Империус

Выбивающее рёбра сердце, казалось, разнесёт грудную клетку. Она старалась бежать из последних сил. Каждый раз оглядываясь, замирая, перебегая из проулка в проулок. Зная, что, остановись она на секунду, и ей никогда не вырваться из этого ада. Силы покидали. Она бежала неведомо куда уже больше часа, делая максимально маленькие переходы шагом, чтобы немного выровнять дыхание. Нарастающая головная боль давала о себе знать. Но Гермиона была уверена, что стоит остановиться, и всё — она больше никогда не сможет вырваться из этих оков. Цель номер один — сбежать, чего бы это не стоило. Цель номер два — укрыться в магловском Лондоне. Цель номер три — ... Периодически ослабляющийся Империус, наложенный на неё вот уже два с лишним года, не давал дойти в своих размышлениях до этого пункта. Она увидела парк, к которому вела её память и ноги. В глазах мутнело. Она понимала, что происходило с ней. Вовремя не выпитое зелье, которое её заставляли принимать вот уже больше полугода, ещё держало свою власть над её разумом. Никто не знал о последствиях, если его не принять, точнее — она не знала. Ведь ей не давали и шанса сделать хоть шаг по своей воле. Остановившись в тени дерева, опираясь рукой о кованый забор, она пыталась отдышаться. Знакомый голос пробивался в её голове, заставляя вернуться домой, иначе будет хуже. Но хуже уже не было! Ведь у самой яркой и умнейшей ведьмы своего времени отобрали волю! Уничтожали разум! Отобрали самое важное, самое сильное, что держало её на плаву. То, что никогда не угасало в ней, в какой-то момент перебороли. Сломали, как долго гнущуюся ветвь, которая, в итоге, хрустнула, не оставив после и шанса на какое-то исцеление. Ей нужно было передохнуть. Осесть в неприметном месте. Она знала, что её будут искать. Поднимут Гарри, аврорат. Она не сомневалась, что Поттер найдёт её, пойдёт по следам. И тогда она попадёт обратно, в ад, из которого не могла выбраться. Ад, который изначально казался раем. А в итоге, оказался логовом зверя, несущего в себе месть, гнев и разрушение. Тело начинало трясти как при лихорадке. Длинная футболка, больше похожая на растянутую тряпку, прикрывающую ноги почти до колен, и шорты под ней, которых не было видно, навевали ясную мысль о сбежавшей из психушки. Хотя её запутанные волосы, распахнутые, словно бешеные глаза, изгрызенные губы и ногти говорили именно о подобном заключении. Она понимала, что ей нужно остановиться, передохнуть, постараться отключить голову от назойливого голоса, угрожающего и пугающего до глубины души. Она приняла ту мысль, что боится его. Боится этого голоса, этого человека. Боится его существа, сломавшего её. Но понимает, что стоит сейчас дать слабину, и она никогда не сможет повторить свой побег. Ибо он не допустит такого. Тропинка вела меж деревьев, уводя к маленькому прудику. Там почти не было фонарей. И она могла присесть на несколько минут, чтобы передохнуть, постараться успокоиться и продолжить путь. Путь в никуда... Она хотела рассмеяться от этой мысли, ворвавшейся к ней в голову. Но мышцы её лица уже не знают такого жеста, как улыбка. Она шла, стараясь прислушиваться. За каждым деревом мог оказаться её последний шаг. Но магловский Лондон был единственным местом, где сейчас ей было безопасно. Ведь в первую очередь её будут искать именно в магическом. А уже потом, вызвав Гарри, направятся в те места, о которых мог знать только он. Мысль о Поттере пробила болью сердце. Ей нельзя было попасться ему. Она повяжет себя на ту же участь, что и раньше. Гарри не поймёт, её быстро возьмут в оборот, а он лишь посмотрит на неё горьким взглядом, который покажет, что он её потерял. Очередной приступ паники, смешанный с лихорадкой, прошёл по телу, стоило только сесть на прохладную лавочку. Воспоминания о холодном полу, о который не раз разбивалась её голова, о боли, которую ей приносил тот самый голос, и Гермиона разрыдалась. Тихо, беззвучно, как научилась за эти годы. Душа требовала кричать, рвать, метать. Но максимум, на что она была способна — тихо глотать льющиеся по щекам слёзы, осознавая, что больше нет той яркой Гермионы Грейнджер. Есть сломленная девушка, которая уже давно не хочет жить. Голова раскалывалась надвое от переизбытка эмоций. В глазах темнело. Она сжимала виски пальцами, не в силах слышать проклятый голос, угрожающий жёсткой расправой, если она сейчас же не даст о себе знать. Гермиона подняла ноги, подтягивая колени, обнимая себя, стараясь успокоиться, выкинуть этот голос и попытаться рассуждать здраво. За своими мыслями, за врывающимся в сознание голосом, за лёгким ветерком, заставляющим осенние листья шелестеть на ветру, она не услышала позади себя шаги, идущие в её сторону. Мужчина остановился, рассматривая одиноко сидящую сгорбленную фигуру. Он шёл за ней от самого входа в парк, где заканчивался волшебный Лондон. — Грейнджер? — уверенное, тихое, ледяное. Гермиона распахнула от страха глаза, боясь повернуться назад.