дёргаются. Нервничает? - И кого же я, по-твоему, должен жалеть? – вкрадчиво спрашивает Скай. – Тех, кто хотел убить меня? На войне всегда кто-то гибнет, нельзя плакать по каждому. - Но это вы напали, - возмущается Гил. – А ты убивал тех, кто просто защищался. Привыкший много жестикулировать, он ударяется рукой о стену. По телу моментально прокатывается волна удушливого страха, и Гил снова чуть не теряет способность дышать. - Они могли сдаться, и я бы никого не тонул, - с ледяным спокойствием возражает Скай. - Минатрикс бы тронула! – зло шипит Гил, потирая ушибленную конечность. - Это лишь твоё предположение. Ложь. Разгорающаяся злость пожирает страх. - Минатрикс хотела уничтожить всё живое. Она об этом говорила. И не раз. Гил ловит себя на том, что буквально нависает над Скаем, уперевшись в стену над его головой. Но в красный глазах нет ни страха, ни раскаяния. - Минатрикс не может находиться в реальном мире. Она – порождение иллюзий, - спокойный мурлычущий голос Ская гипнотизирует. – Вы могли затаиться, а не сражаться. Жертв было бы гораздо меньше. Внезапно, Гил чувствует себя загнанным в угол. Потому что понимает, в чём-то Скай – прав. - Минатрикс очень скоро вернулась бы в свой иллюзорный мир, оставив регентом… - Тебя, - перебивает Гил, с трудом вырвавшись из оцепенения. - Меня, - ласково соглашается Скай. – А в мои планы «уничтожение всего живого» не входит. Хотя бы потому, что я сам – часть «всего живого». Гил пытается осмыслить сказанное. Слова звучат убедительно. Слишком красиво, слишком гладко. Под ними точно есть подвох. Гил его чует, но не может понять, где именно. Тревога звенит в голове, как маленький бубенчик, но её источник никак не находится. Гил отшатывается, пытаясь дать себе пространство, и врезается лопатками в стену. Скай тут же пользуется заминкой. С невероятной скоростью, подрывается и вжимает Гила в стену. Или в угол, в настолько узком пространстве это одно и тоже. Скай ниже, уже в плечах, его руки скованны кандалами, а чёрные когти, очевидно, не острые. Но Гилтиас всё равно не может не нервничать. До тех пор, пока синий не улыбается. Настолько мило, что Гил только ошарашенно хлопает глазами. - Гилтиас, ты же понимаешь, что я могу быть полезен. У меня много знаний, много опыта, и не только боевого. Гилтиас слушает голос, похожий на мурлыканье кота. Скай прямым текстом говорит, что хочет второй шанс. И это то, ради чего Гил пришёл, то ради чего переносит весь этот кошмар. Вот только что-то мешает ему согласится. Когтистая ладонь аккуратно ложится Гилу на основание шеи. - Да и тебе я нравлюсь, - гипнотически мурлычет Скай. - Нравишься,- неожиданно для себя соглашается Гил. Скай внезапно красивый. У него правильные черты лица, невероятно милая улыбка, синие чешуйки на скулах подчёркивают ярко-красные глаза. Пожалуй, если бы не морщинки на лбу и глубокие складки у рта – последствия частых нервотрёпок – Гил назвал бы Ская смазливым. На загривок ему мягко ложится чужая ладонь, едва задевая когтями. Шеи касается холодная цепь, пуская по спине волну неприятных мурашек. Это призыв к действию, решает Гил, и внаглую кладёт руки на талию. У Ская шикарная фигура что в драконьем обличии, что в человеческом. - Ты очень красивый, Гилтиас, - Скай мягко давит на затылок, заставляя наклонить голову. Целоваться с ним до головокружения приятно. Скай целует мягко, ненастойчиво, но быстро перенимает напор Гила. Гил же в поцелуях не церемонится, ещё лапает везде, куда дотягивается. Отрываются они друг от друга только когда заканчивается воздух в лёгких. Пытаясь отдышаться, Гил любуется лукавой улыбкой, и чужие скованные руки на собственной шее уже не кажутся пугающими. - Мы могли бы продолжить в более комфортных условиях, - хриплым голосом предлагает Скай. – Если ты этому немного поспособствуешь. Гил словно попадает под холодную воду. - Подожди, - собственный голос звучит ошарашенно. – Ты мне себя продаёшь? - Да, - совершенно спокойно отвечает Скай. – Ты же за этим сюда и пришёл. И я тебе продамся с большим удовольствием. Тревога звенит в голове связкой колокольчиков. Скай буквально просит второй шанс. Да, он использует очень странные формулировки, но всё же, это то, ради чего Гил всё это и затеял, но… - Ты пытаешься за секс купить свободу. Скай закатывает глаза. - Можем потрахаться в этом гробу, если здесь у тебя встанет, - язвит он. И вдруг, пазл в голове складывается. Скай пытается выбраться всеми возможными способами. Он не раскаивается в том, что служил злу. Ему плевать на им же убитых. - Ты же предашь Алатиэль так же, как до этого Деймоса, - невпопад отвечает Гил. В объятиях Ская вдруг становится некомфортно, словно на шее кольцом сворачивается змея. - Предам ради кого? – в ласковой усмешке Гилу чудится оскал. – До Минатрикс мне не добраться, ты и сам знаешь. Местным божествам я не нужен. Мне просто не к кому переметнуться. Так что можешь с чистой совестью передавать меня этой Алатиэль. Скай игриво улыбается, и от этого Гилу ещё гаже. Он даёт синему пустую надежду. Не успокаивает даже то, что Скай - безжалостный подонок. - Нет, - отрезает Гил и замирает. Он боится реакции. Отрицания, отчаяния и страха. Но вместо этого когтистые пальцы сжимаются на горле. Гил бьётся, как пойманная птица. Царапает чужие руки. Воздуха нет. Лёгкие разрывает от боли. Силы стремительно утекают. Гил отчаянно бьёт коленом в живот, и хватка разжимается. Гил сползает по стене, горло пульсирует, в голове шумит так, что не слышно собственных хрипов. Скай лежит рядом, свернувшись клубком и хватая ртом воздух. Похоже, пинок пришёлся не в живот, а немного ниже. Гил не успевает отдышаться, как Скай подрывается и вцепляется в его запястье. От боли Гил шипит, пытается отпихнуть синего ногой. Вот только Скай проворнее. Рывком, он стягивает Гила на пол, под себя. Гил охает, когда на него приземляется массивная туша. И снова охает, когда в лицо прилетает кулаком. Скулу обжигает, на секунду Гил теряется в пространстве, успевая инстинктивно прикрыть голову. Но ударов больше нет. Вместо этого, на горле стальным кольцом сжимаются чужие руки. Гил хрипит, пытается вывернуться, отодрать от себя когтистые пальцы, схватить воздух. Сил отчаянно не хватает. Сквозь шум в голове он не слышит ничего. Взгляд не фокусируется. И вдруг, Скай отпрыгивает. Гил инстинктивно сворачивается клубком, резко вдыхает. От боли наворачиваются слёзы. Его грубо вздёргивают на ноги. Гила шатает, горло хрипит, разбитая скула пульсирует. Но он жив. Скай сидит на койке, потому что больше негде, прижатый к стене остриём меча. Он скалится, на скулах, лбу и руках вздыблена синяя чешуя. На Деймоса смотрит снизу вверх. - Ну давай, - ядовито рычит Скай. – Прикончи меня. Я же чуть не убил вашего героя. - Не мне решать, что с тобой делать, - с презрением выплёвывает Деймос, вышвыривая Гила в коридор. Золотой едва не впечатывается в стену. Случайно ловит сочувственный взгляд тюремщика. - Ты так боишься ускорить мою казнь даже на пару дней? – сочится ядом Скай. Гил понимает, что это – провокация. Скай готов на всё, что бы выбраться отсюда. Даже умереть. Гил его понимает. И от этого понимания его чуть не выворачивает. - Тебя не казнят, - рявкает Деймос, выходя из камеры. - Не смей, - низко рычит Скай, срываясь с места. Деймос с оглушительным грохотом захлопывает дверь. С той стороны в неё влетает что-то тяжелое. Деймос снова хватает Гила за предплечье, и тащит к выходу. Гил не сопротивляется. У него пульсирует скула, дерёт горло, в висок словно входит шило. Немного легче становится только на свежем воздухе. Гил настолько заворожён возможностью дышать и мягким светом закатного солнца, что не сразу замечает нотацию от Деймоса. Хоть уловить суть успевает – какой молодец тюремщик, что рассказал Деймосу о том, какой Гил идиот. - Так нельзя, - перебивает золотой. - Ты сейчас о чём? - О Скае. Вот так с ним нельзя. Это пытка. - Предлагаешь его в королевские апартаменты поселить? – с издёвкой уточняет Деймос. На Гилтиаса внезапно накатывает усталость. Он не хочет ничего объяснять, ни про тягу к небу у крылатых существ, ни про разрушающее чувство запертости. Ещё более болезненное, чем то, что было у Гила. - Предлагаю его казнить. Он опасен, а так озлобится ещё больше. - Не нам с тобой это решать. Гилтиас из последних сил смотрит на Деймоса, но ничего не улавливает в его лице. Поэтому, забив на шило в виске, берётся объяснять. - Деймос, пойми, однажды кто-то воспользуется Скаем, - Гил заминается. – Я имею ввиду, как оружием. И к чему это приведёт… - Нас не касается, - отрезает Деймос. – С этим будут разбираться Энийские правители. А мы завтра отбываем на Ксентарон. И больше никогда сюда не вернёмся.