Переломный момент.

Наступает переполох. Радость от неожиданного возвращения к жизни Орхана в миг омрачается упавшей без сознания Сейран. Все бросаются к ней. Суна надрывно кричит рухнувшему на пол вслед за женой и положившему её голову себе на колени Фериту ужасающее, до этого тайное для всех обитателей дома, кроме них троих: ее самой, Сейран и Кайи, известие: —Сейран больна! Сейран умирает! Ферит смотрит неверяще. Остальные закрывают рты руками от шока, а Суна кажется, ещё чуть-чуть и окажется лежащей рядом с сестрой. Кайя хочет броситься к ней, не позволить этого сделать, но здравый смысл помогает сначала позвонить в скорую, сделать то, что находящимся в панике от произошедшего и в голову не приходит, и только потом подойти к толпе родственников. — Доктора уже в пути, — говорит Кайя, стараясь придать своему голосу спокойствия, которого на самом деле не ощущает. Ферит, не отводя взгляда от бледного лица Сейран, сжимает ее руку так, словно пытается передать ей свою силу. В его глазах застыла боль и беспомощность. — Почему ты нам не сказала? — шепчет кузен, его голос дрожит от боли и отчаяния. — Почему ты не сказала?! — кричит он, резко поворачиваясь и глядя на Суну. Суна всхлипывает, обхватив себя руками. Кайя подходит к ней, нежно обнимая за локти. — Не кричи на нее, Ферит, — мягко, но твердо говорит Кайя. — Она ни в чём не виновата. Ферит обращает внимание на Кайю, заторможенно кивает, но тут внезапно голос подаёт до того почему-то не отводящий своего щенячьего взгляда от Кайи, Абидин: — Он знал, знал и молчал, — тихо, но отчетливо говорит он, указывая на Кайю. Все взгляды устремляются на него. Ферит встаёт, сжимая кулаки. — Это правда? — спрашивает он, сдерживая свой гнев. Кайя, опуская голову, вздыхает и кивает. — Почему? — только и может произнести Ферит — Ты же... Мне казалось, что мы с тобой теперь доверяем друг другу, думал ты на моей стороне, но ты... вы оба... — срывается его голос, а потом он бьет Кайю в грудь, находящийся в плену эмоций, не заботясь о том, что Суна совсем рядом. —Что ты делаешь, Ферит? —защищает жену Кайя. — Что я делаю? — хрипит Ферит от слез. — Что Я делаю?! Что если она умрет?! Умрет потому что ты промолчал, Кайя! Я могу потерять ее! Ферит отпускает голову, обессиленный. Его истерика не утихает, он опускается на колени. Кайя смотрит на Суну, все еще находящуюся на грани, стоящую на ногах, кажется, только благодаря его рукам. Затем на кузена, находящегося в состоянии не лучше, не зная, кого сейчас успокаивать. Почему вообще только он пытается их успокоить? И зачем, шайтан бы его побрал, Абидин, открыл свой рот, накаляя и без того патовую ситуацию? Не отпуская руки Суны, Кайя дотрагивается до спины Ферита. — Где врачи? — спрашивает кузен. — Они будут с минуты на минуту. Он обнимает Ферита, точно так же, как это было во время похищения, пытаясь придать ему хоть каплю спокойствия. — С ней все будет хорошо, — говорит он, стараясь уверить обоих. — Ее в любое время готовы принять в Лондоне. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь ей. Выражение лица Ферита начинает меняться. В его глазах появляется искорка надежды. Суна, слыша слова Кайи, кивает, медленно приходя в себя, ее дыхание становится более ровным. —Спасибо, брат. —роняет Ферит тихо, прежде чем Сейран забирает скорая, а все они, едут следом.

***

Недавно Сейран пришла в себя. Суна и Ферит поспешили к ней и из палаты пока не выходили. Кайя напряжённо бродил по коридору, пока его не заметил Абидин, который, вопреки, обыденному положению вещей не стоял в сторонке, а сидел на скамье неохотно, выражая недовольство, отвечал на что-то Гюльгюн-ханым. — Ты здесь, — произнёс Абидин, почти презрительно отводя взгляд от Кайи. — Абидин, — изумленная интонацией, проговаривает Гюльгюн-ханым. — В чём твоя проблема? — выдыхает Кайя, чувствуя, как гнев и беспокойство сливаются в одно. Абидин смотрит на Кайю с явным упрёком в глазах. — Ты знал про Сейран, но умолчал об этом. На что ты надеялся? Каким человеком нужно быть, чтобы не сказать о таком? Кайя вздохнул и, не отводя взгляда, ответил твердо. — Потому что Сейран попросила об этом. Это было её желание, иррациональное, может, но её. Гюльгюн-ханым, с отчаянным выражением на лице, встрепенулась. — Кайя, и всё же стоило сказать, это же так важно, — её голос звучал беспомощно. — Ему было проще пойти на поводу у больного человека. —бурчит водитель— Ему кажется это нормальным. Кайя даже удивляется этой его смелости перед мамой Ферита, и всеже больше, его эта ситуация злит. — Нет, — мотает Кайя головой, чуть сужая глаза. — Но когда моя жена пришла ко мне в слезах и попросила об этом, — с каждым словом его голос становится твёрже, уверенней, — я не смог пойти против. Гюльгюн-ханым распахивает глаза от удивления, в то время как Абидин болезненно закрывает свои, будто готов заплакать. Кайя, пряча руки в карманах пальто, наблюдает за этой сценой, а затем почти спокойно спрашивает: — Ответь, Абидин, почему ты на самом деле злишься на меня? Абидин колебался, его лицо искажается от сменяющихся эмоций. —О чем ты? —Скажи, может легче санет. Гюльгюн-ханым, стараясь утихомирить обстановку, с тревогой и решимостью обращается к двум мужчинам: — Кайя, Абидин, успокойтесь, там Сейран! — Вы правы, тётя.. — отвечает Кайя, стараясь сохранять спокойствие. — Нет, договаривай, что мне рассказать! — вдруг выпаливает Абидин внезапно. Его слова полны гнева, и Кайя ощущает, как теряет самообладание, хотя и не показывает этого. — Ты знаешь, — Кайя бросает взгляд на Гюльгюн. — Но ты прав, обсуждать стоит наедине, иначе ты не сможешь сказать, что думаешь. Кто знает, что с тобой будет. А я ведь вовсе не думаю о тебе плохо. Я понимаю, как ты важен для Сейран, для Ферита... Абидин удивляет. Не только говорит, не только перебивает , но и произносит то, что бьёт под дых. — Для Суны. Это ты хотел услышать? Почему не говоришь сам? — спрашивает Абидин, сдерживая раздражение. — Смело, — смеётся Кайя, — но не до конца верно. Гюльгюн-ханым ахает. — Что ты такое говоришь? При чём здесь Суна? Но Абидин не слушает. Долго же наверное терпел. —Суна никогда тебя не полюбит. —Метко. Хлестко. Больно. Этот водитель с вечно мокрыми глазами всегда так мог? — Но мы, однако, вместе, — говорит он, беря себя в руки. — Это злит? Абидин только повторяет свои слова: — Она тебя не любит. —Замолчи Абидин —безразлично, в тот же миг, раздается родной девичий голос позади. Кайя чувствует, как тонкая кисть Суны проникает под его локоть, а сама она прижимается к нему, её присутствие приносит ему некоторое успокоение. Глаза Абидина вновь становится слезливыми, его эмоциональный порыв стихает, и он опускает взгляд. — Суна, — шепчет Кайя, его голос наполнен благодарностью и облегчением. Суна крепко держит его, улыбается слегка. Поворачивается к Абидину. —Не смей больше говорить подобного. Что ты вообще можешь знать? — Тебя, — тихо произносит Абидин. — Он использует тебя, а ты рассказываешь ему о болезни сестры и сама молчишь, словно тебе всё равно. Суна не колеблясь, отводит свободную руку и резко ударяет водителя по щеке. Звонкий удар заставляет его отвернуться. Суна смеётся. Горько. Иронично. Яростно. Теперь уже Кайя сжимает ее руку в знак поддержки. — А к кому мне стоило обратиться? — выплёвывает она, — К тебе? Чтобы ты сразу как верный пёсик разболтал Фериту? — Суна... — Ведь это только в одну сторону работает, — продолжает Суна, не давая ему перебить. — Про это я расскажу, потому что другу надо, а вот про беременную от него девушку в доме прислуги промолчу. И плевать, что Сейран тоже моя подруга. И плевать, что я сестру её вроде как люблю. А любишь? Любил ли вообще, знал, если говоришь такие слова? Абидин закрывает лицо руками, не в силах, похоже, выносить ее слов, а Суна и не думает останавливаться, всё ещё держась за руку Кайи. — Любил? — повторяет она, её голос становится тише, но не менее пронзительным. — Почему же тогда не осмелился объявить об этом? Почему отступил? Где ты был, когда отец бил меня по поводу и без? Где был, когда Ферит нападал на меня, когда всё шло не так с Сейран? Где был, когда меня выдавали за Саффета, когда он оставил на мне травму? Где был потом? Ах, да, решил пойти по простому пути, обвинил меня во всём! Ну ничего, главное, друг поддерживает! А нет, и тут не вышло — он ведь наладил отношения с ненавистным кузеном, а тебе не сказал... Суна успокаивается, её дыхание становится совсем ровным. Она смотрит на Кайю, а затем снова на Абидина, её взгляд полный разочарования. — Ты только делал вид, что рядом, но на деле никогда по-настоящему не был, когда мне было плохо. А он, — её лицо озаряется улыбкой, — со мной, когда мир рушится, со мной даже тогда, когда я сама его прогоняю и отталкиваю. Слова Суны звучат как исповедь, и её эмоции полностью захватывают момент. Абидин остаётся сидеть, всё ещё закрыв лицо руками, его тело дрожит, вероятно, от внутренней борьбы. Кайя, чувствуя, как тяжело ему тоже, обнимает Суну, утыкаясь ей в макушку. Сколько же она всё-таки пережила. Суна поворачивается к нему корпусом. Ее глаза полны тепла. —Пойдем —просит она и Кайя слушается. Они направляются к палате Сейран, оставляя Абидина наедине со своими мыслями, потому что, Гюльгюн-ханым идёт вслед за ними, услышав из уст Суны: —Моя сестра беременна, а не больна, но, как так вышло разбираться, уж точно, не тебе.