Primus inter pares

«Адмирал, я хочу назад мой корабль» «Вы взрослый человек, вы должны понимать, что с таким повреждениями корабли как правило списывают. Вы получите новый современный разрушитель класса “Император” последней модификации» «Если вопрос в том, что верфи Малой Яги или Бороска не способны провести восстановление и ремонт, то мы можем взять на себя эту задачу. У нас есть подобный опыт. Да, как раз разрушителей этого класса» Ремонт этого разрушителя был обозначен как приоритетный. Ремонт этого разрушителя был на личном контроле у генерального директора верфей. Ремонт этого разрушителя продвигался очень медленно. Слишком большие повреждения, слишком много надо заменить. Все, кто видел этот разрушитель после боя, считают, что проще и дешевле — списать и порезать на лом. Все, от моффов Бастиона и адмиралов до бригадиров смен верфей. Все считают, что этот разрушитель уже отслужил свой век, его надо списать, заменить новым, современным, неуязвимым. Только двое уверены, что его можно восстановить и вернуть в строй. Командир этого разрушителя и генеральный директор верфей. Первый — слишком прикипел сердцем к кораблю и не хочет понимать, что пора смириться, отпустить и открыться новым горизонтам и новым возможностям. Вторая — слишком уверена в своих возможностях и в опыте ремонтных бригад верфей, а ещё ей нравятся невыполнимые задачи. Но, возможно, это любовь. Есть и третий. Сам разрушитель считает, что он вполне способен повоевать, и что слишком рано списывать его в утиль. Но кто слушает корабли и доверяется их суждениям? Их трое против всей галактики. Их воля и решимость противостоят опыту, здравому смыслу и здоровому же скептицизму. Потому ремонт разрушителя на личном контроле у генерального директора верфей забытой и затерянной на краю галактики звёздной системы. Потому она и обходит разрушитель каждую неделю, а то и чаще, проверяя, как идут работы. Сейчас системы корабля запитаны от внешнего источника на верфях. Где-то есть освещение и сила тяжести, а где-то ещё нет. В каких-то отсеках уже есть пригодный для дыхания воздух, а в какие-то ещё не накачали. Она ходит по длинным коридорам в скафандре, методично проверяет состав атмосферы, радиационный фон, температуру после каждой двери-диафрагмы, после каждой любой двери, люка, шлюза. Каждый раз она выбирает новый маршрут, пишет на деке наблюдения, замечания и указания по ремонтным работам. В этом коридоре есть свет, воздух, сила тяжести. Здесь даже провели какие-то операции по ремонту. Она не сверяется с технологическими картами, она и так видит, что уже сделало, а что ещё нет. Сегмент искорёженной, оплавленной огнём обшивки сразу бросается в глаза. Здесь был взрыв, один из многих, рвавших корабль на части. Эхо взрыва можно услышать до сих пор. Она прикладывает ладонь к холодной стене и чувствует, как стонут от деформаций силовые элементы конструкции. От лёгкого прикосновения сыпятся декоративные панели, падают под ноги, крошатся в пыль. Стена под ней — броневой лист толщиной в ладонь, дрожит и заваливается внутрь. Она удерживает его от падения, аккуратно вытаскивает из проёма и ставит рядом у стены. Лист в несколько сотен килограмм весом. Никто не поверит, если рассказать, но кто знает её давно, совершенно не удивится. Она способна и не на такое. Шепчутся, что она — ситх, но в ответ на подобные вопросы, прямые или завуалированные, она лишь смеётся и отвечает, что она — инженер. За листом прячется глухой отсек шириной три метра и в метр глубиной. Вверху — решётка вентиляционной шахты. Она выглядит так, словно её кто-то прогрыз, пытаясь пробраться наружу. На полу у самой стены лежит и виновник — базз-дроид. Его аккумуляторы полностью разряжены, и теперь он не представляет опасности. На стенах видны глубокие царапины — он пытался прорваться наружу. Впрочем, её внимание привлекает другое. На стене висит закладная доска, покрытая толстым слоем пыли. Она смахивает пыль, читает выгравированные надписи и не верит тому, что только что прочитала. Разрушитель класса «Победа», серийный номер 00001, название «Победа», заложен… дата доимперская, что неудивительно. — Вот это сюрприз, — говорит она вслух. Воздух вокруг дрожит, доска тихонько и мелодично звенит, хотя это невозможно — она не просто прикручена на четыре болта, она намертво впаяна в такой же лист брони. Низко гудит весь отсек, на грани слышимости. Разрушителю весело, и это веселье окатывает её как тёплая волна. Даже его нынешний командир не знает, кто он есть на самом деле, зовёт другим именем. Нет, имя ему нравится, оно больше подходит его сути, чем то, старое, данное при закладке. — Путь обмана — путь победы? — переспрашивает она, и корабль смеётся в ответ — так и есть. Освещение в коридоре неуловимо меняется, так, что её взгляд притягивают странные линии под закладной доской. Она проводит ладонью перед стеной, пыль сыпется вниз, на пол и на дохлого базз-дроида. Линии складываются в рисунок. Это нерф с большими рогами и гипертрофированными половыми органами. Над нерфом написано: «Таркин — вонючий нерф». Для непонятливых рядом написано «Таркин», и жирная стрелка указывает на рисунок, прямо под хвост. — Вот она, память народная, — смеётся она, рассматривая мастерски выполненный рисунок. У нерфа и в самом деле угадываются черты всесильного гранд-моффа, ныне покойного. Одним движением руки она выметает пыль в коридор, затем восстанавливает решётку вентиляции. Это просто: подобрать с пола обломки решётки, поставить на место и срастить с основным металлом. Ей говорили, что использовать так Силу — неправильно, это ересь, но ей давно плевать на чужое мнение. Глухой отсек снова чист, сверкает как новый. Она нагибается, чтобы подобрать трупик дроида, но корабль ей шепчет — «Оставь. Это будет нашей тайной». Тайной, о которой не знает даже командир. Кораблю весело, ему нравится такая игра. Он любит тайны, загадки и мистификации. Она улыбается в ответ, ставит на место лист брони, проводит ладонями по стыкам. Щели тут же затягиваются. Осталось только восстановить внутреннюю обшивку, но этим займутся уже ремонтники. Где-то на схеме должен быть этот отсек с закладной доской. Той самой, первоначальной заводской схеме. Возможно, её можно даже найти в архиве. Только с той поры разрушитель столько раз переделывали, что схема давно неактуальна. На последней актуальной — этого отсека здесь нет, потому что никто не знает, что он должен тут быть. Схемы не всегда отражают истинное положение вещей. Как и имена.