***
Кинигос действительно нашел себе людей. Всего их било трое. Третья станция вела на фиолетовую линию. Там, где должен быть проход, была построена крепкая стена, а по центру были огромные механические ворота. Свод был очень высоким и на втором ярусе по всему колу были толстые пуленепробиваемы стекла. Люди, сидящие за пультом, были готовы получить приказ об открытие ворот. Там же, стояли те самые три человека, Роман, которому только что принесли бумаги, а Кинигос стоял за его спиной, спершись об стену, скрестил на груди руки и злобно сверлил взглядом его голову. Мужчина все объяснил начальнику станции, сам же говорил, найди людей, которым можешь доверить свою спину, он и нашел, так почему он решил проверить каждого. — Не смотри так на меня, а то так дыру во мне выжжешь. — Тц. Первый листок. Рома повел глазами. Первого мужчину звали Николай Тимошенко, фамилия немного шокирующая. Решил не акцептовать на этом свое внимание, но Коля четко увидел резкую реакцию начальника, сразу понял, прочитал. Та же самая ситуация с фамилией Гитлер – просто фамилия, но из-за ассоциаций, такого человека сразу могли невзлюбить. Парень был чуть ниже других, среднее телосложение, явно долго на поверхности не протянет, может разве что сумки таскать. Лицо ничем не выделялся. — Кинигос! Что за дела. Ты кого привел? — Друга своего. — Ты за два дня с ним подружился? Он только недавно к нам пришел. — Все чисто, никаких подводных камней, бери следующий лист. Его терпение уже подходилок концу. Взял второй лист. Читает. Виль Муравьёв. Это было одно из его четырех имен. Роман счел это интересным. Какую же жизнь проживал этот человек, чтоб ему понадобилось столько имен. В этом можно было рассматривать преимущества, поскольку жизнь в метро полна опасностей, куда бы ты ни пошел. Даже на таких миролюбивых станциях, как Альянс, могли бы счесть это подозрительным. У него также было несколько прозвищ. Одно из них – Пчелка – то как он себя сам назвал. Но больше всего он был известен под прозвищем, которое ему дали люди, Писатель, потому что даже в библиотеке Романа завалялись пару его книг. Роман почесал голову. Если так подумать, Кинигос ничего дурного не сделал, наоборот, этот человек спокойно может, если не прикрыть его спину, то написать о его героической вылазке на поверхность. Он же не сказал, кого конкретно нужно взять, главное чтобы человек три было, а кто там будет, никого не волнует. Повернулся к командиру отряда, Роман дернул головой, одобряя. Мужчина жестом поторапливал начальника прочитать последний лист. Эдуард Цушко. Роман читаети в один момент бьет второй рукой по листу, не полностью оборачивается к своему товарищу и радостно выкрикивает: «Вот, видишь? Можешь, когда хочешь». Этими словами начальник выразил свою радость, свое восхищение, которое вызвал этот человек, что, наконец-то, с Кинигос пойдет тот, кто и правда может прикрыть ему спину, тот кто не хуже самого командира этого отряда, понимает весть груз ответственности на этой миссии, знает насколько опасны мутанты и как с ними бороться. Удивительный человек, который вызывает первое впечатление эдакого застенчивого юноши. Рома дал добро. Люди из-за стекол увидел поднятый палец верх и поспешили открыть ворота. Вскоре четверо людей скрылись во мраке туннеля.***
Было решено пройти через сквер. Как только они поднялись на поверхность, Кинигос сообщил, что Эдуард Цушко, которую на самом деле звали Марией Цушко, покидает отряд. Факт то, что их четвертый спутник оказалась девушка никого не удивил, они знали это когда только встретились. Сначала думали, что она действительно пойдет как четвертый. На вопрос, умеет ли она стрелять, ответила, что не для этого пошла к Кинигосу. А для чего же? Всё просто. Страшно ей. На станции черти что творится, люди массово жалуются на галлюцинации, на дурманящий голову сон. И она в том числе. Страшно ощущать чье-то присутствие каждый раз, когда ложишься спать. А людей просто так из станции не выпускают. Вскоре объявили карантин, поэтому люди, либо сидят дома, либо складывают план побега. Свой план она придумала и воплотила в жизнь. Маша попрощалась с ребятами и тихонько, как рассказывал её командир, начала обходить улицы. Те провожали её взглядами и мысленно желали удачи и побольше здоровья. — Время и нам выдвигаться, —сказал Кинигос.