Scream

— Добрый вечер, Стефани Майер, верно? — Глубокий мужской голос обжигает ушную раковину. Связь рябит механическими помехами, похожих на старый стационарный телефон, но Коломбина готова поклясться, что почти слышит чужое дыхание. — Нет, вы, наверное, ошиблись номером. — Несвойственно себе она медлит, удивлённая внезапным звонком. На электронных часах мигает время - пол двенадцатого. — Правда? О, боже, извините. — Вкрадчивый смех пробивается из шипящих динамиков. Коломбина глупо хлопает глазами, застыв на одном месте. Стоило прервать затянувшуюся паузу, сбросить вызов. Но палец замирает над красной кнопкой в нерешительности. — Ничего страшного, все в порядке. — Как вас зовут? — Коломбина. Просто коломбина. — Коломбина. — От звука ее имени по телу бегут мурашки. — Чудесное имя. Незнакомец по ту сторону не спешит раскрывать свою личность. — Вы любите фильмы ужасов? — Может быть. — Вы одна? — Я? — Коломбина удивлённо поднимает голову, размышляя над сутью вопроса. Голос на секунду вздрагивает, выдавая встревоженность. — Да, одна, я живу одна. Мужчина вновь смеётся, вдруг никак не искажаемый телефонной связью, словно совсем близко. Коломбина на секунду оглядывается, реагируя на звук. Липкий иррациональный страх сковывает мышцы, тягуче пробираясь в голову. Ей не о чем беспокоиться, ведь так? Незнакомец, словно чувствуя чужое замешательство, спешит прервать молчание. — Нет, я не об этом. — Он задумчиво мычит. — Не хотелось бы, чтобы ваш ревнивый муж внезапно прервал нас. — Что вы имеете ввиду? — Подумайте сами, сегодня удивительная ночь, воля случая свела нас вместе. — Он держит многозначительно паузу. — У вас приятный голос, почему не провести это время вместе? Коломбина неловко замолкает, сдерживая нахлынувшее смущение. Она упирается бедрами в кухонную тумбу, перекладывая мобильный на другое плечо. Где-то слева громко капает кран. — Я... — Она громко вздыхает, собираясь с мыслями. — Да, думаю, я не против. — Я рад. — Коломбина непроизвольно улыбается, слыша лёгкое удовлетворение в чужом голосе. — Чем вы занимаетесь? — Готовлюсь ко сну, уже поздно. — Неужели? — Да, я... — Разве не страшно спать одной? Коломбина удивленно открывает рот, краснея. Непривычное напряжение бъется где-то в грудной клетке, сдавливая. Но она отмахивается от него, стараясь не придавать особого значения. — Нет, все в порядке. — Ладонь скользит по щекам, растирая. — Я привыкла. — Звучит печально. — Незнакомец почти мурлычет, заставляя сердце нервно подскочить. Он флиртует? — Как неправильно, что такая замечательная девушка, как вы, остаётся ночами одна. Мне искренне хочется скрасить ваше одиночество. Коломбина перехватывает телефон покрепче, опасаясь выронить из вспотевших ладоней. — Это... Мило. — Она не находит нужных слов, не зная как реагировать на такое внимание. Может быть он прав. Ей слишком долго пришлось быть одной, иначе объяснить то, какое влияние оказывает чужой хриплый голос не возможно. Подрагивающие пальцы крепче обхватывают край стойки. — Мило? — Голос усмехается. — Боже, вам нравится? В тоне звучит неприкрытая издёвка, но она не задевает, как должна. Наоборот. — А у вас длинный язык. — Коломбина нервно усмехается, надеясь, что это не прозвучало слишком отчаянно. — Верно, длинный. — Подтверждает он, и Коломбина почти видит, как тот улыбается.— Но, на него ещё никто не жаловался, знаете, я умею творить чудеса. Коломбина тяжело выдыхает, поджимая губы. Взгляд мечется по кухне, пытаясь сосредоточиться, отвлечься от навязчивой мысли и не обращать внимание на прошедшие по спине мурашки. Но ей не позволяют. — Я бы мог продемонстрировать. — Коломбина давится воздухом, сжимая веки до белесых пятен. — Мог бы сжать твои бедра, крепко, оставить на белой коже следы. Или, может, тебе нравится нежно? Незнакомец не останавливается, продолжая. — Я уверен, ты восхитительна на вкус. Ты могла бы закинуть дрожащие ноги мне на плечи, пока я вылизываю твое тело, нахожу все чувствительные места. Ты бы прекрасно смотрелась сверху, на мне, подмахивая бедрами. Хочешь? Голос шепчет, оседая где-то на подкормке, горячей волной смывая последние остатки благоразумия. Коломбина чувствует эфемерное дыхание на шее, скользящие ладони по коже. Грубые, мозолистые, царапающие короткими ногтями нежную плоть. Чужие прикосновения кажутся почти реальными, живыми. Она стыдливо сводит ноги, опасаясь собственных эмоций. — Это... Настольные часы обрывают на полуслове, громко запищав. Красные цыфры мигают полночью. Коломбина зашуганно дёргается, слишком резко тянясь и выключая несчастный прибор. Сердце заходится в припадке, раззадоренное излишней чувствительностью. — Если бы ты был здесь, я... — Внезапно бормочет она, собираясь честно признаться. Но в трубке не слышно ни звука. Возникшая тишина остужает. — Вернее, как вас зовут? Ответа не последовало. Коломбина удивлённо вскидывает брови, направляя взгляд на экран. Звонок был завершён. Обида захлёстывает лёгкие, быстро сменяясь на гнев. Ей нагло попользовались и бросили, не оставив даже надежды. Палец, не смотря ни на что, тянется, чтобы перезвонить, но замирает. Гордость подступает, не позволяя хотя бы попытаться. Вдруг, это ошибка? Коломбина оседает, на корточки, закрывая лицо ладонями. Как она могла так легко купиться на подобную чушь? Словно дешёвка, готова была бежать, стоит лишь попросить. Отвращение к собственному легкомыслию забивается все глубже. И только чужой грубый голос эхом остаётся звенеть в ушах. Коломбина отмахивается от него, словно от сладкого наваждения. Вернуться в спальню получается лишь с некоторой долей усилия, раздражение все ещё плещется внутри, не позволяя заснуть. Она вертится по постели, обхватывая одеяло и пытаясь лишний раз не думать. Получается откровенно плохо. Расфокусированный взгляд устремляется куда-то в потолок. За окном шумно, ветер воет, метаясь среди крыш домов. Ветки скребут по стеклу, в темноте отражаясь костлявыми пальцами. Коломбина хмурится. Только позабытое предчувствие чего-то плохого возвращается с новой силой. В горле першит, и она поднимается, шлепая босыми ногами по холодному полу. В доме темно, лунный свет, спрятанный за облаками, не проникает внутрь. Почему-то становится холодно. Она зябко вздрагивает, обхватывая блечи, и оборачивается в коридоре. Входная дверь теряется в черноте, сливаясь. Повинуясь секундному беспокойству Коломбина подходит ближе, на ощупь проверяя замок. Стоит руке найти ручку, как раздается три медленных стука. Коломбина испуганным оленеком замирает на месте, не решаясь даже двинуться, и наблюдает как собственная рука дёргает дверь распахивая. Ночная прохлада тут же морозит внутренности, пробираясь в дом. Она нерешительно поднимает взгляд, почти задирая голову. До ужаса знакомый голос заставляет задержать дыхание. — Капитано. — Широкая тень, почти огромная, сверкает отблеском голубых глаз. — Меня зовут Капитано. Свет выглянувшей луны освещает чужой силует, и Коломбина уже не замечает опасного предчувствия. — Пустишь внутрь? Она позволяет.