Двигаться дальше

– Что же нам теперь делать? Карвер ненавидел этот вопрос. Ненавидел, когда его задала Бетани после того, как ее магия проявилась, отбросив мальчика через поле, ненавидел его, когда им приходилось переезжать... и снова ненавидел его, когда его задавали Борр и Харкер после Остагара и перегруппировки так близко от Лотеринга, ненавидел его... Сейчас он не мог позволить себе ненавидеть. Вместо этого он сделал глубокий вдох. – Ну, деньги, которые мы с Гарретом заработали, все еще у нас. Мне просто нужно найти способ получить еще. – Карвер! Конечно, он выбрал неправильную формулировку. Он не был столь хорош в этом, как его брат – но брата больше нет, а он застрял здесь, пытаясь наилучшим образом устроить жизнь в доме, слишком маленьком для трех взрослых, которые не всегда ладят друг с другом. Стены были тонкими, пол жестким, а о кроватях лучше и не думать. К сожалению, все варианты были не особо хороши. Но, после всего случившегося, он не мог сказать этого матери. – Я знаю пару мест, куда набирают новых работников. Это хорошие места, респектабельные. Например, стража. «Место, которое заняла Авелин, позаботившись о том, чтобы его даже слушать не стали». Или «Кровавые клинки». «Которые, пожалуй, не всегда были на стороне закона, да и Миирана больше интересовал его брат-маг, чем сам Карвер». Или шахта. «Но что-то в шахте его отталкивало, да и в любом случае, он слышал, что там слишком низкие потолки». Он и в доме Гамлена все время бился головой, и даже представлять не хотел, каково было бы, если бы это был камень, что бы там Гаррет не болтал о твердости его черепа. – Я что-нибудь найду, мама, – пообещал он. – Но довольно пока об этом. Ты поговорила со своими друзьями? Леандра улыбнулась, и Карвер с болью увидел лицо своей близняшки в ее лице, хоть это и было отчасти утешительным. Напряжение спало – или, по крайней мере, начало уменьшаться. – Порой ты так похож на Гамлена. «Создатель упаси». – Орисса поживает хорошо; она двоюродная сестра Сенешаля. Но с поместьем она никак помочь не сможет. На всё нужны деньги, а передача права собственности, которую перепродавали через кто знает сколько подложных покупателей, дело небыстрое. Она сказала: если поместье будет пустовать следующие три года, возможно, я смогу вернуть его по завещанию. Пока же... Фантом снова встал между ними. Теперь поместье было для нее всем. Нет, мысленно исправился Карвер. Не всем. Она заботилась, точно. Он знал, как исчезали прорехи на его рубашках, пусть даже она никогда не говорила об этом. Как поддерживалась чистота в доме или откуда бралась зелень. Ну, последняя, как он предполагал, была с огородов ее друзей – немного тут, немного там. Он готов был поклясться, что мама знала все съедобные растения, которые там росли. Бетани всегда... Боль пронзила его с новой силой, будто это было вчера. Сильнее, чем из-за Остагара, или отца, или того факта, что Гаррет никогда не вернется домой. Он возвратился бы с экспедицией три недели назад, если бы мог. Карвер положил ладонь на кисть матери. Впервые после Остагара, она повернула руку и сжала его пальцы в ответ. – Мы найдем выход, мама. Здесь или где-нибудь еще. Всегда находим. Ты меня этому научила. – Мы не можем уйти! Гаррет не будет знать, куда мы делись! Как нас найти! «Гаррет мертв, мама. Бартранд сам это сказал. Обвал – и с этим ничего не поделать, кроме как оплакать их». – Значит я найду выход здесь. Бартранд должен нам кое-что за помощь Гаррета – в конце концов, они вернулись не с пустыми руками. Я поговорю с ним и посмотрю, чего стоят эти древние куски металла и прочие безделушки. В конце концов, Гаррет был... является, – быстро поправился он, – партнером Бартранда. Половина всех продаж за нами. Леандра кивнула и снова сжала его руку. – Ты хороший мальчик, Карвер. Всегда был таким. Его сердце дрогнуло совершенно по-новому, каждый вдох был сильнее и в то же время больше, чем мгновение назад. Когда он в последний раз слышал это от кого-то, кроме Бетани? И она не называла его «мальчиком» годами – по крайней мере, не всерьез. – Мне... мне нужно идти. – Карвер встал. – Лучше найти Бартранда, пока еще не поздно.

*

Найти Бартранда оказалось невозможно, и Карвер обнаружил, что забрел в Церковь. Теперь он уже не пялился на все вокруг, выпучив глаза, как это было в первый раз – он тогда чувствовал себя таким деревенщиной, истинным собачьим лордом, которого жители Киркволла шпыняли всякий раз, как он попадался на пути. Но, в любом случае, все вокруг было большим, а он чувствовал себя маленьким. Не... не в том смысле маленьким, каким он так часто ощущал себя рядом с тенью своего брата, а в том, что он все еще мог рассчитывать, что его обнимут, прижмут к груди и скажут, что все будет хорошо, и каким-то образом это станет правдой. Здесь было легче дышать и двигаться. Не нужно было беспокоиться о надвигающихся бедах или о чем-либо еще. Только не перед лицом золотой статуи Андрасте, которая раскинула руки, готовясь обнять Создателя. «Что мне делать?» Это не была молитва, но Карвер не мог припомнить никого, кому можно было бы обратить эти вопросы. «Я не могу вступить в стражу. «Кровавым клинкам» я не нужен. Лирен не может позволить себе охрану – не то чтобы в ее магазине были вещи, кражи которых стоило бы опасаться. Доки... Я не очень хорошо вписываюсь в корабельное пространство, и из-за этого все получается слишком медленно. Я отказываюсь избивать людей, которые находятся в столь же отчаянном положении, что и я. Так что остается?» Должно было быть еще какое-нибудь место. Такое, о котором он не задумывался. Брат Церкви прошел мимо, проверяя свечи. Заметив Карвера, он улыбнулся. – Добро пожаловать. Ты ищешь преподобную мать? – Нет. Проклятье. Прозвучало слишком резко. – Я просто молюсь. Точнее, молился – я закончил. Брат Церкви на мгновение наклонил голову вбок, прежде чем кивнуть. – Ты можешь оставаться здесь сколько захочешь, сэр?.. – Карвер. – О! Должно быть, ты племянник сэра Карвера. Прости, что не узнал тебя – пожалуйста, оставайся здесь, сколько пожелаешь. Если хочешь забрать его вещи, я могу передать записку в Круг ­­– Орден держал их там последние несколько лет. – Я не... то есть... – Он разинул рот от удивления. Со щелчком захлопнув рот, он попробовал снова: – Спасибо. Карвер никогда не рассматривал этот вариант. Ведь с ним всегда была Бетани, но... это респектабельное место. И он знал, что там нужно делать. Поспешно покинув Церковь, он направился вниз, и снова вниз, за Нижний Город, к докам. Ну, не совсем – в стороне была небольшая пристань для редких посетителей. Лодка, которую к ней подтянули, была достаточно большой для троих, а то и четверых человек, но в ней сидела лишь одна женщина в простой одежде с вышитым на груди знаком Ордена. – Я могу вам чем-нибудь помочь? Его брат справлялся с этим лучше, но Карвер решительно обратился к ней – он многому научился с тех пор, как в первый раз покинул Лотеринг, и еще большему, когда ушел Гаррет. – Переправу, пожалуйста. – Там был кто-то... ну, конечно. Капитан, и тоже ферелденец. – Мне нужно поговорить с сэром Резерфордом. Он найдет выход, ведь сама Андрасте указала путь. Ему лишь придется как-то объяснить все матери. Она так усердно трудилась, чтобы спрятать их, обеспечить их безопасность. Она шила при свечах, разбивала огород за огородом. Что угодно, лишь бы Гаррет и Бетани не попали в Круг. Впрочем, здесь все было по-другому. «Обещаю, мама». Он сглотнул. «Обещаю, Бетани. Если я получу этот шанс, то стану хорошим храмовником. Я создам такой Круг, в котором ты могла бы быть счастлива. Я буду помнить, мама. Но ты назвала меня в его честь. Я буду, как сэр Моревар, пусть ты и не рассказывала, каким он был». Эта литания поддерживала его на всем пути в лодке. Он просто задаст вопрос, просто поинтересуется. «Но ведь рыцарь-капитан ферелденец. Как бы Авелин и его не настроила против меня. Шанс есть». Но Авелин же не пошла в Круг? Несмотря на то, что ее муж был храмовником, она бывала здесь не больше одного раза. Он справится.

*

Его литания растянулась на следующие две недели тренировок – больше, чем у него было... когда-либо. Эта литания помогла Карверу держаться, когда он засыпал над ужином, и когда мать беспокоилась – ее беспокойство лишь возросло, когда он принес в дом первую достойную зарплату с тех пор, как поступил на службу в армию короля Кайлана, – и когда мать задавала вопросы. Он обещал ей что-то респектабельное, и позволил поверить, что вступил в стражу. – Длинные дежурства, мама. Все будет в порядке, как только я втянусь. Он все еще волновался, потому что в Круге ничто не было простым, с учетом того, что его брат, сестра и отце были отступниками. Поймет ли мама? Сэр Резерфорд пришел с ним, когда он в первый раз по-настоящему облачился в доспехи, и сделал первый глоток, и голова гудела от ощущений, которые были одновременно более острыми и более глухими, чем он ожидал, и он мог испытывать цвета на вкус, задаваясь вопросом, было ли это похоже на то, как чувствовали себя остальные члены его семьи, прикасающиеся к Тени? Все, чего он хотел – это видеть улыбку матери. Он пошел по стопам своего тезки. Респектабельная работа. Стабильная плата. И она улыбалась. Улыбалась все двадцать минут, пока рассказывала о своем друге – Мореваре Карвере, и о том, как он был бы горд. И в тот момент доспехи почти ничего не весили, и рыцарь-капитан подавил ухмылку, превратив ее в улыбку уголком губ. – Ваш сын начал с отставанием, но его преданность делу впечатляет, сэра Хоук. Тон сэра Резерфорда был официальным. И ферелденским – таким обнадеживающе ферелденским в Киркволле. Они могли бы изменить что-нибудь к лучшему – он уже говорил с другими рекрутами и даже с самим сэром Резерфордом. Они могли бы всё изменить к лучшему. «Ты будешь так мной гордиться, мама. Тебе больше не придется трудиться до изнеможения. Я верну тебе поместье, обещаю». Все было замечательно, пока дверь не открылась и не вошел его брат. – Эй, угадай, кто пока не умер? И в тот момент все покатилось в задницу.

*

Карвер. О, мой дорогой мальчик. Я... я не должна была говорить ничего из этого. Я знаю тебя, знаю, кого мы с Малколмом вырастили за эти двадцать лет. Пожалуйста, расскажи, как там Круг? Тебя хорошо кормят? Моревар все время казался голодным. И с этими тенями под глазами! Здесь, в поместье, для тебя всегда найдется комната, если тебе когда-либо понадобится нормальная кровать. Так чудесно быть дома, но, возможно, именно это заставило меня осознать, чего мне не хватает. Семьи. Я люблю тебя, Карвер. Я не знаю, поймет ли тебя когда-нибудь Гаррет, но тебе не стоит об этом беспокоиться. Ты тоже мой сын, а поместье – мой дом. Бодан и его сын приехали к нам, чтобы помочь с делами – уверена, ты его помнишь. Просто сообщи мне или Бодану, когда будешь свободен, и мы пообедаем вместе. Или поужинаем. Как тебе будет удобнее, просто сообщи заранее. Только мы вдвоем. Мама