Впервые папа.

Большой. Высокий. Устрашающий мужчина.  Хватает одного взгляда голубых глаз, чтоб заткнуть назойливых новичков.  Его боятся.  Его ненавидят. Его…любят? Именно.  Внешне страшно пугающий мужчина смог найти ту, которая примет его. Примет полностью. С каждой его проблемой. Полюбит. Выйдет за него замуж. И даже…родит ему сына. Не будем вдаваться в подробности. Но его Лия…Самая потрясающая и понимающая женщина в мире.  Кениг и не думал о семье. Ожидал, что сдохнет от пули и за него никто и не вспомнит, но… Мужчина спешит домой. Очень поздно. Он задержался и пропустит ужин из-за чего вновь переживает.  Лия, как обычно, скажет, что все в порядке, но совесть грызет, каким бы стойким, устрашающим солдатом и ветераном войны он бы не был.  Уважение к жене, и к женщинам в целом, должно быть всегда. Так учил отец. С хлопком закрывает входную дверь и жмурится. Черт. Сын, вероятно, уже спит. Лия выходит из спальни и скрещивает руки на груди, изображая недовольство.  Кениг, прямо в обуви, подходит к любимой жене. –Дорогая, мой бог, прости меня! Ты же знаешь– Женщина прикладывает палец к его губам поверх маски и улыбается. –Вальтер спит. Это первое. А во-вторых, ты знаешь, что я никогда не сержусь…Кениг, все в порядке. Опять. Вновь эта женщина заверяет, что все в порядке. Но на душе так гадко. –Он в порядке? Он что-то говорил?  Кениг страшно трясся над своим растущим мальчиком. Боялся пропустить первый шаг. Первое слово. И не зря боялся. Чертова работа. Его профессия, что он выбрал, отнимала девяносто процентов времени.  –Он в порядке. Нет, он не звал папу. Он только щебечет.  –Боюсь пропустить.  –Раздевайся, мойся и пойдем ужинать.  –Ты не… –Нет, не ела, тебя ждала. 

***

После горячего душа и ужина, Кениг с Лией  переместились в гостиную, где женщина легла головой на колени к мужу, а он, в свою очередь, гладил мягкие волосы жены и они оба смотрели какую-то кулинарную передачу.  Кениг вдыхает полной грудью и расслабляется, откидываясь на спинку дивана. Все лучше, чем он когда-либо представлял в своей жизни.  Любимая и любящая жена.  Маленький сын. И…спокойствие, которое длилось недолго и было прервано плачем маленького в спальне.  Лия уже приподнимается и собирается встать, но Кениг нежно держит ее за плечо. –Отдохни. Я схожу.  Она дарит ему улыбку, от которой у него теплее на сердце.  Та самая улыбка. В которую он влюбился как мальчишка.  И Кениг уходит в спальню к малышу.  –Ну-ну, малыш. Папа здесь. С особой осторожностью Кениг просовывает руки под крошечное тело плачущего ребенка, поддерживая под спину и голову и прижимает к себе, тихо укачивая. Его большие и сильные руки, покрытые многолетними шрамами и ладони, с новыми мозолями на еще не заживших старых, очень нежны и аккуратны с ребенком.    –Тише, приятель…Все в порядке… С Вальтером на руках, бережно прижимая своего сына к груди, мужчина идет в гостиную, к жене.   –Дорогая… Жена приподнимается и уступает место Кенигу, который теперь ложится головой на колени к жене с ребенком на груди, аккуратно поглаживая малыша по спине, периодически целуя малыша в макушку и нашептывая слова утешения для маленького.    –Я никому не позволю навредить тебе, Вальтер. Я обещаю. Лия улыбается. Она не ошиблась в выборе мужа и отца ребенка.