Раньше я и представить не мог, что люди могут признаваться в любви глазами.
Этого было слишком много.
Тем не менее я поймал себя на том, что цепляюсь за ее любовь, как утопающий у море человек за спасательный круг. Я протянул руку, мои пальцы нависли над ее. После секундного колебания медленно взял ее руку в свою, переплетая наши пальцы. Я посмотрел на наши руки, восхищаясь контрастом оттенков нашей кожи, ее аккуратными, тонкими пальцами и моими шершавыми, огрубелыми. Это зрелище наполнило меня странным комфортом. Затем, в момент нетипичной уязвимости, я пробормотал. — Спасибо. Ночь становилась темнее, и звезды медленно появлялись в синем небе. В этот момент я потерялся, тишина прерывалась только тихим шумом воды и успокаивающим ощущением ее руки в моей. Я поднес ее руку ко рту, нежно коснувшись губами костяшек ее пальцев. На первый взгляд простое действие, говорящее многое о чувствах, которые я, хоть и не умел, но изо всех сил пытался выразить. Кончики моих пальцев проследили мягкую дорожку вверх по ее руке, вдоль плеча и вверх к ее лицу. Обхватив ее подбородок рукой, я наклонил ее лицо к себе. Было заметно удивление Рин, от нее ускользнул тихий вздох, но она не отстранилась и не усомнилась в моих действиях. Наши лица сблизились, а губы встретились в нежном сближении. Когда они соприкоснулись, плавно скользя друг по другу и создавая чувственные и ласковые прикосновения, время словно замерло. То мгновение было наполнено нежностью, взаимопониманием и глубокой привязанностью. Затем я отстранился, отпустил ее подбородок и провел рукой по ее мягким волосам. — Ты выглядишь удивленно. — Возможно, так и есть. Знаешь, если бы кто-то сейчас увидел тебя, тебя бы не узнали. Легкая улыбка тронула мои губы в ответ на ее комментарий. Я шутливо потрепал ее волосы. — Хорошо, что здесь никого нет, верно? Рин только беззаботно засмеялась и положила голову мне на плечо. Я обнял ее и прижал к своей груди. — Я бы хотела, чтобы этот момент никогда не заканчивался... И вправду. В мире, наполненном болью и страданиями, такие моменты были немногочисленны и редки. Я прижался лицом к ее волосам, вдыхая приятный аромат. Смотря на задумчивое лицо Рин, я не мог не поинтересоваться. — Что такое? — Я думаю о будущем. Как думаешь, что будет с нами, например, через пять лет? Возможно, мы, как и сегодня, будем вынуждены изо дня в день сражаться, терять товарищей и вместе с этим с трудом выживать. Мысли о прошлом и будущем смешивались воедино. Я думал о годах, которые провел в качестве солдата, о бесчисленных миссиях и битвах, которые превратили меня в того человека, которым я являюсь сегодня. Задумался о потенциальном будущем, о возможности жизни с ней. Жизни, наполненной чем-то иным, чем кровопролитие и война. Я всегда думал, что жизнь в мире и счастье предназначена для других, не для меня. Однако сидя там, слушая ее ровное сердцебиение рядом со мной, в то время как счастье стелилось по душе лучом солнца, я позволил себе представить это хотя бы на мгновение, позволил себе поверить, что, возможно, просто возможно, у меня тоже могло бы быть что-то подобное. — Я не знаю, но надеюсь на что-то хорошее. А каким хочешь видеть будущее ты? Рин вздохнула, а затем подняла свою голову и посмотрела мне в глаза. — Прежде всего, я хочу видеть тебя в своем будущем. Хочу, чтобы ты был рядом даже в самом далеком будущем. Жизнь в мире без титанов и подобного ужаса... От искренности в ее голосе и откровенности взгляда у меня перехватило дыхание. Она хотела, чтобы я был в ее будущем. — Я... хочу того же. Я не знал, возможно ли вообще то, чего мы желали; существует ли мир без титанов и постоянной угрозы смерти. Но я точно знал, что хотел попытаться. — Я позабочусь о том, чтобы это произошло. Ты и я. Вместе в будущем. Обещаю. Рин улыбнулась, сжав мою руку сильнее, а в ее глазах начали образовываться слезы. — Это было бы очень хорошо. Сможем ли мы это сделать? Я осторожно вытер слезу большим пальцем. — Сможем.