Передышка

      За шумом атак треск ткани был чуть слышим. Он едва смог увернуться, и меч с легкостью рассек его футболку, оставляя ее держаться на последних ниточках у ворота. Враг уже сделал новый выпад, когда лезвие топора рассекло его тело, натыкаясь на кости и с тихим звоном скользнув по ножу, выбив пару искр. За рассыпавшимся врагом мелькнули коллеги, тут же бросившиеся в рассыпную. Он с шипением вздохнул, стирая заливающую глаз кровь. Стряхнув быстрым движением с оружия пыль, бросился на нового противника.       Они боролись, мельтеша друг у друга перед глазами. Пробитая голова уже кружилась от вспышек магии, несущихся перед носом ножей, костей и бластеров. В этот раз битва затянулась – на них вышла орава противников с высоким уровнем. И заканчиваться они не собирались, без остановки напирая со всех сторон.       Целью в этом задании было нанести вред Ядру и заодно проредить ряды сильнейших и умнейших, оставляя местных жителей в полнейшей разрухе медленно погружаться в пучины отчаяния. Не так уж и сложно, казалось бы. Бывали миссии и похуже, где приходилось бороться с самой смертью за право покинуть мир хотя бы на плечах коллег и относительно целыми костями. Но чаще всего ему приходилось тащить на себе перестаравшихся напарников, не рассчитавших силы, потерявших связь с реальностью или слишком погрузившихся в азарт боя. Небольшой передышки ему хватало, чтобы восстановить крупицы сил и подняться на ноги. Все-таки жизнь в ужасных условиях подарила ему завидную закалку.       На лицо вновь брызнула кровь. Дернувшись, он смазанным движением смахнул ручейки, так и норовящие попасть в рот. В голове застоялся металлический запах. Он въелся в одежду, витал в воздухе, заставляя щуриться и с отвращением отфыркиваться. Осевшая на всем теле пыль душила изнутри, вызывая зуд. Это отвлекало. И он получал карму в полном размере за каждую секунду, проведенную мыслями не в бою. Потому сейчас вся одежда отяжелела от крови, кости ныли, пуская по телу волны боли, а резерв сил истощился еще в первой половине миссии. Он пошатывался, вздрагивал от каждого порыва магии напарников, разрядами электричества впивающегося в самые раны и накрывающего сверху сковывающей движения тяжестью. Перед глазом все давно превратилось в мешанину цветов, вспышек и теней. Слух перестал давать четкую информацию, улавливая лишь гам со всех сторон.       Вновь отбитая атака, и тело пробила насквозь волна, откидывающая в сторону. Каждую косточку прошили иглы, заставив скривиться и оскалиться. Мрачное выражение на черепе осветила вспышка. Едва устояв на ногах, скелет дернулся в сторону источника, тяжело опустив на землю топор, как тут же был опрокинут силуэтом. Мир завертелся. На секунду шейные позвонки передавило. Удар спиной. Шум, тут же заглушившийся хлынувшей в череп водой. И так едва выдерживающее давление сознание окончательно потерялось, уйдя в темные глубины пробитой головы.              ***              Удар черепом о мелкие камни пустил по телу вибрацию, завернувшую его в бараний рог. Звон нахлынувшей тишины и отвратительно щекочущая вода совсем не красили картину его ощущений. Поверхность, на которой он находился, шла волнами. Едва способный перевернуться, одноглазый закашлялся, выпуская остатки воды. Она заструилась через все возможные ходы, распространяя зуд. Пару раз тряхнув головой, он кое-как смог сконцентрировать внимание. Перед лицом камушки и песчинки напитывались розоватыми мутными струями. В носовую впадину, только успевшую очиститься, ударил насыщенный запах почвы, пронзая при каждом вдохе холодом. Влажность сгущала воздух и давила на голову.       Он уперся лбом в землю. Кости подрагивали от слабости. Каждая ранка отзывалась, смешивая ощущения в единый белый шум. Он не мог точно сказать, где серьезные раны и есть ли такие вообще. Тяжелое дыхание ударялось о поверхность перед ним и возвращалась, обдавая лицо холодом.       На точеные лопатки давила утяжеленная влагой толстовка. Струи, стекающие с нее, оглаживали кости, стягивая их ледяной кровавой сетью. Позвоночник облепили остатки футболки, ставшей простым куском ткани с розовыми разводами. Поникшие плечи, выглядывающие из-под одежды, ощутили прикосновение грубого материала перчатки. Скользнув в сторону, она обвела крупную трещину. Приподняв голову, Хоррор бросил косой взгляд на Даста.       - Что вообще произошло? – голос больше напоминал лязг металла. Снова зайдясь в кашле, он тряхнул головой и приподнялся, принимая сидячее положение. Его качало. Ссутулившись, он опустил голову, давая последним каплям воды покинуть череп. Рука потянулась к противно липнущей ткани, отрывая ее от тела.       - Ядро взорвалось, - тихий голос слегка хрипел. Мокрый капюшон тяжело нависал над лицом скелета, скрывая его наполовину. С него обильно стекала вода, накапывая на ворот толстовки. Он тряхнул руками в перчатках, сбрасывая посеревшую воду. – Мы успели переместиться и нас не накрыл взрыв полностью.       - Только вот конечной остановкой оказалась река, – Киллер присел рядом, потряхивая головой. Он резкими движениями тер глазницы и отплевывался от воды. Его черная жидкость смазалась, оставляя на лице огромные разводы. Хоррор с хрипящим вздохом протянул ему ткань, некогда бывшую его футболкой. Черноглазый замер, но махнул на предмет и отвернулся. – Я был бы не против принять бодрящий душ после такой жаркой потасовки, и уверен, вы тоже, но можно было бы оставить это напоследок, когда бы мы уже ушли из этого мирка, - Даст сверкнул зрачками из темноты на невидимый взгляд коллеги. Послышался скрип перчаток, и одна из них с шлепком прилетела тому в лицо. Вздрогнув, черноглазый сжал предмет одежды, дернувшись в его сторону.       Закатив красное око, крупный скелет преградил ему дорогу поднятой рукой. Он отжал ткань от лишней воды, напрягая последние силы. Большие фаланги обхватили чужое лицо и повернул к себе, прерывая едва не пускающие разряды во все стороны гляделки. Край плавно опустился к глазнице, стирая лишнюю влагу и выделяющуюся жидкость. Она разрасталась на ткани черными цветами, стремительно распространяющими свои побеги по серовато-розовой площади, стоило только прикоснуться к новому месту и забрать скверну с черепа. В полутьме особенно четко выделилось тонкое кольцо живущей в вечном затмении звезды, так часто скрытой непроглядной чернотой глубин поглощенного грехами сознания.       - Этого можно было ожидать от телепортации вслепую в незнакомой вселенной, - Хоррор вздохнул, убирая ткань. Он опустил на колено руку, оперевшись лбом в тяжелый подранный рукав. Слабость давила, тяжесть в костях так и призывала прилечь хотя бы на полчаса, потеряться в небытии сновидений. Голову будто наполнили пухом, едва не валящимся через дыру и пустую глазницу. Приподняв лицо и проведя по нему ладонью, красноглазый обвел взглядом напарников. – У нас есть немного времени?       - Да хоть сколько, - Киллер зазвенел сбоку, сверкая угловатой улыбкой. Он качнулся ближе, заглядывая в око напарника. – Подорвавшееся ядро знатно поубавило нам работы. Можем отдыхать хоть до полного восстановления здоровья без трат моих запасов. Еще и останется время на то, чтоб одежду высушить, - он наклонил голову к плечу. Глазницы стали половинками черных лун. Хоррор качнул головой, скрывая красный глаз. – Можешь дрыхнуть себе в удовольствие, здоровяк, - небольшая ладонь легко похлопала его по оголенной лопатке, выглянувшей из-под скатившейся под собственной тяжестью толстовки.        Магия разрядом прошлась по замерзшим костям. Шорох. Обернувшись, он обвел пространство взглядом. Они находились на границе между Сноудином и Вотерфоллом. Ветер, несший холод, старательно пробирался к каждой частичке их тел. Мокрая одежда не спасала, медленно погребаемая под слоем разраставшегося угловатыми узорами инея.       Одноглазый почувствовал едва различимый запах гари. Даст, согнувшись, с тихим треском разводил костерок в недоступном для ветра месте. Дымок скромно обволакивал его голову, забирался под капюшон, заглядывая в его неразличимое во тьме лицо, но руки в грубых перчатках разрывали его на тонкие потоки, в страхе расплывавшиеся клубами в воздухе. Гетерохромные зрачки, потерявшиеся на секунду, вспыхнули, притягивая все внимание.       Он махнул рукой, подзывая к себе, и присел на землю рядом. Киллер тут же подорвался с места, подхватывая под руки Хоррора, едва качнувшегося в попытке встать. Чужая кисть, обхватив изначально ребра, скатилась к позвоночнику, надежно прижимая его к меньшему телу. Из ткани под давлением хлынули струйки воды, распространяясь по костям к шортам. Он со вздохом поудобнее закинул свою руку на плечо коллеги. Каждый тяжелый шаг отдавался чавканьем мокрых кроссовок по застуженной почве, едва ощутимо прогибавшейся под ними.       Стянутую толстовку прибили костями к стене, как и одежду коллег. Огонь обдавал тело теплом и щекочущим обоняние запахом. Красное око отражало его искры. Они вспыхивали в нем, пролетали и терялись в пространстве за пределами, отдавая свое место собратьям. Пламя дрожало, рвалось во все стороны, жаждало свободы, протягивая свои лапы вверх и теряя их следом за искрами. Какое знакомое зрелище. Наблюдая за пожираемой древесиной, он постукивал по черепу, пока в оке разрастался цветок папоротника, а во рту таял сладковатый привкус.       Вместе с теплом медленно, но верно восстанавливалась магия. Пока что было легко дышать. С каждым вдохом он ощущал, как необходимые крупицы ласково оседали в теле, поддерживая его с незнакомой материнской бережностью, будто собственное дитя. Но уже сейчас их было слишком мало. Воздух разряжался, лишаясь такого необходимого элемента. Очень скоро местные монстры обратят на это внимание. Их тела отзовутся болью и слабостью в плаче по родному источнику сил и, казалось бы, вечному спутнику жизни. А затем…       Хоррор выбил новую дробь пальцами, отозвавшейся в черепе эхом, и поднялся с места. Силы восстановились достаточно, чтобы он мог немного побродить. С самого начала миссии угловатая улыбка, его дорогая подруга, не посещала лицо. Оно опустело, погрузившись в тень. Даже неспособный на магическое сияние глаз не блестел, как раньше. Неизменный топор казался тяжелее обычного, а блеск наточенного лезвия только нервировал, стреляя по органу зрения. И с каждым часом нахождения в этом мире плечи все сильнее опускались, утягиваемые к земле вслед за ним…       Ребра обхватили фаланги. Одноглазый покачнулся вслед движениям заскочившего за него Киллера. Он, хихикая, пригнулся за его спиной. Черные глазницы прожигали сквозь ребра Даста, тяжелой тенью поднявшегося вслед за коллегой. Пальцы постукивали по косточкам с каждым его шагом, пуская по телу мелкую дрожь, и скользили все ближе к солнечному сплетению. Воздух едва не звенел от напряжения.       - Да ладно тебе, - голос, режущий тишину, воцарившуюся под влиянием его дум, бил по слуху. Стоило гетерохромному приблизиться, как убийца отступил, уводя следом за собой и Хоррора. – Что тебя не устраивает на этот раз?       - Твое существование и грязная пасть, - зрачки горели особенно ярко. По костям прошелся разряд, стремительно добравшийся до души и впившийся хвойными иглами. Фаланги сильнее обхватили его кости. Руки, держащие в тисках, обвили грудную клетку и прижали к скелету позади. По позвоночнику медленно распространялась давящая сила, щупальцами голодного осьминога сковывающая тело.       Зрачки Даста неотрывно смотрели на черноглазого. Для них не существовало ребер стоящего между ними напарника. Только бездонные глазницы, изливающие концентрированную ненависть, и улыбка, утонувшая в черноте. Поднявшаяся рука едва не искрилась от магии. Извечные перчатки были сняты, как и толстовка с футболкой, оголяя кости на радость колкому ветру.       - Повторяешься, Дасти. Пора придумать что-нибудь получше – что толку болтать о том, с чем ты не в силах что-либо сделать? - нараспев произнеся, Киллер провел по ребрам ладонью. Хоррор повернулся к нему и скосил глаз, вылавливая его образ краем обзора. – Слушай, давай не будем тревожить нежную душу нашего общего коллеги? – фаланги потянулись к месту, где скрывался заветный сгусток магии, дарящий ему жизнь. Кончики, не отличающиеся остротой, с тихим глухим стуком прошлись по костям. Выпрямившийся позади скелет выглянул из-за плеча одноглазого глазницами-полумесяцами и склонил голову, прижимаясь виском к шейным позвонкам. – Вон, и так мрачный ходит всю миссию. А тут ты еще магией соришь. Никак отдохнуть не даешь.       - Кил, хватит. Мы и так все устали, - со стуком лоб названного получил щелбан. Оторвав одну ладонь от ребер, он картинно прижал ее к пострадавшему месту, поднимая невидимый, но ощутимый взгляд на говорящего. Тот со вздохом положил свою кисть на чужую, слегка поглаживая.       - Я нет, - потерявшаяся на секунду улыбочка вновь расцвела, распространяя по воздуху ехидство. Хоррор скосил глаз на него, постучав по чужой черепушке острыми фалангами. Со смешком рука поменьше выскользнула из-под его, повиснув на плече.       Красное око вернулось к Дасту. Даже будучи без капюшона, он был мрачнее их всех. Тень навсегда въелась в его лицо, подчеркивая пронзительные зрачки даже при ярком свете. Конечность опустилась, но треск магии все еще ощутимо гулял по грудной клетке. Взгляд наконец-то поднялся на скелета перед ним, теряя в лице шутника цель для уничтожения.       Хоррор протянул ему свободную руку. По пальцам прошелся легкий ток, нахлынувший волной и тут же снесенный обратно в темные глубины личности – к душе. С тела спала тяжесть, мягко исчезнув у стоп. Глазницы плавно прикрылись, едва давая рассмотреть блеск ока, в котором плескалось вино. Небольшие фаланги легли на ладонь, покорно позволяя оплести их своими, скрывая в надежном хранилище от чужих глаз и холодного воздуха.       Киллер за спиной заерзал, со вздохом касаясь скулой лопатки. Пальцы, обхватывающие ребра, скользнули по костям и покинули их с тихим стуком. Обе руки легли на края выглядывающей из-под шорт тазовой кости. Он выглянул сбоку, вынырнув из-под ладони, что тут же легла поверх его кисти.       - Итак, когда все наконец успокоились, не стоит ли нам расположиться дружной компанией у костра? Не пропадать же такой редкой заботе нашего дорогого пыльного коллеги, – улыбочка больше не имела столь острый вызывающий окрас. Голос понизился, стал медленнее, но продолжал звенеть от насмешки.       Взяв и его ладонь в свою, Хоррор прошел к обозначенному месту. Босые ступни обступила кашица отогревшейся у малого пламени земли. Присев у стены, он потянул напарников за собой. Киллер резво опустился за ним, обвив его руку своей в области локтя, и примкнул головой к высокому плечу. Даст тихо присел, прислонившись боком. Его кисть скрылась в мягкой хватке более крупных фаланг, обхвативших так удобно подходящий по размеру кулачок. На плечо едва ощутимо опустилась его голова, прислонившись скулой к угловатой точеной кости.       Вскоре они погрузились в сон. Засопевший первым Киллер расслабил хватку, навалившись большей тяжестью на одноглазого. Тот осторожно вытянул руку, обнимая его. Кисть с другой стороны выскользнула и плотно переплела пальцы. Ноша на плечах уравновесилась.       Окончательно стало тихо. Журчание воды, треск пламени, дожирающего последние питательные крошки дров. Мягкий дымок плавно вился к своду пещеры, блестящему от кристаллов. Запахи озона и опавших листьев, окруживших его с разных сторон, отделяли от всех мрачных мыслей, впившихся клыками голодных монстров в его душу с самого начала миссии. Ее ход сменился на размеренное биение, распространяя по телу следом за теплом волны умиротворения. Хоррор вслушивался в ровное дыхание напарников, прикрыв свои глазницы. За все время совместной работы это стало лучшей колыбельной, дарящей им троим долгожданные сны без боли, безумия и сожалений.