Projection

Когда мысли о них во время исполнения песни заставляли пальцы путаться, а всю кору головного мозга нагреваться, сосредотачиваться получалось с большим трудом. Дело было плохо. Один только мелодичный, мягкий голос блондинов заставлял отбросить тревоги, подумать о чём-то светлом, как и сами Клементин. Иногда могло поскользнуть что-то в духе: "Может, продолжишь со мной? " - с искренним любопытством и некой надеждой спрашивали блондины, держа в руках какие-то наброски. Зачастую ими оказывались пейзажи видов вокруг святилища. Рисунки Коул были не такими красочными, как у Клементин, но последние всегда их подбадривали либо показывая, как будет лучше, либо просто наблюдая и нахваливая результат. Нередко происходило и такое, что даже в самом уединённом месте музыкант был найден светловолосыми. А глядя на блокнот с частично написанными нотами после минуты-другой, Клементин уже придумывали движения для танца, который позже был исполнен прямо перед Коул. Наверное, один лишь Рассказчик узнает, что читалось в их глазах, когда тот смотрел на танцующих. Клемми были такими беззаботными, что иногда музыкант поражался. Случались моменты, когда их так сильно наполняла тревога, что те с большим трудом могли сделать пару вдохов. Что может быть дальше? Как долго вообще будет продолжаться их спокойствие? А если что-то случится? А если произойдёт такое, из-за чего они не смогут больше выступать? А если? Иногда паника накатывала так быстро, что Коул чувствовали себя совсем маленькими, теряясь в своих мыслях, как в лесу из плоти и костей. В лесу, который обнажал свои когти и царапал, если чувствовал опасность. Голос тревоги всегда был тише голоса разума, который принадлежал блондинам, что оказывались рядом в тот момент, когда были так нужны. После таких ситуаций Коул с могли долго лежать на коленях Клементин, убаюкиваясь мурчащим и высоким, таким нежным голосом, который давал понять одну вещь - пока они все вместе, им ничего не угрожает. Квартет без толики сомнения верит, что пойдёт друг за другом на самый конец света. В такие интимный моменты Коул вопрошали себя, было ли что-то похожее у Звонаря и Рассказчика? Были ли они готовы отправиться в любую точку мира, лишь бы быть рядом друг с другом? Так можно было лежать очень долго. Они и лежали, пока ватные облака проплывали мимо, сменяясь темнотой и лёгким стрекотанием насекомых на деревьях, с которых иногда сваливались Кингсли, не обращая особого внимания на парочку. Лишь иногда те разыгрывали их, пугая со спины, обычно сопровождал это громким "Бу!". Коул так впечатлялись этим, что ещё пару минут приходили в себя, пока Клементин быстро переводили дыхание, отшучиваясь, такое для них было не в новинку, а следом те старались успокоить и своих возлюбленных. Тогда хотелось зарыться в объятия светловолосых ещё сильнее, лишь бы это продлилось подольше, получить как можно больше поцелуев в их потрескавшмеся губы и бледные щёки, хоть бы тёплые и нежные пальцы ещё немного ласково поперебирали пальцы самого музыканта. Хотелось посвящать каждую свою ноту, каждый свой аккорд, каждое своё выступление этой кукле с серебрянными глазами, своей музе, этой прекрасной проекции из листвы деревьев, капель росы и звуковых волн от пения птиц. Этому отражению чистого и безоблачного неба после тёмной и холодной ночи.