Горькое послевкусие

Средь белой, как лебяжий пух, пустоты две милые планеты коротают время за чашечкой кофе. — Это так странно, — замечает Тейя. — Мы — два космических тела, пьём и разговариваем, подобно людям, вопреки всем правилам и законам вселенной. Земля задумывается над её словами, слегка отпив горячий напиток. Горько. Как земляне вообще могут пить подобную дрянь? Она, чёрт возьми, похожа на прогорклые астероиды. — Порой я думаю, что наша жизнь — это вырезка из огромного рассказа, и его автор просто слишком глуп, чтобы разъяснить этот вопрос, — отвечает ей планета. — Больше у меня нет никаких догадок на этот счёт. — Хм… если это так, то у меня к нему есть вопросы, — забавно фыркнула Тейя. — Я должна была играть большую роль, а не исчезать из повествования в самом начале. Она похожа на злого щеночка, когда злится. Земля так скучала по её веснушкам. — А мне кажется, ты всё же сыграла свою роль. Благодаря тебе, у меня самый лучший спутник и друг, который мог бы быть. Жаль, что я поняла это слишком поздно. Наврядли в ближайшее время ей улыбнётся шанс сказать об этом Луне лично. — Я б предпочла быть на переднем плане, как ты и твои друзья. Было бы весело выручать твоё милое ядрышко из бед, в которые ты так любишь влипать. Громкое «Эй!» от её собеседницы заставило планету рассмеяться, испачкав взбитыми сливками нос. — А что бы ты сказала автору, Земля? Планета делает ещё один глоток, давясь от неприятного вкуса. Этот напиток будто создавали в чертогах ада, иначе она не могла объяснить, почему он настолько напоминал каменную пыль. Каким образом Тейя пьёт его, не морщась? — Он бы мог и не делать из меня помешанную на жизни дуру, из-за этого произошло слишком много бед. Насколько же всё было бы проще, не начни я вражду с Титаном и остальными! — Знаешь, если тебя это утешит, Титан слишком слаб духом для такой большой луны. Не произойди эта глупая ссора с тобой, он бы точно раздул её с Марсом или Венерой. Возможно, поэтому его обитатели настолько хрупки и малы? Тейя томно вздыхает, убрав пятнышко сахарных сливок с лица. — И ещё, я бы попросила его о мире между каждым космическим телом в нашей вселенной. После этого даже самая удивительная звезда не сможет оскорблять тех, кто находится ниже или выше её по иерархии. И тогда никто не повторит её ошибок… — А возможно ли вообще отменить эту глупую иерархию? Земля пожимает плечами в ответ, вглядываясь в кофейную гущу на дне чашки. Последние капли напитка были самой отвратительной вещью, что ей когда-либо пришлось пробовать. Осадок действительно похож на горькую кучу камушков. — Пока между нами существует хоть одно крохотное различие — я не уверена в этом. Мои люди пытались создать идеальный мир равноправия, но скажем честно, даже для них это оказалось слишком трудной задачей, что уж говорить о космических масштабах. — Это печально. Они ведь почти не отличаются друг от друга… — соглашается с ней Тейя. В её опустевшей чашечке нет песка, но есть крошечная фигурка бурой, расколотой на части планеты. — Ч-что?.. Земля удивлённо смотрит то на свою чашку, то на чашку собеседницы, чем вызывает у неё грустную улыбку. — Всё это время я так боялась, что чаша, уготовленная для меня, будет горькой на вкус. Мне так не хотелось верить в это, что я не р-решалась пить из неё… — Тейя… Большая планета осторожно берёт собеседницу за дрожащие хрупкие плечики. Глядя на неё, её эмоции наконец-то прорываются наружу в виде влажных дорожек слёз. — Н-но в ней оказался самый чудесный напиток, что мне доводилось пробовать! Л-лишь сегодня, благодаря тебе, я осмелилась сделать п-первый глоток, п-понимаешь… Чем ужаснее причина смерти, тем неприятнее вкус. Они долго-долго плачут в объятиях друг друга, не замечая ни исчезновения фарфоровых чашечек, ни пропажи столика, ни того, как уютное сияние забирает их из треклятого Лимба прочь…

***

Среди руин прошедшей битвы, осиротевший спутник прижимается к тлеющим останкам своей планеты. — Земля… п-проснись… — тихо всхлипывает Луна. — Р-ради меня… р-ради Марса и В-Венеры... ну же... Тело её ушедшего брата буквально начинено астероидами всевозможных форм и размеров...