До самого конца

      Холодало, менялся ветер. Саман провела руками по оголенным плечам и медленно выдохнула, наблюдая за тем, как пар от ее дыхания исчезает в темноте. Звезды одиноко сияли на темном небосводе, отражая настроение Командора, наблюдавшего за бескрайними просторами Мировой Язвы.       Со стороны лагеря доносились приглушенные голоса. Видать Сиила в очередной раз спорила с Вольжифом на неоднозначную тему — это уже являлось своеобразной традицией, привычной ситуацией, так что Саман не обращала на это особого внимания. Все, что ее интересовало — это бескрайние просторы и то, что ее ждет завтра. Очередная битва, за которой проследует еще одна и еще. И ладно просто битвы, так еще Саман приходится принимать решения, от которых зависят жизни людей.       Всех спасти нельзя, но она может попытаться. Сделать все, чтобы…       — Решила составить мне компанию, Командор?       Саман обернулась и сдержано улыбнулась Ланну, подошедшему к ней со спины. В руках он стискивал две деревянные миски с похлебками, от которых так и валил пар. Через чешуйчатое плечо у него был перекинут тяжелый утепленный плед.       — Можно и так сказать, — тихо произнесла Саман.       — Рад это слышать. — Ланн протянул ей одну миску и кивнул. — Держи. Можешь не переживать, в этот раз готовила Сиила, а не Дейран. Так что это не просто можно есть… Это еще и вкусно!       Саман усмехнулась и аккуратно приняла миску. Похлебка с картошкой действительно выглядела аппетитно, как и щедрый ломоть хлеба, окунутый в подливку. Аромат валил непередаваемо вкусный, поэтому Саман тут же зачерпнула поздний ужин ложкой и отправила в рот — несколько поспешно, так как еда к ней пришла с пылу жару.       — Подержи на секунду.       Не успела Командор отреагировать, как Ланн всучил в руки еще одну плошку. Она удивленно посмотрела на него, когда монгрел стянул с плеча плед, раскрыл его и аккуратно накинул на плечи девушки, заботливо разглаживая края. Его крепкие руки осторожно прошлись по ее спине, плечам и остановились на предплечьях, осторожно стискивая. Его глаза прошлись по лицу Саман, пока не остановились на ее ярких голубых глазах.       Ланн сдержанно улыбнулся:       — Я увидел, как ты слегка дрожала. Решил исправить ситуацию — болеющий командор нам ни к чему.       Он осекся, после чего слегка наклонил голову и заговорил несколько тише:       — Да и болеющая жена — ужасное расстройство для мужа, знаешь же?       Саман ощутила, как к лицу приливает тепло, а губы так и растягиваются в улыбке. Удивительно, как одним метким замечанием этот очаровательный монгрел вгоняет ее в краску! А он еще что-то говорил про то, что совершенно не подходит для отношений. Чушь, еще как подходит!       Саман сделала шаг ему навстречу, так, чтобы они оказались практически впритык, вернула мужчине его миску и, прижавшись к его торсу, накинула половину пледа на его чешуйчатую сторону, стараясь при этом прикрыть и человеческую.       — Не хотелось бы, чтобы у жены болел и муж, не находишь?       Ланн тепло улыбнулся, после чего осторожно приобнял Саман за талию.       — Один-один, моя дражайшая жена.       Так они и стояли, укутавшись в один плед и молча поедая похлебки. Им не нужны были слова, чтобы скрасить наблюдение за просторами Язвы, лишь ощущение того, что они не одни в этом мире. Саман ощущала тепло от его тела, и ей становилось легче на душе. Она чувствовала уверенность, чувствовала, что сможет преодолеть любую трудность, ведь рядом с ней есть он. Мужчина, который думает, что не такой уж и привлекательный.       Саман подняла на него взгляд, изучая его лицо.       Глупости. Привлекательный — недостаточное слово, чтобы описать его красоту.       — У меня что-то на лице? — неуверенно поинтересовался Ланн, заметив взгляд девушки.       Саман улыбнулась и, поднявшись на цыпочках, тихо произнесла:       — Да. Мой взгляд, наполненный непередаваемой любовью к тебе.       На секунду бровь Ланна изогнулась в удивлении, после чего он рассмеялся и смущенно отвел взгляд. Его рука поднялась к шее и нервно ее растерла — монгрел поступал так всегда, когда смущался, что делало его невероятно милым.       — Слышать такое от самой невероятной девушки во всем мире — настоящая награда для монгрела, знаешь об этом?       Саман опустила голову ему на грудь и довольно выдохнула. Ланн приобнял ее свободной рукой, после чего осторожно поцеловал в макушку, крепче прижимая девушку к себе.       Им было хорошо. Их не волновал морозный ветер, норовящий сдуть плед, под которым они грелись, не волновали голоса и зрители из лагеря (наверняка они уже обсудили отсутствие Командора и Ланна), не волновали и грядущие битвы.       Саман была счастлива. Сейчас, в объятиях любимого мужчины, чувствуя его спокойное сердцебиение, она понимала, как же ей хорошо и спокойно на душе. И за это она будет сражаться. За него, за них — до самого конца.