Часть 1
24 июля 2024 г. в 12:59
— Я придушу этого сукиного сына!
Вокс едва ступил на порог студии, как наперерез ему пронеслась всклокоченная и взведенная Вельвет. Фиолетово-розовые всполохи коротких волос вздыбились, колкой короной украсив голову. По смуглым мулатским скулам расходился пожар — пламя румянца въелось в блестящую от пота и глиттера кожу. Она рвано дышала, замерев напротив дверей, и не мигая глядела на Вокса. Маленькие ладони подрагивали, норовя стиснуться в кулаки.
— Что он на этот раз натворил? — Вокс метнул недовольный взгляд на двери комнаты Валентино.
— Этот…выблядок едва не разорвал мою лучшую модель. Снова! — в свете софитов сверкнул оскал ее клыков, — он снова думает, что ему все можно! Если он еще раз, еще хоть один ебаный раз тронет пальцем одну из моих девочек!.. Я… Я вспорю ему кишки и пущу это в прямой эфир, слышишь, Вокс?!
— Тише, — широкая ладонь в белой перчатке опустилась на голое плечо, — я сейчас напомню ему суть работы в команде. Никто не посмеет нарушить твой творческий процесс, Вельв. Слышишь меня? Валентино — лишь сутенер с замашками нарцисса, он не стоит твоих нервов.
— Конечно, — она отбрыкнулась от руки Вокса, — а если этот козел не сдержится? Он приходит в мою мастерскую, нет, ты меня выслушай — в мою мастерскую! И начинает распускать свои тощие клешни, в прошлый раз он пытался домогаться Вероники. А ты знаешь, чем это могло закончиться?.. Вероника была казнена за убийство насильника из богатой семейки. Думаешь, она осталась бы здесь работать после подобной срани? Я не собираюсь терять моделей из-за поехавшего извращенца.
— Поэтому работать нужно с контрактами, — мягко улыбнулся Вокс.
Он потянулся в нагрудный карман роскошного синего пиджака за сигарой. На полосатой ткани поблескивали серебристые звезды вышивки. Современных сигарет Вокс не курил, в любых мелочах отдавая дань своей эпохе. Вспыхнул огонек на инкрустированной алмазной крошкой зажигалке.
Литое из адского живого металла тело, начиненное вместо жил и вен проводами, не могло довольствоваться никотином. Вдыхать ему тоже было нечем, место легких заняли микросхемы. И само лицо Вокса был лишь искусной проекцией — знакомая каждому грешнику широкая улыбка, острый нос, вдумчивые глаза. Он только подставил сигару к контуру полных губ, сымитировал затяжку — и струящийся сладкий дым заместо него вдохнула Вельвет.
Так они курили. Успокаивались. Разделяя процесс на двоих — впрочем, как почти все в их общем посмертии.
— Я не буду брать грешников в рабство, — наконец, ответила Вельвет, скрестив руки на груди, — ты сам говорил…они должны безоговорочно поверить. Как верят в могущество твоего ВоксТека. Ты знал, что на других кругах ходят слухи, будто ты гипнотизируешь взглядом толпы людей?..
— Ахахах, — Вокс расслабился, в идеальном баритоне просквозили скрипучие механические ноты, — каким же жалким я был бы грешником, решайся тут все гипнозом. Так каждый дурак может. А вот приманить людей к экрану голосом, мимикой, тем, как ты транслируешь тысячам тысяч уверенность в завтрашнем дне — вот это искусство, дорогая моя. Они молятся на противоангельскую защиту, которую я поставляю. Они скупают подписки на все ресурсы, что предлагает корпорация. Они верят, что развернись небеса и явись ангелы раньше срока — их защитит ВоксТек. Вот это — власть над сознанием, что ценнее любой магии и гипноза.
— И я хочу, чтобы в красоту, которую им обещает мастерская Вельвет, они поверили точно так же. Только…я хотела у тебя давно спросить — сумет ли ВоксТек противостоять ангелам, если те действительно придут раньше или большей армией?..
В красных огоньках глаз Вокса перемкнуло ток. Маленькая молния в стеклянных радужках. Он поджал губы, опустил руки в карманы отутюженных до малейшей вероятной складочки брюк. Перекатился с пяток на носки вычищенных туфель так, как позволяло ему грузное крупное тело. Наконец, склонил огромную голову, представлявшую собой винтажный телевизор-коробку, глянул Вельвет прямо в глаза:
— Я работаю над этим, — прозвучал скрежет вполголоса, — потому что если не изобрету подобную технологию, то в первую очередь потеряю тебя.
Тяжелые плечи на шарнирах распрямились.
— И весь Ад — впоследствии. Я слишком долго шел к власти и ко все этой системе, что должна действовать под моим контролем. Никто не имеет права отбирать у меня результат — даже ангелы. Теперь пойду, вытряхну дурь из Валентино. Можешь возвращаться к работе, но, если еще не остыла — в бар заказана неплохая партия шампанского и устрицы. Развейся, дорогая.
***
Уборщики заканчивали оттирать шахматные полы студии. День клонился к закату — о том говорило колеблющееся над горизонтом черное солнце и посмурневшее красное небо. Под вечер Валентино сорвался еще раз, убил кого-то из своих контрактников на месте и перебил посуду в общей гостиной. Пускай деньги в студии Трех мазались вместо масла на бутерброды, и пускай множество наемных рук готовы были исполнить любую прихоть, Вельвет расставила новые бокалы по шкафам. Она жила в Аду всего несколько лет, и хоть эти годы вознесли ее по социальной лестнице на огромные высоты, она хорошо помнила земные времена. Времена, когда она ходила на один кастинг за другим и получала вечные отказы. Ее фигура казалась спорной для модели — до плюс сайза не дотягивает, для типичной вешалки слишком пухлы щеки и мягок живот. Вельвет провела пальцами по животу… Она опустила взгляд. Белый отпечаток швов. Татуировка, высеченная пластическим хирургом. Остановиться на одной?.. Хах, как же она была в этом уверена, когда решила «лишь подтянуть скулы». Но нет, нет! Маркер затанцевал на лбу и подбородке. Изукрасил рваным узором руки и спину, тыча и проклиная — режь, режь, режь! Утягивай! Отсекай! И она шла в двойную смену работать, она залезла в долги и несла-несла-несла деньги врачебным рукам в стерильных перчатках. Лишь бы мир высокой моды и истиной красоты распахнул перед ней золоченые двери… Перед ней распахнулись черные прутья адских врат, когда после очередной операции Вельвет не вышла из-под наркоза. Она протерла глаза тыльной стороной ладони. Это — прошлое. А она — настоящее и будущее одновременно. — Как прошел показ? — Вокс медленно двинулся к бару. Он умел на удивление тихо передвигаться и потому внезапно появляться. Вельвет пожала плечами, отпила глоток из своего бокала. Вокс опустился в широкое кресло, закинул ногу на ногу, поймал ее взгляд своим. Улыбнулся — по экрану вновь пробежали молнии замыкания, передернув улыбку в нервную гримасу. Вокс научился за десятилетия в Аду управлять не только чужими эмоциями — он отлично справлялся со своими. Но пока по щелчку пальцев в перчатке чуть угасает яркий свет, пока пузырьки шампанского танцуют в бокалах и пока Вельвет качает ногами, он может расслабиться. Каждый раз. Они были знакомы недолго — по меркам Ада, разумеется. — Запускаем новую линейку через неделю. Сильно ушли в готику на этот раз, хочу покорить каннибалов, — хмыкнула Вельвет, — очень яркий викторианский акцент, при этом много унисекса в покрое и чуть модерна для удобства при ношении. Корсеты должны умереть как явление, хотя их современники будут жить еще долго. Впрочем, сухоцветы на шляпках и бутоньерки все еще неплохо расходятся и стилизуются. Из каждого периода нужно отсеивать лишнее и забирать лучшее. — Я горжусь твоими успехами, — вдруг сказал Вокс. Вельвет немного вздрогнула. Удивление в налитых кровью глазах скрыть не удалось — она, в отличие от него, никогда эмоций не прятала. И в мастерской, и на подиуме, и в эфире — везде одинаково открытая, всем понятная в злобе или восторге. Они редко заговаривали о том, что между ними случилось и почему «это» продолжает само собой длиться и уводить куда-то в будущее. — Я горжусь еще и тем, что часть тебя создана мной, — продолжил Вокс, откинувшись на спинку кресла, — у тебя были прекрасные задатки с самого начала. Те кипы эскизов для каждого костюма, жажда известности, как тебя трясло от первых упоминаний в медиа, как тебе хотелось прогреметь своим именем на весь Ад — ох, как это было ново, какой свежестью от тебя веяло среди древней затхлости… Я счастлив, что мои деньги купили тебе дорогу к вершине. Он задумался. — Да, наверное, счастлив. Подходящее слово. Я долгие годы был один, партнерство с Валентино было лишь очередной сделкой — разве что самой долгоиграющей… С тобой мне хочется делить ощущение власти. Успеха. Того, что мы достигли, и к чему еще придем. Ты знаешь, купить известность можно любому идиоту, были бы средства. Но вот когда место под солнцем отдано настоящему таланту — тогда возникает ощущение чего-то пророческого, некой…истины. Шлюхи Валентино — тлен и секундное удовлетворение грешников, сколько бы он в них ни вложил. Ты — звезда. Сверхновая. И пока ты не проживешь свой срок, пока не станешь черной дырой, я буду отдавать все, что потребуется для твоего сияния. — Здесь все разит уродством, — вздохнула Вельвет, — кто-то подумал, что это станет наказанием… Как каждый из тех кастинг-директоров думал, что своей критикой ставит меня на отведенное судьбой место. И они доломали меня, уложили на операционный стол, привязали за руки и ноги… Но это все — хуйня из мира наверху. Не здесь, Вокс. Больше не здесь. Грешники будут приходить — и я буду превращать их уродства в красоту, в шарм, который станет причиной восхищаться, любить и желать. Нас бросили мордами в грязь, но мы сделаем грязь глиной — и возведем храмы. Храмы истиной красоты. Рога, клыки, перепончатые крылья и лохматый ворс — они будут боготворить свои отражения в зеркалах. Она допила бокал, со звоном опустила на барную столешницу: — И тогда вся адская красота станет моей… Меня окружит красота, которой я никогда не видела при жизни. Вокс поднялся с кресла, ступил вперед, протягивая руку: — Потанцуем? — Можно, — кивнула Вельвет, — дай мне минуту, покажу новую идею одного парня из ювелирного отдела. Вокс не испытывал возбуждения в прямом смысле этого слова, как давно не испытывал потребности в сексе — снова специфика тела. Но под эластичной имитацией кожи запульсировал ток при виде Вельвет, когда она вернулась в гостиную. Он тотчас щелкнул пальцами — «Умный дом», одна из лучших его разработок, запер двери. Сотни крохотных огней вспыхнули на смуглой коже полуобнаженной Вельвет — она вышла в одних черных брюках с заниженной талией и ботинках. Голый торс поверх знакомых ему белых швов обвили тончайшие золотые нити. И вкрапления рубинов кровавыми каплями озарили плечи, тонкие руки, выступающий живот, крупную грудь. Штаны он уже видел — со шнуровкой по обеим ногам, с языческой вышивкой в виде красных глаз — они выходили в коллекции прошлого месяца. Линейка нарядов в тематике мексиканского фольклора. А вот нательные цепи — что-то явно новое. Наверняка Вельвет осыпала парнишку-ювелира щедрыми наградами за идею. И новая коллекция будет вдохновлена этими не то индийскими, не то египетскими вайбами. Цепочки струились по ее телу, пока она подходила к нему, явно красуясь — в такие мгновения демонстрации новых одежд она словно перепроживала то, чего ей не хватило там, наверху. Она была моделью — лучшей из лучших. Ее подиум — личная студия, самая роскошная на их круге, если не во всем Аду. Ее красная дорожка — путь к возрастающей славе. Ее публика — до малейших электронных прожилок восхищенный мужчина, готовый в это мгновение сделать для нее больше, чем все — достать любой материал, купить любых мастеров и поднести к ее ногам любые сокровища преисподней. — Хочу продумать убор или накидку-плащ с очертаниями Анубиса, — она склонила голову набок, — образ Клеопатры так изъезжен… А вот одинокая женщина-чудовище, сгрызающая грешников после суда в загробном мире… Ненавидящая себя и свое занятие, но по воле богов преданная ему… — Хм, — Вокс берет ее ладони в свои, ее тонкие пальцы тонут в его руках — практически лапах, — очень сложная мысль, целый сюжет у персонажа… Ее же нет в египетской мифологии, это твоя фантазия на тему? Кивок. — Как это передать одеждой?.. — В этом вся соль, — Вельвет улыбается и утягивает его в неспешный танец, — в том, что это совершенно непросто, и я понятия не имею, как этого добиться. Но когда добьюсь — задеру для себя планку выше прежнего. — Это как с продюсированием шоу, — усмехнулся Вокс, — побить прежние рейтинги и поднять требования к себе на новую высоту. Танец повел их кругами по гостиной — медленно, позволяя каждому погрузиться в личные мысли. Им лучше многих в Аду известно о том, что последние переговоры Ее Величества — Шарлотты Морнингстар, дочери самого Люцифера — прошли весьма спорно. Официального заявления Шарлотта еще не сделала, но Вокс уже видел наброски речи, которые она отправляла ему. Речь будет зачитана в радиоэфире у Аластора, и у него в отдельном выпуске. И Вокс с Вельвет отлично понимали, что истребление может сдвинуться в сроках — на ближайшие, к горькой очевидности. Поэтому обещанная система защиты домов ВоксТека должна появиться на свет как можно скорее. Поэтому Вельвет обязана подпитывать доверие и стабильную уверенность грешников красотой. Тем, что превращает их мечты в реальность. Нельзя властвовать над землями, где не осталось ни единого грешника — и коль будущее Ада в их руках, им предстоит еще побороться за него. Но сейчас, пока у них есть свободный и тихий час, кружиться в танце было особенно сладко и…чувственно. Ладонь Вокса скользнула вниз, по теплой пояснице к приоткрытым ягодицам — Вельвет немного выгнулась, отчего грудь слабо качнулась — но их прервали шаги. Скрежет электричества мгновенно пропитал воздух. Экран засбоил, разбив лицо Вокса надвое. И пока правая половина продолжала с мягким взглядом и сытой улыбкой глядеть на Вельвет, левая половина обратилась к вошедшему. Там обнажились клыки и алый глаз пронзил незваного гостя открытой холодной злобой. Вокс был готов испепелить того, кто оказался на пороге гостиной — и ту часть системы, что посмела пропустить вторженца в самый неподходящий момент. — Энджел? — Откинувшись спиной на сильную руку Вокса и даже не пытаясь прикрыть грудь сильнее того, чем справлялись цепи, спросила Вельвет, — что случилось? На пороге белесой тенью замер Энджел Даст — контрактная шлюха и по совместительству самый старый любовник Валентино. Говорят, в Аду он находился еще с сороковых или тридцатых годов двадцатого века. Впрочем, паучья морда не выдавала возраста, зато восемь разрозненных глаз излучали такую смертную тоску, что Вокс поубавил злость. Осторожно опустив Вельвет на подлокотник кресла, он скрестил руки на груди. — Чего таскаешься по комнатам? Тебя за всю жизнь стучаться не выучили? — Я… — взгляд Энджела блуждал по стенам так, словно он не понимал, где оказался и с кем вообще разговаривал, — я…я убью Валентино. Вокс недоуменно вскинул бровь. Вельвет заинтересованно прикусила губу. Парень явно был либо очень пьян, либо уже под дурью — в звериных чертах сложно было разобраться — и искренне подавлен чем-то. Они оба знали, что с Энджелом Валентино совершенно не церемонился. Билась посуда, если паук сбегал прочь, ему отвешивались несметные пощечины и наверняка все отверстия мохнатого тела насиловались многократно. Почему Энджел заключил с Валентино контракт, Вокс и Вельвет понятия не имели. Но парень отчего-то терпел — много десятилетий — и теперь ввалился к ним со столь ясным намерением. — Так, — Вокс шагнул вплотную к Энджелу. Паук был с ним почти одного роста, но казался тщедушной многорукой тростинкой на фоне массивного Вокса. Ноги едва его держали, руки беспомощно цеплялись за воздух — то ли ломка от нехватки веществ, то ли невроз. Вокс порой благодарил смертного себя, что не пробовал наркоту — впрочем, как и Вельвет — потому как в Аду зависимость оставалась навечно. Зависимость без конца и края, без шанса на исцеление. — Рассказывай. — Нет, — мотнул лохматой головой Энджел, — нет! Я сам не знаю, чего притащился к вам… Я вообще случайно сюда зашел. И вам все это знать не нужно, я сам ни в чем еще не уверен, кроме того, что зарежу эту мразь вот этими лапами. Или… Блять-блять-блять, — он схватился когтистыми лапами за голову, — разве может контрактник убить хозяина? Ох, нет…все пропало…идея была мертвой с самого начала. — Слушай сюда, — Вокс уверенно схватил Энджела за подборок, поднял дрожащую беловорсую мордочку, — знал я одного Оверлорда с круга Похоти, который несколько раз расчленял своего раба. Буквально. Стояло у него на такое, понял? Так вот, грешник ополоумел, притащил в следующий раз топор и расчленил уже хозяина. Ты знаешь, умереть от оружия в Аду просто так нельзя, но ранить он его сумел — и убил бы, знай он способ. — К-к чему вы это?.. — в пьяных нездоровых глазах Энджела вдруг затеплилась искра рассудка. — Найдешь способ убить демона с концами — и решишь вопрос с Валентино, понял? — А…а как? Как?! Как убить… — под короткой шерстью подрагивали плоские губы. — Это сам выясняй, если действительно так этого хочешь, — усмехнулся Вокс, оттолкнув Энджела, — а теперь вон. Увижу тебя здесь еще раз или пойму, что решил апробировать способ на мне или Вельвет — пристегну к батарее и трижды поотрезаю все ноги. Умей быть благодарным и не подымать лап на покровителей. Теперь — пошел отсюда. Энджел под собственное несвязное бормотание удалился на нетвердых ногах. Вокс закрыл дверь, проверил защиту — видимо, Валентино, имеющий доступ к замкам, открыл пауку все двери, дабы тот поскорее ушел. Вельвет перебралась тем временем на диван и разглядывала потолок. — Ты решил избавиться от Валентино через этого парня? — Ты сама все знаешь, — вздохнул Вокс, — мы с тобой поднимаем ставки, Вельв. Люцифер в свое время натворил дел, перестал быть для грешников своим — и где он сейчас? Ни слуху ни духу от старика. Если мы перестанем быть для грешников теми, кому можно доверять — потеряем все без помощи ангелов. — Валентино пиздец как бьет по нашей репутации, — озвучила общую мысль Вельвет, — истероидный извращенец, готовый бегать с оружием за своим любовником по улицам… И убивать работников студии от любого стресса. Позорище. Взрослый мужчина… — Не просто взрослый, — заметил Вокс, — он на пару десятков лет раньше меня здесь появился, и все еще инфантилен. К тому же он насильник и прочее… Ты права, многие грешники пережили подобное дерьмо до смерти, и скоро Валентино перестанет вызывать хотя бы намек на симпатию. Секс-индустрия способна развиваться сама по себе. Он дал нам хороший толчок в самом начале… — Но теперь без него лицо Ви станет чище. Ты видел его физиономию? — спросила Вельвет, — по-моему, у него последнюю неделю ползут красные пятна. — Собрал букет Венеры, значит. Долго не протянет, у грешников ЗППП вылезают наружу быстрее, чем у смертных. Как только болезнь изуродует его лицо, он потеряет любой вес для работников и публики, — Вокс прошелся по комнате, заложив руки за спину, — если, конечно, твои наряды не спасут положение. — Он превращает мои лучшие одежды в тряпье, — глухо отозвалась Вельвет, — я пыталась, но… На нем самые дорогие ткани кажутся такими мерзкими и…пошлыми в худшем смысле. Дешевкой. Он портит все, к чему прикасается. — Тогда ему стоит исчезнуть до того, как его репутация сожрет его самого, — вынес вердикт Вокс, — думаю, Энджел сделает грязную работу за нас. Не знаю, что между ними на сей раз произошло, но он выглядит весьма…вдохновленным на серьезные действия. Сама судьба послала его нам сегодня. Вельвет хлопнула в ладоши — свет погас полностью. За огромным панорамным окном переливался мириадом огней красный город.***
— Приобретайте билеты на показ одиннадцатого июля по специальному промокоду Вельв11, чтобы урвать желанное место со скидкой и маленьким сюрпризом от Трех Ви! Приходите, чтобы оторваться, увидеть новую коллекцию и предзаказать товары раньше всех. Оставайтесь собой, оставайтесь яркими, не прячьте свои особенности, а заставьте окружающих влюбиться в них. Мы в Аду и здесь положено быть адски красивыми! С вами была Вельвет, и я жду вас уже одиннадцатого числа, чтобы реально зажечь! Проморолик был отправлен на редактуру. Вельвет успела просмотреть свое выступление еще раз, прежде чем замигала красная лампочка над рабочим столом — у Вокса что-то из ряда вон важное. Оставив монтажеров за работой, она вихрем пронеслась в другое крыло студии. В офисе Вокса царило оживление, сам он расхаживал возле огромного экрана, а бок о бок с ним стояла… — Ваше Величество, — Вельвет отвесила аккуратный поклон, — чем обязаны вашим визитом? — Добрый день, — костлявая ладонь с длинными пальцами протянулась вперед для рукопожатия и схватила маленькую руку Вельвет, — весьма рада встрече. Без церемоний, я сугубо по делу, что касается всех нас. Мы с мистером Воксом обсудили уже сотрудничество и обмен информацией. Можете не волноваться, от себя я гарантирую полное содействие… — Простите, но вам говорили, что у вас идеальные пропорции лица? — Вельвет пожирала взглядом лицо Шарлотты, — профдеформация, но я не могу… У меня есть несколько прекрасных эскизов для вас, Ваше Величество. Такие острые широкие плечи… Вам бы поднять линию бровей немного, такие чудесные точеные брови… в чем вы хотели сотрудничать? Вельвет не могла остановить поток идей в сознании, мозг автоматически примерял на Шарлотту десятки образов. Ее лицо сочетало в себе звериные, козлиные черты — но те изящно резонировали с благородными контурами тонкого носа и высоких скул. Лань. Грациозная лань, в чьих мышцах ощущается сила. Жесткие лохматые волосы, убранные за спину — их бы преобразить хаотичной правильной стрижкой. Подымающиеся вверх алые рога — расписать бы их черными узорами… — Я довольна, что вы так погружены в одежду, — ответила Шарлотта, — потому что именно здесь мне нужна ваша помощь. Мы с мистером Воксом условились, что в обмен на ценные сведения я сотрудничаю с ВоксТеком. И мы уже набросали план обороны Ада, если ангелы исполнят угрозу и нагрянут раньше срока. От вас, мисс Вельвет, требуется одно — продумать дизайн одежды, в которую будут вшиты чипы для создания защитной сферы. Это поможет оградить тех грешников, которые окажутся вне зоны моего влияния. Я могу не суметь укрыть сразу всех. Впрочем… — Впрочем, Ее Величество уже уходит, — перехватил фразу Вокс, — наш план и обращение к народу обсудим позже, верно? От тебя, Вельвет, нужен будет дизайн и рекламная кампания, которая подтолкнет абсолютно всех носить коллекцию с вшитыми чипами. Каждый грешник должен к моменту появления ангелов приобрести и носить хотя бы один предмет одежды…хотя бы один аксессуар. — Сложно, — вздохнула Вельвет, глядя то на Шарлотту, то на Вокса, — но, как говорится, планка задирается все выше… На этот раз нам придется покорить весь Ад сразу, так? — Приложите все усилия, — отчеканила Шарлотта, — я приложу свои в работе с отелем и в защите. Через неделю мне необходим отчет по работе над чипами и одеждой… И… Она скривилась. — Поспросите мистера Валентино не бросаться на гостей без разбору. — Что он сделал? — встревоженно выпрямилась Вельвет. Заметила она и хмурое выражение экрана Вокса — если этот ублюдок испортит им сделку с самой Принцессой Ада… — Пытался облизать руку, — не стирая отвращения с лица, сказала Шарлотта, — сообщите ему, что он остался жив исключительно из-за просьбы Энджела Даста не трогать его. Она развернулась на каблуках, и хотела уже уйти, как Вельвет окликнула ее. — Подождите, — и протянула бархатную коробочку, — вам небольшой сувенир от студии в честь начала сотрудничества. Когтистые пальцы вскрыли коробочку — блеснули серьги в виде детализированных черных летучих лисиц. Шарлотта благосклонно улыбнулась. — Благодарю. Не смею больше забирать ваше время, — и вышла. Они оба недолго молчали, обдумывая случившееся. — Значит, просил не трогать, — низким баритоном хохотнул Вокс, — выходит, Энджел отыскал способ насладиться убийством Валентино самостоятельно. Хотя, попросить Ее Величество избавить его от злого хозяина — тоже отличный способ. И руки марать не пришлось бы. — Получается, ему это принципиально, — Вельвет откинулась на дверной косяк, — а ты заключил сделку с самой мисс Морнингстар и спас наше положение? — Это не уменьшает количества дел, разработка чипов в любом случае на мне. Но верно говоришь, в ситуации с резким нападением ангелов Ее Величество использует силы, чтобы укрыть грешников. Наверняка свой отель она тоже собиралась защищать, но теперь мы можем часть людей спрятать в студии… Над мертвым народом нельзя властвовать. Чем больше спасем — тем сильнее оно окупится. — Чем ты ей отплатил за такую щедрость? — Твоей историей. Вельвет вскинула бровь. Ответ привел ее в растерянность — в том числе потому, что о ее жизни наверху никто, кроме Вокса, не знал. Теперь же ее тайну обнажили перед кем-то чужим…без ее разрешения? — Ты можешь разозлиться, — успокаивающе поднял ладонь Вокс, — но это было лучшим, что я мог дать Ее Величеству. Она хочет попробовать искупить души грешников в своем отеле, чтобы исчезла проблема перенаселения. Ищет способы. И я… — Не нашел ничего лучше, чем трепаться обо мне? — …рассказал ей о том, как ты исполнила терзавшую тебя при жизни мечту. Известно ведь, чем больше грешник похож на зверя, тем хуже он был до падения. Все знают. И…разве ты не замечала, что твои следы от хирургических швов заметно побледнели, хотя ты здесь совсем недавно? Чем ближе ты к исполнению мечты, сведшей тебя в грех и могилу — тем ты больше походишь на человека. Когда я встретил тебя, то увидел сшитую стеганую куклу. Сплошные шрамы и швы, ни одного целого участка кожи. — Ты хочешь сказать?.. — Что ты искупляешься. Возможно. Незаметно для себя. Прямо сейчас — и все время до. Ты почти вернула себе человеческий облик, хотя это не было твоей целью. Именно про это я и рассказал Ее Величеству. Что, может статься, путь к искуплению души — это дать грешнику исполнить сгубившую его мечту. Я не знаю этого наверняка, но на войне все средства хороши, и всякие нужно пробовать. Вельвет ощерилась, отступив на шаг, когда Вокс протянул к ней ладони. — Почему ты не сказал мне об этом? Почему рассказал кому-то без моего разрешения? Тебе неинтересно, да? Неважно, хочу ли я, чтобы о моих тайнах и прошлом кто-то знал, а? О прошлом, про которое я сама не хочу вспоминать? Это было дело секунды — подойти и спросить… Сволочь… — Ты знаешь, что такого циника еще поискать, но я обещал Ее Величеству показать грешника, который меняется, сам того не подозревая. Поэтому и позвал тебя. Чтобы она увидела твою идейность, твои горящие глаза, что в тебе жива душа. Она знает, что я ищу взаимовыгоду, и точно заметила разницу между мной и тобой. Думаю, она найдет применение способу. Вокс посмотрел на часы, висевшие у него на цепочке сбоку. Вельвет продолжала глядеть на него исподлобья. Уязвленно. Язвительно. — Да, я продал твою тайну. И купил твою безопасность. Ты не умрешь — ни при следующей чистке, ни при той, что грянет после. — Я не хочу искупляться, — процедила сквозь плотно стиснутые зубы Вельвет, сжав руки в кулаки, — не собираюсь! Я наконец-то попала туда, где у меня все складывается, где мои идеи восхищают, где на меня смотрят тысячи влюбленных глаз, где обо мне слышала каждая собака… Нахуй мне этот ебаный рай?! Мое место — в Аду, где грешники, не снимая, будут носить блядскую коллекцию с вшитыми чипами, потому что я сказала им, что это красиво! Я грешник, слышишь, я никуда не уйду, нет, ни за что! Вельвет метнулась от дверей к окну. — Мне убить Валентино?! Что мне сделать? Как поступить, чтобы ни одна ангельская рожа не явилась за мной?! — Ничего не делай, — сухие ладони Вокса опустились на ее плечи, — я слышал, что Энджел сегодня поехал в личный особняк Валентино… Нет нужды ему мешать. А вот ангельские рожи по любому сунутся — одного ведь недавно нашли мертвым, сама понимаешь. Но они не заберут тебя. Ни смерть, ни райская жизнь — ничто не заберет тебя из Ада. Экран приближается — и перед глазами Вельвет рябит проекция лица Вокса. Он словно пытается поцеловать ее, но лишь пускает волну электрических разрядов по открытым плечам. — Я лишь рассказал ей историю. Но ты такая же адская тварь, как и я. В рай попадают те, кто стремится его узреть — а нам приятнее видеть за окном красные улицы Пентаграммы. И мы будем смотреть на них сегодня, в день следующей чистки и спустя еще сотню лет. Они оба одновременно щелкают пальцами — и гаснет свет. Они смотрят на горящий внизу город — и на часы, украшающую огромную башню, отмеряющие дни до новой ангельской чистки.