Гермиона иногда кокетничает со мной по-русски

— Китайская кухня? Серьёзно, Пэнси? — Драко скептически выгнул бровь, стоя у ворот Хогвартса и закатывая шарф повыше. — Ты хочешь сказать, что тебе надоели пудинги миссис Биннс? Пэнси драматично вздохнула, поправляя свою идеальную причёску, которая, казалось, никогда не нарушала строгие правила школьного устава. — Тебе не понять, Драко, — протянула она, бросая на него многозначительный взгляд. — Этого желает моя изысканная натура. — Скорее твой железный желудок, — буркнул Гарри, подходя к ним. — Ты же в прошлом году после чили-фестиваля в Хогсмиде неделю питалась одними овсяными хлопьями. — Это были особые, органические хлопья! — огрызнулась Пэнси, но в её голосе не было злости. — Так что, Поттер, ты с нами? — А у меня есть выбор? — Гарри устало провел рукой по волосам. — Рон опять затеял кулинарный эксперимент в общежитии, и я не рискую оставаться там в одиночестве. Он скосил глаза на Драко, и тот поймал себя на мысли, что они оба с удовольствием используют любой предлог, чтобы хотя бы на пару часов сбежать от надоевшего общежития и однообразных школьных будней. — Я тоже «за», — раздался вдруг тихий голос у них за спиной. — Китайская кухня может быть весьма пикантной. Гермиона приблизилась к ним, и Драко почувствовал, как его сердце пропустило удар. Она была в своём репертуаре: сдержанная улыбка, прямая спина, внимательный взгляд. И всё же Драко показалось, что в глубине её глаз затаились хитрые искорки. Искорки, которые говорили о том, что этот вечер обещает быть куда интереснее, чем он мог себе представить. — Кстати, о пикантности, — хмыкнул Гарри, когда они свернули на узкую улочку, ведущую к воротам Хогвартса. — Вам когда-нибудь доводилось пробовать карамель с вареньем и крошками от печенья? Рон утверждает, что это верх кулинарного искусства. — Рон Уизли утверждает, что верх кулинарного искусства — это добавить побольше кетчупа, — с усмешкой заметила Гермиона. — Я бы не стала полагаться на его вкус, если бы была на твоем месте, Поттер. — Да он меня ещё в первый день в Хогвартс-Экспрессе чуть не отравил этим своим… как он это назвал… «супер-концентратом для настоящих волшебников», — проворчал Гарри, но в его голосе не было злости. Скорее, лёгкая грусть от того, что даже такие мелочи, как странные кулинарные пристрастия лучшего друга, напоминали ему о том, как сильно он отличается от других ребят. — Ну, в «Красном драконе», надеюсь, нас ждут более изысканные блюда, — Пэнси остановилась у неприметной двери, над которой висела деревянная вывеска с изображением красного дракона, извергающего огонь. — Я читала, что у них есть суп из акульих плавников с перцем чили и лягушачьи лапки в кисло-сладком соусе… ммм… пальчики оближешь! Драко с сомнением посмотрел на вывеску. Суп из акульих плавников его не впечатлял, а вот перспектива понаблюдать за тем, как Пэнси будет бороться с огненно-острым перцем, казалось ему весьма забавной. Толкнув тяжёлую деревянную дверь, они оказались в небольшом, но уютном зале, оформленном в традиционном китайском стиле. Красные фонарики под потолком отбрасывали на стены причудливые тени, а воздух был наполнен аппетитным ароматом специй и свежеприготовленной еды. За столиками, украшенными вышитыми скатертями, сидели немногочисленные посетители, среди которых Драко с удивлением узнал нескольких учеников из Думстранга — такой же школы, расположенной где-то на севере Европы. — А здесь мило, — неожиданно признала Пэнси, оглядываясь по сторонам. Меню, как и полагается заведению с репутацией, оказалось весьма лаконичным. На первой странице красовалась надпись: «Двенадцать подвигов Геракла», под которой следовали названия блюд, расположенных в порядке возрастания их остроты. — «Немейский лев»… «Лернейская гидра»… «Стимфалийские птицы»… — бормотала Пэнси, пробегая глазами по списку. — Кажется, я начинаю понимать, о чём говорил рецензент, упоминая испытание огнём. — Я, пожалуй, остановлюсь на «Керинейской лани», — тихо произнесла Гермиона, глядя на Драко с загадочной улыбкой. — Говорят, она обладала невероятной красотой и грацией, но была абсолютно безобидной. Драко лишь кивнул, чувствуя, как его щеки начинают пылать. Он не сомневался, что Грейнджер делает это специально, и от этой мысли ему становилось ещё жарче. Он быстро нашёл в меню описание блюда, которое выбрала Гермиона, и обнаружил, что это всего лишь нежный куриный суп с лапшой и овощами. «Ну, Грейнджер, — мысленно адресовал он ей улыбку, — игра так игра». — А я возьму «Эриманфского вепря», — Гарри, казалось, совершенно не заметил обмена любезностями между ними. — Люблю что-нибудь остренькое. — Ну, а я, пожалуй, рискну и попробую «Критского быка», — заявила Пэнси, с вызовом глядя на Драко. — Кто не рискует, тот не пьёт шампанское! Она хлопнула в ладоши, привлекая внимание проходившего мимо официанта — щуплого китайца в белоснежном кителе и чёрной бабочке, — и сделала заказ с видом человека, только что забронировавшего столик в самом дорогом ресторане Парижа. Драко на это лишь снисходительно усмехнулся. Он не сомневался, что Пэнси Паркинсон способна превратить в праздник даже ужин в обществе троллей. Ожидание было недолгим. Официант с ловкостью фокусника расставил перед ними блюда, от которых исходил не только аппетитный аромат, но и едва заметный дымок. — Приятного аппетита, — пожелал он с лёгким поклоном и исчез так же внезапно, как и появился. Драко с удовольствием вдохнул аромат своего куриного супа. Он был лёгким, нежным, с едва уловимой ноткой имбиря и лимона. «В самый раз для начала вечера», — подумал он, беря ложку. Гарри уже вооружился палочками для еды и с аппетитом уплетал свой «Эриманфский вепрь» — огромный кусок жареной свинины с овощами и острым соусом. Судя по тому, как он время от времени прищуривался и протягивал руку к стакану с водой, блюдо и правда было довольно острым, но Гарри, казалось, это только радовало. Пэнси с видом победительницы атаковала свой «Критский бык» — тарелку с жареными лягушачьими лапками, политыми густым красным соусом, от которого исходил подозрительный запах серы. Она справлялась с едой с присущей ей грацией и холодностью, только её слегка покрасневшие щёки и учащённое дыхание выдавали, что «бык» оказался ей не по зубам. А вот Гермиона… Драко с трудом подавил смешок, глядя на её мучения. Она сидела, сжав губы и широко раскрыв глаза, в которых уже блестели слезы. Её «Керинейская лань» оказалась хитрой ловушкой: под слоем невинной лапши скрывался острый перечный соус, который обжигал рот не хуже драконьего пламени. — Всё хорошо, Грейнджер? — с нарочитой заботой поинтересовался Драко, отправляя в рот ложку своего пресного, но такого безопасного супа. — Всё… прекрасно, — с трудом прохрипела она, отчаянно желая запить огонь в горле хотя бы глотком воды, но одновременно не желая проиграть в этой необъявленной войне самолюбий. Минуты тянулись бесконечно. Гарри, осилив половину своего «вепря», стал подозрительно притих и теперь сосредоточенно пил воду, время от времени потирая рукой лоб, на котором проступили мелкие капельки пота. Пэнси, несмотря на внешнее хладнокровие, тоже сбавила обороты и теперь скорее разглядывала остатки «быка» на своей тарелке, чем продолжала его есть. Её глаза подозрительно блестели, а лёгкий румянец на щеках превратился в настоящий пожар. Драко с нескрываемым удовольствием наблюдал за этим представлением. Он уже давно закончил свой суп и теперь с интересом, словно учёный, изучающий поведение подопытных мышей, следил за тем, как его спутники борются с последствиями своей кулинарной самонадеянности. — Может, попросишь хлеба? — не удержался он, заметив, как Гермиона, слегка покачиваясь, тянется за стаканом с водой. — Или молока? Говорят, оно хорошо помогает при ожогах. — Не стоит, Малфой, — Гермиона, с трудом проглотив очередной кусок своего «безобидного» супа, откинулась на спинку стула, пряча лицо за стаканом с водой. Мир вокруг плыл перед глазами, а во рту, казалось, поселилось нечто, злобно раздувающее ноздри и извергающее пламя. Никогда ещё куриный суп не казался ей столь коварным и опасным противником. Однако сдаваться она не собиралась. По крайней мере, не на глазах у Драко Малфоя.

***

Из «Красного дракона» они выбирались в полном молчании. Даже Пэнси, которая, казалось, могла болтать без умолку о чём угодно, лишь изредка тяжело вздыхала, прижимая руку к животу. Гарри, бледный и задумчивый, был похож на привидение, случайно забредшее на праздник жизни. Гермиона, несмотря на все свои старания держаться молодцом, шла, слегка пошатываясь, и Драко несколько раз ловил себя на том, что готов поддержать её, если она вдруг решит упасть в обморок. — Ну что, — Драко остановился на перекрёстке, неуверенно оглядываясь по сторонам. Холодный вечерний воздух приятно бодрил, разгоняя остатки специй и возвращая способность ясно мыслить. — Куда дальше? В ответ — тишина. Пэнси лишь покачала головой, молча давая понять, что никакие «дальше» её сейчас не интересуют. Гарри, прислонившись к стене ресторана, закрыл глаза, словно пытаясь унять лёгкое головокружение. Гермиона, кусая губы, сосредоточенно разглядывала свои туфли, словно надеясь найти в них ответы на все вопросы вселенной. «Да, пожалуй, китайская кухня — это вам не супер-концентрат Рона Уизли», — усмехнулся про себя Драко, понимая, что ему придётся самому придумывать, чем занять эту компанию оглушённых специями подростков.

***

Следующий день встретил их хмурым небом и пронизывающим ветром, который, казалось, пробирал до самых костей. Даже завтрак в Большом зале, обычно такой оживлённый и аппетитный, сегодня казался каким-то серым и безрадостным. Пэнси с тёмными кругами под глазами, одетая в чёрное платье, была похожа на готическую принцессу, оплакивающую свою безвременно ушедшую молодость. Гарри, молчаливый и сосредоточенный, сосредоточенно ковырял вилкой яичницу, словно пытаясь найти в ней ответ на какой-то важный вопрос. Гермиона, на удивление, выглядела бодрой и свежей, но Драко заметил, что она избегает смотреть ему в глаза, словно стесняясь вчерашней истории с китайским рестораном. — Сегодня у нас занятие на свежем воздухе, — объявил профессор Люпин, входя в класс ОБЖ. — Тема урока — «Страх и как с ним бороться». Он остановился у доски, внимательно оглядывая учеников своим пронзительным взглядом. В его глазах, казалось, отражались все те ужасы, свидетелем которых он стал за свою долгую и, судя по всему, непростую жизнь. — Страх — естественное чувство, — продолжил он, и его голос, несмотря на тихий тон, заставил всех притихнуть. — Он предупреждает нас об опасности, помогает выжить в экстремальных ситуациях. Но страх может стать и нашим врагом, если мы позволим ему завладеть нашим разумом. Люпин прошёл вдоль ряда столов, останавливаясь то у одного, то у другого ученика, словно пытаясь заглянуть в самую глубину их душ. — Что вы чувствуете, когда боитесь? — обратился он к Пэнси, которая сидела, бледная и напряжённая, словно готовилась к допросу. — Что происходит с вашим телом? С вашими мыслями? — Я… я не знаю, — пролепетала Пэнси, не решаясь встретиться с ним взглядом. — Мне становится… не по себе. — «Не по себе», — Люпин кивнул, словно записывая её ответ в свой воображаемый блокнот. — Это понятно. А ты, Гарри, что скажешь? Ты когда-нибудь испытывал настоящий страх? Такой, от которого стынет кровь в жилах, а ноги отказываются слушаться? Гарри, до этого молчавший, резко поднял голову, и Драко показалось, что в его зелёных глазах мелькнуло что-то похожее на панику. Но то ли показалось, то ли Гарри быстро взял себя в руки, потому что он лишь пожал плечами и отвернулся к окну. — Все боятся, профессор, — ответил он наконец, и его голос звучал спокойно и ровно, словно он говорил о чём-то абстрактном, не имеющем к нему никакого отношения. — Да, вы правы, мистер Поттер, — Люпин медленно прошёл к своему столу и оперся на него руками. — Все боятся. Но важно не то, чего мы боимся, а то, как мы справляемся со своим страхом. Он сделал паузу, давая своим словам улечься в тишине класса. — Сегодня мы с вами проведём несколько упражнений, которые помогут вам лучше понять себя и свои эмоции. Мы будем учиться контролировать свой страх, а не позволять ему контролировать нас. Потому что именно это отличает сильного человека от слабого. Он обвел класс взглядом, останавливаясь на каждом ученике, словно бросая вызов. — Итак, кто готов начать? Невилл, — Люпин остановился рядом с столом, за которым сидел вечно взволнованный гриффиндорец. — Ты первый. Расскажи нам, чего ты боишься больше всего? Невилл поёжился, словно от холодного ветра. Он нервно теребил край мантии, а его щёки покрылись красными пятнами. — Я… я боюсь… профессора Снейпа, — пролепетал он еле слышно. По классу прокатилась волна сдержанных смешков. Даже Пэнси Паркинсон, которая обычно не упускала возможности посмеяться над Невиллом, сегодня лишь сочувственно посмотрела на него. — И что же тебя так пугает в профессоре Снейпе? — Люпин присел на край стола, словно желая расположить Невилла к себе. — Он… он такой… строгий, — Невилл вздрогнул, словно вспомнив что-то неприятное. — И он всегда кричит… и смотрит так… словно видит меня насквозь… — Понимаю, — Люпин кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на понимание. — А ты пытался когда-нибудь поговорить с профессором Снейпом? Узнать его поближе? — Поговорить? — Невилл вытаращил глаза, словно ему предложили прыгнуть с крыши школы. — С профессором Снейпом? Да вы что, профессор! Он же… он же… — Он такой же человек, как и все мы, Невилл, — тихо сказал Люпин. — Со своими страхами, комплексами и переживаниями. Просто он не привык показывать их окружающим. Он поднялся со стола и продолжил свой обход класса. — Лаванда, расскажи нам, а ты чего боишься? Лаванда Браун, обычно такая бойкая и разговорчивая, сегодня сидела, съёжившись на стуле. — Я… я боюсь пауков, — прошептала она, ежась. — Пауков? — Люпин улыбнулся, и Драко показалось, что улыбка эта была слегка… грустной. — Да, пауки — это серьёзный аргумент. А ты, Симус? — Я боюсь… одиночества, — неожиданно тихо признался Симус Финниган, обычно неунывающий и остроумный. Класс замер. Словно в одно мгновение все поняли, что перед ними не просто забавная игра, а что-то более важное и серьёзное. — А ты, мисс Грейнджер? — Люпин остановился рядом с Гермионой, которая до этого сидела, устремив взгляд в окно. Гермиона вздрогнула и повернулась к нему. Её щёки слегка покраснели, а в глазах промелькнуло замешательство. — Я… я боюсь не оправдать ожиданий, — тихо призналась она, и Драко показалось, что в её голосе прозвучала скрытая боль. — Ожиданий? — переспросил Люпин. — Чьих ожиданий? Своих собственных? Или тех, кто вас окружает? — И тех, и других, — Гермиона опустила глаза, словно боясь встретиться с ним взглядом. — Я всегда стремлюсь быть лучшей… первой… Но иногда мне кажется, что я не справлюсь… что я подведу всех… — Понимаю, — Люпин кивнул, и в его глазах мелькнуло сочувствие. — Это распространённый страх. Страх не соответствовать, страх быть неидеальным. Но ты должна понимать, мисс Грейнджер, что никто не идеален. И в этом нет ничего страшного. Важно не бояться своих слабостей, а уметь их принять и преодолеть. — Мистер Поттер, — Люпин перевел взгляд на Гарри, который, казалось, совсем не слушал его, сосредоточенно разглядывая облака за окном. — Поделитесь с нами, какой страх мешает вам двигаться вперед? Гарри вздрогнул, словно очнувшись от сна, и посмотрел на Люпина. В его глазах читалась настороженность, словно он не был уверен, что хочет делиться своими тайнами с классом. — Я… Я боюсь огня, — тихо произнес он, и Драко заметил, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих край стола. По классу пронесся вздох удивления. Все знали историю Гарри Поттера — мальчика, чудом выжившего в страшном пожаре, унесшем жизни его родителей. — Спасибо за откровенность, Гарри, — Люпин кивнул с пониманием. — Это вполне объяснимо. Травмы прошлого могут оставлять глубокие раны. Но я верю, что ты сможешь преодолеть свой страх. Главное — не замыкаться в себе, не бояться просить о помощи, когда это необходимо. — А ещё он боится пауков! — раздался с камчатки радостный голос Рона Уизли. — Помнишь, Гарри, как мы в том году наткнулись на эту… на эту… — Еще чего! — возразил Гарри. — По-моему, пауков… — Мистер Уизли, — прервал его Люпин, не меняя тона, — я думаю, мистер Поттер и сам в состоянии рассказать о своих страхах, если посчитает нужным. А теперь, Драко, твоя очередь. Драко напрягся. Он не привык делиться своими слабостями, особенно на публике. — Я… я боюсь показаться слабым, — пробормотал он, отводя глаза. Гермиона удивлённо посмотрела на него, и Драко почувствовал, как его щеки начинают пылать. — Боишься показаться слабым? — Люпин повторил его слова, словно пробуя их на вкус. — А ты знаешь, Драко, что признать свой страх — уже проявление силы? Что иногда нужно быть смелым, чтобы показать свою уязвимость? Драко промолчал, обдумывая его слова. Он никогда не смотрел на это с такой стороны.

***

После урока Драко и Гермиона вышли из класса последними. — Не думала, что ты боишься пауков, — улыбнулась Гермиона, глядя на Гарри, который вместе с Роном направился в сторону библиотеки. — Это не смешно, Грейнджер, — проворчал Драко, направляясь к выходу из школы. — У каждого свои слабости. — И у тебя тоже? — Гермиона догнала его и теперь шла рядом, засунув руки в карманы своей синей мантии. — Ты и правда боишься показаться слабым? Драко остановился и повернулся к ней. Её глаза блестели любопытством, и ему вдруг захотелось быть с ней откровенным. — Да, — тихо признался он. — Наверное, боюсь. Я привык быть лучшим… всегда и во всём. И мне непривычно чувствовать себя… уязвимым. — Глупенький, — Гермиона неожиданно перешла на русский, и Драко снова почувствовал, как его бросает в жар. — Сила не в том, чтобы скрывать свои слабости, а в том, чтобы их преодолевать. Драко удивленно посмотрел на неё, и уголки его губ невольно растянулись в улыбке. Он не ожидал от Грейнджер такой… проницательности? Или, может быть, дело было в том, как именно она произнесла это слово — «глупенький»? С лёгким упрёком, но в то же время с нежностью, которую Драко не мог не заметить. — Ты… — он замялся, не зная, как продолжить. Впервые в жизни он не находил слов в присутствии Гермионы Грейнджер. Обычно он был готов спорить с ней часами, доказывая свою правоту, блеща интеллектом и сарказмом. Но сейчас все его защитные механизмы дали сбой. Он видел перед собой не заносчивую отличницу и грозу всех преподавателей, а просто девушку… красивую, умную, и на удивление… понимающую. — Что я? — Гермиона приподняла бровь, глядя на него с изумлением. — Ты хочешь сказать, что я права? — Возможно, — Драко неуверенно улыбнулся уголком губ. — Но не привык, чтобы мне об этом напоминали… особенно по-русски. — Ничего, привыкнешь, — Гермиона лукаво улыбнулась в ответ и, легко коснувшись его руки, направилась к выходу из школы. Драко остался стоять на месте, наблюдая за тем, как она уходит. Внутри у него всё перевернулось. Он знал, что это только начало. Начало чего-то нового, неизведанного и… безумно интересного.