Ты мне кого-то напоминаешь

      Когда Ая Каринн встретила Амадея Хая, он мало чем отличался от других жнецов. Он был также самонадеян и нагл, и также совершал ошибки, за которые платили другие. — Первая ошибка — урок, — смиренно произнесла Ая. — За его ошибку заплатила ты, а не он, — в ответ прошипела Амиру.       Именно она сейчас сидела у её ног — неподвижных, израненных, жалких — и обрабатывала исперещенную кожу, пытаясь свести вместе ошмётки кожи.       Она видела лишь последствия ошибки Амадея. Ая видела возможность.       Жнецы жили долго, если так можно было сказать. Перерождаясь, они были лишены возможности избавиться от воспоминаний прошлых жизней и были вынуждены жить вместе с ними. Многие жнецы сдавались, развеивая собственную душу, чтобы обрести долгожданный покой. А Ая Каринн была одной из тех немногих, кто до сих пор выбирал жизнь, каким бы сомнительным удовольствием та не была.       Даже Амиру, сидящая рядом с ней, уже не была так уверена в собственном выборе. Ая знала, что та до сих пор была здесь лишь из-за неё. Все остальные причины оставаться в живых уже были мертвы.       Амадей же был больше похож на Амиру с её ослеплëнностью прошлым, однако Каринн хотела это изменить. Ей хотелось бы это изменить.       Рано или поздно Амиру уйдёт, и Ая не станет этому препятствовать, даже если последние столетия она только и делала это, пускай и ненамеренно. Может быть, та даже утрудит себя прощанием, а не пропадёт также внезапно, как и появилась. Амадей бы мог бы встать рядом с ней также, как столетия стояла Амиру. — Он похож на тебя, — тихо призналась Ая       Амиру наконец отвела свой взгляд от ошмётков моей ноги и недовольно поморщилась. — Как по мне, он куда больше похож на тебя. Та же святая уверенность, что всё сойдёт с рук. — сказала она и отвернулась, молчаливо прося закончить этот разговор.       К её несчастью, Ае было слишком любопытно, что она имела ввиду. — В отличие от меня, свою первую жизнь он прожил полноценно: хорошие родители, любимая жена, послушные дети и внуки. Быть может это сыграло свою роль в его «самоуверенности». Всё таки единожды прожив жизнь без проблем, мы все начинаем считать себя гуру, — произнесла Каринн. — Я не про это и ты это знаешь, — с тяжёлым вздохом ответила Амиру, и Ая сочувственно ей улыбнулась, — Вы оба поставили бы свою жизнь на кон, если бы это помогло вам добиться цели, какой бы незначительной та не была. — Едва ли жизнь теперь имеет прежнюю ценность. Теряешь её и вновь возрождаешься, а смысла уже и нет, — Амиру на мои слова лишь печально покачала головой. — Всё, что имеет начало, имеет и конец. Мы не бессмертны, лишь живём дольше, а значит и конец мы тоже встретим рано или поздно.       Теперь Амиру была расстроена и я наконец замолчала, решив не продолжать этот бессмысленный разговор. — Ты хочешь сделать его преемником, когда я уйду. Верно? — в голове Амиру не было обиды, она знала, что из них двоих дольше проживёт не она. — Я ещё не решила. Он слишком юн. — заключила Ая. — Я была моложе, когда мы встретились. — оспорила Амиру. — Но и преемником я назвала тебя позже. — Назвала позже, да, но решение ты приняла уже тогда, — возразила она.       Ая не стала отвечать дальше. Может Амиру и провела с ней столетия, но до её появления она прожила ещё столько же, и о них она не знает почти ничего. И Каринн видела таких людей, как Амадей. Их было много, и все они сейчас покоятся в земле.       Ая тоже была одной из них. Ая также горевала о прошлом, жалела других и себя и не понимала за какие грехи ей вновь приходится через это проходить. Потом пришло смирение, за ним возможности.       Каринн знала, что у жнеца лишь два пути: утонуть в печали по прошлому или научиться пользоваться возможностями, которые подкидывает будущее. Ая выбрала второе, Амиру первое, а Амадею лишь предстоит сделать этот выбор.       А через столетия она наконец сможет с довольной улыбкой прошептать: — Ты мне кое-кого напоминаешь… – чтобы Амадей недоумевающе посмотрел на неё, когда она ответит сама себе, –…меня.       Он не будет стоять рядом так, как стояла Амиру. Но в отличие от неё, он будет стоять твёрдо, без сомнений, живой.